3. Раундап

Почему именно «раундап», а не «умные гербициды»? Потому что умных гербицидов нет. Все они – я очень надеюсь – мера вынужденная и временная. Почвенные гербициды пока что очень токсичны для почвы, и рекомендовать их я не берусь. Умные агрономы вносят их ленточно, очень точно и умело. Оставляю их профессионалам. Наш единственный вариант пока – листовой гербицид широкого действия, раундап.

«Roundup» – значит «загон, облава». Лучшего брэнда не придумаешь! Весь мир использует его уже больше тридцати лет. Сейчас под него создаются устойчивые трансгенные сорта, и спрос на него повысился: можно обходиться без почвенных гербицидов.

Действующее вещество раундапа – глифосат. Коммерческих вариантов много: глифос, глисол, глитан, глицел, форсат, раундап, ураган, родео, аккорд. Впитывается в листья, проникает в корни, блокирует синтез аминокислот, фотосинтез прекращается – за неделю растение белеет, а ещё через неделю гибнет. Любое: двудольное и однодольное, или даже осока, юное или взрослое. Высыхает с корнями, а корневищное – вместе с изрядной частью корневищ.

Если не лить из шланга, в почву раундап поступает только по корням, то есть очень точечно. За три-четыре месяца там распадается, и чем больше органики, влаги и тепла, тем скорее. Культуру можно сеять через три-четыре недели – угнетения нет. Если применять вовремя, то есть по юным сорнякам, достаточно тонко распылить один-полтора килограмма на гектар. Учёные разных стран проверяли: при этой норме никакой заметной деградации почвенных микробов не наблюдается. В сравнении с почвенными гербицидами, особенно со старыми (симазин, 2,4-Д), оставляющими в почвенном ценозе «выжженную пустыню», раундап просто душка.

Килограмм – это 10 г на сотку. Если обрабатывать сплошь, в 10 г мы не уложимся: опрыскиватели далеко не те. Частникам рекомендуют

50 г/ведро – примерно 25 г/сотку. Я этим ведром обслуживаю соток десять: брызгаю точечно, выборочно, по отдельным кустам многолетников. Если вы хотите убить и корневища, раундапить надо по началу цветения: как раз в это время начинается интенсивный отток питания из листвы в подземные органы.

Кстати, если «зрить в семя»: однолетники можно легко «кастрировать» раундапом. Если дать пятую часть дозы в момент бутонизации или начала цветения, растения полностью не гибнут, зато практически не образуют семян. Это выяснил в своих опытах В.Я. Каклюгин (ВНИИ БЗР). А если и образуют, то в основном невсхожие. Для злостных однолетников типа амброзии, мари, лебеды – то, что надо!

Вот поставлю, наконец, заборы, окультурю все свои обочины и лесополосы, положу дорожки – и буду обходиться одним триммером. Ну, двумя. А пока некоторую кубанскую растительность проще отравить. Не особо мучаясь совестью, избавляюсь от ежевики, хмеля, шиповника и поросли диких слив; от ненужной крапивы, борщевиков и многолетнего бурьяна там, гдетриммером не влезть; а уж от вьюнка, пырея и вездесущей тладианты – само собой. Всего получается по 5 г/сотку, в виде отдельных кустов. Если почти сплошь увлажнять листья, доза выходит тройная – с гарантией. Это всё же лучше, чем раскапывать ямы, портить грядки и газон. Да и копать нашу «бетонную» землю – тут особый энтузиазм потребен. Живя на лёгкой почве, я бы, честное слово,вряд ли думал о гербициде!

В интернете и прессе о раундапе – сплошные «исключительно эффективен», «совершенно безопасен» и «быстро разлагается на природные вещества». Похоже, мир превратил раундап в какое-то средство тотального уничтожения растительности. Многие фермеры применяют его дважды в год постоянно. Владельцы коттеджей, чуть что, убивают весь засорившийся газон и сеют новый. Обрабатываются лесные вырубки, берега, болота, парки и даже заросшие пруды.

Но мы знаем: не бывает палки об одном конце. В зонах сплошного раундапства обнаруживаются серьезные проблемы, о которых фирмы, естественно, не пишут. Но альтернативных исследований достаточно. Один из таких обзоров публикует «Лесной бюллетень» (www.forest.ru). Привожу главные факты – для полноты картины.

Аналоги раундапа содержат смачиватели – поверхностно-активные вещества (ПАВ). И сам глифосат, и ПАВ при контакте со слизистой могут вызывать жжение, покраснение, покалывание, у чувствительных людей даже экзему. Особенно опасно вдыхать гербицид: лёгкие и бронхи могут раздражаться вплоть до химической пневмонии. Например, пыль обработанного льна ухудшает работу легких, вызывает кашель и затрудняет дыхание. Посему, будьте добры: перчатки, костюм, а лучше и очки. И никогда не работайте при ветре!

Постоянное применение глифосата, по наблюдениям медиков, может вызывать токсикоз: рвоту, понос, боль в груди, головную боль. При этом втрое повышается риск онкологии, выкидышей и бесплодия. Не могу не заметить: табак и алкоголь повышают эти риски ещё сильнее; в целом столь же токсична и бытовая химия.

Продукт распада глифосата, органическая кислота, столь же токсична, и может жить в почве до двух лет. Оба вещества прочно связываются почвой и в подземные воды обычно не поступают. Однако при определённых условиях они могут стать подвижными и частично попасть в воду. Такие случаи фиксировались в местах частого применения глифосата.

В культурах, посеянных через 2-4 месяца после обработки глифосатом, могут обнаруживаться его следы. Значимые количества найдены в пшенице, обработанной глифосатом, «чтобы подсушить зерно перед жатвой». Если честно, до такого додуматься надо! Определённо, в США так «подсушивают» только экспортный хлеб. Они знают: глифосат не исчезает при выпечке.

Не дай бог при работе задеть культурные растения! Получив малую дозу яда, растения болеют, тормозятся в росте, а многие сеянцы погибают. Деревья и прочие многолетники замирают, выбрасывают мелкий, уродливый лист и теряют ветки. Выправляются несколько лет. Особо чувствительны дикие и редкие растения: некоторые из них страдают от 1/1000 обычной дозы.

Очень опасен ветровой снос глифосата. Пятьдесят метров с подветренной стороны – зона прямого риска для растений. Это небезынтересно узнать вашим подветренным соседям. А распылённый с самолёта, глифосат находили и в километре по ветру.

В южных районах глифосат разлагается почвой за два-три месяца; на севере может жить до года. В воде, как правило, больше месяца не живёт, хотя в иле может сохраняться дольше. Очень токсичен для дафний, циклопов и прочих мелких ракообразных. ПАВ раундапа, нарушающие работу жабр, в 50 раз токсичнее для рыб, чем сам глифосат. Особенно опасно травить прибрежные камыши: чем теплее вода, тем выше токсичность.

Весьма ядовит глифосат для хищных насекомых: в лабораторных условиях при контакте с ним гибнет до половины взрослых особей. Значит, в поле может погибнуть 10-20%. Но гораздо сильнее численность насекомых падает из-за исчезновения среды обитания – растений. А за насекомыми исчезают и пауки, и птицы, и мелкие животные. На обработанных вырубках даже через два года их обнаруживают вполовину меньше, чем до обработки.

Регулярные обработки глифосатом могут влиять и на почву. На обрабатываемых полях разных стран в разное время зафиксировано уменьшение клубеньков у бобовых на 60-70%, ослабление бактерий-азотофиксаторов на 20%, снижение активности грибов-антагонистов и микоризы. Кроме того, в разных странах уже есть устойчивые формы сорняков.

А теперь представьте ближайшую перспективу: везде – глифосатоустойчивые трансгены, и раундап, как дождь, падает на любое поле дважды и трижды за лето, и мы всё это едим... Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт. Да не себе – окружающим!

Итого: даже «безобидный» раундап надо применять осмысленно.

Постоянно и регулярно – ни в коем случае. Гербицид – временная мера, пока экониша не отрегулирована в нашу пользу. Раундап вполне безопасен, как вспомогательный инструмент – но не как элемент агротехники! И помните: почва, бедная растительной органикой, на порядок медленнее утилизирует любые пестициды.

Никогда не раундапьте при ветре, а тем паче с самолётов!

Лучше всего раундапить тихим сухим вечером. Листья должны быть сухими! Впитывается глифосат около шести часов. В это время нельзя поливать, притягивать тучи и вызывать дождь. Полностью смачивать листья нужно только у корневищных многолетников.

Работайте сразу: раствор хранится под пробкой не больше недели!

Братцы дачники! Ни в коем случае не раундапьте сплошь. Только по конкретным злостным сорнякам или куртинам, в основном на неудобьях. На грядках – как можно реже.

Не косите сорняк перед раундапкой! А если скосили, дайте отрастить новые листья. В будылки и торчки раундап не впитывается!

Делайте всё, чтобы использовать минимум препарата. 40 мл на ведро плюс ложка стирального порошка – вполне достаточно. Распыл старайтесь делать мельче, но не используйте пульверизатор: капельки не должны лететь по воздуху. Хороши опрыскиватели типа «Gardena» или «Alko» - их нужно только почаще подкачивать.

После обработки сорняки дохнут неделю-две, а корневища ещё дней пять. Полоть, дёргать, копать или рыхлить обработанный участок в это время – занятие странное.

Можно работать в цветниках и на грядках, защитив культурные растения плёнкой или фанерным щитом. Убрал защиту – смотри, чтобы сорняк другие растения не заляпал. Если по неуклюжести брызнули не туда, скорее промойте эти ветки водой, а нет воды – отрежьте.

Отработав, полощите опрыскиватель до тех пор, пока совсем не исчезнет пена от порошка. Потом залейте чистой водой, накачайте и минуты две промывайте шланг и форсунку.

Никогда, никогда не оставляйте неизрасходованный гербицид в опрыскивателе! Мой друг так потерял две теплицы рассады: сын вдруг решил помочь… Рассчитывайте, сколько вам нужно раствора!

И напоследок – маленький справочник по родам войск сорняковой армии.

 

ЧУТЬ-ЧУТЬ БОТАНИКИ

Ей богу, смешно учить вас прополке. Но классификация сорняков из «Энциклопедии Русскаго Сельскаго Хозяйства» показалась мне весьма практичной. Привожу её, в вольном выражении, для самых известных сорняков. Прояснить их названия, если они вам незнакомы, очень прошу самостоятельно: справочники есть в любой библиотеке, а уж в итернете и подавно.

