Тема 9. Англия в межвоенный период.

1. Перегруппировка политических сил в Англии. Первое лейбористское правительство.

2. Особенности мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. в Англии.

3. Внешняя политика Англии накануне Второй мировой войны.

1. В начале ХХ в. на политической сцене Англии появилась новая партия – лейбористская. Начиналось ее создание с образования Комитета рабочего представительства в рамках либеральной партии, целью которого было проведение в парламент рабочих депутатов по спискам либеральной партии, но в 1906 г. Британская лейбористская партия оформилась как самостоятельная политическая сила. Уже в первых выборах, в которых она участвовала, в 1906 г., ей удалось провести в парламент 29 своих депутатов. Но тогда она еще не могла конкурировать с либералами и консерваторами. Ситуация изменилась лишь после Первой мировой войны.

В какой-то мере изменение ситуации связано с революционным подъемом в первые послевоенные годы почти во всех ведущих странах. Но, по мере того как проходила непосредственная опасность рево­люционного взрыва, английские правящие круги все чаще склонялись к мысли, что премьер-министр коалиционного кабинета Ллойд-Джордж чересчур либерален по отношению к революционным силам.

Лидер консервативной партии Бонар Лоу и его ближайший со­трудник Стэнли Болдуин, один из основателей Федерации британ­ской промышленности, настаивали на разрыве коалиции с Ллойд-Джорджем. Это означало, что крупная буржуазия, к которой они принадлежали, решила порвать с либерализмом. 19 октября 1922 г. консервативные депутаты после бурной дискуссии боль­шинством голосов поддержали Бонар Лоу и Болдуина. Тем самым они свалили правительство Ллойд-Джорджа. Поскольку консер­ваторы после выборов 1918 г. составляли и парламенте большин­ство, Бонар Лоу сформировал чисто консервативный кабинет.

Проведенные вскоре выборы обеспечили консерваторам проч­ное положение: они получили 344 места, в то время как прочие партии и группировки – 275 мест. Консерватизм буржуазии настолько усилился, что за период от первой до второй мировой войны консервативная партия фактически находилась у власти (включая коалиции, в которых она преобладала) 18 лет, и только три года – в оппозиции.

Если выборы 1922 г. принесли победу консерваторам, то это не означало, что в массах избирателей произошел сдвиг вправо. Часть либеральных голосов ушла к консерваторам, но в то же время значительно возросло количество голосов, отданных за лейбористскую партию: в 1918 г. она получила 2,2 млн голо­сов, а в 1922 – 4,2 млн. Лейбористская фракция парламента сос­тояла теперь из 142 человек и была самой крупной партией оппо­зиции. Избраны были и те лидеры НРП (Независимая рабочая партия, созданная в 1893 г., одна из крупных партий, вошедшая в состав лейбористской партии) во главе с Д.Макдональдом, которые провалились в 1918 г.

Лейбористская партия отныне занимала в английской двух­партийной системе место, раньше принадлежавшее либералам. Д.Макдональд и большинство фракции больше всего заботились о том, чтобы убедить общество в своей респектабельности, дока­зать свою способность управлять государством не ху­же консерваторов. В конце концов им это удалось сделать. Одним из поводов к этому послужила отчетливая антисоветская политика правительства, которая не приветствовалась даже немалой частью буржуазии.

6 декабря 1923 г. состоялись выборы, которые дали необычный для английской парламентской практики результат. Ни одна пар­тия не получила большинства. Консерваторы получили 259 мест; либералы, выступившие единым фронтом в защиту фритредерст­ва,– 155; лейбористы – 191. Правительство при таких услови­ях могло быть сформировано на основе коалиции, либо – если оно будет однопартийным – при поддержке еще одной фракции.

Так сложились условия для формирования лейбористского пра­вительства. Трезво мыслящие буржуазные политики не видели в этом ничего опасного: ведь лейбористы будут держаться голоса­ми либералов и от них будет зависеть существование кабинета. Если левое крыло партии, опираясь на массы, заставит Макдональда пойти «слишком далеко», всегда можно будет проголосо­вать вместе с консерваторами и свалить правительство. В конеч­ном счете эта точка зрения взяла верх, и 23 января 1924 г. Д.Макдональд сформировал первое лейбористское правительство (ян­варь–ноябрь 1924 г.)

Праволейбористская верхушка пришла к власти в очень слож­ной экономической и политической обстановке. К этому времени капиталистическая система, оправившись от тяжелых ударов в го­ды революционного подъема, вступила в полосу стабилизации. Закончился послевоенный экономический кризис; начался подъем экономи­ки, сопровождавшийся в некоторых странах значительным ростом производства. Но Англия, в отличие от других ведущих стран, процессы стабилизации протекали значительно медленнее.

Сравнительно быстро развивались новые отрасли промышлен­ности – электротехническая, автомобильная, химическая, авиа­ционная. Предприниматели лишь частично размещали соответст­вующие заводы в традиционно промышленных районах. Благода­ря техническому прогрессу стал возможен переход от паровой энергетики к электрической; поэтому уже не было смысла строить предприятия вблизи угольных бассейнов.

В юго-восточных и южных, преимущественно аграрных рай­онах, земля была значительно дешевле, и уже одно это обстоя­тельство способствовало размещению новых предприятий в этой зоне. Кроме того, существенное значение имела близость к Лондо­ну, где сбывалась часть новой продукции, и к лондонскому пор­ту. Наконец, предпринимателей привлекало и слабое развитие в этих южных районах тред-юнионов и других организаций рабоче­го класса, отсутствие здесь давних традиций классовой борьбы.

В связи с этим в 20-е годы началось изменение географии бри­танской промышленности, быстрое развитие новых экономических районов и упадок некоторых старых районов. Эта тенденция уси­лилась в 20-30-х годах в связи с созданием общебританской вы­соковольтной системы. К началу нового экономического кризиса (1929) английская промышленность пришла, только восстановив довоенный уровень производства. При этом основные отрасли про­мышленности – угольная, судостроительная, металлургичес­кая – не достигали и этого уровня. Слишком непрочным и кратко­временным было и ослабление классовой борьбы. Ни одна круп­ная страна не знала в годы стабилизации та­ких острых классовых конфликтов, как Англия.

Перед лейбористским правительством встала задача в корне изменить положение страны. В состав кабинета Д.Макдональд ввел представителей правого крыла пар­тии и тред-юнионов. Оставив себе портфель ми­нистра иностранных дел, он поручил министерство финансов сво­ему ближайшему сотруднику по руководству НРП Филлиппу Сноудену, министерство внутренних дел – Артуру Гендерсону, министерство торговли – Сиднею Веббу. Будучи представителями рабочей партии, они в то же время постоянно повторяли, что пред­ставляют всю нацию, а не рабочий класс. Исходя из этой доктри­ны, лейбористское правительство занимало враждебную позицию по отношению к стачкам, а однажды даже пригрозило, что исполь­зует антирабочий закон 1920 г. о чрезвычайных полномочиях.

Единственной сколько-нибудь значительной реформой, прове­денной лейбористским правительством, был Закон о жилищном строительстве, подготовленный левым лейбористом Джоном Уитли. Этот закон способствовал расширению жилищ­ного строительства за счет местных налогов, а также увеличения государственных субсидий. В то же время Д.Макдональд увеличил ассигнования на военно-воздушные силы и продолжал начатое консерваторами строительство крейсеров.

В области внешней политики, которой руководил лично Д.Мак­дональд, лейбористское правительство столь же ревностно защи­щало интересы буржуазии, как и в политике внутренней. Цент­ральным вопросом европейской политики был вопрос о положении в Германии. Со времени заключения Версальского договора офи­циальное отношение к нему лейбористской партии было резко от­рицательным. В предвыборных манифестах 1922 и 1923 гг., лей­бористы обещали пересмотреть условия Версальского мира, в ча­стности отменить взимание репараций с Германии. Но, придя к власти, лейбористские лидеры отбросили свои декларации в поль­зу демократического мира. Единственной их заботой было укреп­ление позиций британского империализма в Европе, ослабление чрезмерно усиливавшейся (с точки зрения английских интересов) Франции. На Лондонской конференции 1924 г. Д.Макдональд под­держал предложенный американцами «план Дауэса», согласно ко­торому Германии предоставлялись кредиты для технического пе­ревооружения ее промышленности. Предполагалось, что это даст возможность Германии беспрерывно платить репарации, а Англия и другие страны за этот счет будут выплачивать военные долги Америке. Таким образом, лейбористы действовали в соответствии со старым лозунгом Ллойд-Джорджа «Немцы заплатят за все!», хо­тя в 1918 г. они его решительно осуждали.

Кредиты Германии предоставляли преимущественно амери­канские и английские банкиры. Для финансовых воротил это бы­ло выгодным помещением капитала. Но в то же время это означа­ло дальнейший отплыв капиталов за границу – капиталов, столь необходимых для модернизации самой английской промышленности. В политическом отношении «план Дауэса» был рассчитан на привлечение Германии к антисоветскому блоку западных держав. Восстановление военно-промышленного потенциала Германии создавало предпосылки для использования ее впоследствии в ка­честве ударной силы в борьбе про­тив Советского Союза.

Только в одном пункте лейбористское правительство выполни­ло свои предвыборные обещания – это был вопрос об установле­нии нормальных дипломатических отношений с Советским Сою­зом. Д.Макдональд слишком хорошо знал, как относится рабочий класс к этой проблеме. Правительство могло тормозить этот важ­нейший акт, но полностью отбросить требование масс было не в его силах. 2 февраля 1924 г. дипломатические отношения между Англией и СССР были установлены.

Больше четырех месяцев тянулись переговоры об урегулиро­вании спорных вопросов между двумя странами. В начале августа переговоры за­шли в тупик, так как английская сторона требовала безоговорочного призна­ния всех материальных претензий бывших собственников нацио­нализированных предприятий. Только решительное вмешательство рабочего класса (кое-где начались политические стачки) заста­вило Д.Макдональда снять эти требования, и 8 августа Общий дого­вор и Торговый договор были подписаны.

Большие успехи сделало организованное под руководством коммунистов Движение меньшинства. На состоявшейся в августе 1924 г. национальной конференции, представлявшей 200 тысяч по-боевому настроенных рабочих из различных профсоюзов, ве­дущая роль коммунистов была продемонстрирована как при выбо­ре руководящих органов, так и при утверждении программы дей­ствий. Том Манн – член коммунистической партии, ветеран ра­бочего движения, руководитель стачки докеров 1889 г. и многих стачек 1910-1914 гг., был избран председателем Движения мень­шинства, а Гарри Поллит (тоже один из руководителей компартии) – секретарем. Программа движения не носила непосредственно социалистического характера, но это была программа нового наступления рабочего класса на капитал. Речь шла о повышении зарплаты, установлении 44-часовой рабочей не­дели, отмене антирабочего закона 1920 г. Движение меньшинства требовало, чтобы тред-юнионы контролировали правительство, за­ставили его изменить политику.

Все это сказалось па решениях конгресса тред-юнионов, сос­тоявшегося в сентябре 1924 г. в Гулле. В то время как правительство всячески тормозило развитие отношений с Совет­ским Союзом, английский рабочий класс решил установить непо­средственные контакты с советскими рабочими. На конгрессе при­сутствовала советская профсоюзная делегация; по решению кон­гресса ответная делегация вскоре должна была выехать в Москву.

Чем активнее становились левые силы, тем больше крепла ре­шимость буржуазных партий свалить лейбористское правитель­ство. Сделать это было не трудно, поскольку консерваторы и либе­ралы вместе обладали прочным большинством в палате общин.

На следующий день после того как парламент вынес вотум не­доверия правительству, Д.Макдональд назначил новые выборы на 29 октября. Лейбористы вели избирательную кампанию очень вя­ло. Оправдываясь перед избирателями, они пытались доказать, что не выполнили своих обещаний из-за того, что не имели парла­ментского большинства. Была пущена в ход формула – «мы были в правительстве, но не у власти».

Проблема отношений с Советским Союзом стояла в центре из­бирательной кампании. Консерваторы запугивали избирателей «большевистской опасностью», твердя, что лейбористы – «скры­тые большевики», подчиняющиеся «приказам из Москвы».

Накануне выборов они сфабриковали фальшивку, рассчитан­ную на то, чтобы подтвердить свои «обвинения», вызвать панику среди избирателей. Чья-то рука подбросила редакции консерватив­ной газеты «Дейли мейл» и министерству иностранных дел «пись­мо Коминтерна», которое будто бы было направлено из Москвы английским коммунистам. В этом подложном документе содержа­лась инструкция о подготовке к захвату власти, о пропаганде идей ленинизма в Англии и т.д. Хотя Д.Макдональд стоял во главе мини­стерства иностранных дел, он не разоблачил фальшивку; более то­го, МИД направило ноту протеста советскому посольству, придав этим видимость достоверности подложному документу. В резуль­тате нерешительности Д.Макдональда, который уже после выборов дал понять советскому поверенному в делах, что он считает пись­мо подложным, в день выборов большинство избирателей от­дали голоса консерваторам. Они получили 7,4 млн голосов – на 2 млн больше, чем в 1923 г. Но это не были голоса, отнятые у лей­бористов. Либералы потеряли больше миллиона голосов – они пе­решли к консерваторам, равно как и голоса тех избирателей, которые в прошлом не использовали свое избирательное право. Лей­бористы же выиграли более миллиона голосов, получив 5,5 млн.

Распределение мест в парламенте отнюдь не соответствовало количеству собранных голосов. Консерваторы получили 413 ман­датов, лейбористы – 151, либералы – 40. Консерваторы располагали сильным большинством, и это наложило печать на всю внутреннюю и внешнюю политику ново­го правительства.

2. В 1929 г. начинается крупнейший в истории экономический кризис, который оказал серьезнейшее воздействие на ход экономического и политического развития всех ведущих стран мира. Не обошел он и Англию, хотя его ход в Англии имел некоторые особенности. Миро­вой экономический кризис начался в Ан­глии с некоторым опозданием: падение производства наметилось лишь в первом квартале 1930 г. Наибольшей глубины кри­зис достиг весной 1932 г., когда производ­ство упало на 23% от уровня 1929 г. По сравнению с такими странами, как США или Германия, ущерб выглядел несколько меньшим, но объяснялось это тем, что в предкризисное десятилетие английская промышленность развивалась крайне медленно и к началу кризиса едва достигла довоенного уровня производства.

Как и в других капиталистических стра­нах, кризис в Англии охватил все отрасли экономики. Самый серьезный удар он обру­шил на старые, базовые отрасли. Напри­мер, выплавка чугуна и стали сократилась почти вдвое, а продукция судостроитель­ной промышленности упала в 12 раз. Цены на продукты сельского хозяйства понизи­лись в среднем на треть, что вело к разоре­нию мелких фермеров и арендаторов.

Связанная с кризисом дезорганизация мирового капиталистического рынка тяже­ло сказалась на английской внешней тор­говле. Зависимость страны от подвоза сырья и продовольствия не позволила ей существенно ограничить импорт, а экспорт британских промышленных товаров умень­шился вдвое. Результатом стал огромный дефицит торгового баланса. Но если до кризиса он с лихвой перекрывался дохода­ми от так называемого невидимого экспор­та (от зарубежных инвестиций, от между­народных финансовых операций и от судо­вых фрахтов), то теперь этих доходов уже не хватало. Зарубежные инвестиции обес­ценились почти на четверть, финансовые операции Сити сократились, а тоннаж бри­танского торгового флота уменьшился на 2,5 млн. т. В 1931 г. расходы Англии впер­вые на 110 млн. ф.ст. превысили доходы, а в последующие годы дефицит платежного баланса еще более возрос.

Сокращение производства, расстройство торговли и финансов вызвали невиданный в истории страны рост безработицы. Уже в 20-х годах безработица приняла в Англии хронический характер: ею было охвачено не менее 10% рабочих. В 1932 г. в таком положении оказался уже каждый четвер­тый рабочий. Общее число безработных составило в январе 1933 г. около 3 млн. человек. В наиболее пострадавших от кри­зиса отраслях промышленности положение было еще тяжелее: лишились работы более трети шахтеров и почти половина метал­лургов, а в судостроении безработица со­ставила 62%. Экономическая жизнь в тра­диционных центрах базовых отраслей – Южном Уэльсе, Нортумберленде, Ланка­шире, на верфях реки Клайд в Шотлан­дии – практически замерла, а города и ра­бочие поселки в них обезлюдели. Они пре­вратились в «районы депрессии».

К началу экономического кри­зиса у власти в Англии уже несколько месяцев стояло второе лейбористское пра­вительство, сформированное партией, мас­совую базу которой составляют организо­ванные в профсоюзы рабочие. Увеличение занятости и оказание помощи безработным были поэтому для лейбористского прави­тельства важнейшими вопросами экономи­ческой политики. Однако лейбористское руководство стремилось не к кардинально­му их решению за счет предпринимателей, а пы­талось лишь притушить недовольство ра­бочих, действуя методами полумер и мел­ких уступок.

Еще до наступления кризиса прави­тельство образовало специальное мини­стерство «по борьбе с безработицей» во главе с бывшим крупным профсоюзным функционером Томасом. «Борьбу с безра­ботицей» министерство повело в двух на­правлениях: оно содействовало переселе­нию рабочих из «районов депрессии» в сельскую местность, в менее пострадавшие промышленные области и в доминионы, а кроме того, организовывало обществен­ные работы. Однако в условиях кризиса деятельность министерства не дала ощути­мых результатов. Переселенческая полити­ка окончилась провалом, поскольку работы не было и на новом месте, а средства, ассигнуемые на создание рабочих мест, были столь малы, что на каждого трудоу­строенного безработного приходилось не менее пяти человек, оставшихся без ра­боты.

В феврале 1930 г. парламент принял закон, несколько улучшивший систему страхования по безработице. Возраст лиц, имеющих право на получение пособия, был снижен до 15 лет, а само пособие под­росткам увеличено. До принятия этого закона человек мог быть лишен пособия, если он не мог доказать, что на самом деле искал работу; теперь же, лишая безработ­ного пособия, доказывать его нерадивость в поисках работы должна была биржа труда.

