Арон Р. Этапы развития социологической мысли

P.Bigo. Marxisme et humanisme — introduction a l'oeuvre economique de Marx. — Paris. P.U.F., 1953. 269 p.

Жорж Гурвич обнаружил в нем в определенной степени предвосхищение собственных идей.

Восхваление Марксом революционной и созидательной роли буржуазии приобретает даже лирический оттенок: «Она создала чудеса искусства, но совсем иного рода, чем египетские пирамиды, римские водопроводы и готические соборы; она совершила совсем иные походы, чем переселение народов и крестовые походы» (Соч., т.4, с.427).

См. в особенности «Восточный деспотизм» Карла Виттфогеля — сравнительное исследование тотальной власти {Karl A. Wittfogel. Orintal Despotism. New Haven, Yale University Press, 556 p.).

9 И.Стахин. Экономические проблемы социализма в СССР. М., 1952. «Главные черты и требования основного экономического закона современного капитализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей» (с.38). «Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники» (с.40).

Впрочем, к задержке Марксом публикации двух последних томов «Капитала» привели скорее болезнь и финансовые затруднения, а также осознание незавершенности работы. С 1867 г. (дата выхода в свет первого тома) до самой смерти Маркс не прекращал своих исследований, которые оставляли его неудовлетворенным и заставляли вновь работать над продолжением того, что он рассматривал как труд всей своей жизни. Так, в ноябре 1878 г. он писал Даниельсону, что второй том «Капитала» будет готов к печати к концу 1879 г., но 10 апреля 1879 г. он объявил, что не опубликует его, прежде чем не изучит развитие и завершение промышленного кризиса в Англии.

Тема векового понижения нормы прибыли берет свое начало у Д.Ри-кардо и в особенности развита Дж. Стюартом Миллем. Желая показать, что частные лица всегда мотивируют помещение капитала, Ри-кардо пишет: «Невозможно, следовательно, чтобы капитал, накопленный в любых размерах в данной стране, не мог быть применен в Ней производительно до тех пор, пока заработная плата не повысится вследствие роста цен на предметы необходимости в такой сильной ^тепеии и для прибыли с капитала не останется так мало, что исчезает всякое побуждение к накоплению» {Д.Рикардо. Соч., т. 1. М., 1955, с.239). Другими словами, для Рикардо падение нормы прибыли до нуля есть лишь возможность. Она может быть результатом прироста части номинальной зарплаты в распределении продукта, если зарплата будет возрастать в силу относительного роста цен на продукты первой необходимости. В свою очередь этот рост цен станет результатом комбинированной игры расширения спроса, вызванного демог-

214

рафическими факторами и убывающим плодородием почвы. Но, полагал Рикардо, помеха росту, какой является убывающее плодородие почвы, может быть устранена путем введения международной специализации и свободного ввоза хлеба из-за границы. Милль после отмены хлебных законов возвращается к теории Рикардо в своих «Основаниях политической экономии и некоторых приложениях их к социальной философии» (1848), но придает ей более эволюционный и долгосрочный характер, который сродни идеям сегодняшних стагна-ционистов. Понижение нормы прибыли есть исчисление на уровне предприятия движения общества к стационарному состоянию, когда не будет больше чистого накопления капитала. В основе этого понижения прибыли до нуля лежит закон понижающейся продуктивности.

При анализе в кейнсианском духе можно сказать самое большее, что норма прибыли является последней единицей капитала, инвестирование которого, необходимое для поддержания полной занятости (маргинальная действенность капитала), не должно быть ниже той стоимости денег, которой отдано предпочтение с целью обеспечения ликвидности для собственников денег. Но схема такого типа в реальности трудно интегрируема в марксистскую экономическую теорию, интеллектуальные орудия которой домаргинальные. Впрочем, в экономическом анализе Маркса есть определенное противоречие между законом тенденции нормы прибыли к понижению, который неявно предполагает классический закон сбыта, и положением о кризисе из-за недопотребления рабочих, который заключает в себе торможение роста из-за недостатка фактического спроса. Различие между коротким и длинным сроком не позволяет решить проблему, т.к. цель обеих теорий — объяснить не продолжительную тенденцию, с одной стороны, колебания — с другой, а общий кризис экономической системы в целом. (Ср.: Joan Robinson. An Essay on Marxian Economics. London, MacMillan, 1942.)