ЛЕТНИКИ С НЕГЛУБОКИМИ КОРНЯМИ:мокрица (звёздчатка), ярутка полевая, пастушья сумка, сурепка и дикая редька, аистник, ромашка, яснотка пурпурная, марь мелкосемянная, спорыш (горец птичий), портулак огородный, мак-самосейка. Злаки: щетинник (мышей), ежовник (петушье просо), мятлик.

Сурепка со товарищи, между прочим, дают до 2000 семян с куста.

Аистник – брат диких гераней, листья перистые, плодики – типичные гераниевые «клювы аиста», цветки мелкие, ярко-розовые. Ужасно нахальный, цепкий, кустик быстро распускает «щупальца», семена всходят в ту же осень.

Яснотка пурпурная – мелкая «глухая крапива», первоцвет. Образует коврики, цветущие розовыми «губастиками». На Кубани обсеменяется уже к середине мая.

Марь мелкосемянная – «лебеда» с небольшими овальными листиками, и под каждым листиком – клубок цветков. 100 000 семян для неё – плёвое дело.

Мак-самосейка сам сеет до 50 000 семян с куста.

Петушье просо даёт столько же. Это ж сколько раз петуху надо клюнуть!

Портулак, или «толстянка» - прекрасный витаминный овощ, и мы не едим его только ввиду общей ненависти. На юге появляется летом, во втором эшелоне. Как и мокрица, не вредит, пока не зацвёл, а даже наоборот, укрывает почву от засухи.

Перечисленные сорнячки давят массой, но в прополке наиболее безобидны: не особо мешают растениям, легко сбриваются полольниками и плоскорезами, довольно послушно выдёргиваются из влажной почвы, хорошо глушатся толстой мульчой. Самая эффективная борьба – не давать им обсеменяться. Летние и осенние прополки – самые важные. Выдернутые с цветками и брошенные целиком, успевают завязать часть семян даже в ясную погоду, а в дождь просто продолжают расти. Разрешил им зацвести – опоздал. Самое умное и удобное в прополке – брить их как можно раньше, пока не окрепли. Сплошные ковры и куртиныможно полоть и раундапом.

ЛЕТНИКИ С РАЗВИТЫМИ КОРНЯМИ: паслён чёрный, щирица запрокинутая, чертополох, лебеда садовая, марь белая, амброзия, осот огородный, вика (однолетние виды).

Пожалуй, в эту же команду можно записать и двулетний донник жёлтый.

Лебеда и марь белая очень похожи, и дают примерно одинаково семян: штук по 100 000.

Амброзия, если и отстаёт, но ненамного.

Щирица, если не косить и не ломать, даст и 200 000.

Осот однолетний отличается от своего многолетнего дядюшки в основном тем, что не даёт корневищ. Зато семян – до 20 000.

Из ягод чёрного паслёна пекутся вкуснейшие пироги и ватрушки.

Всё это – однолетняя часть «бурьянов». Кусты по пояс, шириной в метр. Растут очень быстро. Нижняя часть стебля мгновенно деревенеет. Взрослый куст выдернуть весьма трудно, а перерубить почти невозможно: 1000-ваттный триммер, срубающий сливовую поросль, на старых марях и щирицах уверенно дохнет.

До цветения корневая шейка ломкая, и при дёргании куст, пожертвовав вершком, остаётся в почве. Пень тут же отрастает снопом новых побегов. Выдерживают по три-четыре подкоса, при этом стелятся по земле нижними ветками, на которых и обсеменяются весьма успешно; основание куста при этом становится таким, что можно только спилить, срубить топором или выкопать целиком.

МНОГОЛЕТНИКИ С ВЕРТИКАЛЬНЫМ КОРНЕМ: клевер красный, одуванчик, щавель конский, борщевик. К ним же вполне уместно причислить двулетники: дикий пастернак, дикую морковь,лопух, козлобородник.

Эти «стержневики» хороши тем, что под землёй не ветвятся. Главный их способ размножения – семена. Зато хватка – что надо. Ростки уже через две недели выдернуть трудно. Рубить кусты бесполезно: корень даёт до десятка новых побегов. Для них и придуманы упомянутые двузубые заступы.

Если уж полоть, то сразу, как только вылупились. Месячные кустики ещё можно выковырять узкой копалкой. Но лучше всего тихо брызнуть молодёжь раундапом: дохнет и корень. Взрослый куст погибает только со второго раза.

ПОДЗЕМНЫЕ МНОГОЛЕТНИКИ: бодяк полевой (татарник, осот розовый), осот полевой, хвощ.

Бодяк и осот полевой – братаны-мафиози. У бодяка корзинки лиловые, у осота – жёлтые. На поверхности оба – нежные «салатики» до метра высотой, с млечным соком. Но это только причёска: вся жуть под землёй. Вертикальные корни на метровой глубине ветвятся на корневища, сплошь покрытые почками. Прямо оттуда побеги и прорастают – и мгновенно становятся цветущими кустами. Почками унизан вообще каждый корешок, и любой кусочек тут же прорастает, как семечко.

Хвощ – верный признак кислой почвы – так же обитает на метровой глубине в виде корневищ. Корешки не прорастают, зато есть клубеньки.

Механический метод истощения – постоянное срезание всех новых побегов – пожалуй, только для особо аккуратных. Или если сорняка не много.А если много – раундап. После первой обработки прорастут корневища. Со второго раза умрут и они.

МНОГОЛЕТНИКИ КОРНЕВИЩНЫЕ И ПОЛЗУЧИЕ: полынь, пижма, тысячелистник, мята, яснотка белая (глухая крапива), сныть, мать-и-мачеха, крапива жгучая, топинамбур (земляная груша – подсолнечник клубненосный), папоротник орляк, вьюнок полевой (берёзка), лютик ползучий, клевер ползучий, будра. Злаки: гумай (сорго дикое), свинорой, костёр безостый. Кустарники и лианы: куманика, ожина и другие виды ежевики, бузина, хмель, ломонос (дикий клематис), тёрн, шиповник.

Полынь и пижма дают скорее поросль. В стороны не расползаются, но зато семян – до 100 000.

Тысячелистник, крапива, мята, яснотка, мать-и-мачеха и костёр дают многочисленные, но не очень длинные корневища, и за лето успевают оккупировать не больше квадратного метра, образуя густые куртины. Посему семян дают очень много. Топинамбур даёт ещё и массу клубеньков, самые мелкие из которых остаются в почве – выбрать их все почти невозможно.

Будра плющелистная, лютик ползучий, клевер ползучий, кислица вишнёвая (декоративнейшая травка с коричневыми листьями – жуткий сорняк альпийских горок!) и прочие «ползуны» неприятны тем, что просачиваются в любую щель и дырку, и укореняются на всём пути, разрастаясь быстро, как мыши.

Сныть, вьюнок, орляк, пырей ползучий, свинорой пальчатый, гумай – истинные агрессоры. Корневища нарастают до двух метров за лето, и суперкуст быстро захватывает территорию, образуя заросли. Семян дают не так много, зато в почве – полные хозяева!

Не могу не упомянуть о самом страшном суперсорняке – тладианте. Сначала многие фирмы ввели её в моду: «красный огурец»! А затем сделали ещё больше денег, продавая рецепты, как от неё избавиться. Ясное дело, я увлёкся одним из первых... Этой дальневосточной лианочке нипочём даже самая плотная почва. Начавшись с одного симпатичного клубенька, тладианта даёт за лето больше десятка тонких горизонтальных корневищ. Углубившись до 15 см, они тихо ползут по заданному курсу, не обращая внимания на дёрн и дорожки. К осени в двух-трёх метрах вокруг куста оказываются полтора десятка таких же клубеньков. Вы узнаете это только весной, с удивлением узрев новые побеги. Через год – полторы сотни клубеньков, ещё через год – две тысячи. Только три обработки раундапом могут остановить это чудо, но и после этого вы будете обнаруживать её то там, то тут. Настоящее биологическое оружие! Компетентно рекомендую от вредных соседей.

Лучшая помощь корневищным агрессорам – рыхлая вскопаннаяпочва. Хорошая приманка для них – мульча. Радостно распускают корневища под соломой, шелухой, рубероидом и картоном. Потянул – и вытащил целиком!

Полоть их есть смысл только в стадии сеянцев. Сбривание вершков взрослого куста только злит его. Выбирать все корневища могут позволить себе только счастливые обладатели рыхлых почв. На тяжёлых, суглинистых почвах это – обычное самоубийство. Да и семена при этом всё равно заделываются. Самое надёжное – опять раундап. Свежая молодёжь, в конце весны, дохнет вся. Старые кусты, потеряв обработанные побеги, замирают на месяц-полтора, но потом дают новую поросль. Дайте ей немного распушиться и повторите. Ежевика, хмель и кустарники могут возрождаться по два-три раза. К сведению: в конце лета отток из листвы в корневища максимален, и обработка наиболее убийственна.

Сорняков – тьма, но не стоит пугаться их разнообразия: из 30-40 видов, обитающих на вашем участке, всего 2-3 летника и столько же многолетников – сверхдоминанты, всерьёз покушающиеся на ваши грядки. У меня это пырей да вьюнок, ежовник и яснотка с мокрицей. Первых всё меньше, вторые элементарно плоскорезятся. Марь и щирица – только по собственному неряшеству, а ежевику, борщевики да щавель я уже тихой сапой вытравил. Но главное, я укрыл соломой весь огород – и грядки, и дорожки. Теперь сорняки будут только украшать мульчу, дополняя ландшафт одинокими зелеными кустиками.

О других «противостоящих расах» – насекомых и микробах – читайте в самой книге. Для сайта это слишком большой объём.

СКАЗКИОХИЩНИКАХИПАРАЗИТАХ

(комическая опера или оперетта с балетом)

На самом деле, сия глава – уже из второго тома о защите, «Мир вместо защиты». Но она уже готова, и хочется показать её для настроения.

Внимание! Эта глава – весьма специфическое чтиво. Задача скромного автора нелегка: с достаточной детальностью показать мир вредителей и труд хищников, кровожадно пожирающих сих несчастных, пробудив симпатию читателя как к тем, так и к другим, и не забыв при этом о научной стороне вопроса. Посему заранее сообщаю о возможных трудностях.

