- •Вольтер Кандид, или Оптимизм
- •Глава первая. Как был воспитан в прекрасном замке Кандид и как он был оттуда изгнан
- •Глава вторая. Что произошло с Кандидом у болгар
- •Глава третья. Как спасся Кандид от болгар, и что вследствие этого произошло
- •Глава четвертая. Как встретил Кандид своего прежнего учителя философии, доктора Панглоса, и что из этого вышло
- •Глава пятая. Буря, кораблекрушение, землетрясение, и что случилось с доктором Панглосом, Кандидом и анабаптистом Яковом
- •Глава шестая. Как было устроено прекрасное аутодафе, чтобы избавиться от землетрясении, и как был высечен Кандид
- •Глава седьмая. Как старуха заботилась о Кандиде и как он нашел то, что любил
- •Глава восьмая. История Кунигунды
- •Глава девятая. О том, что случилось с Кунигундой, с Кандидом, с великим инквизитором и с евреем
- •Глава десятая. Как несчастливо Кандид, Кунигунда и старуха прибыли в Кадикс и как они сели на корабль
- •Глава одиннадцатая. История старухи
- •Глава двенадцатая. Продолжение злоключений старухи
- •Глава тринадцатая. Как Кандид был принужден разлучиться с Кунигундой и со старухой
- •Глава четырнадцатая. Как были приняты Кандид и Какамбо парагвайскими иезуитами
- •Глава пятнадцатая. Как Кандид убил брата своей дорогой Кунигунды
- •Глава шестнадцатая. Что произошло у двух путешественников с двумя девушками, двумя обезьянами, дикарями, зовущимися орельонами 52
- •Глава семнадцатая. Прибытие Кандида и его слуги в страну Эльдорадо 54, и что они там увидели
- •Глава восемнадцатая. Что они видели в стране Эльдорадо
- •Глава девятнадцатая. Что произошло в Суринаме, и как Кандид познакомился с Мартеном
- •Глава двадцатая. Что было с Кандидом и Мартеном на море
- •Глава двадцать первая. Кандид и Мартен приближаются к берегам Франции и продолжают рассуждать
- •Глава двадцать вторая. Что случилось с Кандидом и Мартеном во Франции
- •Глава двадцать третья. Что Кандид и Мартен увидали на английском берегу
- •Глава двадцать четвертая. О Пакете и о брате Жирофле
- •Глава двадцать пятая. Визит к синьору Пококуранте, благородному венецианцу
- •Глава двадцать шестая. О том, как Кандид и Мартен ужинали с шестью иностранцами и кем оказались эти иностранцы
- •Глава двадцать седьмая. Путешествие Кандида в Константинополь
- •Глава двадцать восьмая. Что случилось с Кандидом, Кунигундой, Панглосом, Мартеном и другими
- •Глава двадцать девятая. Как Кандид нашел Кунигунду и старуху
- •Глава тридцатая. Заключение
Глава двадцать восьмая. Что случилось с Кандидом, Кунигундой, Панглосом, Мартеном и другими
– Еще раз, преподобный отец, – говорил Кандид барону, – прошу прощения за то, что проткнул вас шпагой.
– Не будем говорить об этом, – сказал барон. – Должен сознаться, я немного погорячился. Если вы желаете знать, по какой случайности я оказался на галерах, извольте, я вам все расскажу. После того как мою рану вылечил брат аптекарь коллегии, я был атакован и взят в плен испанским отрядом. Меня посадили в тюрьму в Буэнос-Айресе сразу после того, как моя сестра уехала из этого города. Я потребовал, чтобы меня отправили в Рим к отцу генералу. Он назначил меня капелланом при французском посланнике в Константинополе. Не прошло и недели со дня моего вступления в должность, как однажды вечером я встретил весьма стройного ичоглана 106. Было очень жарко. Молодой человек вздумал искупаться, я решил последовать его примеру. Я не знал, что если христианина застают голым в обществе молодого мусульманина, его наказывают, как за тяжкое преступление. Кади повелел дать мне сто ударов палкой по пяткам и сослал меня на галеры. Нельзя себе представить более вопиющей несправедливости. Но хотел бы я знать, как моя сестра оказалась судомойкой трансильванского князя, укрывающегося у турок?