1 3

В письме Иосифу Вейдемейеру от 5 марта 1852 г. Маркс писал: «Что

касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, -что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» (Соч., т.28, с.424 — 427).

14 A.Kojeve. Introduction a la lecture de Hegel. Paris, Gallimard, 1947. Марксистскую интерпретацию Гегеля см. также в работах: G.Lukacs. Der junge Hegel. Zurich — Vienne, 1948, 718 S. (ДЛухач. Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества. М., «Наука», 1987. — Прим.ред.). Эту книгу анализирует Ж. Ипполит в своих «Этюдах о Марксе и Гегеле» (J.Hyppolite. Etudes sur Marx et Hegel. Paris, M. Riviere, 1955, p.82 — 104). Лукач доходит до обсуждения реакционной легенды о теологическом периоде Гегеля и исследует гегелевскую критику творчества Адама Смита, содержащуюся в его ранних работах. Гегель будто бы заметил существенные противоречия капитализма, но, естественно, не сумел найти решение, которое суждено было найти Марксу.

215

G.Gurvitch. La sociologie de Kail Marx. Paris, Centre de documentation universitaire, 1958, roneote, 93 p.; «Les Fondateurs de la sociologie contemporaine, I. Saint-Simon sociologue». Paris, Centre de documentation universitaire, 1955, roneote, 62 p. Гурвич, желая принизить роль гегелевского наследия в творчестве Маркса, в своем толковании истоков марксистской мысли ставит акцент на сен-симонизме Маркса. Гурвич показывает (по-моему, убедительно) влияние идей Сен-Симона на мышление молодого Маркса: «Маркс непосредственно вышел из Сен-Симона и сен-симонизма, он заимствует у Гегеля лишь терминологию; левое гегельянство было не чем иным, как сен-симонским влиянием на некоторых гегельянцев, порой открыто признаваемым. Со своей стороны Прудон чрезмерно пользовался Сен-Симоном, но то был восставший сен-симонист, подвергавший сен-си-монизм разгромной критике. Между тем он же, одновременно демократизируя сен-симонизм н связывая его с рабочим движением, содействовал установлению более глубокой связи Маркса с сен-симо-иизмом — сен-симонизмом, пронизанным духом Прудона, ставшим основным источником Маркса не только тогда, когда Маркс был еще в самом начале своего пути, но и на всем его интеллектуальном по-придо» (Cours cite sur Saint-Simon, p. 7 et 8). Далее, приведя некоторые'разы Сен-Симона типа: «Наука о свободе, как и все другие науки, имеет свои факты и обобщения... Если мы хотим стать свободными, сотворим сами свою свободу и никогда не будем ждать ее откуда-то», Гурвич заявляет следующее: «Работы молодого Маркса, особенно четвертый тезис о Фейербахе, подтолкнули некоторых марксистов к рассуждениям о социологии Маркса как о философии свободы или науке о свободе. Такова позиция Анри Лефевра, который приписывает Гегелю — самому фаталистичному философу, какого мы знаем, — значение первопричины этого аспекта учения Маркса. В действительности же, очевидно, что у Маркса наука о свободе, насколько ее можно у него найти, прямо идет от Сен-Симона» (ibid., р.25). Я не ставлю под сомнение, что Маркс мог познакомиться с сен-симонистскими идеями в своей среде, по той простой причине, что они ходили по Европе времен молодости Маркса и в той или иной форме встречались почти везде, особенно в прессе. Сегодня также в газетах представлены теории развития и слабого развития. Но если Маркс знал идеи Сен-Симона, то он не мог заимствовать из них то, что составляет, на мой взгляд, сердцевину его собственной социологии.

В сен-симонизме Маркс нашел противопоставление двух типов общества — военных и индустриальных, идеи применения науки в промышленности, обновления методов производства, преобразования мира благодаря промышленности. Но главное в учении Маркса — не Сен-Симонова или Контова концепция индустриального общества. Главное в нем — противоречивый характер индустриального капиталистического общества. А ведь в наследии Сен-Симона или Конта идеи внутренних противоречий капитализма нет. Обоим свойствен примат идеи организации над идеей общественных конфликтов. Ни тот, ни другой не считают, что общественные конфликты являются основной движущей силой истории; ни тот, ни другой не думают, что современное им общество раздираемо неразрешимыми противоречиями. Поскольку основное в марксистском учении, по моему мнению, заключено в противоречивом характере капиталистического общества и в важнейшей роли классовой борьбы, я отказываюсь видеть во влиянии сен-симонизма одно из исключительно важных влияний, . „ сформировавших марксистское учение.