Трудность первая: текст очень однообразен. Одни сплошные насекомые! Но полнота картины поможет нам лучше прочувствовать, что такое защита и что мы в ней творим.

Трудность вторая: говоря о хищниках, я вынужден называть и кучу вредителей. Их описание – отдельный толстый справочник. Но главное: наш предмет – здоровье, а не болезнь. Наша тема – не враги, а защитники. Если они есть, они защищают от всего и всех, в целом и без разбора. Факт: на каждого вредителя охотятся минимум 40-50 видов хищников, а у тлей и клопов их больше сотни! Посему все вредители в нашем контексте усредняются и означают одно: «противник».

И самое противное: обычными русскими словами тут не обойтись. Все эти твари имеют названия, и в основном латинские. Сплошная непонятность! Учёные обожают давать заковыристые имена. Особенно ботаники. Прочтёшь по слогам что-нибудь типа «ложновасилистник скрытнотычиночковый», и ясно: автор был в творческом экстазе. Выход тут один: не заморачиваться. Делайте, как я: воспринимайте все имена просто как музыку. Латынь – музыка и есть. Теленомус, афелинус, эфедрус – это звучит гордо! Лизифлебус, офидиус, диглифус… Поэзия жизни! В ней-то и прелесть нашей темы.

А чтобы оживить воображение, смотрите фотографии. Кладези отличных фото нашлись на сайтах:

http://macroclub.ru/ – клуб любителей макрофотографии;

www.floranimal.ru– сайт популяризации знаний о природе;

http://zooex.baikal.ru/ - «Зоологические экскурсии по Байкалу».

www.agriento.hut2.ru - «Насекомые в агроценозах».

Милости прошу туда: там тьма картинок и подробностей о жизни разных насекомых. В справочники при желании тоже, пожалуйста, сами загляните. Наша тема – защита, и насекомые нас интересуют именно с этой точки зрения.

 

НЕМНОГО ФАБРА

«Он ел одну лишь травку!

 Мамой клянусь, век воли не видать!!!»

 

Жан Анри Фабр – один из тех великих увлечённых, без которых мы так и не поняли бы, что природа столь же духовна, как и мы сами. Свой двухтомник он издал больше ста лет назад, и до сих пор никто не превзошёл этого шедевра. Искуснейший исследователь и великий знаток, блестящий ироничный рассказчик и удивлённая детская душа в одном человеке– вот секрет таланта Фабра и Брэма, Даррелла и Херриота, Златковского и Смирнова. Они умудряются видеть глазами животных и растений – и попадают в настоящий, реальный мир – мудрый и весёлый. Фабр – истинный «Мольер» и «Шекспир»шестиногого общества. От души рекомендую вам его «Нравы насекомых». Здесь же могу ограничиться лишь кратеньким пересказом некоторых фактов из этой блестящей книги.

Оказывается, самые многочисленные и отъявленные убийцы насекомых – осы и наездники.

Осы – это намного больше, чем те полосатые бестии, что лепят гнёзда на чердаках и больно кусаются. Только у нас в стране обитает больше 10 000 видов ос. И подавляющее большинство из них – искусные, расчётливые и умные охотники. Их самки кормят своих личинок «мясом травоядных». Живут они в основном по одиночке, и кусаться почти не умеют. Стилет хищной осы – скальпель хирурга, а не копьё для обороны!

Наездники - близкие родичи ос. Их больше 30 000 видов. Это изящные «осочки» с тонком стебельком вместо талии, в основном очень небольшие – некоторые меньше миллиметра. Вместо жала у них тонкий яйцеклад – «шприц», приспособленный для протыкания жертвы, а то и для просверливания её гнёзд. Их метод – убийство яйцом. Самки просто впрыскивают яйца в личинок, куколок или в яйца своих жертв. И личинка живёт внутри хозяина, как мышонок Джерри в головке сыра.

Самые крупные осы – сколии. Некоторые – больше четырёх сантиметров от челюстей до жала! Трудно даже вообразить, что они почти не способны ужалить. Охотятся на личинок разных жуков-хрущей: майского, олёнку, бронзовок, хлебного жука, для чего могут рыть ходы в почве. А кого не поймают сколии, тех изловят и утащат более мелкие и тёмные осы – тифии.

Врождённое качество всех хищников и паразитов - отменное знание анатомии жертв. Жука надо обездвижить, но не убить! Оса делает мгновенный точный укол в нужный нервный узел – и «мясо» готово. Парализованный жук затаскивается в норку, украшается яйцом – и вход заделывается. Личинка – дипломированный патологоанатом с рождения. Постепенно подъедает полуживого жука, обходя важные органы: пока жук жив, «мясо» не испортится! Тут, в шкурке жука, личинка и окукливается.

Осы церцерисы запасают жуков пачками. Один вид всегда кладёт рядышком трёх златок – и своё яйцо с краю. Личинка скушает всех по порядку. Ещё восемь видов натаскивают в гнездо по нескольку долгоносиков (слоников). Не остаются без внимания и личинки слоников – их собирают осы одинеры. Натаскивают целыми корзинками – по 20-30 штук на одно дитё. Не отказываются и от личинок разных листоедов. Живут сии санитары в полых сухих стеблях, которые мы обычно жжём целыми кучами с чувством глубокого удовлетворения.

Осы эвмены кормят детишек разными гусеницами, которых складывают в норке рядами. Парализуют их частично – гусеницы могут слегка ворочаться. Это может повредить яйцу, и мудрые эвменихи подвешивают его к потолку на ниточке.

Оса аммофила придумала лучше: точным уколом в брюхо она сворачивает гусениц в спиральку, укладывает «бублики» в аккуратный штабель и венчает яйцом. Красота! Охотится на пядениц и совок; озимую совку ищет под кустами злаков, а найдя, свирепо выгоняет наружу.

Осы-полисты, что лепят гнёзда на чердаках, тоже весьма активны. Гнездо из десятка рабочих ос съедает за сутки три десятка гусениц. Найдя выводок американской белой бабочки, выедают до 200 гусениц за три дня.

Сфексы и тахиты добывают крупную дичь.

Желтокрылый сфекс парализует сверчков, кузнечиков и кобылок. Выбирает исключительно самок с яйцами. Парализует жертву тремя точными ударами в двигательные нервные узлы. На время кладки сфексы образуют колонии: роют норки рядом, в одном холмике. Потомки обычно прилетают на место родителей. Фабр мешал некоторым осам затаскивать в норку сверчка, и вскоре «надрессировал» их прятать его сразу, без предварительных манипуляций. Через год вся колония умела это делать!

Тахиты также ловят кобылок и кузнечиков. Тахит анафемский (ну и имя!) охотится даже на молодых медведок, ползая по их ходам. Не чураются тахиты и бандитизма: часто захватывают набитые «мясом» жилища сфексов и невозмутимо устраивают своё потомство за чужой счёт.

Осы бембексы ведут птичий образ жизни: постоянно таскают своим детишкам свежих мух и слепней. За время кормёжки натаскивают по 60-70 штук.

Осы астаты охотятся на травоядных клопов. Пелопей, агении и пампилы ловят пауков – не наши люди. Филанты охотятся на пчёл – тоже не наши. А вот мушки тахины и хризиды поступают вполне по-советски: пока оса летит за очередной дичью, они успевают юркнуть в гнездо и отложить свои яйца. Личинки мух выходят первыми, расправляются сначала с личинкой осы, а потом и с её провиантом. Природа справедлива: и на хищников есть свои хищники!

Наездников мы рассмотрим позже. Фабр упоминает трёх самых героических их них. Наездник рисса – микроскопический сверлильный станок. Самка ползает по дереву, простукивает древесину и на звук определяет, где сидит личинка дровосека или короеда. Запеленговав её и отметив точку внедрения, она вцепляется лапками в опору, загибает брюшко вниз и вертикально вонзает в древесину свой сантиметровый яйцеклад. На конце орудия - сверлильная головка. За полчаса-час сверло проходит полсантиметра древесины, находит личинку и впрыскивает яйцо.

Точно так же сверлят гнёзда диких пчёл левкописы и монодонтомеры (сам Фабр чертыхается по поводу последнего имени!). Яйцеклады этих наездников – натуральные буры: сверлят черепичные гнёзда пчёл-строителей. Пчёлы лепят их из глины, песка и своей «цементной» слюны.

Внимательно в траву гляжу:

Был тут зеленый кузнечик, похожий на плод огурца.

Ай да лягушка.

Японская народная танка

 

С особым трепетом Фабр описывает свои опыты с крупными хищниками: жуками, кузнечиками и богомолами. Пересмотрев тысячи драк, поединков и сцен пожирания в своих банках и садках, он осознал: «жестокость» хищника – всего лишь игра процветающей природы. Но равнодушно смотреть на это не мог.

Первые актёры для фильма ужасов – богомолы. Как у истинного монаха-инквизитора, молитвенно сложенные «руки» богомола – боевая стойка для броска на жертву. Ест он всё, что шевелится. Схватив насекомое, с точностью анатома выкусывает шейные нервные узлы, и дальше уже обедает не спеша.

Учебники зоологии – кто их помнит?.. То ли дело – песня! Вот выдали Шаинский с Носовым свой гениальный хит про зелёного кузнечика, и с тех пор мы точно знаем: «он ел одну лишь травку, не трогал и козявку». Щщаз! Не трогал, как же!

Кузнечики – истинные тираннозавры лугов и пустошей. К тому же всеядные, как павианы. «Кузнечики – большие обжоры, они удивляют меня своей прожорливостью. Всякое свежее мясо со вкусом саранчи или кузнечика хорошо для моих хищников – лишь бы жертвы подходили по размеру. Но ещё более кузнечики удивляют своими лёгкими переходами от мясной пищи к растительной». Типический образ – кузнечик бородавочный. Он с удовольствием грызёт недозрелые семена злаков и других трав, а закусывает их своим братом – разными саранчами, кузнечиками и кобылками. В день убивает по 5-6 штук, причём съедает почти без остатка. Таков же и бледнолобый кузнечик.

А зелёный кузнечик – ну совсем как огуречек – в три горла трескает цикад, хрущей, саранчей и кобылок больше себя величиной! А закусывает спелыми фруктами и ягодами. А если нет фруктов, согласен и на салат. «Всякая цикада, встреченная сим кузнецом во время его ночного дозора, погибает самым жалким образом. …Я пробую давать кузнечикам куски груш, ягоды винограда, кусочки дыни. Всё оценено по достоинству и найдено восхитительным. Я даю им хруща – и жук принимается без колебаний: от него остаются лишь голова, надкрылья и ноги. Зелёный кузнечик подобен англичанину: он безумно любит кровавый бифштекс, приправленный вареньем».