С углублением экономического кризиса реальное значение этих уступок как сред­ства предотвращения роста классовой борьбы неуклонно падало. Одновременно возрастало недовольство британских капи­талистов политикой лейбористского прави­тельства. Особую их ненависть вызывала система страхования по безработице, кото­рая, по мнению предпринимателей, мешала безработице стать действенным фактором снижения заработной платы работающих и тем самым подрывала «социальную и фи­нансовую устойчивость страны». Под дав­лением буржуазии лейбористский кабинет перешел к прямому наступлению на зара­ботную плату рабочих, в нарушение пред­выборных обещаний отказался пересмот­реть закон 1927 г. о профсоюзах и восста­новить 7-часовой рабочий день для шахте­ров. В декабре 1930 г. была создана правительственная комиссия для выработ­ки рекомендаций по пересмотру системы социального страхования. В августе 1931 г. парламент принял составленный по ее рекомендациям закон о «ненормальностях в выдаче страховых сумм». Права на получение пособия был лишен ряд катего­рий безработных (сезонные рабочие, лица без непрерывного стажа работы, занятые неполный рабочий день, замужние женщи­ны и др.), а общая «экономия» должна была составить около 5 млн. ф.ст.

Одним из главных обещаний лейбори­стов, обеспечивших им поддержку избира­телей в 1929 г., было восстановление дипломатических отношений с СССР. К этому времени антисоветская линия консерватив­ного правительства не пользовалась попу­лярностью даже в рядах самой консерва­тивной партии. В условиях сокращения мировой торговли заявление Советского Союза о готовности разместить в Англии заказы на сумму в 100 млн. ф.ст. было с интересом встречено деловыми кругами. Лейбористский кабинет, правда, вновь по­пытался добиться от Советского прави­тельства предварительных уступок (в частности, в вопросе о долгах царского и Временного правительств), по позиция СССР была твердой: расширение торговли возможно лишь на основе безусловного и полного восстановления дипломатиче­ских отношений. 3 октября 1929 г. был подписан протокол о возобновлении дипло­матических отношений между СССР и Ан­глией, а в апреле следующего года – временное торговое соглашение. Восста­новление отношений с Англией укрепило пре­стиж лейбористского правительства внут­ри страны.

Колониальная политика лейбористов, по существу, ничем не отличалась от курса консервативного кабинета. Основой ее по-прежнему было подавление национально-освободительной борьбы. Осталось невы­полненным даже такое предвыборное обе­щание, как предоставление Индии статуса доминиона. В 1930 г. правительство разра­ботало проект индийской конституции, фактически закреплявший ее колониальное положение. Проект вызвал массовые про­тесты индийцев; в ответ лейбористское правительство объявило в Индии военное положение.

В то же время британские правящие круги не могли не учитывать изменений, происшедших в доминионах Англии и в их отношениях с метрополией. Резко возрос­ший экономический потенциал Канады, Австралии и Южно-Африканского Союза позволил им добиться большей политиче­ской самостоятельности. В 1931 г. англий­ский парламент принял так называемый Вестминстерский статут, по которому изда­ваемые в Англии законы перестали быть обязательными для доминионов, а законы, принятые парламентами доминионов, бо­лее не подлежали утверждению в метропо­лии. С этого времени и политическом лекси­коне Лондона все чаще начал применяться термин «Британское содружество наций».

Весной 1931 г. стало быстро ухудшаться финансовое положение Англии. Углубление экономического кризиса и неустойчивое положение фунта стерлингов побуждали иностранных держателей краткосрочных вкладов в банках лондонского Сити изымать их для перевода в более прочную валюту. Началось «бегство от фунта». Золотой запас страны таял. Банки забили тревогу, стремясь подтолкнуть лейбористское правительство к решительным мерам по перекладыванию всей тяжести борьбы с экономическим кризисом на плечи трудящихся.

В марте 1931 г. правительство создало специальную комиссию по «национальной экономии» во главе с крупным банкиром Дж.Мэем. Пять месяцев спустя комиссия представила итоговый доклад, который предрекал рост дефицита государственно­го бюджета до 120 млн. ф.ст. и предлагал покрыть его экономией па пособиях по безработице и на жаловании государствен­ных служащих.

Рекомендации комиссии Мэя вызвали волну митингов и де­монстраций протеста. Но британские бан­киры стояли на своем. Их позицию под­держал и федеральный резервный банк в Нью-Йорке, который потребовал в каче­стве гарантии для предоставления очеред­ного займа проведения мер по экономии в духе плана Мэя.

23 августа 1931 г. при обсуждении вопроса о снижении на 10% пособий без­работным лейбористский кабинет раско­лолся: за эту меру выступило 11 его членов, против – 10. Премьер-министр Макдональд заявил об отставке правительства. Впервые в мирных условиях было сформи­ровано коалиционное правительство, полу­чившее название «национального». В него вошли сторонники Макдональда среди лей­бористов, а также консерваторы и либера­лы. Хотя и Макдональд, и Сноуден сохра­нили посты премьер-министра и министра финансов, ключевая роль в руководстве страной фактически перешла к консервато­рам.

Новое руководство лейбористской пар­тии во главе с А.Гендерсоном, пересев на скамьи оппозиции, поспешило отмеже­ваться от своих бывших лидеров. Во мно­гом эта позиция была занята под влиянием левого крыла лейбористов. Макдональд и его сторонники были объявлены ренегата­ми и исключены из партии. Но пытаясь тем самым спасти престиж лейбористской пар­тии в массах, Гендерсон, Клайнс и другие руководители всячески удерживали рабо­чих от активной борьбы за отставку «наци­онального правительств», убеждая их в том, что единственный путь к победе – голосовать на парламентских выборах за лейбористов.

Раскол лейбористского правительства не стал расколом всей партии. Число сто­ронников Макдональда, называвших себя «национал-лейбористами», и в парламенте, и тем более в массах рядовых членов пар­тии было невелико. Однако лейбористская партия переживала глубокий кризис, выра­зившийся в уменьшении ее массовой опоры в среде трудящихся. С особой силой это проявилось на парламентских выборах в октябре 1931 г. За лейбористских кандида­тов голосовали более 6,5 млн. человек (в 1929 г. – 8,4 млн.). Таким образом, зна­чительная часть организованных в тред-юнионы рабочих по-прежнему поддержи­вала лейбористов. Но партии удалось про­вести в палату общин всего 46 депутатов. По сравнению с предыдущими выборами она потеряла 241 место. Показательно, что все новые лидеры партии во главе с Гендер­соном в парламент не прошли, и лейборист­скую фракцию в палате общин возглавил Клемент Эттли. В итоге выборов 1931 г. лейборизм потерпел серьезнейшее политическое поражение.

По числу завоеванных депутатских мест лейбористов обошли даже либералы, получившие 72 мандата. Но главная побе­да досталась консерваторам, участвовав­шим в выборах в коалиции с национал-лейбористами и национал-либералами. «Национальная коалиция» собрала на вы­борах около 14,5 млн. голосов и получила 497 депутатских мандатов, причем львиная их доля (472 места) принадлежала консер­ваторам. Новое «национальное правитель­ство» опять возглавил Макдональд.

Главной целью политики «националь­ного правительства» была попытка выйти из кризиса, переложив его бремя на плечи трудящихся. Первым шагом в этом направ­лении стала реализация предложений ко­миссии Мэя. Пособия безработным были сокращены на 10%, а в ноябре 1931 г. был введен в действие новый закон о «проверке нуждаемости», запрещавший выдачу посо­бий тем безработным, кто находился на иждивении своей семьи.

Осенью 1931 г. было проведено сокра­щение жалованья государственным служа­щим, прежде всего учителям и военным морякам. Снижение жалованья проводи­лось под лозунгом «равенства жертв». Но «равенства» было только лозунгом: жалованье офицерскому составу военно-морского флота правительство хотело сократить на 5%, а рядовым матросам – на 25%. В от­вет на это в сентябре 1931 г. моряки военной эскадры, стоявшей в шотландском порту Инвергордон, отказались подчинить­ся приказу о выходе в море. Макдональд лично прибыл туда и вел переговоры с мат­росами, но даже это не помогло – при­шлось согласиться на их требование о том, что ни одному военнослужащему жалованье не будет сокращено более чем на 10%.

Другой важной мерой «национального правительства» стала отмена в 1931 г. зо­лотого стандарта фунта стерлингов. Хотя Сноуден утверждал, что это лишь времен­ная мера, призванная спасти быстро таю­щий золотой запас страны, будущее пока­зало, что вернуться к золотой валюте Ан­глия уже не смогла. Курс фунта начал падать и через полгода стабилизировался примерно на уровне 2/3 прежнего паритета.

В 1931-1932 гг. парламент принял ряд законов об обложении таможенными по­шлинами в размере не менее 10% стоимости всех видов ввозимых в Англию товаров. Внутренний рынок страны был огражден от иностранной конкуренции, что положи­тельно сказалось на развитии английской промышленности и позволило несколько улучшить платежный баланс за счет сокра­щения импорта.

Вводя протекционизм, английская бур­жуазия рассчитывала сохранить систему свободной торговли внутри Британской им­перии. Однако на состоявшейся в августе 1932 г. имперской конференции в Оттаве доминионы согласились лишь на неболь­шое взаимное снижение таможенных тари­фов, получившее название системы импер­ских преференций, т. е. предпочтительных пошлин.

Наступление на жизненный уровень трудящихся своей страны, использование огромных ресурсов колониальной империи, усиление государственного вмешательства в экономику – все эти меры позволили ук­репить позиции британских капиталистов. К тому же к 1934 г. страна вышла из поло­сы экономического кризиса. Но эти меры не решали более глубоких проблем: структур­ной перестройки и развития инфраструкту­ры, модернизации оборудования и ускоре­ния темпов роста.

3. Решающее влияние на формирование внешнеполитического курса Великобритании в 30-е гг. оказывала ведущая группировка консервативной партии под руководством Н.Чемберлена. Была сохранена преемственность с политическими принципами, определявшими деятельность британской дипломатии еще в период второго лейбористского правительства, в том числе идеи конструктивного правового урегулирования международных проблем, отказа от блоковой политики, умиротворения держав, пострадав­ших от неравноправных договоров Версальско-Вашингтонской системы. Лишь в отношениях с СССР приход консерваторов к власти по традиции при­нес новое обострение, завершившееся даже разрывом торгового соглашения и наложением эмбарго на советский экспорт. Ситуация изменилась к лучше­му лишь после вступления СССР в 1934 г. в Лигу наций.

Руководству консервативной партии пришлось в значительной степени пересмотреть и прежние принципы политики в колониальном вопросе. На колониальных владениях в Азии, Африке, Аравии тяжело сказывались послед­ствия экономического кризиса в метрополии. Особенно это касалась Индии, экономика которой стала объектом жестокой эксплуатации со стороны британ­ских промышленных и финансовых кругов. В 1930-1934 гг. Индия пережива­ла мощный подъем национально-освободительного движения. Индийский на­циональный конгресс призвал к акциям гражданского неповиновения. Коло­ниальные власти прибегли к жестким репрессиям. Но одновременно в правительственных кругах Великобритании росла убежденность в необходи­мости правового решения индийского вопроса. Еще в 1930-х гг. парламентская комиссия Саймона представила доклад об изменении Конституции Индии. В дальнейшем состоялось два круглых стола с представителями индийской об­щественности, посвященные данному вопросу. В 1935г. новая конституция была окончательно учреждена. Индия становилась федерацией провинций и княжеств. Создавалась система центральной и местной представительной и ис­полнительной власти с участием индийцев. До 14% увеличивалась численность местного населения, обладающего избирательным правом. Несмотря на то, что Индия не получала той степени автономии, которой обладали британские до­минионы еще в начале века, конституционная реформа вызвала большое раз­дражение среди многих влиятельных британских политиков, и прежде всего в рядах консервативной партии. Наиболее решительно против правительствен­ного курса в этом вопросе выступил У.Черчилль. Не меньшее раздражение фракции Черчилля вызывала и «нерешительность» правительства в решении ирландского вопроса. В 1937 г. официальный Лондон практически не прореа­гировал на принятие ирландским парламентом новой конституции, провозгла­шавшей Ирландию «суверенным и независимым государством».

На европейской арене главной задачей британской дипломатии было предотвращение конфронтации со странами, пострадавшими от Версальско­го мирного договора, и в первую очередь Германией. Стратегия в этом вопро­се, избранная еще в конце 20-х гг., сводилась к «умиротворению» Германии и ее постепенной правовой реабилитации. В 1930 г. Великобритания добилась досрочного вывода войск из Рейнской оккупационной зоны, в 1932 т. на Лозанской конференции британская дипломатия активно способствовала отме­не репарационных выплат Германии. В 1932 г. совещание пяти держав – Ве­ликобритании, Франции, Италии, США и Германии – приняло резолюцию о признании равенства Германии в вопросах вооружения «в рамках системы безопасности, равной для всех». Однако спустя год ситуация изменилась – в Германии к власти пришли нацисты. Понять подлинный смысл происходив­ших событий ведущие британские политики не смогли или не захотели. Не­смотря на изменение политической ситуации в 1933 г., британское правитель­ство обнародовало «план Макдональда», предусматривавший установление паритета сухопутных армий Франции и Герма­нии (по 200 тыс.чел.). Однако французское правительство добилось отсрочки реализации этого плана на четыре года. В том же году на конференции в Риме представителями Вели­кобритании, Франции, Германии и Италии было подписано соглашение о со­трудничестве этих держав под эгидой Лиги наций. Лишь отказ нацистского режима участвовать в работе международной конференции по разоружению, а затем и выход Германии из Лиги наций заставил французское правитель­ство отказаться от ратификации договора.

Рост агрессивности германской политики дал толчок для консолидации антигитлеровских сил в Европе в 1934-1935 гг. Угроза насильственного ан­шлюса Австрии заставила выступить против Германии даже итальянский фашистский режим. В этот ответственный момент британская дипломатия допустила серьезный просчет. Не понимая подлинного характера происходив­ших в Европе изменений, правительство Великобритании попыталось вновь вернуться к традиционной политике балансирования между силовыми полю­сами в Европе и обеспечения «системы равновесия». На фоне наметившегося на рубеже 1934-1935 гг. франко-итальянского сближения британские поли­тики с новой силой продолжили дипломатические демарши в сторону Герма­нии. В марте 1935 г. для сепаратных переговоров о вооружениях в Берлин был отправлен министр иностранных дел Саймон. Причем накануне его визита ру­ководство гитлеровской Германии во всеуслышание объявило о том, что не счи­тает себя обязанным соблюдать ограничения, введенные Версальским мирным договором в области вооружений. В июне того же года на англо-германских переговорах в Лондоне было окончательно достигнуто соглашение о вводе со­отношения между военными флотами Великобритании и Германии 100:35 (при равенстве по подводным лодкам). Британские политики рассматривали зак­лючение этого соглашения как важный шаг по пути дальнейшего ограничения морских вооружений и своевременное дополнение к аналогичным статьям «Договора пяти» Вашингтонской конференции. Однако на практике нацист­ская Германия получила право на беспрепятственное расширение военно-морского строительства, так как существовавшая разница в уровне морских вооружений позволяла обеспечить работой все верфи Рейха на десять лет, не нарушив при этом «букву договора». Впрочем, Гитлер и не собирался соблю­дать какие-либо договоренности уже в самом ближайшем будущем.

Во второй половине 1935 г. британская дипломатия осуществила еще один чрезвычайно рискованный маневр, который самым негативным образом ска­зался на дальнейшем развитии событий. После начала вторжения итальянс­кой армии в Абиссинию Великобритания решительно выступила в Лиге на­ций за пресечение агрессии. К каким-либо реальным мерам это не привело – в арсенале Лиги наций было немного методов действительного нажима на аг­рессора. Но к этой антиитальянской кампании была подключена и Франция, правительство которой еще несколько месяцев назад на фоне активных пере­говоров с Муссолини о создании антигитлеровского гарантийного блока впол­не откровенно демонстрировало свою готовность отказаться от жесткой реак­ции на итальянскую агрессию в Северо-Восточной Африке. Теперь же италь­янский фашистский режим был вынужден искать поддержку именно в Берлине. На протяжении последующих двух лет была сформирована ось «Берлин – Рим», ставшая основой гитлеровского блока.

Постепенно курс на умиротворение Германии стал рассматриваться мно­гими влиятельными политиками Великобритании как один из ключевых ком­понентов внешней политики страны. Его сторонники – Э.Галифакс, С.Хор, Д.Саймон, Р.Батлер, сплотившиеся вокруг Н.Чемберлена, со временем ста­ли играть все большую роль и в определении общего правительственного кур­са. Эта группировка видела в умиротворении Германии единственный шанс не только избежать войны, но и сформировать в Европе устойчивую равновесную систему международ­ных отношений, способную блокировать агрессивные акции отдельных дер­жав. Активную роль в пропаганде такого курса играла и неформальная груп­па политиков, общественных деятелей и предпринимателей, объединивших­ся вокруг бывшего министра авиации лорда Лондондеррии и владельца «Таймс» Астора. Избравшая для своих встреч принадлежавшее Астору поме­стье Клайвден, эта группа была известна как «клайвденская клика». Ее пред­ставители решительно выступали за самое тесное сотрудничество с Германи­ей невзирая на «специфику» нацистского государственного режима. Появи­лись в британском обществе и открыто профашистские силы. В 1932 г. праворадикальные националистические группировки объединились в «Бри­танский союз фашистов». Его руководитель О.Мосли до 1930 г. входил в ру­ководство лейбористской партии и даже участвовал в правительстве Макдональда. В дальнейшем Мосли начал выступать с идеями корпоративного го­сударства, национальной диктатуры, жесткой имперской политики. Несмотря на то, что широкой поддержки в британском обществе фашиствующие движе­ния не нашли, их активизация существенно влияла на настроения государ­ственной элиты. Единственной влиятельной политической группой, которая последовательно и решительно выступала против правительственного курса, стала фракция У.Черчилля в консервативной партии. Сторонники Черчил­ля сумели добиться принятия в 1936 г. программы перевооружения, но по­влиять на внешнеполитический курс страны пока они были не в силах.

Продолжая политику умиротворения, Великобритания предпочла избежать каких-либо жестких мер после ввода немецких войск в демилитаризованную рейнскую зону 7 марта 1936 г. При этом на совещании стран-участниц Локарно французская делегация заявила о готовности Франции собственными сила­ми остановить продвижение вермахта, если другие государства признают факт германской агрессии. Однако британские дипломаты фактически блокировали это решение. В том же 1936 г. Великобритания приняла активное участие в разработке соглашения европейских держав о невмешательстве в испанский конфликт. Фактически открытое участие в испанской войне немецких и италь­янских войск не стало поводом к пересмотру этого решения.