«Феноменология духа» датируется 1807 г. «Энциклопедия философских наук» при жизни Гегеля издавалась трижды (1817, 1827, 1830).

216

«Основы философии права» опубликованы Гегелем в 1821 г. в Берлине. Эта работа является лишь более развернутой частью «Энциклопедии».

1 8

Есть два фрагмента, содержащие критику «Философии права» Гегеля. Один из них — «К критике гегелевской философии права. Введе-' ние» — небольшой по размеру, давно известный, поскольку был опубликован Марксом в 1844 г. в Париже в «Немецко-французском ежегоднике)·, которым он руководил вместе с А. Руге. Второй фрагмент — «К критике гегелевской философии права» — гораздо большего размера и включает подстрочную критику части «Философии права» Гегеля. Он был опубликован лишь в 30-е гг. нашего столетия в Москве Д. Рязановым под эгидой Института Маркса — Энгельса, в Лейпциге Ландшутом и Майером. По этому вопросу см. исследование Ж.Ипполита «Гегелевская концепция государства и ее критика Марксом» {J.Hyppolite. «La conception.hegelienne de l'Etat et sa critique pat K.Marx». — In: «Etudes sur Marx et Hegel», Paris, 1955, p. 120 — 141).

1Q *

Некоторые идиллические выдержки из Маркса рисуют такое будущее общество, в котором люди по утрам будут заниматься рыбной ловлей, днем работать на заводе, а к вечеру, освободившись, заниматься просвещением духа. Это не абсурдное представление. В Израиле я знал тружеников в киббуцах, которые действительно по вечерам читали Платона. Но тут исключительный случай, по крайней мере до настоящего времени.

В «Немецкой идеологии» Маркс пишет так: «Дело в том, что как только появляется разделение труда, каждый приобретает свой определенный, исключительный круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может выйти: он — охотник, рыбак или пастух, или же критический критик и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни, — тогда как в коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует все производство и именно поэтому создает для меня возможность делать сегодня одно, а завтра — другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, — как моей душе угодно, — не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком» (Соч., т. 3, с. 31-32). Таким образом, упразднены «это закрепление социальной деятельности, это консолидирование нашего собственного продукта в какую-то вещественную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля, идущую вразрез с нашими ожиданиями и сводящую на нет наши расчеты» (там же, с. 32). on

Эти фрагменты были написаны Марксом в 1844 г. в Париже и оставались неопубликованными до 1932 г. В 1932 г. они были изданы Д. Рязановым и одновременно С. Ландшутом и И.П. Майером в двухтомнике работ Маркса под названием «Исторический материализм» ("Der historische Materialismus". Leipzig, A.Kionei).

2 1

У Гегеля три термина переводятся на французский язык как отчуждение: Verausserung, Entausserung и иногда Entfremdung. Отчуждение, по Гегелю, есть диалектический момент различия, разделения между субъектом и сущностью. Отчуждение есть развивающийся процесс, и нужно, чтобы сознание прошло через многие отчуждения, прежде чем оно обогатится определениями, которые в конце концов создадут его как целостность. В начале главы «Абсолютное знание» Гегель пишет: «Это преодоление предмета сознания следует понимать не как одностороннее в том смысле, что он оказался возвращающимся в самость, а определеннее — в том смысле, что предмет как тако-

217

вой представлялся сознанию исчезающим, и кроме того еще, что именно отрешение самосознания устанавливает вещность и что это отрешение имеет не только негативное, но и положительное значение, имеет его не только для нас или в себе, но и для самого самосознания. Для него негативное предмета или снятие им себя самого потому имеет положительное значение, или оно знает эту ничтожность предмета потому, с одной стороны, что оно отрешается от себя самого; ибо в этом отрешении оно утверждает себя как предмет, или предмет — в силу нераздельного единства для-себя-бытия — как себя само. С другой стороны, здесь содержится в то же время и второй момент — то, что оно равным образом сняло и приняло обратно в себя это отрешение и предметность и, стало быть, в своем инобытии как таковом оно находится при себе. — Это есть движение сознания, и сознание здесь составляет всю совокупность своих моментов. — Оно должно точно так же относиться к предмету согласно этой совокупности его определений и таким образом постигнуть его согласно каждому из них» (Гегель. Соч., т. IV, с. 422).