Наконец жужелицы. Мы их тоже ещё коснёмся. Тут же достаточно нескольких эпитетов Фабра. «Жужелицы – исступлённые убийцы, и больше ничего, никаких талантов… Своими крепкими, как клешни, челюстями они рвут слизняка на части и растаскивают по кускам… Я даю небольшой золотистой жужелице жука-носорога – непобедимого, казалось бы, великана. …При помощи повторных нападений жужелице удаётся приподнять носорогу надкрылья и пролезть туда головой. С той секунды, как её челюсти вонзились в нежную кожу, носорог погиб. …Кто пожелал бы видеть ещё более страшную битву, пусть обратится к красотелу – царю жужелиц и палачу гусениц. Его схватку с огромной гусеницей павлиньего глаза можно посмотреть лишь раз, настолько это ужасно. …Но предложите ему на другой день кузнечика, потом хруща и носорога, и опять всё кончится убийством новых жертв: этот жук – ненасытный кровопийца». Остаётся добавить: личинки жужелиц – такие же хищники, хотя их дичь существенно поменьше: личинки, гусенички, слизняки ясельного возраста.

Подводя итог своим наблюдениям, Фабр изящно озвучивает мысль о разумности не индивидов, но популяций и колоний: «У насекомых нет сравнительной логики. Они повинуются высшей логике природы – как вещества, располагающие свои атомы в кристаллы изящнейших форм».

 

САМЫЕ АКТИВНЫЕ ШЕСТИНОГИЕ ЗАЩИТНИКИ

Самые активные – это настолько продуктивные хищники, что биометод изучает и использует их на практике. Сейчас изучают всех хищников и паразитов, которых можно обнаружить. Сколько же их уже найдено? По прикидкам учёных, примерно десятая часть того, что есть. Хищники изучены намного хуже, чем вредители.

Вредители бывают узкими специалистами, как яблонная плодожорка, а бывают всеядными, как американская белая бабочка. Хищники – тоже. Вредители бывают перелётные или весьма оседлые, и хищники – тоже. И те, и другие по-разному реагируют на погоду. В итоге взаимодействуют они всегда по-разному, и многие хищники во многих случаях не срабатывают.

Что же такое эффективный хищник или паразит?

Прежде всего, это очень подвижное существо с тонким нюхом. Главный его талант – борзость: быстро бегать и умело находить жертв, даже если их мало. Чем меньше их доживёт до весны, тем лучше! Второй важный плюс – специализация и тонкое знание своей жертвы. Отражая, копируя и предвосхищая, спец достигает максимального эффекта. Правда, если жертва почему-то массово окочурилась, спец вымирает тоже. Но можно развести его искусственно, чтобы всегда иметь про запас. Третий важный плюс – способность быстро плодиться. Плодясь вдвое-втрое быстрее жертвы, хищник к концу лета может просто задавить вредителя своей численностью, создав себе хороший задел на весну. И четвёртое: хороший хищник работает везде, где может жить жертва. Увы, далеко не все так неприхотливы. Многие привязаны к своим растениям, климату или ценозу.

Итак, нам нужны твари с собачим нюхом и сумасшедшей подвижностью, знающие жертву от и до, способные давать шестьпоколений за лето и работать везде – был бы объект.

Прежде всего, таковы наездники. Их так и называют: «биопестициды». Хищные осы и жуки рядом с ними – медведи среди мышей. Наездники могут выкашивать вредителей так же, как те выкашивают листву – почти под ноль. Данные беру из подробного и дельного учебника «Биологическая защита растений» М.В. Штерншис и коллектива авторов (М., «Колос», 2004). А детали практики – из бесед с учёными. Всё, что я привожу ниже – лишь пример могущества жизненного разнообразия, расшифровка одной из «ландшафтных сил», с акцентом на то, как ей помочь усилиться.

НАЕЗДНИКИ – это несколько крупных семейств. Нам же достаточно различать яйцеедов и личиночных паразитов.

Яйцееды используют чужие яйца в качестве инкубаторов для своих. Они особо полезны: вредитель просто не рождается. Яйца отложила какая-нибудь совка, а вылетают из них маленькие наездники. Такие вот фокусы.

Личинко- и куклоеды используют гусениц и прочих личинок в качестве откормочных, а часто и зимовочных жилищ. Пока живы, те успевают чего-то поесть – но это они уже паразита кормят. Хрумкает гусеница, старается, а из её куколки – наездник вместо бабочки. Такая вот жизнь!

ЯЙЦЕЕДЫ – самые крохотные наездники – делают половину всей защитной работы. И яйцеед номер один – трихограмма. Её плюсы – весьма широкие аппетиты и большинство самок в потомстве. Сама кроха меньше миллиметра. Кладёт по нескольку яицв яйцо хозяина, там развивается, там и окукливается. За одно поколение хозяина успевает наплодить внуков, а часто и правнуков. Каждая самочка заражает несколько десятков яиц. Зимует прямо внутри хозяйских яиц осеннего поколения, в растительных остатках. Большинство видов трихограммы предпочитает бабочек. На 40-70% выедают совок на капусте и других овощах, хлопковую совку на хлопчатнике и томатах, кукурузного мотылька, плодожорок, листовёрток, тлей, и даже корневую тлю. Другие виды бьют минирующих мух на овощах и деревьях, пилильщиков в садах, жуков-листоедов и долгоносиков.

Яйца яблонной плодожорки и листовёрток курируют два вида трихограммы. Они хорошо летают и равномерно заселяют кроны. Вылетают рано, и если нет нектара раноцветущих трав, алычи, тёрна и боярышника, массово гибнут. Но летом навёрстывают: каждые две недели – новое поколение! И если кроме плодожорки есть и другие бабочки, к середине августа могут так окрепнуть, что выедают до 85% плодожорок. Но нам этого мало, и мы льём яды, от которых плодожорка только чихает, а наездники гибнут.

Ускана, «сестра» трихограммы, бьёт яйца разных бобовых жучков-зерновок. Первое поколение усканы вылетает раньше, чем зацветёт горох, и развивается на самой ранней зерновке – эспарцетовой. И если рядом нет эспарцета, люпина или люцерны, яйцеед массово гибнет. А их, как правило, нет. Если же они есть, гороховые зерновки могут выедаться на 60-70%. Летом паразит накапливается, и на поздних посевах гороха может выедать до 85% зерновок – отличный задел на весну! Но тут появляемся мы и запахиваем почти все заражённые яйца, в которых ускана зимует.

Два десятка видов трихограммы контролируют практически всё, от крон деревьев до овощных полей. Минус один: трихограмма не нацелена на конкретного вредителя. Но если выпускать её в нужный момент и в достаточной дозе, эффект отличный. Поэтому её разводят искусственно. Наша трихограммная индустрия пережила пик в середине 80-х. Треть наших овощей и половина хлопка защищались от хлопковой совки биологически. Трихограмму разводили практически все районные биолаборатории. С перестройкой эта система рухнула, а сейчас фактически аннулирована.

А вот индусы времени не теряли: построили огромные биофабрики и укрепили сопровождающую науку. Сейчас Индия – один из главных мировых поставщиков породистых трихограмм. Их там отгружают целыми самолётами, десятками тонн. «Действующее вещество» - яйца какой-нибудь зерновой моли с куколками паразита, который готов вылететь через пару дней. Их помещают в бумажные капсулы и вносят с самолётов, разбрасывателями и даже с помощью опрыскивателей. Похоже, скоро мы будем покупать трихограмму в Индии!

Столь же свирепа компания теленомусов. Например, клопов обслуживают полтора десятка видов. За лето дают 4-8 поколений. Самки заражают по 100-120 клопиных яиц, выкашивая половину, а в удачный год – до 90% популяции. Зимуют в растительных остатках, под кустарниками и в трещинках коры. Весной вылетают рано и питаются на цветущих травах.

Другие теленомусы, а с ними и триссолькус,делают яичницу из яиц шелкопрядов. Выедают до 80-90%. Для весеннего питания нужны зонтичные и розоцветные – боярышник с тёрном, а на юге алыча и персики.

Ещё несколько теленомусов и их родич ценокрепис – спецы по яйцам долгоносиков. Вот кто умнее долгоносика! Зимуют личинки прямо в яйцах слоников, в мульче и поверхностном слое почвы. Вспашка сильно уменьшает популяцию. В культуре без оборота пласта может выедать до 90% свекловичного долгоносика.

Над яйцами колорадского жука издевается эдовум, он же «яйцеед Паттлера» – порода, выведенная в Колумбии. Отличается изощрённой жестокостью: заражает только самые свежие яйца жука, а все остальные прокалывает, чтобы откушать капельку сока. Убил – выпил, убил – выпил! Истинный колумбийский мафиози. На круг умерщвляет до 95% бедных колораков. И не вызывает никакой устойчивости: против лома нет приёма!

Итого: нет такого яйца размером хотя бы в полмиллиметра, на которое не зарились бы десять-двадцать видов яйцеедов. Главное: почти все они зимуют в растительной мульче, дёрне и коре; почти всем для питания и полового созревания нужны нектар и пыльца разных цветков, особенно зонтичных и розоцветных.

Одно быстрое движение – и ты уже не бабочка…

ПОЕДАТЕЛИ ЛИЧИНОК И КУКОЛОК – огромная армия разных наездников. Опишу для примера лишь самых заметных.

Славный род ихневмонов – беда гусениц. Исключительный нюх, проворство и плодовитость – вот их девиз. За месяц жизни самочки кладут по 250-500 яиц, осчастливливая своими личинкамибольше сотни гусениц. Почуяв на спине пришельца, гусенички дико нервничают, дёргаются, извиваются – но на то он и наездник! Мгновенный укол – и ты уже не гусеница…

Разные виды ихневмонов шприцуют практически всех совок, белянок и молей, а так же личинок пилильщиков, долгоносиков и листоедов. Выедают 50-80% хозяев. Обычно они милостиво позволяют хозяйской личинке дожить до окукливания и сплести кокон: в нём, да ещё в шкурке гусеницы, зимовать гораздо безопаснее! Но иные хозяева на зиму не окукливаются – зимует личинка. Тогда и наездник ждёт – зимует прямо в ней, и убивает уже весной. И лишь немногие доедают гусениц сразу. Например, экзестатес, эксперт по капустным бабочкам. Заражённые им гусеницы на глазах вянут, бледнеют и безвольно ползут вниз, чтобы паразит мог окуклиться в почве.

