Смысловые инверсии

Перейдем к последней форме конструкций, которые также достаточно трудны для понимания.

До сих пор мы рассматривали затруднения в понимании предложений, связанные с грамматическими формами их кон­струкции.

Рис. 19

Схема построения дистантного предложения с «самовставлением»

Однако существуют затруднения, связанные с семантическим строением предложения. Примером могут служить конструкции, которые обозначаются термином «смысловые инверсии». Эта груп­па конструкций также очень распространена, и их психологичес­кий анализ имеет большой интерес.

Прием «смысловой инверсии» заключается в том, что непо­средственное значение слов, включенных в предложение, проти­воположно тому значению, которое действительно заключено в этом предложении. Подобные конструкции требуют определен­ной смысловой трансформации, с помощью которой их смысл может быть понят.

Представим себе, что испытуемому предъявляются две различ­ные по длине линии и он должен показать ту из них, которая обозначена в соответствующей речевой конструкции.

Если испытуемого спрашивают: «Какая из линий более длин­ная?» (включая два положительных звена — «более» и «длинная»), он ответит без труда так же, как и на вопрос «Какая из них более короткая?».

Но если тому же испытуемому предъявляется вопрос «Какая из них менее короткая?», у него возникнут отчетливые затрудне­ния. Оба компонента этой конструкции («менее» и «короткая») имеют отрицательное значение, и только при специальной транс­формации их смысла («менее короткая» — значит «более длин­ная») можно дать правильный ответ.

Столь же отчетливо этот факт выступает в другой конструк­ции. Один ученик сказал: «Я не привык не подчиняться прави­лам». Был он организованный, дисциплинированный ученик или, наоборот, дезорганизатор? С одной стороны, здесь есть две отри­цательные характеристики: первая — «Я не привык», вторая — «не подчиняться правилам». Однако если вдуматься в это пред­ложение, становится ясным, что два отрицания «не привык» и «не подчиняться» означают утверждение «привык подчиняться», т.е. это был дисциплинированный ученик, который не привык нарушать правила. Таким образом, чтобы понять конструкцию смысловой инверсии, нужно превратить двойное отрицание в одно утверждение.

Вторым примером может служить следующее предложение: «Он был последний в классе по скромности». Был ли он скромный? В смысле этой конструкции можно разобраться далеко не сразу. С одной стороны, «Он был последний означает нечто отрицатель­ное, а с другой стороны («Он был скромный») — нечто положи­тельное. Однако вся конструкция в целом «последний по скром­ности» обозначает «первый по самоуверенности». Для того чтобы понять эту фразу, также необходима смысловая инверсия, т.е. трансформация кажущегося значения данной конструкции на противоположное.

Все языковые конструкции, включающие смысловую инвер­сию, недоступны для непосредственного понимания: правильное понимание этих смысловых конструкций предполагает опреде­ленную предварительную переработку информации — замену двойного отрицания одним положительным суждением, а также торможение непосредственных ложных суждений.

* * *

Из всего сказанного можно сделать выводы, имеющие боль­шое значение как для психологии, так и для лингвистики.

Наряду с синтагматическими структурами языка, порождение которых тесно связано с плавно протекающей речью и которые чаще всего выражают «коммуникацию событий», существуют и парадигматические структуры языка, которые, как правило, выражают «коммуникацию отношений» и являются результатом овладения сложными, иерархически построенными кодами языка.

Если понимание синтагматических структур в их самом про­стом виде может осуществляться непосредственно, то декодиро­вание парадигматических структур чаще всего требует известных дополнительных грамматических операций в виде трансформа­ции данной структуры в другую, более доступную.

В парадигматических структурах используется ряд средств, к числу которых относятся флексии, вспомогательные слова (пред­логи), расстановка (порядок) слов во фразе, причем порядок слов может быть как простым, так и довольно сложным. Примером последнего могут служить предложения, имеющие признак обра­тимости, сложноподчиненные, дистантные предложения, грам­матические и семантические инверсии и т.д.

Декодирование подобных парадигматических структур может протекать путем трансформаций (устраняющих сложные для по­нимания компоненты конструкции), путем использования соот­ветствующих грамматических или семантических средств.

Все это показывает, что лишь тщательный лингвистический и психологический анализ различных конструкций, а также средств и стратегий, которые могут быть использованы для декодирова­ния этих структур, позволит раскрыть процесс порождения и понимания значения речевых структур, что представляет собой одну из центральных проблем психологии и психолингвистики.

Лекция X

РАЗВЕРНУТОЕ РЕЧЕВОЕ СООБЩЕНИЕ И ЕГО ПОРОЖДЕНИЕ

До сих пор мы останавливались на отдельных элементах рече­вого высказывания, на слове как основном элементе языка, на его смысловой структуре. Мы рассмотрели далее построение пред­ложения, которое является единицей живой речи, и проанализи­ровали особенности его строения.

Дальнейшее изложение проблемы анализа речевой коммуни­кации будет состоять из двух разделов.

С одной стороны, мы рассмотрим психологический путь фор­мирования речевого высказывания от мысли через внутреннюю схему высказывания и внутреннюю речь к развернутой внешней речи, из которой и состоит речевая коммуникация.

С другой стороны, мы остановимся на анализе того, как про­текает процесс восприятия и понимания речевого высказывания, который начинается с восприятия развернутой речи собеседника и через ряд ступеней переходит к выделению существенной мыс­ли, а затем и всего смысла воспринимаемого высказывания.

Таким образом, предметом ближайших лекций будет рассмот­рение и психологический анализ того процесса, который можно было бы назвать процессом формирования и понимания речевого высказывания.

ПОРОЖДЕНИЕ РЕЧЕВОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ

Остановимся прежде всего на этапах формирования речевого высказывания, основных психологических звеньях этого слож­ного процесса, начиная с первого звена — мотива высказывания.