Маркс дает другое толкование отчуждения, Ибо «в определенном смысле целостность уже дана в исходной точке» (J.Y.Calvei. La pensee de Karl Marx. Paris, 1956, p.53). По Марксу, Гегель якобы смешивал опредмечивание, т.е. экстериоризацию человека в природу и общественный мир, с отчуждением. Как писал об этом Ж. Ипполит, комментируя Маркса: «Отчуждение не есть опредмечивание. Опредмечивание естественно. Для сознания оно является не способом- становления чуждым самому себе, а естественным самовыражением (J.Hyppolite. Logique et existence. Paris, P.U.F., 1953, p.236). Маркс выражает свои мысли таким образом: «Предметное существо действует предметным образом, и оно не действовало·бы предметным образом, если бы предметное не заключалось в его существенном определении. Оно только потому творит или полагает предметы, что само оно полагается предметами и что оно с самого начала есть природа» (Соч., т. 42, с. 162). Это различение, основанное на «последовательно проведенном натурализме», согласно которому «человек является непосредственно природным существом» (там же), позволило Марксу удержать в понятиях отчуждения и последовательных определениях сознания в том виде, в каком они изложены в «Феноменологии духа», лишь критический аспект. «Поэтому «Феноменология» есть скрытая, еще неясная для самой себя и имеющая мистический вид критика; но поскольку она фиксирует отчуждение человека, — хотя человек вы- ступает в ней только в виде духа, — постольку в ней заложены в скрытом виде все элементы критики, подготовленные и разработан- ные часто уже в форме, высоко поднимающейся над гегелевской точкой зрения» (там же, с. 158).

Для такого комментатора Гегеля, как Ж. Ипполит, это радикальное различие между Гегелем и Марксом в подходе к отчуждению берет начало в том, что Маркс начинает свой анализ с человека как природного существа, т.е. с позитивности, которая сама по себе не есть отрицание, тогда как Гегель «обнаружил этот аспект чистой субъективности, который есть ничто» (op.cit, p. 239). У Гелеля «в диалектическом начале истории существует безграничное желание узнавания, желание желания другого, сила без основы, потому что без первичной позитивности,» (р. 241).

22

Эта двусмысленность учения Маркса была выявлена, в частности,

Костасом Папаиоанну (См.: Kostas Papaioannou, «La fondation du marxisme». — In: «Le contiat social», n.6, novembre-decembre 1961, vol. V; «L'homme total de Karl Marx». —In: «Preuves», n. 149, juillet 1963; «Marx et la critique de l'alienation». — In: «Preuves», novembre

218 .

1964). По мнению Папаиоанну, между философией молодого Маркса в том виде, как она излагается, например, в «Экономическо-фило-софских рукописях 1844 года», и философией периода зрелости, изложенной особенно в третьем томе «Капитала», — полное несоответствие. Производственным пиетизмом, делавшим из труда исключительную сущность человека, а из неотчужденного соучастия в производственной деятельности — истинную цель жизни, Маркс подменит классическую мудрость, согласно которой развитие человека (это «единственное, что обладает самоценностью и является подлинным царством свободы») начинается «по ту сторону необходимости».

Это объективное видение может рассматриваться к тому же, по мнению наблюдателей, как благоприятное или неблагоприятное делу установления мира. Одни говорят: до тех пор пока советские руководители будут убеждены в неизбежной смерти капитализма, мир будет жить в атмосфере кризиса. Но можно сказать и совершенно противоположное, как это сделал один английский социолог: пока советские руководители будут верить в собственную философию, они не поймут ни своего, ни нашего общества; уверенные в своем непременном триумфе, они оставят нас в покое. Да поможет им небо продолжать верить в свою философию.

См.: Jean-Paul Sartre, «Les communistes et la paix». — In: «Temps modernes», n.n.81, 84 — 85 et 101; reedite in: «Situations VI», Paris, Gallimard, 1965, 384 p. См. также: «Situations VII». Paris, Gallimard, 1965, 342 p. и «Critique de la raison dialectique», Paris, Gallimard, 1960. См.: Maurice Merleau-Ponty. «Sens et non-sens». Paris, Nagel, 1948; «Humanisme et terreur». Paris, Gallimars, 1947; «Les aventures de la dialectique». Paris, Gallimard, 1953.