В ноябре 1937 г. состоялась встреча министра без портфеля Галифакса с Гитлером, на которой было заявлено о приверженности Великобритании «по­литике реализма» и даже готовности ее присоединиться вместе с Францией к итало-германскому союзу. К проблемам, решение которых Великобритания готова поддержать, был отнесен пересмотр территориальных вопросов, касав­шихся воссоединения немецкого населения Австрии, Чехословакии и Польши с Германией. 11 марта 1938 г. состоялась новая встреча Галифакса и Гитлера, где позиция Великобритании была подтверждена. Однако уже на следующий день вермахт осуществил насильственный аншлюс Австрии. Чемберлен выс­тупил в британском парламенте с осуждением этой акции, однако каких-либо реальных контрмер со стороны британского правительства не последовало. Для того чтобы впредь не допустить насильственного решения территори­альных вопросов в Европе, британская дипломатия выступила с предложе­нием урегулировать судетский вопрос на межгосударственном уровне. Резуль­татом стало Мюнхенское соглашение Великобритании, Франции, Германии и Италии от 30 сентября 1938 г. о передаче Германии Судетской области Че­хословакии. «Я привез вам мир», – заявил Чемберлен, вернувшись из Мюн­хена. Мощным ударом по репутации Чемберлена стало вторжение Германии в Чехословакию в марте 1939 г. Мюнхенский курс показал свою иллюзорность,

Фракция Черчилля все более решительно критиковала правительство в парламенте, добиваясь наращивания военных ассигнований. В апреле 1939 г. расходы на перевооружение были увеличены вдвое но сравнению с бюдже­том 1938 г. События развивались стремительно. В марте 1939 г. Великобри­тания заявила о предоставлении Польше гарантий неприкосновенности территории. Начались консультации с советским правительством о позиции СССР в случае начала нового конфликта на востоке Европы. В апреле 1939 г., после захвата Италией Албании, британские гарантии были предоставлены Греции и Румынии. Нидерланды, Швейцария и Дания отказались от подоб­ного предложения, стремясь остаться в стороне от новой схватки великих дер­жав. В ответ на шаги британского правительства Германия 27 апреля 1939 г. объявила о расторжении военно-морского соглашения 1935 г., а также герма­но-польского пакта о ненападении. В этой ситуации ключевую роль приобре­тали англо-франко-советские переговоры, продолжавшиеся летом 1939 г. Однако реальной заинтересованности в достижении на них конкретных со­глашений ни британская, ни французская делегации не проявили. Причиной стало глубокое недоверие к СССР, которое чрезвычайно укрепилось после подписания советско-германского договора в августе 1939 г., а также нежела­ние возлагать на себя обязательства на случай столкновения СССР и Герма­нии. Многие британские политики сохраняли уверенность в том, что Германия будет все же удовлетворена произошедшими изменениями на политической карте Европы. Об этом свидетельствует продолжение дипломатических кон­тактов с руководством Германии в июне-июле 1939 г. В них принимали учас­тие советник Чемберлена по внешнеполитическим вопросам Вильсон и министр внешней торговли Хадсон. Нападение Германии на Польшу 1 сен­тября 1939 г. доказало полное фиаско британской дипломатии.

ЛЕКЦИЯ 10. АНГЛИЯ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ.

1. Начало Второй мировой войны и Англия. «Странная война». «Битва за Англию».

2. Роль Великобритании в победе над гитлеровской коалицией в ходе войны.

1. Великобританию можно считать одним из инициаторов Второй мировой войны. Во-первых, это связано с тем, что уже в середине 30-х гг. опять возрождается борьба за господство в мире между Великобританией и Францией, с одной стороны, и Германией, Италией и Японией – с другой. Во-вторых, Великобритания в это же время пассивно наблюдает за тем, как Германия нарушает условия Версальского мира. Правящие круги Великобритании, как и некоторых других западных стран, надеялись, что агрессия Германии будет направлена против СССР. Об этом свидетельствует участие Великобритании вместе с Францией, Германией и Италией в Мюнхенской конференции 1938 г., на которой был подписан договор, направленный на расчленение Чехословакии Германией. И только после того, как весной 1939 г. Германия пошла на нарушение и этого договора, правящие круги Великобритании вынуждены были пойти на переговоры с СССР по поводу создания антигитлеровского союза. Но позиция как руководства СССР, так и Великобритании не позволила выполнить эту задачу.

1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война нападением Германии на Польшу. Великобритания была союзником Польши и последняя, естественно, ждала от нее помощи. Но правительство Великобритании еще пыталось дипломатическим путем решить проблему с Германией. И только 3 сентября Великобритания объявила войну Германии. Вслед за ней то же самое сделали и ее доминионы Австралия, Новая Зеландия, Канада и Южно-Африканский Союз.

Несмотря на то, что Великобритания и Франция в тот момент могли обуздать агрессора, дальше объявления войны они не пошли. До весны 1940 г. военные действия на этом фронте практически не велись, поэтому эти события получили название в историографии «странная война». В это время только проходила мобилизация, перебрасывались экспедиционные войска во Францию.

В апреле 1940 г. Германия начала наступление в Западной Европе, а в мае немецкие войска вошли на территорию Франции. Наступление было стремительным и британские войска после поражения под Дюнкерком были вынуждены эвакуироваться на Британские острова.

С этого момента начинается так называемая «Битва за Англию». В Германии была разработана операция высадки на Британские острова («Зеелеве»), но она так и не была осуществлена. Причиной этого можно считать то, что Великобритания находилась в более выгодных условиях, чем Франция: ее географическое положение, наличие сильного военно-морского флота, высокая способность к сопротивлению. К тому же новое правительство У.Черчилля осуществило решительные меры для организации обороны страны: увеличивался объем военного производства, создавались добровольческие отряды гражданской обороны, которые позже были преобразованы в народное ополчение.

«Битва за Англию» приобрела характер массированных бомбовых ударов. Сначала они были направлены на военно-морские базы и аэродромы, а с сентября 1940 г. – и на города: Лондон, Ковентри, Бирмингем, Шеффилд, Манчестер, Ливерпуль, Глазго и др. Целью Германии было уничтожение либо значительное ослабление британского военного флота и авиации, дезорганизация военной промышленности, подавление у населения желания сопротивления. Но эта цель не была выполнена. Немецкие военно-воздушные силы понесли большие потери. Не удалось разрушить британскую промышленность и подорвать моральный дух населения. З ноября 1940 г. интенсивность налетов начала ослабевать. Последние массированные удары авиации по Лондону были нанесены в конце апреля – в начале мая 1941 г. В это же время в Германии начинается переориентация военного производства и распределение материальных ресурсов для войны против СССР, т.е. на развитие своих вооруженных сил в «сухопутном», а не в «морском» варианте, что означало отказ от вторжения на Британские острова.

Одновременно с этим Великобритания проводила военные операции в Африке та других районах. Кампания в Африке (против Италии) проходила с переменным успехом, но тем не менее к весне 1941 г. англичанам удалось не только выбить итальянцев из своих колоний, но и вытеснить итальянцев с Эфиопии. Только в Северной Африке, где Германия оказывала помощь Италии, английские войска отступили, северо-западная часть Египта была занята противником.

2. Ситуация в ходе Второй мировой войны коренным образом изменилась после нападения Германии на СССР 22 июня 1941 г. С этого времени основные события войны происходили на советско-германском фронте. Вторжение немецких армий на Британские острова уже не угрожало Великобритании. Резко сократились и воздушные налеты.

Великобритания перешла на путь сотрудничества с Советским Союзом. Уже 22 июня 1941 г. премьер-министр Великобритании У.Черчилль сделал заявление о готовности предоставить «России и русскому народу всю ту помощь, на которую мы способны». Иначе говоря, английское правительство пошло на союз с СССР, который и был оформлен в Москве 12 июля 1941 г. Так было положено начало созданию антигитлеровской коалиции.

Почти сразу же Советский Союз стал настаивать на открытии второго фронта в Западной Европе, но эта проблема была решена только в 1944 г. До этого времени основным театром действий английских войск была Северная Африка. До осени 1942 г. события здесь проходили с переменным успехом. После того, как 8 ноября 1942 г. в Марокко и Алжире был высажен американо-английский десант, ситуация сменилась в пользу союзников по антигитлеровской коалиции, что и привело к капитуляции противника в Африке 13 мая 1943 г. В июле 1943 г. американо-английские войска высадились на острове Сицилия и начали наступление в Италии, что привело к выходу Италии из войны на стороне Германии. А 6 июня 1944 г. наконец был открыт второй фронт в Европе высадкой союзных войск в Нормандии (Франция).

Британские войска принимали участие и в войне против Японии. После нападения Японии на американскую базу Пирл-Харбор 7 декабря 1941 г. она за короткое время захватила множество территорий, среди которых были и английские владения: Гонконг, Сингапур, Малайя, Бирма. Подойдя к границам Индии, Япония создала угрозу этой «жемчужине Британской короны». Поэтому английское командование сосредоточило в северо-восточной части Индии крупную группу войск. Более двух лет она бездействовала и лишь летом 1944 г., когда положение Японии пошатнулось вследствие успехов антигитлеровской коалиции, английские войска вторглись в Бирму и к весне 1945 г. очистили ее от японских войск.

В Европе же наступление союзников с запада и с востока в 1944-1945 гг. привело к поражению фашистской Германии, а 2 сентября 1945 г. капитуляцией Японии закончилась Вторая мировая война.

Таким образом, Великобритания приняла активное участие в создании антигитлеровской коалиции, в военных действиях и вышла из войны одним из победителей, а премьер-министр У.Черчилль, который возглавлял страну в годы войны, был признан национальным героем.

Лекция 11.

1. Реформы лейбористов после Второй мировой войны.

2. Партийная борьба в 50-70-х гг. ХХ в.

1. Великобритания, как одна из главных участников антигитлеровской коали­ции, вышла из Второй мировой войны победительницей. Ее людские потери со­ставили 375 тыс. чел., меньше, чем во время Первой мировой войны, но матери­альный урон превысил 25 млрд. фунтов стерлингов. Кроме того, Великобрита­ния утратила значительную часть своих внешних финансовых активов, стала должником своих доминионов (3,5 млрд. ф.с.) и США (более 10 млрд. ф.с.) Это двойственное положение кратко резюмировал лидер тори Уинстон Черчилль фразой: «Триумф и трагедия». Во время войны в состав коалиционного прави­тельства, возглавляемого консерваторами, входили представители лейборист­ской и либеральной партий. С окончанием военных действий коалиционное правительство распалось, и на парламентских выборах в июле 1945 г. возобно­вилась борьба за власть между консерваторами и лейбористами. На первых по­слевоенных выборах успех сопутствовал лейбористской партии во главе с Кле­ментом Эттли. Лейбористы выступили перед избирателями с широкой програм­мой послевоенных преобразований под названием «Лицом к будущему». Лейбо­ристская партия объединяла к этому времени более 3 млн. членов, 4/5 из которых входили в состав профсоюзов Великобритании. Консерваторы имели в своем ар­сенале лишь «фотокарточку Черчилля» – будучи абсолютно уверены в популяр­ности своего лидера, не создали четкой программы и в результате понесли тяже­лое поражение. За лейбористов проголосовало 12 млн. человек, и они получили две трети мест в палате общин. Находясь у власти в 1945-1951 гг., лейбористское правительство К.Эттли выполнило в основном свои обещания. Кабинет лейбо­ристов осуществил национализацию и передачу в государственное управление Английского банка (1945 г.); угледобывающей промышленности (1946 г.) – ста­тус государственных предприятий получили 800 угольных компаний с числом рабочих свыше 770 тыс. человек; в августе 1947 г. были национализированы же­лезнодорожный транспорт и электроэнергетика, включая производство, переда­чу и распределение электроэнергии.

Еще год спустя государство стало собственником газовой промышленно­сти, внутреннего водного транспорта, части автомобильных перевозок, ряда авиакомпаний, радио и телекоммуникаций страны.

По своему социально-экономическому содержанию, как и по методам осуществления, лейбористская национализация выходила за рамки ры­ночной системы хозяйства. Во-первых, национализации подвергались от­расли хозяйственной инфраструктуры, обеспечивающие нормальное функционирование производящих отраслей. Многие из них за годы войны превратились в убыточные, а некоторые отрасли были таковыми и ранее. Государство, таким образом, руками лейбористского правительства и за счет облегчения карманов налогоплательщиков взяло на себя ответствен­ность за поддержание оптимальных условий для развития производства.

Во-вторых, все владельцы национализированных предприятий получили от правительства выкуп. Размеры выкупа обычно превышали реальную стоимость национализируемых компаний. Всего бывшие собственники получили от государства облигаций и других ценных бумаг на сумму в 2,5 млрд. ф.ст., что гарантировало им ежегодный доход в размере 80 млн. ф.ст.

Параллельно с национализацией лейбористское правительство прове­ло ряд мер, расширявших сферу государственного регулирования экономики. Его экономический курс содействовал концентрации производства и капитала. Правительство, особенно в начале 50-х гг., щедро раздавало корпорациям военные заказы, финансировало программы развития научных исследований, пыталось регулировать импорт, экспорт и вывоз капитала. В 1947 г. был образован консультативный совет экономического планирования. В том же году парламент принял закон о контроле над промышленностью, предоставивший правительству широкие права по регулированию рынка рабочей силы.

При переходе от войны к миру, таким образом, в Англии произошло укрепление и развитие государственного сектора экономики и государственного регулирования частнокапиталистического хозяйства. Государственный сектор экономики объединял в разные годы от 1/5 до 1/4 всей английской промышленности.

Другой важнейшей особенностью послевоенной Британии стала огромная роль государства в регулировании социальных процессов. Летом 1948 г. закончилось введение в действие разработанной в 1945-1948 гг. новой системы социального страхования. Она предусматривала выплату государственных пособий по безработице, по болезни, при потере трудоспособности (в том числе из-за профессиональных заболеваний и производственного травматизма), на рождение и воспитание ребенка, пенсий по старости, вдовам, инвалидам с детства и пособий на похороны. В общем страховом фонде наибольшая доля взносов – более трети – приходилось на самих трудящихся, чуть менее трети поступало от предпринимателей и около четверти из государственного бюджета. Системой социального страхования было охвачено более 23 млн. человек, и она, несомненно, явилась крупным социальным завоеванием британских трудящихся.

В 1946 г. был принят закон о создании национальной службы здравоохранения, а реальная ее деятельность началась с июля 1948 г. Впервые в истории Англии эта реформа вводила принцип государственной бесплатной медицинской помощи населению. Государственная организация здравоохранения в Великобритании стала по тем временам едва ли не самой передовой из развитых капиталистических стран.

Выполняя предвыборные обещания, лейбористское правительство приняло решение по жилищной проблеме. К концу 1948 г. в Англии было построено 852 тыс. одноквартирных домов. Были внесены некоторые улучшения в систему народного образования. Наконец, был отменен просуществовавший почти 20 лет закон о профсоюзах.

Проведение в жизнь государственных социально-экономических программ требовало значительных расходов. Возникшие во второй половине 40-х гг. финансово-экономические трудности лейбористы объясняли «слишком быстрыми темпами» проводимых ими преобразований. Начиная с 1948 г. лейбористское руководство решило сделать передышку для того, чтобы «консолидировать достигнутое».

2. В 1950 г. было сформировано четвертое лейбористское правительство, но продержалось оно у власти только год. 25 октября 1951 г. были проведены досрочные выборы. Обе веду­щие партии собрали на них почти равное число голосов избирателей (13,9 млн. – лейбористы, 13,7 млн. – консерваторы), но победа на сей раз досталась консерватив­ной партии: 321 депутатский мандат про­тив 295 у лейбористов. На 13 лет власть перешла к консервативным кабинетам.

Лидер консерваторов У.Черчилль в последний раз в своей политической карь­ере занял кресло премьер-министра и сформировал консервативное правитель­ство. Социальный состав нового кабинета, из 33 членов которого 19 входили в сове­ты директоров 75 крупных промышлен­ных и банковских компаний, наглядно демонстрировал стремление британского делового мира вернуть себе всю полноту власти.

Консервативное правительство остави­ло в силе осуществленные лейбористами реформы по расширению регулирующей роли государства в экономике и социаль­ной сфере, признав их, по выражению Черчилля, «свершившимся фактом». Про­веденные кабинетом У.Черчилля контрреформы не затронули существа этих пе­ремен, они лишь несколько ограничили их масштабы. Начиная с 1953 г., консерва­тивное правительство осуществило пере­дачу в руки частных компаний на выгод­ных для их владельцев условиях 55 метал­лургических заводов, а также грузового автомобильного транспорта, ранее нацио­нализированных лейбористами. Была со­кращена государственная программа строительства муниципальных жилых до­мов. Если в начале 50-х годов на каждый возведенный частной фирмой жилой дом приходилось шесть домов, построенных за счет средств муниципалитетов, то к концу десятилетия их соотношение составило лишь 1:2. Кроме того, в 1957 г. консерва­торы отменили государственный контроль над платой за жилье, и она сразу же вы­росла в среднем в полтора раза, а в столи­це и ряде крупных городов удвоилась. В том же году был увеличен размер взносов трудящихся в фонд Национальной службы здравоохранения.

50-е годы были временем относитель­но медленного, но достаточно стабильного роста английской экономики. Небольшое, на 3%, падение производства имело место лишь в 1952 г., а в целом общий объем промышленной продукции в рассматри­ваемый период вырос на 18%. Доля Анг­лии в мировом производстве за десятиле­тие сократилась с 12 до 10%, но страна еще удерживала за собой второе после США место в экономике капиталистиче­ского мира. Вместе с тем все отчетливее проявлялась общая тенденция к замедле­нию темпов развития. Великобритания начинала проигрывать экономическое со­ревнование не только США, но и другим конкурентам, в первую очередь ФРГ. Хронический внешнеторговый дефицит и серьезные валютно-финансовые затрудне­ния сочетались с быстрым нарастанием военных расходов, достигших к середине 50-х годов 37% государственного бюдже­та, или десятой части ВВП. Вплоть до се­редины 50-х годов размер реальной зара­ботной платы оставался ниже довоенного уровня, но и превзойдя его в 1955 г., он продолжал расти крайне медленно и не­равномерно по отдельным отраслям хо­зяйства.

Относительно медленное, но стабильное развитие хозяйства страны на создан­ной третьим лейбористским правительст­вом базе смешанной экономики и приня­тие консерваторами принципа социальной ориентации государства способствовали сохранению «общественного согласия» в 50-е годы. В такой обстановке политиче­ское влияние левых сил ослабло. Когда в конце 1955 г. ушел в отставку с поста ли­дера Лейбористской партии К.Эттли, ра­зобщенность левых сил не позволила им провести своего кандидата, и новым лиде­ром лейбористов опять был избран представитель правого крыла партии Хью Гейтскелл.