Практически все взрослые ихневмоны питаются на цветках зонтичных, астровых и луков. Если цветков достаточно, плодовитость и срок жизни самок растут почти втрое! Почти все зимуют в поверхностном слое почвы – там же, где и хозяин.

Столь же страшно для гусениц семейство браконов. Особой борзостью и нюхом выделяется габробракон. Заражая взрослых гусениц хлопковой совки, он попутно парализует и капустных совок – просто так, для интереса. Такой талант нам нужен! Габробракона разводят искусственно.

Его братья апантелесы давят гусениц числом: резерв самок – до 2000 яиц за месяц! В одну несчастную белянку натыкивают до полусотни яиц. И при этом личинки умудряются дорастить гусеницу почти до куколки – вот коллективное знание анатомии! А потом эта гусеница превращается в продолговатуюкучку маленьких коконов… Не брезгуют браконы и гусеницами боярышницы, пядениц, листовёрток. Если апантелес работает в паре с габробраконом, не надо химии: 85-90% гусениц бабочками уже не станут.

Минирующих мух на свёкле и яблонях бьют опиусы, члены того же семейства. Личинки сих мушек выедают себе ходы внутри листа – мины. Опиус в эти мины яйца и кладёт: его личинка сама добирается до жертвы. Осенью в саду до 80% куколок мух в минах – уже не мухи. Если, конечно, каждую неделю яды не лить.

Все браконы питаются нектаром и пыльцой, почти все зимуют в палой листве и мульче.

Упоминания достоин и рекордсмен по плодовитости – платигастер. Это спец гессенской злаковой мухи. Самка заражает и яйца, и юных личинок, откладывая за свою жизнь до 3000 яиц!

Агениаспис – тоже оригинал. Он заражает яйцо яблонной моли. Но его яичко долго не развивается – мирно ждёт, пока подрастёт гусеничка. И вот тут яйцо взрывается целой толпой однояйцевых близнецов. Из съеденной гусеницы вылетает по 150-200 паразитов!

А триблиографа чем хуже? Ловит личинок капустных мух и в почве, и в стеблях, не щадя живота своего – и действительно, часто гибнет, не в силах выбраться наружу…

Особо надо сказать о сосущих: тлях, щитовках, червецах и медяницах. Их лопают больше двухсот видов хищников, и почти все – живьём. Ещё бы! Представьте себе каплю сладкого сиропа, обёрнутую в нежный мясной белок. Тля – пирожное буквальном смысле! Фабр досконально подметил: «Куст, населённый тлями, это целый мир, заключающий в себе одновременно коровник, зверинец, бойню, сахарный завод и мастерскую консервов».

Сосущими занята тьма наездников, в основном из семьи афелинов. Многие из них эмигрировали из Америки – вслед за хозяевами. Они разные, но работают схоже: в каждую тлю (червеца, медяницу) тыкают одно яичко. Тля разбухает, темнеет и превращается в мумию. Обычно наездники ищут небольшие колонии тлей, которые мумифицируют почти начисто. Взрослые паразитки питаются сладкими выделениями тлей – падью. Таковы афелинусы. Все помнят рисунок из учебника биологии: «наездник афелинус и кровяная тля».

Спец по калифорнийской щитовке – проспальтелла – умудряется засунуть яйцо под щиток. А под щитком – самка с яйцами, а то и личинки. В общем, все умирают… Но особо популярна специалистка по тепличной белокрылке – энкарзия. Она очень прожорлива, вынослива к скачкам температуры и влажности. Разводят её практически все тепличные агрофирмы. Выпуск энкарзии и хищного клопа по огурцам снимает 85% вреда и прибавляет 2 кг/м2 , тогда как пестициды едва сохраняют прежний урожай.

Итого: главное для наездников – нектар, пыльца и растительные остатки. Ставропольцы обсевали картофельные поля укропом, петрушкой и фацелией, заделывали в почву солому и рапс, ввели в севооборот два года люцерны и использовали биопестициды. Их опыты дают наглядную картину.

На цветках активно кормятся мухи-сирфиды, коровки и наездники. На укропе всегда в 8-10 раз больше наездников, чем на поле: до 15 особей на квадратном метре. А на фацелии – ещё больше. Оказалось: эффект наездников – прямое следствие цветочного корма, особенно у яйцеедов. Без нектара и пыльцы они гибнут за неделю, часто не дожидаются выхода хозяев и не дают эффекта. А с кормом живут всё лето и постоянно плодятся! Без нектара самки рождают только самцов, а подкрепившись углеводами – массу самок. На цветках рапса питалось столько наездников, что они заразили половину рапсового цветоеда, чем сгладили его мощную вспышку.

ГЛАВНОЕ О ПРОЧИХ ХИЩНИКАХ

МУРАВЬИ – самый мощный общественный интеллект ивеликая хищная сила. Их у нас больше двухсотвидов. Большая часть – завзятые земледельцы и скотоводы: выращивают грибы на искусственных субстратах, консервируют проросшие семена, разводят сахаристые породы тлей и червецов, выращивают гусениц и добывают их «шёлк», заготавливают и хранят «мёд». Часть видов – захватчики: завоёвывают и подчиняют других муравьёв. Но есть и чистые охотники-собиратели. Они живут только тем, что найдут и честно добудут. Таковы наши рыжие лесные муравьи из рода формика. С голодухи они могут есть грибы и зелень, но с ранней весны до осени активно добывают «мясо». Их десяток видов, и многие охотно живут в садах природного режима, где почва не перекапывается, листья не жгутся и много укромных мест типа лежачих камней, старых досок или брёвен.

В лесу рыжие муравьи выедают больше насекомых и слизней, чем все остальные хищники. Представьте себе маленьких острозубых жужелиц, живущих по сто тысяч в одном гнезде! Жрут всё, что шевелится, будь то яйца, личинки или взрослые насекомые. Охотятся коллективно, нападают сообща – спастись почти невозможно. Отбирают тлю у муравьёв-животноводов – если те не превосходят добытчиков в весовой категории. Прожорливость их неподражаема: угодья одного муравейника – четверть гектара!Часто несколько семей объединяются в клан, чтобы контролировать более обширные владения.

Лет шесть назад я уничтожил в саду муравейник самых крупных лесных муравьёв: они оккупировали своей тлёй все яблони. А недавно обнаружил по соседству мощное семейство рыжих. Стало безопасно, и они пришли. И живут под крупным камнем. Сей камень теперь объявлен заповедным. Вокруг – дикий дёрн: муравьиных троп мы давно не трогаем. Начинаю понимать, почему на моих деревьях почти исчезла тля!

ХИЩНЫЕ ЖУКИ – это в основном жужелицы, стафилины и коровки.

Жужелицы – около 60 видов «борзых и гончих» разной величины и свирепости. Охотятся в основном ночью. Особенно много их в посевах многолетних трав, на лугах и пастбищах. И чем старше дернина, тем богаче их армия. В люцерне второго года находят до 30 видов жужелиц, а через год их здесь уже полсотни! И у всех свои гастрономические предпочтения.

Бегунчики и амары – жучки цвета «металлик» ростом с пшеничное зерно – любят яйца долгоносиков. За ночь умудряются схрумкать по 150-200 штук. А живут два года! Все виды бегунчиков – а их около двадцати – живут и зимуют в непаханой стерне и растительных остатках.

Колорадского жука, за неимением американских специалистов, у нас лупят тоже в основном жужелицы: красотелы, бомбардиры, головачи, карабусы, бегунчики – всего видов пятнадцать. Выедают и яйца, и личинок – яичница с беконом. Заодно ловят и других листоедов, и юных травоядных клопов. Клопы, видимо, идут как пряность, вроде кинзы.Чёрный птеростих адаптировался даже к обработанным почвам: живёт в норках, а ночью ест личинок.

Гусениц шелкопряда и пядениц на деревьях выедают несколько видов красотелов и с десяток других жужелиц. Скакуны носятся по открытым местам на солнцепёке, загоняя свою дичь подобно гепардам. Крымская жужелица – любитель моллюсков: выедает молодь улиток и слизней.

Самые крупные бегуны, бомбардиры, карабусы и красотелы, как уже подмечено Фабром, рвут и глотают разных гусениц: огнёвок, бражников, совок, белянок – по два десятка за ночь. Жуки охотятся в поле, а их личинки – в мульче и почве, выгрызая окукливающихся пилильщиков, личинок хрущей и мух, проволочников, слизней и медведок ясельного возраста. Кстати, медведки у нас в огороде почти исчезли. И не удивительно: все соседские жужелицы у нас живут!

Стафилины на жуков мало похожи. Скорее они напоминают маленьких двухвосток. Это те самые мелкие, блестяще-чёрные с рыжей полосой, подвижные и гибкие букашки, которых мы часто видим под всякой мульчой. В мае они летают и часто натыкаются на нас. Смотришь – а крыльев нету: всё брюхо наружи. И только маленький «рюкзачок» на спинке. Вот тут крылья и спрятаны: мало того, что они складываются вдвое по ширине, так ещё и вчетверо по длине! А потом раскладываются и вновь становятся жёсткими. Я наблюдал эти манипуляции: на всё уходит секунда. Представляете, конструкция?

Живут стафилины везде, где есть сырая органика: в дёрне и лесной подстилке, в камнях и мхах, в соломе и гниющей древесине. И жуки, и личинки – ловкие хищники. Выедают яйца, клещей, гусениц и самых разных личинок. Самый признанный стафилин – алеохара, спец по капустным, свекловичным и луковым мухам. Самки зреют, выедая самих мух и их личинок. До конца жизни успевают слопать 2500 штук! Созрев, раскидывают до тысячи яиц. Личинки вгрызаются в личинок мух и в них живут. Итого – больше 3000 мух на каждого жука. В хороший год их выедается 80%. Учёные ВИЗРа научились разводить алеохару искусственно.