О кантианской интерпретации марксизма см.: Мах Adler. Marxistische Probleme-Marxismus und Ethik. 1913; Karl Vorlander. «Kant und Marx», 2e ed., 1926; Franz Mehring. Karl Marx, Geschichte seines Lebens. Leipzig, 1918.

L.Goldmann. Recherches dialectiques. Paris, Gallimard, 1959.

27

Ф.Энгельс. Анти-Дюринг. Подлинное название — «Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом». Работа сначала была напечатана в газетах («Форвартс» и «Фолькштат» в 1877 — 1878 гг. (Следует отметить, что «Анти-Дюринг» был опубликован при жизни Маркса и Маркс помог своему другу в его написании, посылая ему записки по разным проблемам истории и экономики. Эти записки частично использованы Энгельсом в окончательном тексте.) И.Сталин. О диалектическом и историческом материализме. 1937.

9 ft

Ленин излагает в этом произведении радикальный материализм и реализм: «Тот вещественный (Stofflich) чувственно воспринимаемый нами мир, к которому принадлежим мы сами, есть единственно действительный мир», «наше сознание и мышление, как бы ни казались они сверхчувственными, являются продуктом (Erzeugnis) вещественного, телесного органа, мозга. Материя не есть продукт духа, а дух есть лишь высший продукт материи». Или еще: «Общие законы движения внешнего мира и человеческого мышления по сути дела тождественны, а по своему выражению различны лишь постольку, что человеческая голова может применять их сознательно, между тем как в природе — до сих пор большей частью и в человеческой истории — они пролагают себе дорогу бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажущихся случайностей» (В.ИЛе-нин. Полн.собр.соч., т. 18, с. 85, 161. Арон приводит используемые Лениным цитаты из работы Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец

219

30

.31

классической немецкой философии». — Прим.ред.). Эта хнига должна была стать основой правоверного советского марксизма. В письме A.M. Горькому 24 марта 1908 г. Ленин отстаивал право «человека партии» выступать против «опасных учений», предлагая своему корреспонденту «пакт о нейтралитете относительно эмпириокритицизма», который, говорил он, не оправдывал фракционной борьбы (см.: там же, т. 47, с. 150-153).

Атеизм, наоборот, связан с сущностью марксизма Маркса. Можно быть верующим и социалистом, но нельзя быть верующим и верным марксизму-ленинизму.

В работе «К критике политической экономии. Предисловие» Маркс пишет: «...правовые отношения, так же точно как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях...» (Соч., т. 13, с. 6). И далее: «Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка...» (там же). Или еще: «...от юридических, политических,.религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение» (там же, с. 7). Одна из глав «Немецкой идеологии» называется «Отношение государства и права к собственности». В общем, у Маркса государство и право вытекают из материальных условий жизни людей и являются выражением господствующей воли класса, удерживающего власть в государстве.

Вот наиболее значительная выдержка из третьего тома «Капитала»: «Образование акционерных обществ. Благодаря этому: 1. Колоссальное расширение масштабов производства и возникновение предприятий, которые были невозможны для отдельного капитала. Вместе с тем такие предприятия, которые раньше были правительственными, становятся общественными. 2. Капитал, который сам по себе покоится на общественном способе производства и предполагает общественную концентрацию средств производства и рабочей силы, получает здесь непосредственно форму общественного капитала (капитала непосредственно ассоциированных индивидуумов) в противоположность частному капиталу, а его предприятия выступают как общественные предприятия в противоположность частным предприятиям. Это — упразднение капитала как частной собственности в рамках самого капиталистического способа производства. 3. Превращение действительно функционирующего капиталиста в простого управляющего, распоряжающегося чужими капиталами, и собственников капитала — в чистых собственников, чистых денежных капиталистов...» (Соч., Т.25, ч. I, с. 479). «Это — упразднение капиталистического способа производства в пределах самого капиталистического способа производства и потому само себя уничтожающее противоречие, которое prima facie (прежде всего) представляется простым переходным пунктом к новой форме производства. Как такое противоречие оно выступает и в своем проявлении. В известных сферах оно ведет к установлению монополии и потому требует государственного вмешательства. Оно воспроизводит новую финансовую аристократию, новую разновидность паразитов в образе прожектеров, учредителей и чисто номинальных директоров; оно Воспроизводит целую систему мошенничества и обмана в области учредительства, выпуска акций и торговли акциями. Это — частное производство без контроля и част-

220

ной собственности» (там же, с. 481-482). В Марксе критик и даже памфлетист никогда не отделен от экономиста и социолога.

