ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РФ

ТУЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

КАФЕДРА СОЦИОЛОГИИ И ПОЛИТОЛОГИИ

Российская многопартийность:

исторический опыт

Студент гр. ХХХХХХ

Ф.И.О.

Научный руководитель: ассистент кафедры СиП

Елисеенко И.М.

Тула 2006

СОДЕРЖАНИЕ.

1. СТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В РОССИИ.

2. МЕНЬШЕВИКИ.

3. СОЦИАЛИСТЫ-РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ.

4. ЭСЕРЫ-МАКСИМАЛИСТЫ.

5. АНАРХИСТЫ.

6. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ДЕМОКРАТЫ.

7. ОКТЯБРИСТЫ.

8. СОЮЗ РУССКОГО НАРОДА.

9. РАДИКАЛЬНЫЕ ДЕМОКРАТЫ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

ОСОБЕННОСТИ СТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В РОССИИ

B России первой политической организацией, официально присвоившей себе название партии, была, как известно, «Народная воля» (1879). До этого «партиями» здесь называли на западный манер то разного рода придворные группировки или кружки гвардейских офицеров, нередко делавших в XVIII в. в России большую политику, то литературно-философско-политические течения, как, например, славянофилов и западников.

Это и понятно, если учесть, что в России были тогда еще не граж­дане, а только верноподданные царя, не гражданское общество, а кон­гломерат чем-то напоминавших восточные касты сословий. Такие западные понятия, как конституция, парламент, оппозиция, были здесь достоянием лишь узкого слоя образованных людей и мало о чем говорили простому крестьянину или мещанину. В то время как на За­паде кипели политические страсти, российские самодержцы с помощью послушно исполнявшей их волю полицейско-бюрократической машины, наоборот, делали все, чтобы искусственно деполитизировать общественную жизнь страны, превратив политику, идеологию и даже историю в монопольную собственность царя и правительственных канцелярий.

A. И. Герцен очень верно заметил однажды, что у народа, лишен­ного свободы, литература — это единственная трибуна, с высоты ко­торой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести. Не случайно многие видные русские писатели, нередко помимо своей воли, приобретали значение политических деятелей, а литературные направления и популярные толстые журналы в известной мере даже заменяли в России политические партии. Логическим следствием подобной ситуации было и то, что история русской литературы XIX в.— это настоящий мартиролог жертв самодержавного режима: доста­точно вспомнить о судьбах Радищева, Шевченко, Достоевского, тра­гедии Пушкина, Лермонтова и многих, многих других.

В период подготовки и проведения реформ в России довольно четко обозначилось несколько политических направлений: реакционеры-крепостники; либеральные бюрократы, в руки которых было отдано дело реформ (братья Н.А. и Д.А. Милютины и др.); либералы западниче­ского и славянофильского толка (К.Д. Кавелин, Ю.Ф. Самарин, A.M., Унковский и др.); демократы и революционные демократы, центрами притяжения для которых были лондонский «Колокол» А.И. Герцена и Н.П. Огарева и петербургский «Современник» Н.Г. Чернышевского, Н.А. Некрасова и Н.А. Добролюбова. Границы между этими течениями были достаточно подвижными и прозрачными, но контуры трех бу­дущих политических лагерей — консервативно-охранительного, либе­рального и революционного — вырисовывались тогда уже вполне определенно. Однако каких-либо политических партий в то время соз­дано еще не было, а тайная революционная организация «Земля и воля» просуществовала лишь три года (1861—1864) и результаты ее деятельности были более чем скромными.

Появились политические партии и в Царстве Польском. Здесь сказывались и более высокий уровень развития капиталистической промышленности, и традиционные связи Польши с Западом, и то стремление к национальной независимости, которое никогда не угасало у большинства поляков. Своеобразные партийные группировки среди польских помещиков, буржуазии и интеллигенции были созданы, например, во время антирусских вос­станий 1830—1831 и 1863—1864 гг. На рубеже веков в Польше оформилась национально-демократическая партия, которая постепенно приобретала классические черты либерально-реформистской партии западного типа. Наряду с ней возникло и течение так называемых угодовцев — сторонников русско-польского сближения на старой имперской основе, к которым примыкала часть польской шляхты и компрадорской буржуазии.

Весной 1896г. в Вильно возникла Литовская социал-демократиче­ская партия, а в 1897 г. состоялся и учредительный съезд Бунда — Всеобщего еврейского рабочего союза Литвы, Польши и России. Он носил социал-демократический характер и добивался культурно-национальной автономии для евреев в составе России.

