Индивидуализм в теории действия

Следует сказать еще несколько слов об одном из аспектов понятия «индивидуализм». Мы уже указыва­ли, что в той мере, в какой это понятие вообще имеловлияние на теорию действия, это влияние осуществля­лось в основном в этическом контексте. Но в одном весьма важном смысле главное направление позити­вистской социальной мысли является индивидуалисти­ческим и в научном контексте. Эти два аспекта поня­тия «индивидуализм» тесно связаны, но ни в коем случае не идентичны.

Вопрос состоит в том, все ли факты, необходимые для понимания конкретных социальных систем, могут быть получены путем рассмотрения аналитически изо­лированных «индивидов» и получения прямых обобще­ний обнаруженных таким образом фактов, т.е. фактов, которые требуются самой общей системой координат для выражения идеи конкретной системы. Такая сис­тема атомистична, однако атомом в ней является ско­рее «индивид», нежели единичный акт. Любая теоре­тическая система, которая атомистична относительно составляющих ее элементов, обязательно является та­ковой и в отношении индивида. Следовательно, утили­тарная точка, которая отмечена такого рода атомиз­мом, по природе своей индивидуалистична. До тех пор, пока в процессе перехода к радикальному позитивиз­му этот атомизм сохраняется (а он сохраняется в дос­таточно сильной степени), рассматриваемые нами разновидности радикального позитивизма также оста­ются индивидуалистическими.

В этом смысле все ранее выделенные элементы укладываются в индивидуалистическую модель. Совер­шенно очевидно, что не являются исключением и ути­литаристские цели, поскольку они мыслятся как слу­чайные по отношению к другим элементам. Знание, в той мере, в которой оно рационально, не случайно, а определяется объективной реальностью и является ее «отражением». На общем аналитическом уровне, фак­ты, касающиеся целей единиц системы, не рассматри­ваются. В итоге остаются только те элементы, которые поддаются формулированию в несубъективных катего­риях, т.е. цели и знания, поскольку это единственные элементы утилитарной теории, которые возможно вы­разить в таких категориях²¹.

²¹ Элементами утилитаристского объяснения действия мы назвали случай­ные цели и знание ситуации актором. Следовательно, они сами включают­ся в последние категории, поскольку являются детерминантами этого зна­ния. Читатель может возразить, что среди детерминант знания имеются не только внутренние свойства познаваемых явлений, но также и «способно­сти» познающего. Каково место «разума», который представляется обя­зательным условием рациональности? Наличие такой способности, разу­меется, необходимая предпосылка утилитаристской теории, но не более. Утилитаристская мысль не эксплицирует эту посылку и не рассматривает ее как проблематичную. Наличие ее — просто необходимое логическое основание для использования «рационалистической» схемы методологии науки при объяснении действия. Как человек обретает эту способность и может ли анализ действия в обществе пролить свет на то, разумно ли вооб­ще или в какой степени разумно поведение людей, — эти вопросы не воз­никают, пока мысль не покидает границ данной схемы. То, что вопрос этот вырос в наиглавнейшие на более поздней ступени развития теории дей­ствия, — в «Социологической эпистемологии» Дюркгейма и в так называ­емой социологии знания в Германии, — факт весьма примечательный. Это один из основных симптомов процесса изменения социальной мысли. К по­добному обсуждению данного вопроса мы вернемся позднее.

Но способ рассмотрения этих элементов связан с атомизмом единичного акта. Они включают в себя яв­ления несубъективного окружения и природу самого актора лишь в той мере, в какой эти последние имеют отношение к достижению определенной, изолирован­но взятой цели. Наследственность в таком контексте обязательно индивидуальна, так как она по определе­нию детерминирована еще до того, как индивид становит­ся участником социальных отношений. Единственная ло­гическая возможность найти неиндивидуалистический элемент связана с социальной средой, но эта возмож­ность исключается из-за атомистичности подхода. До тех пор, пока единственными отличиями радикального позитивизма являются отказ от концепции независи­мости целей и отход от нормы рациональности, ради­кально позитивистская разновидность теории действия также остается индивидуалистической. Группа теорий, размещающихся между утилитарной точкой зрения и двумя крайними разновидностями радикально-индиви­дуалистического позитивизма,составит главный пред­мет рассмотрения следующей главы.

Логически можно избежать этого индивидуализ­ма, оставаясь на позитивистской основе. Одна из воз­можностей «социологического позитивизма» — «ради­кально-рационалистический» подход, которого придер­живался Дюркгейм на раннем этапе развития его тео­рий, будет рассмотрен нами далее²². Этот подход имеет фактическую основу, поскольку нет причин для отри­цания того, что факт объединения индивидов в коллек­тивы приводит к последствиям, которые можно ана­лизировать в несубъективных терминах, например, в терминах биологической теории. Но чрезвычайно важ­ные факты, которые Дюркгейм рассматривал как образующие «социальную среду», хотя они и являются частью конкретного окружения конкретного индиви­да, выглядят совершенно по-другому, если их выразить в терминах теории действия. В структуре этой теории они занимают такое место, которое исключает воз­можность их субъективной интерпретации как эле­ментов научно обоснованного знания, имеющегося у актора.

²² См., в частности, главу IX.

За исключением Дюркгейма и его предшественни­ков, позитивистская традиция была в основном ин­дивидуалистической. Она стремилась автоматически отбросить все органические и другие антиинди­видуалистические теории в противоположный, «идеа­листический» лагерь, что сразу ставило и их и факты, в них содержащиеся, вне закона для всех, разделяю­щих позитивистский взгляд на вещи. Неудивительно, что Дюркгейм в период кризиса своего социологиче­ского позитивизма склонился к определенного рода идеализму. Его колебания между этими двумя спо­собами мышления объясняют поразительное непо­нимание, которое встретили его работы. «Идеализм» Дюркгейма отталкивал позитивистов, а «позитивизм» точно так же отталкивал идеалистов. Мы надеемся пу­тем преодоления дилеммы «идеализм — позитивизм» показать путь к снятию старой оппозиции «индивид —социальное целое», или, как часто говорят, дилеммы «социальный номинализм — реализм», с которой так долго и с такой малой для себя пользой носилась со­циальная теория.