«Капитал», том III, глава 52. Маркс продолжает так: «В Англии современное общество, с точки зрения его экономической структуры, получило бесспорно наиболее широкое, наиболее классическое развитие. Однако и здесь указанное классовое деление не выступает еще в чистом виде. Даже и здесь средние и переходные ступени везде затемняют строгие границы между классами (правда, в деревне несравненно меньше, чем в городах). Впрочем, это безразлично для нашего исследования. Мы видели, что постоянная тенденция и закон развития капиталистического способа производства состоят в том, что средства производства все больше и больше отделяются от труда, что распыленные средства производства все больше концентрируются в большие группы, что, таким образом, труд превращается в наемный труд, а средства производства — в капитал. И этой тенденции соответствует, с другой стороны, самостоятельное отделение земельной собственности от капитала и труда, то есть превращение всякой земельной собственности в форму земельной собственности, соответствующую капиталистическому способу производства.

Ближайший вопрос, на который мы должны ответить, таков: что образует класс, — причем ответ этот получится сам собой, раз мы ответим на другой вопрос: благодаря чему наемные рабочие, капиталисты и земельные собственники образуют три больших общественных класса?

На первый взгляд это — тождество доходов и источников дохода. Перед нами три большие общественные группы, компоненты которых — образующие их индивидуумы — живут соответственно на заработную плату, прибыль и земельную ренту, живут использованием своей рабочей силы, своего капитала и своей земельной собственности.

Но с этой точки зрения врачи и чиновники, например, образовали бы два класса, так как они принадлежат к двум различным общественным группам, причем члены каждой из этих двух групп получают свои доходы из одного и того же источника. То же было бы верно и по отношению к бесконечной раздробленности интересов и положений, создаваемой разделением общественного труда среди рабочих, как и среди капиталистов и земельных собственников, — последние делятся, например, на владельцев виноградников, пахотной земли, лесов, рудников, рыбных угодий» (Здесь рукопись обрывается. — Ф.Энгельс) (Соч., т. 25, ч. И, с. 457 — 458).

«Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» подготовлена между январем и октябрем 1850 г., но появилась в виде брошюры под этим названием лишь в 1859 г. Она состоит в основном из серии статей, опубликованных в первых номерах «Новой Рейнской газеты» — экономического и политического обозрения, которая стала выходить в Лондоне в начале марта 1850 г.

«Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» написана между декабрем 1851 и мартом 1852 г. Впервые опубликована в Нью-Йорке 20 мая 1852 г. И. Вейдемейером. Переиздана Энгельсом в 1885 г.

Маркс пишет в первом томе «Капитала»: «Как фанатик увеличения стоимости, он безудержно побуждает человечество к производству ради производства, следовательно, к развитию общественных производительных сил и к созданию тех материальных, условий производства, которые одни только могут стать реальным базисом более высокой общественной формы... Лишь как персонификация капитала капиталист пользуется почетом. В этом своем качестве он разделяет с собирателем сокровищ абсолютную страсть к обогащению. Но то, что у

221

собирателя сокровищ выступает как индивидуальная мания, то для капиталиста суть действия общественного механизма, в котором он является одним из колесиков. Кроме того, развитие капиталистического производства делает постоянное возрастание вложенного в промышленное предприятие капитала необходимостью, а конкуренция навязывает каждому индивидуальному капиталисту имманентные законы капиталистического способа производства как внешние принудительные законы. Она заставляет его постоянно расширять свой капитал для того, чтобы его сохранить, а расширять свой капитал он может лишь посредством прогрессирующего накопления» (Соч., т. 23, с. 605 — 606). Или еще: «Итак, сберегайте, сберегайте, т.е. превращайте возможно большую часть прибавочной стоимости, или прибавочного продукта, обратно в капитал! Накопление ради накопления, производство ради производства — этой формулой классическая политическая экономия выразила историческое призвание буржуазного периода. Она ни на минуту не обманывалась на тот счет, насколько велики родовые муки богатства; но какое значение имеют все жалобы перед лицом исторической необходимости? Если пролетарий в глазах классической политической экономии представляет собой лишь машину для производства прибавочной стоимости, то и капиталист в ее глазах есть лишь машина для превращения этой прибавочной стоимости в добавочный капитал» (там же, с. 608 — 609).