Коровки – это мобильная и эффективная армия. Тридцать видов коровок подъедают тридцать видов сосущих: тлей, червецов, щитовок и трипсов. Многие пасутся на яйцах колорадского жука, выедают клещей в садах и виноградниках.Зимуют они обычно колониями в коре, дуплах и разных полостях, в подстилке лесополос и садов. Весной кормятся первыми тлями и цветочной сладостью. Но яйца у самок зреют только на мясе, и минимальная доза для этого – 300 тлей. Если учесть, что в сутки жук съедает по 100-200 штук, это не так уж много!За месяц самки кладут по 500 яиц. И каждая личинка, пока вырастет, слопает по 500 тлей.

Особо искусна коровка хилокорус – чёрный жучок с двумя красными пятнами. Это главный спец по щитовкам. Самка щитовки, укрытая прочным щитком, фактически неуязвима. Но хилокорус нашёл способ приподнимать щитки, чтобы всунуть туда яйцо. Или просто пообедать самкой с яйцами. Диета – до тридцати штук в сутки, не считая детишек, ещё не укрывшихся щитком. Личинкинападают на незрелых самок: их щиток ещё не затвердел. Просто прогрызают дыру – вскрывают, как консервы. Пока вырастут, вскроют по 300-350 штук.

В теплицах используются более продвинутые тропические виды с огромным аппетитом и продуктивностью до 2000 яиц. Зато наши не боятся морозов. В Сибири до 90% съеденных тлей – заслуга коровок. За всю свою жизнь, с момента вылупления, одна семиточечная коровка может убить до 5000 сосущих. Но на деле коровок у нас мало: они массово гибнут от пестицидов.

СЕТЧАТОКРЫЛЫЕ – очень хищный отряд: у большинства плотоядны и личинки, и взрослые.

Исключение составляют златоглазки. Их взрослые особи – натуральные перламутровые «золушки», и питаются, естественно, только на цветках. Зимуют в мульче, опаде, щелях и полостях. Появляются рано и рады любым цветкам: для созревания яиц нужны и нектар, и пыльца. Яйца подвешивают на тонких стебельках. Личинка – подвижная «гусеничка» - растёт всего пару недель, но за это время успевает намолотить до 1000 тлей или 2000 клещей! Не проходит и мимо медяниц, мелких гусениц и яиц. До окукливания съедает 300 яиц колорадского жука. Несколько видов златоглазок разводят для теплиц.

Здесь же применяют и родича златоглазки – микромуса. Тлей едят не только его личинки, но и взрослые – заедая их нектаром. Продуктивность самок до 2000 яиц, личинка мигрирует на 10-12 метров. Но главное достоинство микромуса – неприхотливость: он процветает и при 15, и при 35ºС, и разводится в теплицах самостоятельно.

Родственны им и скорпионовые мухи. Они часто попадаются в тенистых местах, а порой и залетают в дома: полёт медленный и неуклюжий, морда буквально «лошадиная», как у муравьеда, а у самцов сзади – «жало скорпиона». Никакое это, конечно, не жало – тварь абсолютно безобидная. Не лупите их тапочком: многие виды охотятся на тлей и всякую мелочь.

Сетчатокрылым остро необходимы нектар и пыльца. Все они гибнут от ядов и послушно летят на свет.

ХИЩНЫЕ КЛОПЫ – весьма значимые санитары. Некоторых разводят искусственно: по эффективности они близки к наездникам. Охота их проста: находят жертву, втыкают в неё свой трубко-клюв и попросту высасывают.

Прежде всего, это спецы по колорадскому жуку, американцы периллюс и подизус. Активнейшие охотники. С виду похожи на клопа-черепашку: из того же семейства щитников. Зимуют в растительной мульче, щелях, трещинах коры. Юные клопики-личинки мирно питаются соком растений, но постепенно звереют и принимаются за яйца, а потом и за красненьких личинок. У одной клопихи больше двухсот детей, и за месяц каждый может опростать по триста-четыреста будущих жуков. И чем жарче, тем лучше аппетит. Выпусти одну самку на сотню колорак, и популяция будет выпита на 95-100%.

В Штатах и Мексике они живут постоянно. А здесь не получается: большие проблемы с эмиграцией. Во-первых, холодно у нас. Не удаётся им перезимовать, даже на Кубани вымерзают. А во-вторых, вылетают слишком рано. У себя-то в Америке находят других, ранних листоедов, а у нас их нету. Ну не завозить же! Посему американцы живут в биолабораториях, в санаторном режиме.

Их родные братья, арма хищная и пикромерус, с таким же усердием убивают разных гусениц.

Клопы-охотники – большой клан хищников с широкими аппетитами. Это подвижные звери с длинными телами.Живут везде: в лугах, полях и кронах деревьев. Зимуют в дёрне и опаде лесополос. Особо распространён охотник серый, или набис. Настоящий волк полей! Не брезгует ничем доступным, от яиц до гусениц.

Хищники-крошки – мелкие зверьки леса и сада. Охотятся на деревьях и под ними, зимуют в палых листьях. Жертвы – тли, трипсы, клещи, мелкие гусеницы и личинки жуков.Ещё больше в садах клопов-слепняков. Эти овальные клопики с нежным телом чистят сад от тлей, клещей, плодожорок, листовёрток, и нападают даже на американскую белую бабочку.

Лазаревская станция защиты растений успешно использует в теплицах четыре вида хищных клопов. При жаре до 42ºС и большой сухости они уверенно лопают тлей, трипсов, клещей и белокрылку, выедая до 80% вредителей.

ХИЩНЫЕ МУХИ, по-научному – двукрылые, отличаются особой пронырливостью и разнообразием приёмов. Тут есть и паразиты, подобные наездникам, и воздушные убийцы, подобные стрекозам, и обычные поедатели мелочи, подобные божьим коровкам. И даже охотники на крупных млекопитающих – комары, мошка и прочий гнус!

Начнём с самых хищных: ктыри. Семейство бесстрашных рыцарей. А может, лихих бандитов?.. Крупные летуны, отдельные виды до 3-4 см. Мало того, что их личинки, развиваясь в почве, убивают личинок хрущей, мягкотелок, щелкунов, хлебных жуков и вообще всех личинок, которых встретят. Так ещё и сами мухи – истинные ястребы! Даже сидячий ктырь выглядит хищной птицей (фото …..). Так и есть: неподражаемые летуны, они бьют добычу на лету. Хватают разных жуков, мух, кузнечиков и кобылок, пчёл и клопов. Любят открытые места. Один из родов ктырей так и зовётся: ястребницы.

У прочих мух хищничают только личинки, а взрослые бандитизмом не занимаются – мирно питаются нектаром и пыльцой цветов, а некоторые падью, прелыми фруктами, экскрементами и прочими полужидкими коктейлями. Их искусство – улучить момент и отложить яичко в гнездо, на личинку или на самого хозяина.

Личинки пестрокрылых и мохнатых мух-жужжал паразитируют и хищничают на саранчовых, бабочках и других мухах.

Журчалки (сирфиды), которые любят бесшумно зависать на месте – большие специалисты по сосущим: тлям, трипсам и цикадкам. Не брезгуют личинки и мелкими гусеницами. Чаще других встречаются разные виды сирфов. Сами сирфы питаются на цветках, а личинки косят тлей. Некоторые виды – мастера галловых тлей: прогрызают галлу, забираются внутрь и выедают население начисто.

Серебрянки – мелкие мушки с металлическим блеском – употребляют больше тридцати видов тлей и червецов. Среди них есть спецы по корневым тлям, личинки которых опускаются по корням до 30-40 см, выедая по сотне тлей.

Но рекордсмены по тлям – галлицы. Это мелкие комарики с огромными загнутыми назад усами. Они весьма умны: кладут ровно столько яиц, сколько способна прокормить тлёвая колония.Личинки галлицы афидимизы способны трескать почти всех наших тлей – более 60 видов! За это её искусственно разводят для тепличных хозяйств. Выращивают прямо в теплицах, в ящиках с соей или бобами, заселёнными тлёй.

Осталось сказать о мухах тахинах. Это отъявленные паразитки. Их личинки живут внутри самых разных гусениц, клопов, жуков, пилильщиков. Яйцо просто приклеивается к хозяину, и личинка сама ввинчивается внутрь. Или ещё хитрее: яичко кладётся на листик, который хозяин ест – и попадает прямо в его желудок.

Этот способ довела до совершенства мушка изомера. Её яйца – настоящие «семена»: мелкие и твёрдые, как песчинки, они сохраняют «всхожесть» два месяца. Раскидала по листьям – никто и не заметил, как проглотил. Ну, чистый пестицид! И вот ползает гусеница, жива и здорова – а это уже не гусеница, а муха.

Но особо знаменита своими талантами золотистая фазия – беда клопов. Это ж как надо запудрить клопу мозги, чтобы прилепить своё яйцо ему на глаз! Но и это – цветочки!Вбурившись внутрь, личинка в первую очередь выедает половые органы. Клоп думает, что окривел – а он уже кастрирован. Это ж как надо ненавидеть!..

Её сестра, серая фазия, не лучше: так охмуряет клопа, что всовывает яичко ему под крылья, прямо в мышцы. Но личинку-извращенку интересуют вовсе не мышцы… И клоп может лететь ещё сорок километров – чтобы прилететь на любимое поле и целый месяц умирать там медленной, мучительной смертью. Или ещё хуже – успеть устроиться на зимовку лишь для того, чтобы до весны отогревать под сердцем хищницу, о которой узнает лишь весной, когда будет уже поздно… Представляю себе клопиный фольклор: «Встретишь мушку фазию – сдвинешься по фазие!» Или: «Как дам в глаз яйцом, так бесплодным станешь!»

Практически всем взрослым мухам-хищницам нужны нектар и пыльца зонтичных, астровых, розоцветных. При достатке этого корма плодовитость самок увеличивается в три-четыре раза, а эффективность работы растёт до 50-80%. И зимуют они, ясное дело, не на вспаханном поле.

Стоп. Ф-фу-ух…

С хищниками уже перебор. Их тысячи видов – всех не опишешь. Но все они кричат об одном: не использовать их, не помогатьим – глупость. Я так долго утомлял вас с одной целью: теперь вы лучше представляете меру этой глупости.