Укрепление блока НАТО было при­оритетным направлением внешнеполити­ческого курса консервативного кабинета Черчилля. Важная роль в его планах отво­дилась восстановлению военного потен­циала Западной Германии и включению ФРГ в НАТО. После подписания США, Англией и Францией в мае 1952 г. «Обще­го договора» с ФРГ, сохранявшего их во­енное присутствие на территории ФРГ при одновременном упразднении ее оккупаци­онного статуса, демократические силы в Англии развернули массовую кампанию протеста против планов возрождения гер­манского милитаризма. Однако в этом вопросе консервативное правительство во главе с Черчиллем и министром ино­странных дел А.Иденом решительно от­казалось идти на какие-либо уступки. Со­вместно с администрацией США оно до­билось подписания в октябре 1954 г. Па­рижских соглашений, позволивших ФРГ в мае следующего года вступить в НАТО и начать формирование новой армии – бун­десвера. Такая позиция противоречила советско-английскому договору 1942 г., и потому в мае 1955 г. по инициативе СССР он был аннулирован.

В апреле 1955 г. престарелого У.Чер­чилля вынудили уйти в отставку. Его кресло занял Антони Идеи, имевший ре­путацию «прогрессивного консерватора», что, впрочем, не помешало ему сохранить прежний курс как внутренней, так и внешней политики. Проведенные в мае того же года парламентские выборы под­твердили примерное равенство сил двух ведущих политических партий при неко­тором преимуществе консерваторов. Лей­бористы потеряли примерно 1,5 млн. го­лосов избирателей и 18 депутатских мест по сравнению с выборами 1951 г., а окон­чательный итог был таков: 345 мест у кон­серваторов, 277 – у лейбористов, 8 – у ли­бералов.

С деятельностью правительства А.Идена связано участие Англии в круп­нейшей колониальной военной авантюре 50-х годов – англо-франко-израильской агрессии против Египта. Спустя два года после национально-освободительной ре­волюции 1952 г. в Египте последний гар­низон британских колониальных войск покинул египетскую землю. А еще через два года правительство Г.А.Насера на­ционализировало Всеобщую компанию Суэцкого морского канала. 30 октября 1956 г. израильские войска вторглись на территорию Египта. На следующий день вооруженные силы Англии и Франции приступили к обстрелу побережья Египта, высадили десант и захватили Порт-Саид, нанесли бомбовые удары по внутренним районам страны. Египетский народ про­явил решимость к сопротивлению агрес­сии, волна солидарности с его борьбой поднялась во всем мире. США не реши­лись открыто поддержать своих союзни­ков. Агрессоры оказались в изоляции. Важную роль в провале «суэцкой авантю­ры» сыграла твердая позиция Советского Союза, заявившего 5 ноября, что в случае продолжения агрессии он окажет Египту всю необходимую помощь, включая воен­ную. 6 ноября Англия прекратила военные действия.

Военная акция консервативного прави­тельства серьезно повлияла на характер внутриполитической борьбы в Англии. В первую неделю ноября 1956 г. массовое противодействие агрессии на деле объе­динило рядовых лейбористов, членов тред-юнионов, коммунистов, все демокра­тические силы страны. Крупнейший ми­тинг, организованный Чрезвычайным ко­митетом по суэцкому вопросу и Англий­ским комитетом защиты мира, состоялся 4 ноября на Трафальгарской площади в Лондоне. С недвусмысленным осуждени­ем действий кабинета Идена выступило лейбористское руководство во главе с X.Гейтскеллом. Впервые в послевоенной истории Англии официальная парламент­ская оппозиция отказалась поддержать развязанную правительством войну.

В самой консервативной партии также обострились разногласия. В конце ноября Идеи отошел от дел «по состоянию здоро­вья», а в январе 1957 г. новым премьер-министром и лидером консерваторов стал «умеренный консерватор» Гарольд Макмиллан. Провал «суэцкой авантюры» стал крахом не только личной политической карьеры А.Идена. Он обнаружил банкротство колониалистских методов, уси­лил центробежные тенденции в Содруже­стве и ускорил процесс распада Британ­ской колониальной империи.

Со второй половины 50-х годов в усло­виях бурного нарастания научно-технического прогресса, начала интегра­ционных процессов в Западной Европе и распада колониальной системы все более ощутимой становилась застарелая «бо­лезнь» британского капитализма – низкие темпы экономического роста. После не­большого падения производства в 1957-1958 гг. экономика испытала кратковре­менное оживление: в 1959-1960 гг. сред­негодовой прирост продукции превысил 5%. Однако в первой половине 60-х годов английская промышленность вновь оказа­лась в полосе застоя, и в результате общий рост производства в 1957-1964 гг. не дос­тиг и 12%. Соответственно продолжала сокращаться доля Англии в мировом ка­питалистическом производстве: уже к се­редине 60-х годов она уступила второе место ФРГ, а к началу 70-х годов Япония оттеснила ее на четвертое место.

Особенно заметным отставание бри­танской экономики было в новых, передо­вых отраслях производства – электронике, точном машиностроении, химической промышленности. По-прежнему значи­тельная часть ВВП приходилась на произ­водство в старых энерго- и материалоемких отраслях (угледобывающей, сталели­тейной, машино- и судостроительной), когда-то составлявших основу британской индустриальной мощи, но далеко не соот­ветствующих эпохе НТР и постиндустри­альному обществу.

Встававшие перед страной насущные задачи модернизации производства и из­менения традиционной структуры хозяй­ства требовали значительных средств. Англия, разумеется, вовсе не была бедной страной. По уровню концентрации хозяй­ства Англия в начале 60-х годов вышла на первое место в Европе: на 185 крупней­ших промышленных предприятиях с чис­лом рабочих свыше 5 тыс. было сосредо­точено до трети всего основного капитала и до четверти промышленных рабочих страны. Более 2/3 всех банковских депози­тов было размещено в 6 банках лондон­ского Сити. 43% национального богатства страны находилось в руках 1% населения.

Вплоть до начала 70-х годов англий­ский фунт стерлингов прочно занимал позицию основной (после американского доллара) резервной валюты капиталисти­ческого мира и, кроме того, господствовал в крупном международном валютно-финансовом объединении – стерлинговой зоне, в которую, помимо Англии и ее бывших доминионов, входил ряд госу­дарств Европы и Латинской Америки (Швеция, Норвегия, Португалия, Арген­тина и др.).

Ресурсы развития капиталистического хозяйства Великобритании, таким обра­зом, далеко еще не были исчерпаны, но признаков неблагополучия в экономике страны от этого не становилось меньше. Одним из таких тревожных сигналов был регулярно возникавший дефицит платеж­ного баланса Англии. За годы правления консерваторов он составлял в среднем 500 млн. ф.ст., а к концу их пребывания у власти, как и в первые послевоенные го­ды, вновь достиг почти 800 млн. ф.ст.

Британские финансисты, как и прежде, предпочитали львиную долю своих инве­стиций размещать за пределами собствен­ной страны. К концу 50-х годов общая сумма английских капиталовложений за рубежом оценивалась примерно в 7 млрд. ф.ст., а к концу 60-х годов она достигла 11 млрд. ф.ст. Отток капитала из страны существенно сокращал инвестиции на мо­дернизацию промышленности. Отказ пра­вительства от повышения налога на при­быль от зарубежных инвестиций не позво­лял решить проблему дефицита платежно­го баланса.

Еще более тяжким бременем для эко­номики Англии, начиная с 50-х годов, ста­ли военные расходы. За десять лет, с 1951 по 1961 г., на содержание военных баз в разных концах света, разработку собст­венного ядерного и термоядерного оружия и модернизацию обычных вооружений было израсходовано около 14 млрд. ф.ст., а в 60-е годы расходы на те же нужды со­ставили в среднем уже 2 млрд. ф.ст. еже­годно.

Консервативные кабинеты практиче­ски не изменили созданную при лейбори­стах систему государственного регулиро­вания экономики. Через государственный бюджет и бюджеты местных органов вла­сти правительство перераспределяло бо­лее половины валового национального продукта страны: в 1950 г. – 55%, в 1960 г. – 53%. Новым качественным шагом яви­лось создание в начале 1962 г. Националь­ного совета экономического развития (НСЭР) – полуправительственной органи­зации для разработки планов сбалансиро­ванного и ускоренного роста экономики, носивших не обязательный, а рекоменда­тельный (индикативный) характер. Пер­вый такой план на период 1962-1966 гг. предусматривал ежегодный прирост ВНП на 4%, но он не был выполнен.

Проблему дефицита платежного ба­ланса страны консервативные кабинеты пытались решить прежде всего путем ре­гулирования эффективного спроса. Этот курс получил название политики «стой-иди». Трижды – в 1957, 1961 и 1964 гг. –правительство проводило масштабные операции на рынке государственных цен­ных бумаг с целью повышения уровня банковского процента. Предполагалось, что вздорожание кредита вызовет, с одной стороны, сокращение производства и со­ответствующее уменьшение потребления привозного сырья, а с другой – «сжатие» емкости внутреннего рынка и снижение потребления продовольствия в стране. Тем самым делалась ставка на существен­ное ограничение импорта, а значит, на достижение более здорового торгового и платежного баланса. На деле политика «стой-иди» лишь в малой степени и на короткое время улучшала финансовые показатели, но зато оказывала серьезное негативное воздействие на основную «хворь» британского хозяйства, периоди­чески «притормаживая» и без того низкие темпы роста.

В 50-х годах среднегодовой рост цен составлял 3%, а в 60-х – 4% и был самым высоким из всех развитых стран Западной Европы. Но если в 50-е годы рост номи­нальной заработной платы рабочих дости­гал в среднем 5% в год, т.е. реальная зар­плата хоть и медленно, но повышалась, то в 1961 г. консервативное правительство под флагом борьбы с инфляцией объявило «паузу» в увеличении заработной платы, а со следующего года ограничило ее рост 2,5% в год, что означало некоторое паде­ние реальной зарплаты.

Стачечная борьба, ослабевшая после 1957 г., с началом 60-х годов вспыхнула с новой силой. В одном только 1962 г. число стачек превысило их общее количе­ство в предшествующие пять лет. Новым элементом забастовочной борьбы начала 60-х годов явились массовые стачки таких категорий трудящихся, как конторские служащие и банковские клерки, учителя, почтальоны и медицинские сестры. Это отражало изменения в социальной струк­туре английского общества, происходив­шие под влиянием НТР. В начале 60-х годов количество работников указанных категорий уже превысило треть общего числа лиц наемного труда в Англии. При­мечательной чертой массовой борьбы тру­дящихся в те годы была ее растущая поли­тизация. Три четверти стачечных выступ­лений непосредственно не были связаны с требованиями повышения зарплаты. Во многих акциях протеста, особенно по внешнеполитическим вопросам, вместе с рабочими участвовали представители де­мократической общественности.

Большое место в общественно-политической жизни Великобритании в конце 50-х годов занимала проблема от­ношений с другими странами Западной Европы.

В октябре 1959 г., использовав измене­ния в настроениях избирателей в связи с начавшимся оживлением экономики, по­вышением жизненного уровня и опреде­ленным улучшением международной об­становки (в особенности англо-советских отношений, последовавшим за визитом Г.Макмиллана в Москву), консерваторы провели досрочные парламентские выбо­ры. Они добились существенного успеха, получив 365 мест в палате общин против 258 мест у лейбористов. Положение пра­вящей партии выглядело теперь достаточ­но прочным. Но в начале 60-х годов си­туация во многом изменилась. Новый за­стой производства, финансовые и внешне­политические просчеты, неудачная по­пытка вступления в ЕЭС – все это вызвало резкое падение авторитета правительства. Значительный резонанс получили ставшие достоянием общественности факты кор­румпированности и морального разложе­ния ряда представителей элиты и прави­тельственных кругов, в частности минист­ра обороны Профьюмо. Чтобы «спасти лицо» консервативного кабинета, в 1963 г. Г.Макмиллан вынужден был подать в отставку. Его преемником на посту лидера консерваторов и премьер-министра стал Алек Дуглас-Хьюм, родовитый аристо­крат, которому для его новой роли при­шлось сложить с себя титул и расстаться с палатой лордов.

В том же 1963 г. произошла смена лидера и в лейбористской партии. Три неудачи подряд на выборах в парламент обострили внутрипартийную борьбу по вопросам лейбористской стратегии и так­тики. С середины 50-х гг. правое крыло партии настойчиво добивалось исключе­ния из лейбористского устава знаменитого «4-го пункта», провозглашавшего одной из целей партии обобществление средств производства. Лидер лейбористов X.Гейтскелл в своей брошюре «Социализм и национализация» (1956 г.) утверждал, что общественная собственность не является необходимой предпосылкой социализма. Его концепция лежала в основе принятого в 1957 г. программного документа «Про­мышленность и общество», отвергавшего принцип национализации и взамен пред­лагавшего проект покупки будущим лей­бористским правительством акций круп­ных промышленных компаний для более успешного развития смешанной экономи­ки.

После поражения на выборах 1959 г. правые обвинили в этом «устаревший» 4-й пункт устава и решительно потребовали избавиться от него. Левые лейбористы, объединившиеся в 1958 г. в группу «За победу социализма», активно отстаивали необходимость сохранения программных принципов. Позицию рядовых членов тред-юнионов в дискуссии вокруг 4-го пункта четко сформулировал левый лидер крупнейшего профсоюза транспортных и неквалифицированных рабочих Ф.Казенс в полемике с X.Гейтскеллом. Он заявил: «Мы можем иметь национализацию без социализма, но мы не можем иметь социа­лизм без национализации». В такой обста­новке X.Гейтскелл не осмелился вынести вопрос о 4-м пункте устава на обсуждение делегатов ежегодной лейбористской кон­ференции 1960 г.

Руководству лейбористской партии пришлось считаться с этой принципиаль­ной победой левых сил и при выборах но­вого лидера, последовавших за смертью Гейтскелла в 1963 г. Несмотря на числен­ное преобладание правых в составе пар­ламентской фракции лейбористов (а именно парламентская фракция осуществ­ляла выборы лидера), кандидат правых сил Д.Браун потерпел поражение. Лиде­ром был избран сторонник «центра», бывший оксфордский преподаватель эко­номики Гарольд Вильсон.

Вильсону удалось предотвратить опас­ность раскола в лейбористском движении. Его поддержали и большинство правых, и большинство левых сил, в частности Ф.Казенс и группа «За победу социализма», которая после выборов практически свер­нула свою деятельность. Идея Вильсона заключалась в том, что только развитие науки обеспечит скорейшее достижение социалистического идеала, а потому зада­ча будущего лейбористского правительства состоит во всемерном содействии науч­но-техническому прогрессу. «Луддитам не место в Лейбористской партии!» – заявлял он своим оппонентам. Лейбористская конференция 1963 г. одобрила созданный под его руководством программный ма­нифест «Лейборизм и научная револю­ция», который рассматривался как проект научного управления капиталистической экономикой. С этим манифестом лейбо­ристская партия в следующем году всту­пила в четвертую за время пребывания в оппозиции избирательную кампанию.

Парламентские выборы состоялись 15 октября 1964 г. Избиратели практически поровну разделили свои голоса между двумя ведущими партиями (12 млн., или 43,3%, у консерваторов и 12,2 млн., или 44,1%, у лейбористов), но мажоритарная избирательная система на сей раз одарила удачей лейбористов: 317 депутатских мандатов против 303 у консерваторов и 9 у либералов (3,1 млн. голосов).

Сформирован­ный Г.Вильсоном пятый лейбористский кабинет министров точно отражал соот­ношение правых и левых сил в лейбори­стской партии и тот компромисс между ними, который персонифицировался в фигуре самого премьер-министра. В духе научного управления экономикой в соста­ве кабинета появились новые министер­ские портфели: министром экономики был назначен лидер правых лейбористов Д.Браун, а пост министра техники получил Ф.Казенс. Первый пост означал реальную власть, так как министру экономики под­чинялись все правительственные ведомст­ва, связанные с производством и распре­делением; второй – власть во многом дек­ларативную, поскольку вопросы модерни­зации производства и реорганизации управления, которыми занималось мини­стерство техники, без надежной матери­альной базы редко выходили за стадию проектов. Государственные же финансы оказались в руках нового канцлера казна­чейства Дж.Каллагена, политическая ори­ентация которого определялась положени­ем «значительно правее центра».

Под руководством Вильсона и Брауна был составлен и в 1965 г. принят парла­ментом (т.е. впервые формально приобрел силу закона) «пятилетний националь­ный экономический план». Он предусмат­ривал рост производства в среднем на 5% в год и ликвидацию на этой основе уже в 1966 г. дефицита платежного баланса страны с последующим превышением до­ходов над расходами к 1970 г. примерно на четверть миллиарда фунтов стерлингов. Для материального обеспечения выполне­ния плана лейбористское руководство от­нюдь не собиралось посягать на собствен­ность корпораций. Единственным, но крупным исключением из этого правила стала повторная национализация черной металлургии в марте 1967 г., позволившая сосредоточить в руках государства 90% производства стали в стране. Бывшие соб­ственники получили 580 млн. ф.ст. ком­пенсации.

Начало деятельности пятого лейбори­стского правительства было отмечено вы­полнением ряда предвыборных обещаний в социальной области. Впервые с начала 50-х годов отменялась плата за выписку рецептов, был несколько ограничен про­извол домовладельцев в отношении квар­тиросъемщиков, на 20% повышены пен­сии по старости. Проведение этих мер да­ло лейбористам благоприятный шанс на упрочение своих позиций.

В марте 1966 г. состоялись досрочные парламентские выборы. По числу подан­ных за нее голосов избирателей лейбори­стская партия добилась второго (после выборов 1945 г.) результата за свою исто­рию – 47,9%. Консерваторы собрали 41,9% голосов, либералы – 8,6%. Проведя в пала­ту общин 363 депутата, лейбористы те­перь располагали в ней абсолютным большинством в 94 мандата.

Центральной внутриполитической проблемой для кабинетов Вильсона в 60-е годы были взаимоотношения с профсою­зами. С одной стороны, лейбористскому руководству в гораздо большей мере, чем консерваторам, следовало считаться с ин­тересами тред-юнионов, по-прежнему со­ставлявших массовую базу и основу элек­тората лейбористской партии. Но, с дру­гой стороны, разработанный Вильсоном и его сторонниками социально-экономи­ческий курс прямо затрагивал интересы профсоюзов, особенно в области ограни­чения роста заработной платы. Взаимопонимание с тред-юнионами становилось ключевым фактором успеха экономиче­ской политики правительства.