– А вы, мой дорогой Панглос, – спросил Кандид, – каким образом оказалась возможной эта наша встреча?
– Действительно, вы присутствовали при том, как меня повесили, – сказал Панглос. – Разумеется, меня собирались сжечь, но помните, когда настало время превратить мою персону в жаркое, хлынул дождь. Ливень был так силен, что не смогли раздуть огонь, и тогда, потеряв надежду сжечь, меня повесили. Хирург купил мое тело, принес к себе и начал меня резать. Сначала он сделал крестообразный надрез от пупка до ключицы. Я был повешен так скверно, что хуже не бывает. Палач святой инквизиции в сане иподьякона сжигал людей великолепно, надо отдать ему должное, но вешать он не умел. Веревка была мокрая, узловатая, плохо скользила, поэтому я еще дышал. Крестообразный надрез заставил меня так громко вскрикнуть, что мой хирург упал навзничь, решив, что он разрезал дьявола. Затем вскочил и бросился бежать, но на лестнице упал. На шум прибежала из соседней комнаты его жена. Она увидела меня, растянутого на столе, с моим крестообразным надрезом, испугалась еще больше, чем ее муж, тоже бросилась бежать и упала на него. Когда они немного пришли в себя, я услышал, как супруга сказала супругу:
– Дорогой мой, как это ты решился резать еретика! Ты разве не знаешь, что в этих людях всегда сидит дьявол. Пойду-ка я скорее за священником, пусть он изгонит беса.
Услышав это, я затрепетал и, собрав остаток сил, крикнул:
– Сжальтесь надо мной!
Наконец португальский костоправ расхрабрился и зашил рану; его жена сама ухаживала за мною; через две недели я встал на ноги. Костоправ нашел мне место, я поступил лакеем к мальтийскому рыцарю, который отправлялся в Венецию; но у моего господина не было средств, чтобы платить мне, и я перешел в услужение к венецианскому купцу; с ним-то я и приехал в Константинополь.
Однажды мне пришла в голову фантазия зайти в мечеть; там был только старый имам и молодая богомолка, очень хорошенькая, которая шептала молитвы. Шея у нее была совершенно открыта, между грудей красовался роскошный букет из тюльпанов, роз, анемон, лютиков, гиацинтов и медвежьих ушек; она уронила букет, я его поднял и водворил на место очень почтительно, но делал я это так старательно и медленно, что имам разгневался и, обнаружив, что я христианин, позвал стражу. Меня повели к кади, который приказал дать мне сто ударов тростью по пяткам и сослал меня на галеры. Я попал на ту же галеру и ту же скамью, что и барон. На этой галере было четверо молодых марсельцев, пять неаполитанских священников и два монаха с Корфу; они объяснили нам, что подобные приключения случаются ежедневно. Барон утверждал, что с ним поступили гораздо несправедливее, чем со мной. Я утверждал, что куда приличнее положить букет на женскую грудь, чем оказаться нагишом в обществе ичоглана. Мы спорили беспрерывно и получали по двадцать ударов ремнем в день, пока сцепление событий в этой вселенной не привело вас на нашу галеру, и вот вы нас выкупили.
– Ну хорошо, мой дорогой Панглос, – сказал ему Кандид, – когда вас вешали, резали, нещадно били, когда вы гребли на галерах, неужели вы продолжали считать, что все в мире к лучшему?
– Я всегда был верен своему прежнему убеждению, – отвечал Панглос. – В конце концов, я ведь философ, и мне не пристало отрекаться от своих взглядов; Лейбниц не мог ошибаться, и предустановленная гармония всего прекраснее в мире, так же как полнота вселенной и невесомая материя.