Самое главное – цветочный корм: зонтичные (укроп, кориандр, тмин, фенхель, кервель, анис), гречиха, подсолнух и фацелия. Из них нужно создавать многолетние буферные полосы, через каждые 50-70 метров в посевах и по окраинам полей. Если обрабатывать их поверхностно, они долго будут обсеменяться и сеяться сами. На нескольких сотках удобно сажать и двулетники, и многолетники. Из зонтичных – семенники моркови и пастернака, любисток, сельдерей, а по глухим углам и купырь, и борщевик с болиголовом. Из астровых – топинамбур и скорционеру, разные цветы: мелкоцветные астры, гелиопсисы, рудбекии, пиретрумы, поповник и васильки, а по углам и девясил, и цикорий.

Накормил – позволь где-то жить и зимовать. Не надо вырубать без особой нужды кущи тёрна, ежевикии шиповника, боярышник, дикую сливу и алычу: это и дом, и первый корм. Полосы многолетнего дёрна с кучками соломы должны быть дополнением кормовых полос, основой всех лесополос и обочин. Покос трав лучше вести последовательными полосами, чтобы живность успевала мигрировать и перераспределяться.

Но все эти оазисы – лишь 5-6% земли. Как ни крути, 90%«биопестицидов» зимуют там же, где работали: в поле, в саду. Их дом – растительные остатки и опад на поверхности.

Кажется, теперь картина полная. Оборот пласта – не только посев сорняков, эрозия и куча других проблем. Запахав стерню и перекопав сад, мы заживо хороним основную массу паразитов и хищников. А потом удивляемся: ну откуда столько вредителей?..

В целом, вспашка – способ свести на нет работу всех естественных защитников и снабженцев растений. Если бы не оборот пласта, нам вряд ли понадобилась бы индустрия пестицидов и удобрений. Представляете? Мы были бы и сыты, и здоровы, и спокойны за своё будущее. Живая почва – самый мощный фактор защиты растений. А значит, и всей экономики. Детально об этом – во второй книге.

Наконец, само собой разумеющееся: накормил и обогрел – не убивай. Уйми вал пестицидов!

На самом деле, химия эффективна только тогда, когда её доля в защите минимальна. И мы должны всеми силами повышать эффективность химии! Разговор об этом – в главе о реальной защите.

ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ХИЩНИКИ

Травоядные насекомые и моллюски – огромнейшая биомасса ценного белка, постоянно жрущая и лавинообразно плодящаяся почти всё лето. Его столько, что хватает всем. И пауки с клещами, и ящерицы с лягушками, и большинство птиц, и масса мелких зверьков эволюционируют и процветают за счёт насекомых. То есть защищают наши растения самым конкретным образом. По прикидкам, их защитный эффект не меньше, а в некоторых условиях и больше, чем у вышеописанных шестиногих хищников.

Начнём с восьминогих.

ХИЩНЫЕ КЛЕЩИ – самые массовые из них. Вообще, клещи – это 80% микронаселения лесной подстилки. Их не видно: слишком маленькие, меньше половины миллиметра. Большинство ест всякую мёртвую органику. Эти исключительно выносливы и непритязательны: могут долго обходиться и без воды, и без еды. Вовсе не таковы растительноядные клещи: они ужасно прожорливы. По сути, это клешнятая тля: прокусить не могу, так проколю – и буду сосать, сосать! И так же мало двигаются, и плодятся так же – лавиной. Какими должны быть клешнятые хищники у этих травоядных? Подвижными, шустрыми, выносливыми, и чтоб молотили вредителя быстрее, чем он плодится.

Таково семейство славного фитосейулюса. Это самые активные хищные клещи. У нас их около двухсот видов. Работают везде: в полях, садах и огородах. Начинают охотиться уже при первых положительных температурах. В среднем, взрослеют на десятый день после вылупления – как и жертвы. Повзрослев, кладут в день по яйцу, подкрепляясь десятком клещей, и так целый месяц.Многие виды выедают яйца тлей и трипсов.Их тьма: на яблонях – до 40 видов, на сливе – до 30, и до 20 видов на ягодниках!

Сам фитосейулюс – знаменитый защитник теплиц – эмигрант из тропиков. Самки взрослеют за неделю и живут месяц, каждый день съедая по 25-30 паутинных клещей. Очистив один куст, быстро перебираются на другой. Слопав всех, уже на четвёртый день умирают. Говорят, от голода, но я думаю – со скуки.

Есть и более крупные хищные клещи: краснотелки – ярко-красные, до 3 мм – едят яйца мотылька, тлей и медяниц; анисты – жёлтые и фиолетовые – лопают клещей, мелких гусениц и яйца пилильщиков. А те клещи, что кровь сосут – их очень немного, буквально мизер в клешнятом царстве.

ПАУКИ – во многом уникальные ребята. Живут они везде, где можно, и даже где нельзя. Только они – чистые, рафинированные хищники: ни одного травоядного! Только они плетут ловчие сети. Только тут изобрели гидравлические ноги. Только здесь умеют летать на собственном планере – паутинке. Наконец, наружное пищеварение: впрыснул ферменты – переварил – и высосал уже готовое. И всё это – незаметно и в полной тишине: ни треска, ни жужжа, ни скрипа.

Охотятся все пауки по-своему. Тенетники плетут бесформенные ячеистые паутины с домиком внизу, в котором ждут добычу. Линифы натягивают широкие «батуты» с нитями, идущими вверх и вниз – и жертва падает на сетку. Кругопряды – родичи крестовика – владеют искусством геометрически-точного радиального плетения. Агелины плетут густые шёлковые сети с воронками внизу, откуда и выскакивают. Эти особо прожорливы.

Пауки-волки – например, тарантул – ничего не плетут, а роют норы, из которых и выскакивают на добычу. Это стремительные ночные охотники. Скорее уж леопарды, а не волки! Пауки-бокоходы тоже охотятся без всяких паутин. Эти симпапушки, похожие на крабов, часто встречаются на цветках и листьях. Здесь собрались завзятые мимикристы – мастера маскировки. Зелёные – под листву, жёлтые и цветные – под цветки, а многие вообще меняют окраску под фон, как хамелионы.

Не надо их недооценивать. В садах пауков – до сотни видов, и даже в полях больше двадцати. Многих вредителей, особенно летающих, они регулируют весьма активно. Достаточно сказать: в лесу, в кронах деревьев, 70% видов – пауки, и только 30% - насекомые. Пауки не боятся холода, и первыми начинают работать весной – было бы чуть выше нуля. Вот только размножаются всего один раз за лето. И от ядов вымирают массово.

ЛЯГУШКИ И ЖАБЫ ценны тем, что питаются и ночью, когда хищники и птицы спят, и едят всех невкусных насекомых. Выедают много слизней. Жаба ага специально разводится, как защитница сахарного тростника.

ЯЩЕРИЦЫ, если их достаточно много, выедают столько же насекомых, сколько и птицы. Лопают жуков, медведок, мух, бабочек, слизней и разных личинок, в том числе и невкусных.

Особо хочу сказать о безногих ящерицах – веретеницах и желтопузиках. Люди реагируют на них одинаково: благим матом орут «Змея!!!» и хватают палку. А за что? У них и зубов-то нет! И спутать со змеёй невозможно: у всех наших змей голова обособлена – у них есть «шея». А у ящериц всё ровно.

Веретеницы, или медянки – медно-бежевые маленькие «змейки» - встречаются под камнями, досками и прочей мульчой. Живут они в мульче и почве, выедая личинок, слизней, а то и червей. Желтопузики более устрашающие: это светлые чешуйчатые «змеищи» длинной до метра и толщиной с сосиску. Хвост толстый, «обрубком». Пугают народ, шелестя в траве. Любят солнышко, кузнечиков, кобылок и стрекоз, а крупные ящеры лопают и мышей. Веретениц я берегу и лелею, а вот желтопузикам у нас не жить: кошки. Они с весны на ящерицах жиреют, а уж такой подарок не пропустят!

ЛЕТУЧИЕМЫШИ, слава Богу, ещё живут в сельской местности. Это ценнейшие истребители сумеречных бабочек и жуков. Начинают охотиться тогда, когда дневные хищники уже спят, а ночные ещё не проснулись. Выедают хрущей, совок, плодожорок, листовёрток, комаров – сотнями за ночь. Им нужны самые глухие углы: чердаки, гроты, дупла и старые деревья.

НАСЕКОМОЯДНЫЕ ещё более прожорливы. Землеройки за ночь съедают втрое больше своего веса – иначе обессиливают от голода. Добывают червей, слизней и насекомых в листовой подстилке и мульче. Ёжики, кроме этого, успешно ловят мышей. Для жизни им нужны укрытия: старые дощатые щиты, подпол сарая, глухие места с гнилыми стволами и кучами гниющих веток.

ПТИЦЫ – отдельная песня. Здесь же упомяну главное: даже зерноядные выкармливают птенцов исключительно насекомыми. Каждая мелкая птичка за сутки съедает их больше, чем весит сама, и ещё половину детям отдаёт. Это целая пригоршня насекомых. Там, где есть лесополосы и кустарники, нетронутые заросли и дупла, где достаточно деревьев в саду и не льют ядов, птицы – полные хозяева. У вас на участке есть соловей? У нас – два. И воробьи выклёвывают даже тлю.

Конечно, нельзя забывать и о скворцах, которые за час убирают урожай черешни.И о воробьях, нападающих на хлебные поля, и о воронах, в полдня опустошающих бахчи. Но ведь и это – признак нарушенного равновесия. Монокультура заполонила всё, а разнообразие птиц исчезло. Кто останется? Налётчики. Что такое вороны? Воздушные крысы – наше порождение. Почему скворцы собираются в стаи и обносят сады? В нормальной среде они так не делают!

Ещё в начале 50-х саранчу в Таджикистане заметно сдерживал розовый скворец. Он знал всё о численности и миграции своего корма. Стотысячные стаи скворцов, заполонив небо, летели туда, где колония саранчи обосновалась для размножения. Каждый съедал до двухсот граммов в сутки! Но уже через двадцать лет картина изменилась: сплошные хлопковые поля и дождь пестицидов. Сейчас розовый скворец в Красной книге, а саранча – повсюду.

А кто хоть раз видел пернатых хищников? Они во многом определяют поведение птиц. Зная о том, что рядом есть ястреб, скворцы не будут беспечно чавкать вашей черешней! Я уж не говорю, что большинство из них постоянно охотится на мышей. Только совы за ночь глотают по 10-12 мышей, а есть ещё дневные охотники – пустельга, канюки, луни. Где они все? В чёрном списке вымирающих – Красной книге. Вместо того, чтобы придумать, как уберечь от них цыплят, мы просто постреляли их на фиг. А потом потравили. Я сам дважды хоронил сов, отравленных ядовитыми мышами.