Первым шагом Вильсона на этом пути явилось подписание 16 декабря 1964 г. представителями правительства, предпри­нимателей и тред-юнионов «Декларации о намерениях». Профсоюзы обязывались отказаться от «ограничительной практи­ки», препятствующей повышению «эф­фективности производства» (а проще го­воря, от забастовок), и свести требования повышения заработной платы к «разум­ным» пределам, а предприниматели со­глашались не прибегать к произвольному взвинчиванию цен. Для контроля за этим соглашением создавалось государственное Национальное управление по ценам и до­ходам, которое с ведома профсоюзного руководства немедленно ограничило рост заработной платы 3,5% в год (при ежегод­ном росте цен на 4%). Отличительной чертой лейбористской политики «цен и доходов» до 1966 г. был ее «доброволь­ный» характер.

Укрепление положения лейбористско­го правительства после убедительной по­беды на выборах 1966 г. позволило ему перейти от политики «добровольного» ограничения роста заработной платы к принудительному ее «замораживанию». Введенный первоначально сроком на 6 месяцев запрет на повышение заработной платы (июль 1966 г.) был затем продлен еще на год. Одновременно парламент принял акт о ценах и доходах, который, в частности, обязывал тред-юнионы предва­рительно уведомлять министра труда о намерении провести забастовку, а функ­ции арбитра передавались Национальному управлению по ценам и доходам.

Противодействие политике «цен и до­ходов» создало благоприятные условия для борьбы за единство левых сил в проф­союзном движении. 3 июля 1966 г., еще до принятия закона о ценах и доходах, о сво­ем несогласии с курсом правительства и уходе в отставку объявил Ф.Казенс. Вновь возглавив профсоюз транспортных и неквалифицированных рабочих, он предложил альтернативную программу конкретных мер преодоления экономиче­ских трудностей страны, вокруг которой происходило объединение левых сил. В палате общин его программу поддержали 54 депутата-лейбориста. Большого разма­ха достигла стачечная борьба (только в 1968 г. бастовало более 3 млн. рабочих), причем вновь приобрело массовый харак­тер требование повышения заработной платы. Правительственную политику «цен и доходов» в 1967 г. отверг съезд БКТ, а год спустя аналогичное решение приняла и конференция лейбористской партии. Неудачу силовой политики «цен и дохо­дов» кабинет Г.Вильсона воспринял весьма болезненно, как симптом глубоко­го кризиса всего социально-экономичес­кого курса правительства. Об этом же свидетельствовали и многие другие фак­торы.

В своей предвыборной программе 1964 г, в числе приоритетных направлений эко­номического курса будущего правитель­ства Вильсон называл стабилизацию фун­та стерлингов и резко критиковал консер­вативную практику использования внеш­них займов. Тем не менее в ноябре 1967 г. было объявлено о девальвации нацио­нальной валюты на 14,3% (с 2,8 до 2,4 долл. за 1 ф.ст.) и о получении у США и международных банков займа в 3 млрд. ф.ст. Эти меры позволили на короткое время улучшить конкурентоспособность англий­ских товаров на мировом рынке и способ­ствовали оживлению экономики. В 1968 г. объем промышленного производства вы­рос на 5%. Однако среднегодовые темпы роста в период лейбористского правления 60-х годов составили лишь 2,3%. Не уда­лось избавиться и от дефицита платежного баланса, а все это вместе означало, что национальный план экономического раз­вития потерпел неудачу.

В 1968 г. стал очевиден и отход лейбо­ристского правительства от прежних со­циальных программ. Был взят курс на со­кращение государственных расходов на нужды просвещения и жилищного строи­тельства, вновь восстановлена плата за выписку медицинских рецептов, начато повышение прямых и особенно косвенных налогов (прежде всего на бензин). В 60-х годах жизненный уровень населения про­должал медленно повышаться, но по тем­пам его роста Англия проигрывала всем основным конкурентам. Если в первые послевоенные годы средний заработок английского рабочего был одним из самых высоких в мире, то к концу 60-х годов большинство капиталистических стран Европы, не говоря уже о США, обогнали Англию по этому показателю. Не удалось лейбористам решить и проблему занято­сти. За время их правления безработица в стране практически удвоилась: с 340 тыс. человек в 1963 г. до 700 тыс. в 1967 г.

Во внешней политике лейбористские кабинеты 60-х годов в основном продол­жали главные линии внешнеполитическо­го курса консерваторов. Они развивали систему «особых отношений» с США, в рамках которых продолжили оснащение британских атомных подводных лодок американскими ракетами «Поларис», ук­репляли «атлантическую солидарность». В частности, министр обороны Д.Хили предложил план «атлантических ядерных сил» с ограниченным участием в них ФРГ, очень близкий к американскому плану создания «многосторонних ядерных сил НАТО». Англия оказала полную поддерж­ку американской агрессии во Вьетнаме, хотя и не приняла прямого военного уча­стия в ней.

Подобно тому, как консервативное правительство Макмиллана в 1961 г. оста­вило без внимания провозглашение раси­стской Южно-Африканской Республики, лейбористское правительство Вильсона не реагировало на захват в 1965 г. белым ра­систским меньшинством во главе с Я.Смитом власти в Южной Родезии. При лейбористах была оформлена и осуществ­лялась колониалистская концепция, со­гласно которой для сохранения роли вели­кой державы и защиты своих интересов Великобритании необходимо иметь по­стоянное военное присутствие не только в Европе и Средиземноморье, но и «к вос­току от Суэца» – на Ближнем Востоке (включая юг Аравийского полуострова и Персидский залив), в Индийском и Тихом океанах (Малайзия, Сингапур, Гонконг и, возможно, Австралия), на Дальнем Восто­ке. На военных базах в этих регионах бы­ло размещено более 70 тыс. британских военнослужащих.

Но во второй половине 60-х годов на­чался пересмотр британской политики «к востоку от Суэца». Материальные затруд­нения лишь отчасти могли объяснить этот поворот. Гораздо большую роль сыграла в этом процессе новая социально-политическая обстановка в мире, сложив­шаяся в результате крушения колониаль­ной системы. Весной 1967 г. лейборист­ский кабинет заявил о намерении ликви­дировать к середине 70-х годов англий­ское военное присутствие в дальневосточ­ном регионе, а осенью того же года – о выводе к концу 1971 г. британских войск из Малайзии, Сингапура и Персидского залива и об отказе от строительства новой военной базы в Индийском океане.

Эти решения правительства были тес­но связаны с усилением европейской ори­ентации британской внешней политики. В январе 1968 г. Вильсон провозгласил курс на полный вывод английских войск из районов «к востоку от Суэца» с последующей пере­броской их в Европу. Великобритания, не способная уже претендовать на роль ве­дущей мировой державы, рассчитывала прочно занять (через НАТО, ЕЭС или лю­бым другим путем) место лидера Запад­ной Европы и уже в этом качестве разви­вать «особые отношения» с США. Но к началу 70-х годов никаких ощутимых результатов на этом пути лейбористское правительство достичь не сумело.

В январе 1969 г. правительство внесло в парламент билль под названием «Вместо раздоров», основной целью которого было дальней­шее ограничение права рабочих на стачку. Законопроект предусматривал усложнение процедуры предварительного рассмотре­ния претензий и получения разрешения на забастовку, введение сроком на месяц за­прета на любые «неофициальные» забас­товки, проведение обязательного индиви­дуального тайного голосования всех чле­нов тред-юниона при решении вопроса о стачке в национальном масштабе и другие меры.

Ответом рабочих стала волна забасто­вок и демонстраций с требованием от­вергнуть билль, достигшая кульминации в первомайских выступлениях 1969 г. В июне против ограничений на стачки голо­совал специально созванный чрезвычай­ный съезд БКТ. Почти треть депутатов лейбористской фракции палаты общин публично высказалась против законопро­екта, в том числе и на страницах леволей-бористского еженедельника «Трибюн». А когда билль отказались поддержать 16 из 21 членов Национального исполкома лей­бористской партии, кабинет был вынуж­ден признать свое поражение и отозвать законопроект из парламента.

Бесславный конец билля «Вместо раз­доров» не был просто частной неудачей. Он означал провал всей вильсоновской концепции регулирования индустриаль­ных отношений административными ме­тодами. Вместе с неудачей «национально­го плана экономического развития», де­вальвацией фунта стерлингов, осечкой с вступлением в «Общий рынок», пересмот­ром политики «к востоку от Суэца», а также с другими внутри- и внешнеполити­ческими неудачами он ясно демонстриро­вал неутешительные итоги шестилетнего правления лейбористов. Другой конкрет­ной программой действий на будущее лейбористское руководство в тот момент не располагало. Использовав первую же благоприятную возможность, предостав­ленную оживлением экономической конъюнктуры на рубеже 60-70-х годов, правительство поспешило назначить но­вые выборы.

Парламентские выборы состоялись 18 июня 1970 г., и результаты их вряд ли можно считать неожиданными. Лейбори­стская партия, собрав чуть больше 12 млн. голосов избирателей (43% принявших участие в голосовании), провела в палату общин 287 депутатов и вынуждена была пересесть на скамьи оппозиции. 13,1 млн. избирателей (46,4%) отдали голоса кон­серваторам, что позволило им вернуться к власти с 330 депутатскими мандатами и абсолютным большинством почти в 30 мест. За либералов проголосовали лишь 7% избирателей, и их парламентская фракция сократилась с 13 до 6 депутатов. В выборах впервые принимали участие 3,5 млн. молодых избирателей: под влиянием выступлений молодежи и особенно сту­дентов в 1968 г. (которые по размаху сильно уступали французским масштабам молодежного движения) парламент снизил возрастной ценз избирателей с 21 до 18 лет. Но примечательной чертой выборов 1970 г. был скорее не рост, а сокращение электората: 28% имевших право голоса англичан на избирательные участки не явились, разочаровавшись в политике обеих ведущих партий.

После побе­ды на выборах летом 1970 г. правительст­во сформировал и возглавил лидер кон­серваторов Эдвард Хит. Уже само его из­брание на этот пост в 1965 г. было своего рода маленькой сенсацией в политической жизни Англии, ибо на смену аристократу А.Дуглас-Хьюму к руководству круп­нейшей партии пришел сын строительного подрядчика Э.Хит. И хотя Оксфордский университет, служба офицером флота в годы войны и успешная парламентская карьера создали ему прочные позиции в руководстве консервативной партии, сто­ронники Хита накануне выборов стара­тельно создавали ему образ «человека из народа». Правда, противники Хита в рядах консервативной элиты никогда не пере­ставали считать его «выскочкой» уже на том основании, что он стал первым консервативным премьер-министром, не прошедшим Итона (т.е. не обучавшимся в привилегированной закрытой школе).

Программа Э.Хита, изложенная в предвыборном манифесте «Лучшее буду­щее», предусматривала достижение ста­бильного роста британской экономики в результате отказа от государственных ог­раничений свободы мастного предприни­мательства, включая ликвидацию ряда созданных лейбористами органов государ­ственного регулирования, и сокращения государственных расходов в национали­зированных отраслях промышленности и социальной сфере, но не расходов на во­енные нужды. Сотрудничество с проф­союзами для повышения эффективности производства в принципе не отвергалось, однако основой его должно было стать не равенство партнеров, а неуклонное подчи­нение тред-юнионов решениям правитель­ства. Такая концепция социально-эконо­мического развития Англии, названная сторонниками Хита «тихой революцией», выдвигалась в качестве альтернативы «на­учной революции» Г.Вильсона.

В октябре 1970 г. консервативное пра­вительство внесло в палату общин билль «Об отношениях в промышленности», ставший законом в августе 1971 г. Отныне всем профсоюзам предписывалось зареги­стрироваться в специальных органах го­сударственного надзора. Отказ от регист­рации лишал профсоюзное руководство законного статуса и автоматически пре­вращал всякую организуемую им забас­товку в «дикую», что могло повлечь за собой штрафы и даже тюремное заключе­ние. Кроме того, новый закон полностью запрещал стачки солидарности и полити­ческие выступления тред-юнионов.

Уже в период обсуждения билля в пар­ламенте выступления рабочих против него приобрели массовый характер. В демонст­рациях и однодневных стачках протеста участвовало несколько миллионов чело­век. Генсовет БКТ созвал в марте 1971 г. чрезвычайную конференцию, решавшую вопрос об объявлении всеобщей стачки протеста. И хотя большинство делегатов конференции поддержало позицию руко­водства генсовета, рекомендовавшего от­каз от сотрудничества с правительством и тактику «поэтапного противодействия» (отказ от регистрации, сопротивление от­дельным статьям билля, проведение забас­товок солидарности и т.п.), очень важно, что высказавшееся за проведение всеоб­щей стачки меньшинство представляло 4 млн. рабочих, т.е. почти половину орга­низованного рабочего движения.

С принятием закона «Об отношениях в промышленности» борьба против него не только не утихла, но стала еще более мощной. Если в 1970 г. в стачках было потеряно 11 млн. рабочих дней, то в 1972 г. – более 24 млн. В ходе массовых высту­плений рождались новые формы борьбы. Летом 1971 г. администрация крупнейшей частной судостроительной компании «Аппер Клайд Шипбилдерс» в Шотландии объявила о банкротстве фирмы и увольне­нии всех рабочих. По инициативе шоп-стюардов рабочие решили провести «тру­довую забастовку»: они «оккупировали» верфи и продолжали работу самостоя­тельно. В течение целого года судострои­тели под руководством комитета шоп-стюардов сумели не просто выстоять, но и резко повысить производительность тру­да, сделать предприятие рентабельным, после чего верфи были приобретены аме­риканской судостроительной компанией, а трудящиеся обеспечили сохранение тысяч рабочих мест.

Важное значение имела победа обще­национальной стачки 280 тыс. британских шахтеров в январе-феврале 1972 г., в ре­зультате которой они добились крупной прибавки к зарплате – на 25%. В апреле того же года 200 тыс. железнодорожников страны стали работать «строго по прави­лам», едва не парализовав тем самым транспортные перевозки. Правительству пришлось удовлетворить их требования и повысить заработную плату на 14%. Зна­чение побед, одержанных шахтерами и железнодорожниками, выходило за рамки конкретных экономических результатов; успеха добились рабочие двух крупней­ших отраслей государствен­ного сектора экономики в условиях, когда с февраля 1972 г. правительство ввело в действие карательные санкции закона «Об отноше­ниях в промышленности».

С осени 1972 г. кабинет Хита изменил тактику борьбы с рабочим движением. Главная ставка теперь была сделана на экономические методы, в первую очередь на «замораживание» заработной платы. На трехсторонних переговорах представите­лей правительства, предпринимателей и профсоюзов последние решительно от­вергли все предложения о «доброволь­ном» ограничении роста заработной пла­ты. Тогда в ноябре 1972 г. консерваторы провели через парламент закон о полном «замораживании» заработной платы, а в марте 1973 г. объявили о введении «вто­рой фазы» этой политики. Был установлен годовой максимум роста заработной пла­ты в 250 ф.ст. и созданы правительствен­ные органы с исключительными правами регулирования цен и доходов на 3-летний период.

Растущая конфронтация с профсоюза­ми внутри страны и неспадающее напря­жение в Ольстере заставляли Э.Хита с особым рвением искать успеха в области внешней политики. Центральным элемен­том консервативной предвыборной про­граммы «лучшего будущего» для Брита­нии в этой сфере было вступление в «Об­щий рынок». Однако английским пред­ставителям пришлось немало потрудиться, прежде чем в июне 1971 г. удалось дос­тичь предварительной договоренности об условиях вступления Великобритании в «Общий рынок». Англия обязывалась в течение полутора лет постепенно отме­нить таможенные пошлины в торговле со странами ЕЭС и «подтянуть» свои низкие цены на сельскохозяйственную продук­цию до уровня цен «шестерки». Размер финансового взноса Англии в бюджет ЕЭС должен был к началу 80-х годов дос­тичь почти четвертой части всех поступ­лений в казну «Общего рынка».

В октябре 1971 г парламент утвердил решение о вступлении Англии в ЕЭС на этих условиях. За решение о вступлении вместе с 282 консерваторами проголосо­вали 5 либералов и 69 лейбористов, против было подано 244 голоса. В январе 1972 г. Э.Хит подписал договор о присоединении Великобритании к ЕЭС, Евратому и Европейскому объединению угля и стали с 1 января 1973 г.

Цель сторонников участия Англии в «Общем рынке» была достигнута, но до­рогой ценой. Стоимость продуктов пита­ния только за 1973 г выросла на 15% и продолжала расти. В целях борьбы с ин­фляцией правительство объявило о сокращении в 1973/74 финансовом году го­сударственных расходов на социальные нужды на 1,2 млрд. ф.ст. Но зато за один лишь этот год британские инвестиции в странах ЕЭС выросли в пять раз.

Стремясь улучшить экономические по­зиции Англии при вступлении в «Общий рынок», консервативное правительство в 1973 г. добилось прироста промышленно­го производства на 7,7%. Но одновремен­но темпы инфляции поднялись до 15%, военные расходы увеличились до 3,6 млрд. ф.ст., а государственный долг возрос до 45 млрд. ф.ст. Экономический «рывок», таким образом, был осуществлен консерваторами за счет ухудшения долго­временных условий экономического раз­вития и снижения жизненного уровня на­селения.

В этих условиях Национальный союз горняков потребовал повысить базовые ставки заработной платы. Когда требова­ние было отклонено под предлогом необ­ходимости борьбы с инфляцией, шахтеры отказались от сверхурочных работ. Тогда в ноябре 1973 г. правительство Хита объя­вило чрезвычайное положение, перевело значительную часть промышленных пред­приятий на 3-дневную рабочую неделю и резко сократило подачу электроэнергии для бытовых нужд населения. Консерва­тивная пресса объясняла введенные лими­ты энергоснабжения «эгоизмом» шахте­ров, из-за которого электростанциям не хватает угля, рабочие других отраслей лишаются почти половины заработка, а женщины, старики и дети вынуждены мерзнуть в своих домах.

23 января 1974 г. исполком Нацио­нального союза горняков принял решение о начале с 10 февраля всеобщей стачки. В свою очередь, Э.Хит, уверенный, что ему удалось настроить население против шах­теров, распустил парламент и назначил на 28 февраля досрочные выборы. Впервые в послевоенной истории Англии избира­тельная кампания проходила в обстановке столь острой социальной конфронтации: всеобщая стачка шахтеров, чрезвычайное положение, обещания Хита «защитить порядок и покончить с тиранией тред-юнионов», материальные тяготы трудной зимы. Все это не могло не отразиться на настроениях избирателей.

