16 Е.И.Рерих – ф.Д.Лукину

23 марта 1934 г. «Урусвати»

Родной наш Феликс Денисович, выразить не могу, как огорчило и обеспокоило нас известие о Вашей болезни. И пришло оно не от Вас, но от Николая Константиновича. Очень прошу Вас, примите все меры, чтобы дать себе столь заслуженный полный отдых. Ведь у Вас происходит огненная трансмутация центров и при этом отдых и спокойствие совершенно необходимы. Знаю, что Вы находитесь под целебными Лучами Владыки, но все же мы должны помогать им разумным образом жизни. Конечно, не мне говорить это Вам, но обычно врачи, предписывая весьма разумные действия своим пациентам, забывают применять их к себе. Потому, родной наш Феликс Денисович, очень прошу Вас, берегите себя. Ведь Вы неоценимый работник в Общем Деле Великих Учителей и потому обязаны следить за своим здоровьем. Хорошо бы Вам поехать в горы, все огненные явления много легче переносятся на высотах. Если можно, черкните краткую записочку о своем самочувствии, о делах же не пишите, ибо не следует утомляться.

Знаю, что Вы не любите мускус, но именно это средство так незаменимо при огненных проявлениях. И оно так указывается Владыкой. Это есть отложение психической энергии, которая одна лишь хранит нас в борьбе с заболеваниями и огненными явлениями. Черкните или дайте телеграмму, и мы Вам немедленно вышлем его. Также можем прислать и так называемый йогический порошок, тоже данный Владыкой, но в него тоже входит мускус. Не буду утомлять Вас длинным письмом. Шлю Вам самые сердечные мысли и посылки силы психической к быстрому восстановлению здоровья. Лучи Владыки хранят Вас. Берегите себя.

Сердцем и духом с Вами.

17 Е.И.Рерих – н.К. И ю.Н. Рерихам

29 марта 1934 г. «Урусвати»

Родные мои Пасик и Юханчик, сегодня утром пришла грустная телеграмма о смерти нашего милого, незаменимого Феликса Денисовича. Огромная потеря для Латвийского Общества. В последнем своем письме, предчувствуя свой близкий уход, он писал, что у него есть заместитель, некто Стурэ, но без подробностей о нем. На этой неделе я получила письмо от Иогансон от 3 марта, в котором она пишет, что дело в группах обстоит не совсем ладно и даже в опасности, ибо многие недовольны распределением и своими руководителями. Но говорить об этом с Феликсом Денисовичем нельзя, ибо он все принимает за бунт против Иерархии. Некоторые фразы, особенно последняя, в которой она просит меня принять ее в ученицы, дали мне ключ к положению вещей. Она, видимо, уже понимала, что Феликс Денисович уходит, и хочет забежать и взять инициативу в свои руки, хотя бы по Женскому Объединению. Сейчас мы послали соболезнующую телеграмму Обществу и его семье и будем ждать известий о его распоряжениях, а пока что очень осторожно, без указаний и принятия каких-либо обязательств отвечу Иогансон. Между прочим, она тоже пишет, что Стурэ – идеальная правая рука Феликса Денисовича, устремленный, исполнительный и честный, но что в нем нет той искры, того «горящего сердца», которое солнечно согревает и объединяет. Так, пишет она это письмо, ибо чувствует, что ответственность за дело лежит также на ней. Буду очень осторожна, ибо она не очень симпатично относится к латышам. Подождем известий об оставленных распоряжениях. Если они напишут тебе об этом раньше, пожалуйста, не забудь переслать мне, чтобы я знала, какой курс принять. По-видимому, он умер 28 марта и как раз 27-го я страшно беспокоилась о нем, и вчера после отъезда Манов мы решили послать ему еще одну телеграмму, спрашивая о его здоровье. Да будет радостна встреча его с Владыкой!