Но всё связано, всё едино! И отсутствие совы – одна из причин очередного налёта плодожорки. Возможно, мы лишь тогда начнём жить спокойно, когда силуэт хищника в небе станет обыденным, как воробей на дереве, а ёжик будет гулять по саду так же уверенно, как домашняя кошка.

РЕАЛЬНАЯ ЗАЩИТА РАСТЕНИЙ

(симфония и оратория для хоров и оркестров)

Пропустив главы с описанием биологических средств, перехожу здесь сразу к практике.

Эта глава, пожалуй, главная в книге. Писана она для всех, но адресована агрономам-защитникам и хозяевам агрофирм. Много рабочейспецифики и названий препаратов. Но раз уж вы осилили предыдущие главы, это вас не смутит. А суть ясна без всякого перевода.

Обращаю особое внимание: это не свод рецептов. Только общие принципы и правила здесь – для всех. Все остальные данные – примеры конкретной работы в конкретном Ставропольском крае.

ЗАЩИТАРЕАЛЬНАЯИВООБРАЖАЕМАЯ

С тоской смотрю на нашу химзащиту!..Холостыми препаратами, да ещё вслепую! И то: чего там наблюдать, если яды не работают?.. Итог логичный: максимальная численность вредителей, как «экологическая норма».

Практика нашей защиты – каменный век, братцы. Ситуация давно изменилась до состояния наоборот! Ну что сейчас может один агроном-защитник?! Ни-че-го. Дай Бог ему справиться с бумагами, бочками, трактористами и главным агрономом! Странная, загадочная ситуация. Агрохимическая лаборатория в совхозе – это нормально. В моей лаборатории было четыре лаборанта, шесть комнат, куча оборудования и свой склад. А у агронома-защитника даже кабинета своего не было! И это при том, что вредители и болезни уносят в разы больше урожая, чем недокорм!!!

Реальная защита – это 80% наблюдений и анализов плюс 20% точной, беспроигрышной работы. Думаете, этим должны заниматься учёные? Разъясняю: таких учёных – единицы на всю страну. Нет, братцы, это личная проблема хозяйства. Мы не можем ждать милостей от науки. Пора самим открывать глазки: наш урожай – нам и умнеть!Нам нужна новая порода кошачьих: знающий лаборант мониторинга. Пардон: ведущий специалист по мониторингу. Тот, кто видит невидимое! С персональной машиной, и чтоб как у директора: сломалась – тут же дали другую. И со своей биолабораторией: без анализов тут делать нечего. Работа этих ангелов – постоянно носиться по всем полям и отделениям, махая сачком, расставляя ловушки и собирая образцы. А потом тащить всё это в лабораторию: тестировать на устойчивость к ядам, подсчитывать численность, анализировать данные и выдавать вводные. А понимать эти данные, видеть ситуацию и выдавать результативную стратегию на каждый момент – работа агронома по защите. Результат общей работы – минимальная численность вредителей, как экологическая норма. А если этой нормы нет, защитники заняты борьбой, уморительной и в прямом, и в переносном смысле. Занятие сие – только видимость защиты, мираж, плод нашего воображения.

Реальная защита – раритетное явление в нашей практике. И мне повезло найти таких специалистов. Вячеслав Георгиевич Коваленков и его супруга, Наталья Михайловна Тюрина – единственные на юге России учёные-практики, внедряющие комплексную защиту на деле. Только они могут свести сумасшедшую популяцию вредителя к минимуму, впятеро уменьшив химический пресс. Всё нижеописанное – фактически, репортаж о том, что я узнал и понял, будучи у них в Ессентуках, в биолаборатории Кав-Минводской СтаЗР, которой они руководили шестнадцать лет.

Эта глава – целиком их опыт. И поверьте, это самая правдивая правда о защите растений. Взгляд великих мастеров.Реальность редчайших учёных – практиков, которые не просто знают, но умеют всё то, о чём говорят.

ВСЁНАЧАЛОСЬВТАДЖИКИСТАНЕ…

Отец Вячеслава Георгиевича был известным энтомологом – одним из первых специалистов по азиатской саранче, исследователь фауны Средней Азии. Детство – не берегах Арала, тогда ещё кишащих живностью. В общем, в институт поступал уже готовый знаток насекомых. И работать в Таджикистан приехал не случайно. Здесь, на хлопке, в начале 60-х, и начал Коваленков разрабатывать свою первую модель комплексной защиты – соединять биометод с химией. И через десять лет почти удвоил урожаи, а заодно спас экологию республики от неминуемой пестицидной ката строфы.

Ситуация тогда была – сказки Синдбада скромно отдыхают. Восток – дело тонкое! Москва, читая бравые отчёты, и понятия не имела, какой ценой даётся нам советский хлопок. А его начисто сжирала хлопковая совка.Она тогда ещё не трескала всё подряд, как сейчас, но на хлопке вполне нашла себя.

Главным человеком на поле был знатный бригадир. А главным авторитетом для бригадиров – глава области. Этот глава – святое дело! – был доволен, ежели видел активную «борьбу за урожай». А наезжал часто. И бригадиры старались. Самолёты летали над полями по нескольку раз в день! Видит глава: ага, борьба идёт – и тогда все живут хорошо.

Чего только не лили на этот бедный хлопок! Тут «испытывали» всё новое, что вводили тогда в производство. Сыпали ДДТ, ГХЦГ – и народ выходил, подставлял шкуры, одежду, пудрил себе за шиворот – и радовался… Однажды привезли даже олдрин – химическое оружие немцев, оставшееся с Первой Мировой. Людей тошнило, рвало, они падали в борозды. По граничному Пянджу плыли стада мёртвых коров, овец и ослов. А в Москву – «Т-сссс!» - бодро докладывали о достигнутых успехах. И если бы кто-то раскрыл рот… Нет, его бы не посадили, конечно. Хуже: отринули бы, прокляли, изгнали. Повесился бы сам.

Коваленков был тут своим. Он не стал болтать – стал работать. Доказал: хлопковая совка давно не реагирует на многие яды. Показал: трихограмма и бактериальные препараты, чередуясь с химией, дают в разы лучший эффект, чем просто химия. Руководя службой защиты, стал широко внедрять новое направление: привлечение и использование полезных сил агроценоза. И добился-таки поддержки и понимания властей!

В 69-м Коваленков запустил первую биолабораторию по разведению трихограммы. Через три года самолёты отменили – осталось две-три химобработки вместо двенадцати. Больше тысячи гектаров обходились только биозащитой. Урожай вырос с 18 до 30 ц/га. В 1990-м в республике работало уже сорок биолабораторий – это был настоящий рассвет трихограммы. За десять лет химию отменили на 120 000 га от совки, и на такой же площади – от клеща. В целом 300 000 га хлопка стали получать в три-четыре раза меньше пестицидов, а 65 000 га овощей – в семь раз меньше. Биометод стал составлять не меньше 20% стоимости всей защиты, и всегда окупался в 12-14 раз. Экология выровнялась, урожаи стабилизировались, люди перестали болеть.

Не оценить этого таджики не смогли: восток – дело тонкое... Чтобы достойно отметить такой беспрецедентный труд, правительство Таджикистана придумало и учредило Государственную Премию имени Али-Ибн-Сины, коей и были награждены сам Вячеслав Гергиевич, его коллектив, сподвижники и коллеги.

Но тут началась перестроечная буза... Уже через год Коваленковы приняли биолабораторию в Ессентуках, став опорным пунктом ВНИИ биологической защиты растений (ВНИИ БЗР). Россия – дело, видимо, не тонкое. Нет здесь ни поддержки властей, ни особого понимания коллег. Но за шестнадцать лет супруги успели сделать столько, сколько и не снилось многим нашим институтам.

Вот результат их работы: на лето 2006 года Ставрополье – самый биозащищённый край в стране. Производя десяток биопрепаратов и пять видов наездников, две небольших биолаборатории своими силами обеспечивали почти половину всей биологической защиты в Ставропольском крае. А это – четверть всего биометода России.

Разработали и откатали в хозяйствах практику сдерживания всех главных вредителей: нормы, сроки, кратности, сочетаемость с биопрепаратами. В арсенале биолаборатории были наездники: трихограмма, габробракон, дибрахис, элазмус; биофунгициды: планриз, псевдобактерин, бактофит, алирин;биоинсектициды: лепидоцид, БТБ, бацикол. Ежегодно около 200 тонн препаратов и 30 млн самок паразитов шли в полторы сотни хозяйств и охватывали 300 000 га посевов и плантаций, успешно контролируя полсотни видов патогенов. Доля биометода в крае составляла 12%, обеспечивая больше половины защитного эффекта. За пять лет комплексная защита сводила к минимуму численность главных вредителей на разных культурах. Ежегодно, по результатам мониторинга, Коваленковы отменяли химию на 100 000 га – это 5% всех полей края. Тут фиксировались зоны естественного биоконтроля: хищники нормально справлялись сами.

В конце главы прояснится, почему я пишу об этом в прошедшем времени.

ТЕОРИЯ РЕАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ

Я давно мечтал сказать какую-то настоящую правду о защите растений. И вот мечта сбылась: анализ результативной защитывыявил целый свод правд! Привожу те, что необходимы и достаточны для осознания смысла и самого понятия защиты. Все цитаты беру из Коваленкова.

О ПРЕПАРАТАХ И ГРАФИКАХ ОБРАБОТОК

Не вдаваясь в стратегические умствования, наши защитники обычно решают одну проблему: когда и чем обрабатывать? Вопрос очень важный! Есть три пути решения. 1. Ждать распоряжения главного агронома. 2. Работать по утверждённой программе, технологической карте или графику.3. Полагаться на свой опыт инаблюдения.

Верный способ – третий. Но он крайне не популярен ввиду наказуемости инициативы. Главный обычно занят и ему не до защиты. Посему все уповают на программы учёных.

Учёные выдают кучу программ. Но они работают так же, как симптоматические лекарства: сегодня легче – завтра в гроб. Почему? Из-за катастрофической неполноты данных. Для точной работы надо заранее знать ситуацию здесь и сейчас: численность вредителей, численность хищников, скорость развития тех и других, сегодняшнее качество ваших препаратов и устойчивость к ним вредителей.