Итоги парламентских выборов 28 фев­раля 1974 г. показали своеобразие расста­новки социально-политических сил в стране. Обе ведущие партии почти поров­ну разделили голоса 3/4 электората: за лейбористов проголосовало без малого 12 млн. человек (38,1% голосов), за консер­ваторов – более 11,5 млн. (37,2%). Пред­принятая правительством кампания запу­гивания населения не принесла ему успе­ха. Многие избиратели отдали голоса лей­бористам в надежде, что те искуснее ула­дят конфликт с профсоюзами. Неожидан­ного успеха добилась на выборах либе­ральная партия: за ее кандидатов было подано свыше 6 млн. голосов, т.е. каждый пятый избиратель (19,3%) высказался в пользу либералов. Этот успех объяснялся в первую очередь глубоким разочаровани­ем электората в программах ведущих пар­тий, их страхом перед дальнейшим усиле­нием конфронтации в обществе.

Окончательное распределение депу­татских мест в палате общин дополнило картину экономической и социальной не­устойчивости в стране элементом полити­ческой нестабильности. 301 депутатский мандат получили лейбористы, 296 – кон­серваторы, либералы довольствовались 14 мандатами, а 24 места достались предста­вителям остальных партий. Не ожидавший поражения своей партии Э.Хит попытался было создать правительственную коали­цию с либералами, но получил отказ. Но­вый кабинет было поручено сформировать лидеру лейбористов Г.Вильсону. Лейбо­ристская партия не имела абсолютного большинства в палате общин, и перспек­тива досрочных выборов в ближайшем будущем была вполне реальной.

Подход образованного Г.Вильсоном лей­бористского правительства меньшинства к решению экономических и социальных проблем страны во многом определялся задачами подготовки к новым парламент­ским выборам. Без промедления лейбори­сты выполнили важнейшее предвыборное обещание: отменили закон «Об отношени­ях в промышленности». Решением о по­вышении заработной платы шахтерам они урегулировали конфликт в угледобываю­щей промышленности. Была восстановле­на полная рабочая неделя на всех пред­приятиях. Проведенное ими «замораживание» квартирной платы в принадлежащих муниципалитетам домах позволило улуч­шить положение малооплачиваемых кате­горий трудящихся и пенсионеров. Был увеличен размер пенсионных пособий и субсидий на продукты питания.

В области внешней политики Г.Виль­сон подтвердил намерение своего кабине­та вывести британские войска с террито­рий «к востоку от Суэца». Он заявил так­же о том, что будет добиваться пересмот­ра условий участия Англии в ЕЭС. Поста­вив вопрос о необходимости снижения военных расходов Великобритании в НАТО до уровня других западноевропей­ских стран, он призвал использовать Североатлантический пакт в качестве «инст­румента разрядки».

Успешно решая задачу подготовки к парламентским выборам, кабинет Вильсо­на параллельно разрабатывал и новую социально-экономическую стратегию. Ключевым звеном се была идея «социаль­ного контракта» – очередного варианта лейбористской «политики доходов», вновь, как и за десять лет до этого, осно­ванного не на административном нажиме на профсоюзы, а на добровольном согла­шении с ними. В начале сентября очеред­ной съезд БКТ одобрил предварительные условия «социального контракта», обещавшего рабочим на каждый 1% роста цен повышение их заработной платы в среднем на 1,3%. Добившись такого успе­ха, лейбористские лидеры смело начали избирательную кампанию.

10 октября прошли вторые в 1974 г. парламентские выборы. Они принесли лейбористам более ощутимую победу, чем февральские. Собрав 39,3% голосов при­нявших участие в выборах, лейбористы получили 319 мест в палате общин и вер­нули себе абсолютное большинство, прав­да, всего в 3 места. Консерваторы потеря­ли 20 мест и располагали теперь 276 депу­татскими мандатами (35,8% голосов изби­рателей). Фракция либералов сократилась до 13 депутатов. Остальные места распре­делили мелкие политические партии, при­чем наибольшего прогресса добилась Шотландская национальная партия, полу­чившая 11 мест в палате общин.

Итоги выборов вызвали глубокое не­довольство в консервативной партии. В канун выборов Э.Хит и его сторонники выступили с идеей образования блока партий, оппозиционных лейбористам, под лозунгом «объединения нации». Маневр не удался. В ноябре большинство вновь избранных в палату общин консерватив­ных депутатов потребовали пересмотра процедуры выборов лидера партии и его ежегодного переизбрания. Это был уже открытый «бунт» против Э.Хита и его курса. Специально образованная партий­ная комиссия под председательством А.Дуглас-Хьюма в течение трех месяцев работала над новыми правилами, в соот­ветствии с которыми в феврале 1975 г. новым лидером консерваторов была из­брана Маргарет Тэтчер, занимавшая в правительстве Хита пост министра обра­зования.

После выборов лейбористское прави­тельство продолжило политику реформ. В 1975 г. оно провело законы о ликвидации значительной части закрытых учебных заведений за исключением самых приви­легированных частных школ и о дальней­шем улучшении пенсионного обеспече­ния. Был принят закон о промышленно­сти, согласно которому создавалось На­циональное управление предприятий, и вводилась процедура выработки соглаше­ний по вопросам планирования производства между этим государственным орга­ном и предпринимателями. Но главной задачей лейбористских кабинетов в то время стало преодоление хозяйственных трудностей.

В 1974 г. в Англии, как и в других раз­витых капиталистических странах, раз­вернулся самый сильный за весь послево­енный период экономический кризис. В 1974-1975 гг. промышленное производ­ство в Великобритании сократилось более чем на 10%. Около 30% промышленных мощностей страны оказались незагружен­ными, вследствие чего безработица уд­воилась – с 700 тыс. человек в начале 1974 г. до 1400 тыс. в 1975 г. Но если падение производства и рост безработицы воспри­нимались как «нормальные» проявления циклического кризиса, то совершенно не­привычным, «противоестественным», и потому опасным выглядел впервые проис­ходивший в условиях кризиса огромный рост цен: в 1974 г. розничные цены воз­росли на 19%, а в 1975 г. – на 24%. По тем­пам инфляции Англия обогнала все ос­новные капиталистические страны.

Летом 1975 г. Вильсону удалось до­биться официального заключения «соци­ального контракта» между правительст­вом и тред-юнионами сроком на два года. Профсоюзы добровольно обязались огра­ничить свои требования к росту заработ­ной платы 10% в год. Именно сдержива­ние роста оплаты труда стало основой антиинфляционной политики лейборист­ского правительства. Другие меры борьбы с кризисом были достаточно традиционны. Они включали повышение налогов на потребительские товары, сокращение го­сударственных расходов на социальные и культурные нужды и получение крупных внешних займов у МВФ. Последняя мера позволила несколько стабилизировать финансовое положение страны, но при этом государственный долг вырос с 45 до 56,5 млрд. ф.ст.

Важную роль в развитии экономиче­ского кризиса середины 70-х годов сыгра­ло обострение топливно-энергетических проблем. Казалось, решение этих проблем для Англии не составляет труда: она рас­полагала значительными запасами собст­венного высококачественного угля, а на рубеже 60-70-х годов были разведаны крупные залежи нефти и природного газа на шельфе Северного моря у побережья Британских островов. Однако промыш­ленная добыча нефти Северного моря на­чалась только в июне 1975 г., и ее влияние на преодоление кризиса было минималь­ным. Что же касается угля, то в 1960 г. его добыча обеспечивала 3/4 энергетических потребностей Англии, но к середине 70-х годов топливно-энергетический баланс страны существенно изменился: привоз­ная нефть занимала в нем 46,5%, а собст­венный уголь – лишь 38,5%. В условиях кризиса лейбористскому правительству удалось поднять добычу угля, но потреб­ность страны в импорте нефти все еще достигала 40% энергетического баланса.

Вместе с тем наличие у Англии собст­венных нефтяных месторождений сущест­венно меняло ее положение в «Общем рынке», страны которого целиком зависе­ли от импорта нефти. Используя благо­приятную возможность, Г.Вильсон на совещании глав правительств стран ЕЭС в декабре 1974 г. добился некоторого облег­чения финансовых условий участия Вели­кобритании в «Общем рынке». Поскольку предвыборная программа лейбористов связывала пребывание Англии в ЕЭС с пересмотром условий се членства, достиг­нутый Вильсоном успех позволил ему объявить о своем решении остаться в «Общем рынке». Это решение в палате общин поддержали 398 парламентариев, 172 выступили против (включая 7 мини­стров кабинета и 145 депутатов-лейбористов). Лейбористское руково­дство, получив убедительную поддержку в парламенте, все же не могло не учиты­вать, что выступившие против членства в ЕЭС левые лейбористы хорошо знали на­строения масс и были тесно связаны с профсоюзными организациями на местах. Успех в парламенте нужно было закре­пить, и Вильсон решился на беспреце­дентный маневр: он объявил о проведении первого в истории Англии общенацио­нального референдума.

Референдум по вопросу об участии Великобритании в «Общем рынке» состо­ялся 5 июня 1975 г. Из 40,5 млн. англичан, имевших право голоса, в нем приняло участие лишь 25,7 млн. человек. Две трети участников референдума (17,4 млн. человек) проголосовали за пребывание Англии в ЕЭС. Низкая активность рядовых изби­рателей, позволившая законно принять важное решение меньшинством в 43% голосов, свидетельствовала о том, что во­прос об «Общем рынке»,– занимавший столь значительное место в политической борьбе 60-х – начала 70-х годов, начал те­рять свою остроту по мере развития объ­ективного процесса интеграции британ­ского хозяйства в систему ЕЭС. Распро­странявшееся в массах населения Британ­ских островов ощущение общности евро­пейских проблем, своей причастности к заботам континента побуждало лейбори­стский кабинет к активизации участия в общеевропейском процессе. На заключи­тельном этапе подготовки Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе английская делегация энергично способ­ствовала его завершению, и 1 августа 1975 г. премьер-министр Г.Вильсон вместе с главами других европейских государств США и Канады подписал Заключитель­ный акт Хельсинкского совещания.

Усилия лейбористского кабинета Вильсона в условиях кризиса 1974-1975 гг. позволили стабилизировать ситуацию внутри страны и поднять международный престиж Англии. Однако приближение выхода из кризиса требовало выработки долговременной программы действий правительства в новых условиях. А кон­кретной программы руководства страной во второй половине 70-х годов лейбористское правительство не имело. В этом, по-видимому, следует искать объективные причины неожиданной отставки Г.Виль­сона, о которой он объявил 16 марта 1976 г., хотя сам премьер-министр моти­вировал свое решение «личными причи­нами».

Преемником Вильсона на посту главы правительства и лидера лейбористской партии стал Джеймс Каллагэн. Смена гла­вы правительства не означала резкого из­менения правительственного курса. Но отсутствие ясной стратегии очень скоро дало о себе знать. После выхода из кризи­са британская экономика с трудом адап­тировалась к новому состоянию мирового хозяйства. Предкризисный уровень произ­водства был достигнут только в мае 1977 г., но и после этого темпы экономического роста оставались низкими: по среднегодо­вым темпам прироста ВВП Англия почти вдвое уступала средним показателям ос­новных развитых стран – 1,4 против 2,7%.

Проведение политики «социального контракта» – основы всей социально-экономической политики лейбористского правительства – в такой обстановке натал­кивалось на растущее сопротивление ра­бочих. В июне 1976 г. чрезвычайный съезд БКТ еще не отклонил ужесточенные усло­вия «социального контракта», но принял резолюцию с призывом вернуться к прак­тике свободного договорного регулирова­ния заработной платы. А год спустя, в те­чение которого число забастовок удвои­лось, новый съезд БКТ решительно осудил практику «социального контракта», что означало ее фактический провал.

Вновь обратившись к административ­ным мерам ограничения роста заработной платы и введя жесткий режим экономии государственных расходов на социальные нужды, правительство Каллагэна парал­лельно пыталось снизить безработицу и стимулировать рост производства в част­ном секторе. Были установлены налого­вые льготы для частного бизнеса, увели­чены государственные ассигнования на обновление основного капитала. Но, опа­саясь дальнейшего роста инфляции, пра­вительство тут же рекомендовало круп­ным банкам сократить объемы кредитова­ния и усилить контроль над денежной массой. Противоречивость и непоследова­тельность подобной экономической поли­тики были настолько очевидны, что в де­кабре 1978 г. правительственный курс был осужден большинством палаты общин, т.е. не только оппозицией, но и частью депутатов-лейбористов.

Шаткость позиций лейбористского ру­ководства обнаруживалась не только в провале социально экономической политики. Партия быстро теряла поддержку в массах электората. На муниципальных выборах в мае 1977 г. консерваторам уда­лось завоевать свыше тысячи новых мест в органах местного самоуправления и по­лучить контроль над муниципалитетами большинства крупных городов страны. Еще большую тревогу вызывала у кабине­та ситуация в парламенте: к 1977 г. в ре­зультате поражений на дополнительных выборах лейбористская фракция утратила 8 депутатских мест и лишилась абсолют­ного большинства в палате общин. В этих условиях едва ли не главной заботой пра­вительства Каллагэна стали попытки соз­дания парламентских блоков с «малыми» партиями ради удержания власти любыми средствами.

В марте 1977 г. лейбористскому руко­водству удалось заключить подобную сделку с либеральной партией. Последняя остро нуждалась в поднятии собственного престижа после разразившегося летом 1976 г. громкого политического скандала, связанного с моральной деградацией и криминальными действиями бывшего ли­дера либералов Дж.Торпа. Новый их ли­дер Дэвид Стил тактически верно предпо­чел прозябанию в оппозиции блокирова­ние с правящей партией. Лейбористско-либераль­ный блок не был правительст­венной коалицией, поскольку правитель­ство осталось однопартийным, а либе­ральная фракция оказывала поддержку правительственным мерам только в пар­ламенте. Но за поддержку лейбористский кабинет вынужден был платить немалую цену. Так, ссылаясь на условия соглаше­ния с либералами, правительство отказа­лось выполнить принятые на съезде БКТ и конференции лейбористской партии в 1976 г. решения о национализации част­ных банков и страховых компаний.

Парламентский блок лейбористов и либералов просуществовал около полуто­ра лет: о его разрыве Д.Стил официально объявил в октябре 1978 г. После этого единственной надеждой кабинета Калла­гэна на сохранение власти оставались фрак­ции национальных партий, и в пер­вую очередь самая большая из них – фрак­ция Шотландской национальной партии.

Национальный вопрос в Соединенном королевстве, не говоря уже о Содружестве, по существу, никогда не исчезал из политической жизни, но в 70-х годах про­изошло резкое обострение межнациональ­ных отношений. Крайне напряженной ос­тавалась ситуация в Северной Ирландии. После проведенных там в мае 1975 г. вы­боров в конституционный конвент объе­диненная коалиция юнионистов, полу­чившая абсолютное большинство мест в нем, фактически завела работу конвента в тупик, и управление делами провинции по-прежнему реально осуществлялось из Лондона.

В первой половине 70-х годов законо­дательство консервативного кабинета Э.Хита, направленное на ограничение прав иммигрантов-выходцев из стран Азии, Африки и островов Карибского моря, во многом способствовало оживлению шо­винистических, расистских настроений у масти английского населения. На этой почве возникали различные ультраправые группы, многие из которых объединялись вокруг основанного еще в 1966 г. профа­шистского Национального фронта. «Фронт» неоднократно проводил прово­кационные шествия и марши под расист­скими лозунгами в населенных преиму­щественно этническими меньшинствами кварталах Лондона и других крупных го­родов, финалом которых нередко станови­лись открытые столкновения и погромы.

Заметно активизировалось движение за национальную и культурную автономию в Шотландии и Уэльсе. Оно создавало объ­ективную основу для поисков демократи­ческого решения проблем национальных регионов Великобритании. Лейбористское правительство разработало свой вариант такого решения еще при Вильсоне. В но­ябре 1975 г. была обнародована «Белая книга», предлагавшая учредить законода­тельные собрания в Шотландии и Уэльсе, передав им решение вопросов самоуправ­ления, образования, медицинского обслу­живания, строительства дорог и жилья, охраны окружающей среды и т.п. Делеги­рование части полномочий центральной власти автономным региональным выбор­ным органам получило название «деволюции». В 1976 г. соответствующий законо­проект был внесен в парламент, где его обсуждение затянулось на два с лишним года.

Выдвижение проблемы «деволюции» на авансцену политической жизни в 1978 г. было вызвано не столько стремле­нием кабинета Каллагэна решить набо­левший национальный вопрос, сколько его борьбой за удержание власти. С по­мощью голосов депутатов от националь­ных партий лейбористам удалось полу­чить принципиальное одобрение биллей о «деволюции» в палате общин, но их про­ведение в жизнь было поставлено в зави­симость от итогов референдумов в Шотландии и Уэльсе. Эту последнюю ставку Каллагэн проиграл: состоявшиеся в начале 1978 г. референдумы принесли правитель­ству поражение. В поддержку деволю­ции» высказалось лишь около трети жите­лей Уэльса и немногим более 40% шот­ландцев. После этого консервативная оп­позиция в палате общин легко добилась вынесения правительству вотума недове­рия, и новые парламентские выборы были назначены на 3 мая 1979 г.

Отсутствие реальной стратегии руко­водства страной у лейбористов и широко­вещательные обещания консерваторов «покончить с засильем государственной бюрократии» и оказать всемерную под­держку мелкому бизнесу обеспечили по­следним убедительную победу на выбо­рах. За консерваторов проголосовало 13,7 млн. избирателей (43,9%), что дало им 339 мест в палате общин, тогда как лейбори­сты собрали 11,5 млн. голосов (36,9%) и получили 268 депутатских мандатов. Ли­бералы завоевали 11 мест. Впервые в бри­танской истории сформированное консер­ваторами правительство возглавила жен­щина – 53-летняя Маргарет Тэтчер.

ЛЕКЦИЯ 12. СОВРЕМЕННАЯ ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

1. Особенности британской конституции.

2. Современная политическая система Великобритании.

3. Распад британской колониальной империи.

4. Великобритания и европейская интеграция.

5. Ольстерская проблема в Великобритании: истоки, сущность, попытки решения.

6. Британский неоконсерватизм. М.Тэтчер. Д.Мейджор.

7. Еволюция лейборизма. Э.Блэр.

1. Британский конституционализм – своеобразное явление. Эта страна до сегодняшнего дня не имеет в качестве основного закона единого писаного нормативно-правового акта. Но в то же время нельзя сказать, что у Великобритании конституции нет вообще. Она и есть и очень специфична. Она состоит из писаных (тех, которые исходят от парламента) и неписаных (судебные и административные прецеденты, конституционные обычаи) актов.