Теперь наши текущие дела. Приезжали Маны, поразило, насколько оба плохо выглядят, особенно сам полковник. Лицо одутловатое и сине-красное, тоже непрочен. Несмотря на наши расспросы, ничего особенного рассказать не мог, кроме того, что отношение к нам стало лучше. Рассказывал о нелепых наговорах Дорофьева, который сообщил, что вся обстановка в нашем доме настолько была подозрительна и жутка, что он спал с револьвером под подушкой и уже в пять часов утра сбежал, ибо не мог вынести этой жути!!! Мы горды с Ояночкой, что навели такой страх на шестифутового мужчину! Он только забыл, что он сбежал с маундсами¹ яблок и груш, полученными от нас его приятелем, капитаном Бодингтоном, с которым он мирно почивал в «Аркадии». Как все подлые личности, он думал выслужиться, доказав свою якобы преданность своей новой родине, но, по-видимому, нелепость его рассказов заставила усомниться в правдивости их и сейчас он далеко не в блестящем положении. Яруя пишет Вам о посещении двух немцев, из которых один, некто Дейстер, очень интересуется тибетским языком и явился сюда, чтобы получить фасилитис² от нашего Института и брать уроки тибетского языка у ламы. Он преподает немецкий язык полицейским чинам и, получив месячный отпуск, решил провести его у нас в Институте; кроме того, он провел некоторое время с Кельцем, хотя и не очень одобряет его. Отвечено ему было как следует. Без нашего ведома он дважды посетил ламу, прося его давать ему уроки. Лама ответил, как и должен был, а именно что все время его принадлежит Институту, и направил его в Дарджилинг. Мы думали, что он уже уехал, но сейчас пришел Святослав и сообщил, что он снова был у ламы и вместе с ним пришел наверх и сидит у Юрия в комнате. Послали Ярую спросить, что ему нужно. Белые нитки по черному. Двадцать четвертого было Указано никого не принимать в этот день, именно он и пришел, тоже знак. Навязчивость изумительная. Слух об отъезде Кельца с Рупчаном подтвердился из многих источников. Ли переслал ему в Америку деньги, полученные им здесь. Сегодня и Бэнон пишет, как всегда последний, об отъезде двух приятелей, они поехали через Японию и собираются в Америке в разных городах выставлять собранные ими здесь вещи, а затем летом или же осенью вернуться сюда. Интересно!! Это же известие привезли и Маны. Пришел Яруя, продал немцу за 13 рупий три номера журнала, тот, видимо, думал получить даром, ибо первому немцу – Ганзену Святослав подарил их. Немец пришел прощаться. Последняя почта из Америки не принесла новостей. Пришло довольно бессодержательное письмо от Шклявера. Между прочим, он пишет, что ты одобрил внешность книг «Сердце» и «Мир Огненный». Хочу запросить его – а как же знак? Что сказал Н.К. на такую небрежность с его стороны? Жду не дождусь книг этих. Надеюсь, Вы не забыли указать ему послать немедленно по одному экземпляру простой почтой? Все думы с Вами. Что у Вас? Сказано: «Пока не будет действовать явление Вашингтона, будем воздерживаться от похвалы. Нам нужны действия». Значит, Владыка недоволен действиями Шаткого и Друга.

Любимые мои, почта уходит сегодня, потому должна кончать, в пятницу же все закрыто по случаю страстной пятницы. Шлю Вам всю любовь и нежность мою, берегите себя. У меня тоже новые напряжения в центрах и частое головокружение. Психическая энергия летит к Вам. Продолжаем утверждаться в чудесном спасении страны, чудо у дверей.

Знаем о Мудрости Фуямы и мужестве Удраи. Знаем о чуде, явленном группе почитателей Н.К. Очень чувствуем уход Феликса Денисовича, так грустно на сердце. Ушел прекрасный дух!

Передай мои самые сердечные мысли и пожелания нашим близким сотрудникам. Не успею с этой почтой написать им. Друг, видимо, не очень активен. Как дело со Знаменем?

27 февраля я слышала, что один из сотрудников при смерти, и очень этим взволновалась, но почему-то убедила себя, что это Ман. И в ночь на наше 28-е через месяц умер Лукин.