Среди первых социал-демократических организаций России была и возникшая в 1887 г. в эмиграции армянская социал-демократическая партия «Гнчак» («Колокол»). В 1890г. был создан также Армянский революционный союз «Дашнакцутюн», во многом близкий польской ППС.

В остальных районах Российской империи, включая ее великорус­ское ядро, в первые пореформенные десятилетия процесс создания политических партий почти не сдвинулся с мертвой точки. Торгово-промышленная деловая буржуазия вплоть до 1905 г. подчеркнуто сто­ронилась политики, предпочитая устанавливать отношения с правительством, что называется, «с заднего крыльца» (личные зна­комства, подкуп влиятельных лиц и т.п.) или путем подачи разного рода прошений и ходатайств. Пределом их активности было создание сословно-корпоративных представительных организаций и созыв тор­гово-промышленных съездов, занимавшихся исключительно эко­номическими вопросами. По-прежнему неорганизованном в политическом отношении оставался и класс дворян-помещиков.

Обращение части российской интеллигенции к марксизму, который сегодня внушает многим чуть ли не ужас и отвращение, было в свое время вполне естественным и оправданным. В обстановке острого кризиса народничества в начале 80-х годов XIX в. это была попытка спасти революционные и социалистические идеалы, опереться на бы­стро набиравший силу молодой угнетенный класс — пролетариат, уйти от заговорщических, террористических методов борьбы, характерных для «Народной воли», и вместе с тем сохранить и развить ориентацию этой организации на активную политическую деятельность и насильственное свержение самодержавия.

Характерно, что уже первый русский марксист Г. В. Плеханов пре­дупреждал об опасности преждевременных социалистических экс­периментов в России, чреватых установлением нового, на этот раз революционного деспотизма и казарменных, грубо уравнительных порядков. Поэтому победу социализма в России он мыслил как есте­ственный итог достаточно длительного процесса создания его ма­териально-технических предпосылок и значительного роста сознательности и организованности народных масс, первым шагом, к которому должна была стать полная демократизация страны в резуль­тате буржуазной революции.

Возникшая в 1883 г, в Швейцарии группа «Освобождение труда» во главе с Г. В. Плехановым, а затем группы Д. Н. Благоева, П. В. Точисского, М. И. Бруснева, Н. Е. Федосеева и др., которые вели про­пагандистскую работу уже непосредственно в России, проложили до­рогу русскому марксизму. С середины 90-х годов начался процесс соединения марксизма с массовым рабочим движением. В 1898—1903 гг. на базе ряда марксистских организаций сформировалась Российская социал-демократическая рабочая партия, расколовшаяся в 1903 г. на фракции большевиков и меньшевиков. Примерно в это же время, в 1902г., оформилась партия социалистов-революционеров (эсеров), ставшая преемницей традиций революционного народнического движения. Таким образом, пролетариат и другие сдои трудящегося на­селения России, от имени которых выступала радикально настроенная марксистская и народническая интеллигенция, обогнали в своём политическом развитии буржуазию и помещиков.

В 1905—1906 гг. в России появилось и много новых партийных организаций: кадеты, октябристы, прогрессивная экономическая и тор­гово-промышленная партии, партия правового порядка, партия мирно­го обновления, народно-социалистическая партия, не говоря уже о множестве более мелких, в том числе и национальных, партий самых разных оттенков и направлений. Даже крайние монархисты, которые еще недавно считали излишним создавать какую-то особую партию, поняли, наконец, что самодержавие нужно тоже охранять и защищать, в том числе от слабого и слишком уступчивого, как им казалось, по отношению к либералам царя.

Особенно интенсивно указанный процесс пошел после царского Манифеста 17 октября. В итоге в России начала складываться целая система самых разных политических партий, которые можно разделить на пять основных типов: 1) консерваторов, выступавших за сохра­нение самодержавной системы; 2) консервативных либералов «октябристского» типа; 3) либеральных, или конституционных, демок­ратов; 4)неонародников; 5) социал-демократов.

В последующий период количество партий в стране вплоть до 1917 г. почти не менялось. Правда, в 1912 г. возникла небольшая чисто буржуазная общероссийская партия прогрессистов, занимавшая промежуточное положение между октябристами и кадетами, однако каких-либо серьезных изменений в расстановку партийно-политических сил в России это событие не внесло.