В целом выделяется 4 группы источников британской Конституции: статуты, судебные и административные прецеденты, конституционные обычаи и доктринальные источники.

Статутное право – это акты парламентов, которые были приняты с 1215 г. по вопросам конституционного права. Отсчет ведется от Великой хартии вольностей. При этом не все акты парламента признаются частью конституции. К актам, которые рассматриваются как конституционные, относят акты, которые регулируют:

а) структуру, полномочия и взаимоотношения палат парламента (законы о парламенте 1911 и 1949 гг., Акт о пэрах 1963 г., Акт о палате лордов 1999 г., Акт о палате общин 1978 г. и др.);

б) правовой статус личности (Великая хартия вольностей 1215 г., Хабеас корпус акт 1679 г., Билль о правах 1689 г., положения которых, правда, преимущественно носят исторический характер);

в) избирательное право (акты о народном представительстве 1949, 1969, 1974, 1983 гг. и др.);

г) статус монарха (Акт о престолонаследии 1701 г.);

д) организацию территории и местное самоуправление (акты о местном управлении 1972, 1985, 1994 гг. и др., акт об объединении с Шотландией 1706 г., акты о самоуправлении в Шотландии и Уэльсе 1999 г.).

Всего таких актов в наше время насчитывается более 40. Кроме того, конституционные нормы содержатся в статутах, регламентирующих конституционные отношения наряду с другими, относящихся к предмету регулирования других отраслей права. Так, в актах о министрах короны 1937, 1964 и 1975 гг. помимо конституционно-правовых норм имеются положения, относящиеся к административному праву. Следует иметь в виду, что конституционные нормы могут содержаться и в актах делегированного законодательства.

В целом, статутное конституционное право носит фрагментарный характер, хотя число его источников постоянно увеличивается.

Прецедентное право. Предусмотрено, что суды не только применяют, а и создают нормы права, т.е. правилам, которые содержатся в судебных решениях, должны следовать и в дальнейшем. В данном случае имеется в виду совокупность судебных решений по конституционным вопросам. Прецедентное право условно делят на общее право и право справедливости. Общее право создавалось королевскими Вестминстерскими судами, а под правом справедливости понимается совокупность норм, которые создавались судом лорда-канцлера, чтобы дополнить, а иногда и пересмотреть систему общего права. Обязательные прецеденты могут создаваться не всеми судами, а только так называемыми высокими судами (Верховный суд и палата лордов).

Сфера действия прецедентов в конституционном праве Великобритании довольно ограничена. В наше время они преимущественно решают вопросы, которые касаются привилегий Короны.

Исторически прецедентному праву принадлежит довольно значительная роль в формировании британской конституции. Но судебные решения со временем получают статутное оформление.

Конституционные обычаи играют значительно большую роль по сравнению с прецедентами. Конституционные обычаи, которые называют соглашениями, регулируют важные вопросы государственной жизни. Например, согласно обычаю, монарх не может не подписать акт, принятый обеими палатами парламента. Соглашения регулируют и такие важные вопросы, как формирование правительства лидером партии, одержавшей победу на парламентских выборах, коллективную и индивидуальную ответственность министров, процедуры созыва законодательного органа и роспуска палаты общин, осуществление государственного управления Короной только при согласии кабинета, равно как и само существование последнего.

Конституционные соглашения являются очень своеобразным источником британской конституции. С одной стороны, они реально действуют как важное звено правовой системы, без которого последняя не может существовать. Но с другой – обычаи не признаются судами, т.е. нарушение соглашений не влечет юридической ответственности. Но их несоблюдение может привести к серьезным политическим последствиям.

Доктринальные источники – специфический элемент неписаной части британской конституции. Под ними понимаются мысли известных ученых в области конституционного права. К ним обращаются тогда, когда обнаруживается пробел из-за отсутствия статута, прецедента или обычая, которые бы регулировали определенные отношения.

В последнее время использование доктринальных источников судами заметно активизировалось. Судебные решения в обосновании той или мной позиции нередко содержат ссылки даже на газетные публикации.

Соотношение писаной и неписаной частей британской конституции объясняется историческими причинами: сначала именно прецеденты и конституционные соглашения составляли ее основу и определяли своеобразие ее формы. В ХХ же веке происходит увеличение количества источников статутного права и многие неписаные нормы заменяются законами. Но и до сегодняшнего дня регулирование конституционных вопросов не имеет всеобъемлющего, систематизированного и детализированного характера. Так, например, должность премьер-министра устанавливается лишь косвенно, т.е. только упоминается в единственном статуте – акте о министрах Короны 1937 г. при определении размера жалованья министрам. В то же время там нет статуса министров, премьер-министра, ничего не говорится о его взаимоотношениях с членами правительства, другими государственными органами. Указанные вопросы регулируются только обычаями.

2. Великобритания – конституционная монархия, т.е. главой государства является монарх. Но за время почти тысячелетнего существования (с небольшим перерывом между 1649 и 1660 гг., когда страна была провозглашена республикой) монархия постепенно утратила бывшую власть.

В стране действует кастильская система престолонаследия, в соответствии с которой престол передается по наследству старшему из сыновей бывшего монарха, а если сыновей нет, то старшей дочери.

Ныне царствующая королева Елизавета II принадлежит к Ганноверской (с 1917 г. Виндзорская) династии. Она – 40-й по счету британский монарх с момента завоевания Британии нормандцами (1066 г.). Ее отец, Георг VI, был последним из английских королей, кто носил титул императора. Сейчас королева возглавляет Содружество, в которое входит около 50 государств, из которых 16, в том числе Канада, Австралия, Новая Зеландия, признают ее главой своего государства. Она назначает в эти страны генерал-губернаторов, которые действуют от ее имени. Содружество – это своеобразная экономико-правовая форма связи Великобритании с ее бывшими колониями. На престоле Елизавета II находится с 1952 г.

Как и любой другой монарх в условиях конституционной монархии королева «царствует, но не правит». Хотя формально она имеет много полномочий. Полномочия монарха существуют в форме королевских прерогатив, т.е. исключительных прав, которые не исходят от парламента. Их можно поделить на личные и политические.

Личные прерогативы:

а) право на атрибуты монаршей власти (корона, мантия, трон, скипетр и держава, титул);

б) право на содержание (в 1952 г. эта сумма составляла £475 тыс., а в 1995 г. – £7,9 млн.);

в) право иметь королевский двор.

Во время правления Георга VI (предпоследний монарх) была установлена еще одна прерогатива – освобождение от уплаты налогов, но в начале 90-х гг. Елизавета II добровольно от нее отказалась.

Политические прерогативы формально очень многочисленны и серьезны, но на практике в наше время самостоятельно монархом они не используются. В большинстве случаев они действуют лишь номинально, поэтому их называют «спящими прерогативами». Все политические прерогативы можно поделить на несколько групп.

1. Прерогативы, которые касаются взаимоотношений с парламентом:

а) во взаимоотношениях с парламентом полномочия монарха определяются в первую очередь тем, что монарх является составной частью этого органа. Но монарх не может присутствовать на заседаниях парламента без специального приглашения. С этого правила установлено единственное исключение, связанное с еще одной королевской прерогативой: каждый год именно монарх открывает очередную сессию парламента, выступая на совместном заседании палат с речью, которая готовится для монарха премьер-министром. Формально-юридически только в это время парламент заседает в полном составе и устами монарха провозглашается программа, с которой правительство выходит на очередную парламентскую сессию;

б) подписание принятых парламентом законов. Они подписываются в старой формулировке, принятой еще со времен нормандского завоевания: «La Reyne ainsi veult» – «Так желает король (королева)». С этой прерогативой связана еще одна – право королевского вето, которое формально имеет абсолютный характер, но с 1707 г. не используется;

в) именно монарху принадлежит право роспуска нижней палаты парламента – палаты общин.

2. Во взаимоотношениях с правительством статус монарха характеризуется тем, что он назначает премьер-министра. Но фактически им становится лидер партии, одержавшей победу на парламентских выборах. В то же время иногда возникают довольно сложные ситуации, когда слово монарха может стать решающим. Так, в 1957 и 1963 гг. в руководстве консервативной партии, которая победила на выборах, не было единства, в результате чего оно не смогло выдвинуть согласованную кандидатуру на пост премьер-министра. Решающее слово было сказано монархом: в 1957 г. Елизавета II поддержала Макмиллана, в 1963 г. – Дуглас-Хьюма. В 1974 г. благодаря позиции королевы было сформировано лейбористское правительство, хотя явного преимущества у этой партии не было.

Созданное правительство действует от имени короны.

3. Судебные полномочия монарха – от его имени объявляются амнистия и помилование, назначаются судьи, возбуждаются и ведутся все уголовные дела.

4. Монарх является главнокомандующим вооруженными силами Великобритании. Он назначает всех высших должностных лиц в армии, присваивает воинские звания (личное воинское звание королевы – полковник), награждает знаками отличия. Кроме того, только монарх жалует дворянские титулы (это обычно делается раз в год).

5. Внешнеполитические полномочия монарха определяются прежде всего тем, что он – глава Содружества, возглавляемого Великобританией.

6. Специфической чертой монарха является то, что он является главой англиканской и пресвитерианской церквей и назначает епископов.

Но все акты, исходящие от монарха, подлежат контрассигнации премьер-министра или ответственного министра. Т.е. в соответствии с конституционным обычаем монарх не может издавать ни единого акта без согласования с премьер-министром.

Институт монархии сохраняется в Великобритании как символ единства нации, преемственности в ее развитии, гарант стабильности в обществе.

Законодательная власть осуществляется парламентом, который состоит из палаты лордов, палаты общин и монарха. Ведущая роль принадлежит палате общин. Это выборный орган, в который входит 659 депутатов (численность парламента изменяется в зависимости от изменения численности населения), которые избираются на 5 лет по мажоритарной системе относительного большинства прямым и тайным голосованием на основе всеобщего избирательного права.

В палату лордов более 700 лет входили высшие чины церкви (26 духовных пэров), наследственные пэры (их было около 800) и пожизненные пэры. В соответствии с Актом о палате лордов, принятом 27 октября 1999 г., состав палаты изменился. В ней остались духовные пэры, пожизненные пэры (их численность постоянно меняется: например, в 1994 г. их было 448, в 1999 г. – 507, в начале 2005 г. – около 500). Наследственные же пэры утратили право быть членами палаты лордов по наследству. Сейчас из их числа избирается 92 пэры в палату лордов, которые пребывают там пожизненно, довыборы проходят только в случае возникновения вакансии. В то же время они получили право претендовать на место в палате общин, не отказываясь при этом от своих титулов, как это было ранее. Полномочия палаты лордов значительно меньшие, чем полномочия палаты общин. Эти права были существенно ограничены Парламентскими актами 1911 и 1949 гг. Основной функцией палаты является рассмотрение и внесение поправок в проекты, которые подаются палатой общин (при этом финансовые законопроекты вообще палатой лордов не рассматриваются). С 1949 г. за палатой лордов сохранилось лишь так называемое право отлагательного вето, т.е. право кратковременной отсрочки принятого палатой общин законопроекта, в то время, как ранее они могли совсем отклонить любой законопроект, принятый палатой общин. Кроме того, палата лордов выполняет функцию высшей судебной инстанции страны.

Высшая исполнительная власть возложена на кабинет министров (правительство), который и осуществляет разработку национальной политики во всех сферах.

Правительство имеет очень своеобразную структуру. Состав кабинета (собственно правительства) и официального правительства не совпадает. Кабинет существует благодаря конституционному обычаю. Министры, которые возглавляют наиболее важные министерства, назначаются членами кабинета. В него входят: премьер-министр и 20-22 человека – лорд-канцлер, канцлер казначейства, министры внутренних дел, обороны, министры без портфеля. Состав кабинета неоднородный. Наиболее близкие члены кабинета и пользующиеся доверием премьер-министра (3-5 человек) входят в так называемый «внутренний кабинет». Принятые им решения (кабинет в полном составе собирается очень редко) оформляются потом как решения кабинета. При необходимости количественный и персональный состав «внутреннего кабинета» может изменяться по желанию премьер-министра.

Правительство формирует партия, одержавшая победу на выборах в палату общин. Монарх назначает премьер-министра и, по его представлению, министров. Все они являются депутатами парламента. Всего их насчитывается около 100 человек. В правительство входит 4 группы министров:

1. Главы отдельных министерств. Часть из них входит в состав кабинета.

2. Министры без портфеля и члены правительства, занимающие разнообразные традиционные должности (например, лорд-председатель совета, лорд-хранитель печати и др.). В каждом конкретном правительстве на них возлагаются какие-нибудь особые функции.

3. Государственные министры – это заместители министров наиболее крупных министерств.

4. Так называемые младшие министры – парламентские секретари, которые назначаются для обеспечения связей министров с парламентом.

После выборов 2010 г. правительство было сформировано консервативной партией в коалиции с либеральными демократами, его возглавил Дэвид Камерон.

Особенностью политической системы Великобритании является наличие кроме официального и так называемого «теневого кабинета», который формируется оппозиционной партией. Он имеет такую же структуру, имитирует деятельность правительства и в любой момент готов прийти ему на смену.

В Великобритании существует многопартийная система. Ведущими являются лейбористская и консервативная партии. Несколько меньшую роль играют либералы, которые до 20-х гг. ХХ в. были главными соперниками консерваторов.

Лейбористская партия. Официальной датой основания является 1906 г. Партия объединяет коллективных (профсоюзы и кооперативные общества) и индивидуальных членов (их в конце ХХ в. насчитывалось около 400 тыс.). После Второй мировой войны партия находилась у власти в 1945-1951, 1964-1970, 1974-1979 гг. и с 1997 г. Наиболее известными лидерами партии в это время были К.Эттли, Г.Вильсон. Идеологической основой партии является принцип «демократического социализма» (хотя с 1995 г., когда лидером партии стал Э.Блэр, партия постепенно отказывается от «социалистических» атрибутов прошлого), в экономической политике склоняется к концепции смешанной экономики. Поэтому во время пребывания партии у власти осуществлялась широкая программа национализации металлургической, угольной, газовой промышленности, автомобильного транспорта, была создана бесплатная система здравоохранения, осуществлялись программы государственного жилищного строительства и др. В сфере внешней политики лейбористы отошли от курса на одностороннее ядерное разоружение, выступают за продолжение европейской интеграции, но больше устремлены на сохранение хороших отношений с США. Партия входит в Социнтерн, секретариат которого находится в Лондоне. С 1994 г. лидером партии стал Э.Блэр. Сразу же он предложил и партией было принято решение об изъятии из устава 4-го пункта, который предусматривал необходимость обобществления средств производства. Лейбористы были последней европейской партией социал-демократического толка, которая отказалась от этого положения. Именно с его именем связан рост авторитета партии и победа на выборах 1997 г. В 2010 г. лидером партии избран Эд Милибенд.

Консервативная партия. Организационно оформилась в 1867 г. В своих рядах насчитывает около 200 тыс. членов. После Второй мировой войны находилась у власти в 1951-1964, 1970-1974, 1979-1997 гг. Наиболее известными ее лидерами в это время были У.Черчилль, М.Тэтчер. Во время пребывания у власти партия проводила курс на осуществление социальных и экономических реформ, включая децентрализацию и приватизацию экономики. Во внешнеполитическом плане для консерваторов характерным был общенатовский подход к решению международных проблем. Партия разделяет концепцию «ядерного сдерживания», выступает за сохранение «особых отношений» с США, за модернизацию ядерного потенциала, за продолжение членства страны в НАТО и ЕС. Лидером партии является Дэвид Камерон.

Партия либеральных демократов. Партия сформирована в 1988 г. путем слияния либеральной и социал-демократической партий, которые с 1981 г. выступали на политической арене в альянсе. Насчитывает около 80 тыс. членов. Политическая платформа либеральных демократов центристская, много в чем компромиссная (между двумя основными партиями). Ее основные составляющие – необходимость сохранения у Великобритании ядерного оружия, членство страны в НАТО. Во внутренних вопросах они также придерживаются промежуточной линии, выступают за борьбу с безработицей, приоритетное решение социальных проблем, прекращение дальнейшей денационализации, но в целом делают ставку на рыночную экономку и развитие конкуренции. Лидером партии является Никлас Клегг.

Остальные партии не такие влиятельные и многочисленные: Демократическая партия Северной Ирландии, Шинн Фейн (политическое крыло Ирландской республиканской армии), Социал-демократическая и лейбористская партия Северной Ирландии, Ольстерская юнионистская партия, партия Уэльса, Шотландская национальная партия, партия «зеленых» и др.

По результатам последних выборов в июне 2010 г. победу одержала Консервативная партия.

Важную роль в жизни Великобритании играют профсоюзы. В стране действует 413 профсоюзов (около 7,2 млн. членов, или приблизительно 33% самодеятельного населения). Наиболее крупными профсоюзными объединениями являются Британский конгресс тред-юнионов и Всеобщая федерация тред-юнионов. Первое из них создано в 1868 г., в него входит 74 отраслевых профсоюза (6,8 млн. членов), традиционно поддерживает и финансирует лейбористскую партию. Всеобщая федерация тред-юнионов основана в 1899 г., объединяет 29 отраслевых профсоюзов (215 тыс. членов). В Шотландии и Уэльсе имеются свои профсоюзные объединения – Шотландский конгресс тред-юнионов и Уэльсский конгресс тред-юнионов. В 80-х гг. ХХ в. произошло сокращение численности профсоюзов и этот процесс продолжается и сейчас.

Предприниматели создают свои экономические организации – союзы предпринимателей. Главное их задание – выработка единой экономической политики и доведение ее до государственных органов, ведение переговоров с профсоюзами о путях и средствах ее решения.

Главным объединением является Конфедерация британской промышленности (КБП), которая охватывает 110 центральных союзов предпринимателей и около 2000 местных союзов. В КБП входит 300 тыс. компаний, в которых работает около 50% активного населения. Конфедерация официально представлена в парламенте, правительстве и оппозиции, имеет свои представительства почти в 100 странах мира.

Специфическим институтом британской общественно-политической жизни являются клубы. «Клубный принцип» – неотъемлемая черта тайного механизма власти. Как говорят сами англичане, страна управляется через разветвленную сеть личных контактов и связей. Клубы и осуществляют эти контакты и связи.

Английский клуб – уникальное учреждение (подобно гостинице закрытого типа). Член клуба может там провести какое-то время. Там есть библиотеки, рабочие кабинеты, жилые комнаты, ресторан. Женщины в клубы как правило не допускаются. Наиболее известные клубы: «Карлтон» (клуб консерваторов), «Аттениум» (клуб ученых и писателей), «Сент-Джеймс» (клуб дипломатов), «Бакс» (клуб офицеров гвардии), «Уайт», «Королевский автомобильный клуб», «Терф», Военный и флотский клубы и др.

3. Вторая мировая война, кроме победы в ней Великобритании, имела для нее и еще одно последствие – это распад колониальной империи. Еще в годы войны во многих колониальных и зависимых странах развернулось движение за национальную независимость и после войны с ним надо было уже считаться. Эти процессы охватили и английские колонии. Одновременно с этим война ослабила саму Великобританию и у нее иногда уже не хватало сил для подавления национально-освободительного движения, хотя некоторые народы завоевали свою независимость с оружием в руках. В тех же странах, где переход к независимости происходил мирным путем, Великобритания стремилась сохранить свое влияние.

В 1947 г. было принято решение о предоставлении статуса доминионов Индийскому Союзу и Пакистану, которые были образованы на территории бывшей Британской Индии, а в 1950 г. эти два государства провозгласили свою независимость.

В 1948 г. доминионом в рамках Британского содружества наций стал Цейлон (с 1972 г. независимое государство), независимость получила Бирма, в 1957 г. – Малайя, в 1959 г. – Сингапур.

В Африке первым независимость получил Судан. Он с 1899 г. было англо-египетским кондоминиумом. После антимонархической революции 1952 г. в Египте в феврале 1953 г. было подписано англо-египетское соглашение о Судане, которое признавало принцип самоопределения последнего, а в декабре 1955 г. парламент Судана принял решение о провозглашении независимости, которая была признана Великобританией. В 1957 г. независимость провозгласила Гана (до провозглашения независимости – Золотой Берег).

В 60-х гг. еще более ускорился процесс распада империи. В это время независимыми стали британские островные территории в Латинской Америке – Ямайка, Тринидад и Тобаго (1962 г.), Барбадос и Британская Гайана, которая приняла название Гайана (1966 г.).

В Азии в 1967 г. после длительной борьбы независимость получил Южный Йемен.

В это время почти распалась британская империя в Африке. Этот процесс с конца 50-х гг. в Великобритании предсказывался и к этому там готовились. В 1960 г. премьер-министр Великобритании Г.Макмиллан в парламенте заявил: «Хотим мы этого или нет, но рост национального самосознания народов является политическим фактором, с которым мы вынуждены считаться, потому что это свершившийся факт и его должна учитывать наша национальная политика». В то же время британское правительство всячески стремилось оттянуть предоставление независимости, чтобы укрепить свои позиции в будущих государствах.

В 1960 г. независимыми стали Британское Сомали (в том же году объединилось с итальянским Сомали в единую Сомалийскую республику), Нигерия, в 1961 г. – Сьерра-Леоне, в 1965 г. – Гамбия.

В Восточной и Центральной Африке ситуация была более сложной. Здесь крепкие позиции были у белых поселенцев, на которых Великобритания делала ставку. Но и здесь развитие национально-освободительного движения привело к выдвижению требований о независимости. Первой из восточноафриканских стран ее добилась Танганьика (1961 г.), за ней Уганда (1962 г.), острова Занзибар и Пембе (1963 г.). Ожесточенная борьба за независимость шла в Кении, которая стала независимой в 1963 г. В последний день того же года была распущена Федерация Центральной Африки, на месте которой появились новые независимые государства: в июле 1964 г. Ньясаленд (стал называться Малави), в октябре 1964 г. – Северная Родезия (стала называться Замбией), только Южная Родезия оставалась английской колонией. Там борьба за получение независимости продолжалась до 1980 г., когда было провозглашено новое независимое государство – Республика Зимбабве.

В 1966-1968 гг. независимости добились три британских протектората в Южной Африке – Бечуаналенд (сейчас Ботсвана), Басутоленд (сейчас Лесото) и Свазиленд, была провозглашена независимость островного государства Маврикий в Индийском океане.

В 1976 г. Великобритания согласилась на образование независимой Республики Сейшельские Острова в западной части Индийского океана.

Последней колонией, которая вышла из-под зависимости Великобритании, был Гонконг, который в 1997 г. перешел по договоренности с КНР под суверенитет последнего.

Таким образом, во второй половине ХХ в. завершился процесс распада Британской колониальной империи. Но связей со своими бывшими колониями Великобритания не утратила. Около 50 бывших колоний и доминионов (Антигуа и Барбуда, Вануату, Гайана, Доминика, Западное Самоа, Лесото, Нигерия, Сингапур, Тринидад и Тобаго, Южно-Африканская Республика и др.) входят в Содружество, возглавляемое Великобританией (до 1947 г. – Британское Содружество наций). Высшим органом Содружества является конференция глав правительств, которая созывается один раз в два года. 16 членов Содружества признают британского монарха главой своего государства, среди них: Австралия, Барбадос, Гренада, Канада, Новая Зеландия, Папуа–Новая Гвинея, Ямайка и др.

4. Вторая половина ХХ в. характеризуется усилением интеграционных процессов. Не обошла стороной эта волна и Великобританию. Но на этом пути она столкнулась с многими трудностями. Наиболее известным примером интеграции стал Европейский Экономический Союз (ЕЭС), созданный в 1957 г. Францией, ФРГ, Италией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом. Но Великобритания в него тогда не вошла.

Еще в 1956 г. Великобритания выдвинула проект создания «зоны свободной торговли», участниками которой могли стать все страны Европы. Проект предусматривал постепенную ликвидацию таможенных барьеров и квот на промышленные товары между участниками «зоны», но не касался сельскохозяйственной продукции и не вносил никаких изменений во взаимоотношения с заморскими территориями. Можно сказать, что Великобритания хотела возглавить интеграционный процесс в Европе на своих условиях, опираясь на свои «особые отношения» с США. Но Франция возразила и в 1958 г. проект «зоны свободной торговли» был отвергнут.

В этих условиях, в июне 1959 г. в Стокгольме состоялось совещание представителей Великобритании и ряда стран, которые по различным причинам не смогли либо не пожелали принимать участие в деятельности ЕЭС (Австрия, Дания, Норвегия, Португалия, Швеция и Швейцария). На нем было принято решение создать «малую зону свободной торговли» в соответствии с английским планом. Это объединение получило название Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ).

Но ЕАСТ в дальнейшем не так эффективно продвигалась по пути интеграции, как ЕЭС. Это было связано с тем, что она объединяла страны, мало связанные между собой. И уже с 1961 г. Великобритания начинает предпринимать попытки к вступлению в ЕЭС, но этому постоянно противодействовала Франция. И только после ухода с политической арены президента Франции Ш. де Голля ей удалось осуществить эти устремления.

В июне 1971 г. английским представителям удалось достичь предварительной договоренности об условиях вступления Великобритании в ЕЭС. Великобритания брала обязательство в течение полутора лет постепенно отменить таможенные сборы в торговле со странами ЕЭС и подтянуть свои невысокие цены на сельскохозяйственную продукцию до уровня цен «шестерки». Размер финансового взноса Великобритании в бюджет ЕЭС должен был к началу 80-х гг. достичь почти четверти всех взносов в казну ЕЭС.

В октябре 1971 г. парламент утвердил решение о вступлении Великобритании в ЕЭС, а в январе 1972 г. премьер-министр Э.Хит подписал договор о присоединении Великобритании к ЕЭС, Евратому и Европейскому объединению угля и стали с 1 января 1973 г. Тогда же членами ЕЭС стали Дания и Ирландская Республика.

Вступление в ЕЭС было неоднозначно воспринято английским обществом. У него были как сторонники, так и противники. И вследствие этого в июне 1975 г. состоялся референдум по этому вопросу. Приблизительно две трети принявших участие в референдуме высказались за участие Великобритании в ЕЭС, после чего этот вопрос стал утрачивать свою остроту.

За годы пребывания Великобритания очень часто предпринимала попытки проводить в рамках ЕЭС (сейчас Европейский Союз – ЕС) самостоятельную политику, которая не совпадала с позицией стран-участниц Союза: по вопросам введения единой валюты, отмены пограничного контроля, проведения единой социальной политики, в частности, введения единого нормирования труда и внедрения минимальной почасовой ставки заработной платы и т.д.

Но тем не менее, сейчас Великобритания считается одним из главных участников этого объединения, а с июня 2005 г. ее представитель (премьер-министр Э.Блэр) на полгода занял пост председателя Евросоюза.

5. Проблема Северной Ирландии (Ольстера) имеет давние корни. Эта проблема заключается в борьбе между католическим большинством и протестантским меньшинством.

В 1171 г. король Генрих II вторгся в Ирландию и провозгласил себя ее верховным правителем, тем самым фактически положив конец независимой гэльской Ирландии. К 1250 г. большая часть Ирландии была завоевана, но ирландцы продолжали борьбу против англичан и их политического господства. На протяжении почти 150 лет – с 1338 до 1485 г. – внимание английских королей было отвлечено Столетней войной и войной Алой и Белой Роз. Но в конце XV в. король Генрих VII возобновил попытки англофицировать Ирландию, запретив смешанные браки и выдвинув требование обязательного знания английского языка.

В 1541 г. Генрих VIII провозгласил себя королем Ирландии, но так и не смог завоевать страну. К 1558 г., когда на престол взошла Елизавета I, Англии не удавалось восстановить полный контроль над Ирландией. Ее политика включала и попытку привлечь ирландцев к англиканству, для чего была создана Ирландская церковь. Но понадобилось четыре войны, чтобы английская армия смогла нанести поражение силам католиков. В 1601 г. англичане окончательно взяли верх. Среди наиболее стойких и опасных противников англичан были вожди ольстерских племен, которые проживали в северной части Ирландии. После поражения много их сторонников сбежали в католические районы Европы.

В 1607 г. король Яков I, наследник Елизаветы, усилил давление на ирландцев. «Вы всего лишь полуподданные, и поэтому вам предназначается лишь половина прав»,– говорил он. Эти слова он подкреплял захватом имений ирландских князей-католиков, часть из которых еще раньше покинула страну, и раздавал большие земельные участки, в основном на севере Ирландии, английским и шотландским поселенцам. На протяжении следующих тридцати трех лет в северной части Ирландии поселилось сто тысяч протестантов, верных английской короне.

В середине XVII в. с особой жестокостью ирландцев громил Оливер Кромвель. Но действительно переломным моментом стала битва при Бойне, которая произошла в 1690 г. Победа англичан завершила установление протестантского господства на севере Ирландии, которое существует и сейчас. Как победители, так и побежденные культивируют давние враждебность и ненависть, проводят парады и демонстрации, которые периодически взрываются вспышками насилия.

Дискриминация была еще более усилена английскими законами начала XVIII в., по которым католикам запрещалось занимать политические должности, наследовать или покупать землю. Медленный и сложный процесс пересмотра этих законов начался во время правления Георга III (1760-1820 гг.) и достиг своей кульминации с принятием в 1829 г. Акта об освобождении, который открыл католикам возможность вести нормальную общественную и политическую жизнь. Но даже и тогда от католиков, которые занимали официальные посты, требовалось присягать в верности протестанту-престолонаследнику, отказываться от признания мирской власти папы римского и не предпринимать ничего, что могло бы ослабить власть протестантов. Сейчас действующий британский закон все еще запрещает католикам вступать на престол, а также занимать некоторые другие посты, например, регента, лорда-канцлера и лорда-хранителя Большой печати.

На протяжении XIX в. политические деятели Ирландии неоднократно пытались добиться для Ирландии самоуправления. Эту борьбу возглавило Ирландское республиканское братство (ИРБ) – предшественники Ирландской республиканской армии (ИРА).

Во время «пасхального восстания» против английских войск в апреле 1916 г. ИРБ удалось захватить несколько строений в Дублине. Добровольцы ИРБ провозгласили независимую республику и продержались неделю, пока английская армия не вынудила их сдаться. Утрата пятнадцати лидеров восстания встревожила страну и вызвала партизанскую войну против англичан, которая шла на протяжении пяти следующих лет. В конце 1921 г. Лондон наконец согласился на раздел острова. 26 католических графств юга образовали независимую Республику Ирландия, а Британия сохранила контроль над шестью северными графствами, известными под общим названием Ольстер, в которых преобладали протестанты. На протяжении большей части следующих пятидесяти лет политическая напряженность была небольшой и обеим сторонам в Северной Ирландии удавалось сосуществовать относительно мирно.

Но этот хрупкий мир был нарушен в конце 60-х гг., когда Англия начала более жестко подходить к проблеме Ольстера. Гражданское неповиновение английским властям переросло в терроризм в 1970 г., когда боевые группы ИРА начали уличную войну против британских «оккупантов». Целью ИРА было разжечь пламя «прекрасных дней» борьбы за независимость Ирландии, добиться вывода британских войск и воссоединить Юг и Север страны. Но даже самые давние сторонники ИРА были шокированы ее жестокостью. Их мишенью были не только протестанты и британская власть, а и католики, которые отказывались их поддерживать. Боевики протестантов отвечали созданием собственных полувоенных формирований и проведением тактики террора.

Англия ответила введением предупредительного задержания и интернирования без суда – мерами, против которых повсюду и резко выступили католики и участники движений за гражданские права. В августе 1969 г. были введены дополнительные войска. А к 1972 г. численность войск, которые получили статус «сил порядка» с нескольких сотен в 1968 г. увеличилась до 22 тыс. человек. В это же время увеличились и масштабы насилия. 30 марта 1972 г. британский парламент приостановил работу стормонта (законодательного собрания) Северной Ирландии и ввел прямое правление из Лондона.

В условиях чрезвычайного положения 8 марта 1973 г. в Северной Ирландии состоялся референдум по вопросу оставаться ли Ольстеру в составе Великобритании. Католики бойкотировали этот референдум, а протестанты высказались за сохранение союза. В июне того же года британское правительство окончательно ликвидировало стормонт.

В это же время начались поиски мирного урегулирования проблемы. В октябре 1971 г. состоялась встреча премьер-министров Великобритании, Ирландии и Северной Ирландии по вопросу разрешения кризиса, но в ходе ее между участниками возникли острые противоречия. В декабре 1973 г. на очередной встрече в местечке Саннингдейл под Лондоном удалось достичь важного соглашения о создании межгосударственного консультативного органа – Совета Ирландии – из министров и парламентариев Ирландской Республики и Северной Ирландии для обсуждения общеирландских проблем. Но остроты кризиса Саннигдейлское соглашение не сняло, потому что протестантские экстремисты расценили его как прямую измену Лондоном их интересов.

В апреле 1974 г. Северную Ирландию посетил премьер-министр Великобритании Г.Вильсон и предложил свою программу установления мира в регионе. Она предусматривала как можно более быструю ратификацию Саннингдейлского соглашения и нейтрализацию вооруженных экстремистских группировок как с протестантской, так и с католической стороны. В ответ протестанты провели всеобщую забастовку в Ольстере. Чтобы не допустить дезорганизацию экономики, правительство опять 19 мая 1974 г. ввело в Ольстере чрезвычайное положение, а через несколько дней распустило североирландскую ассамблею, вернувшись к прямому правлению из Лондона. 19 июля того же года британский парламент принял «Североирландский конституционный акт», по которому предусматривалось создание в Ольстере нового выборного совещательного органа – конституционного конвента. Но из-за саботажа, организованного протестантскими экстремистами, выборы в конвент были отложены.

Во время правления М.Тэтчер британское правительство заняло более жесткую позицию по поводу ольстерского кризиса. Это было связано с расширением насилия и с позицией самой М.Тэтчер по этому вопросу. Она исходила из того, что Северная Ирландия – это часть Великобритании и никаких уступок быть не может. В 1984 г. М.Тэтчер сказала: «Я ясно заявила, что объединенная Ирландия – это решение, которое исключено. Другое решение – конфедерация двух государств. Оно также исключено. Третье решение – совместное управление. И оно исключено – это было бы унижением суверенитета».

В то же время, учитывая ситуацию, М.Тэтчер в ноябре 1985 г. пошла на подписание в Хиллсборо (предместье Белфаста) англо-ирландского соглашения, которое содержало три важных элемента:

1) подтверждение принципа, что большинство должно согласиться с любыми изменениями в статусе Северной Ирландии и что современное большинство не желает здесь никаких изменений, но в будущем, если большинство выступит в поддержку объединения Ирландии, то правительства двух государств берут на себя обязательства способствовать такому объединению;

2) постепенная передача власти местным органам управления;

3) создание «Межправительственного совещания» для решения вопросов безопасности на границе и правосудия – совместный британско-ирландский орган.

Но это соглашение на этот раз вызвало уже недовольство со стороны протестантов.

В то же время соглашение способствовало некоторому прогрессу в улучшении жизненного уровня католиков в Ольстере. Их начали принимать на различные должности в общественном секторе (хотя в частном секторе их доля невелика). В 1989 г. было введено в действие новое, более жесткое антидискриминационное законодательство.

Еще дальше пошел следующий премьер-министр Дж.Мейджор. В начале 1995 г. он выдвинул новый план урегулирования Ольстерского кризиса. Он предусматривал учреждение новой Североирландской ассамблеи, в которую должны войти 90 депутатов и в которой власть будет поделена между протестантским большинством (60% населения) и католическим меньшинством. Ассамблея должна владеть законодательными и административными полномочиями. Кроме ассамблеи предусмотрено создание общеирландского органа из депутатов Североирландской ассамблеи и ирландского парламента с административными и консультативными полномочиями.

План предусматривал, что правительство Ирландии откажется от притязаний на Северную Ирландию. Великобритания признает право народа Северной Ирландии самостоятельно определить свою судьбу. Оба правительства берут обязательства гарантировать гражданские, политические и культурные права североирландцев. Дж.Мейджор пообещал провести отдельные референдумы в Ирландии и Северной Ирландии по вопросу о будущем Ольстера.

Наверное впервые партия Шинн Фейн (политическое крыло ИРА) признала этот план, как прогрессивный шаг в разрешении кризиса. В то же время юнионисты высказались против этого плана.

После прихода к власти в 1997 г. лейбористов их лидер Э.Блэр осуществил дальнейшие шаги, направленные на урегулирование проблемы. Он дважды посетил Северную Ирландию, встречался с лидерами партии Шинн Фейн, начались многосторонние переговоры. Не все в этих переговорах шло гладко, но, как считают, сдвиги в процессе урегулирования были наиболее значительными за всю историю конфликта. Наконец переговоры закончились тем, что в апреле 1998 г. было подписано соглашение о политическом урегулировании в Ольстере. Это соглашение подписали лидеры восьми партий и организаций Северной Ирландии, а также главы правительств Великобритании и Ирландии. Это соглашение предусматривает создание Североирландской ассамблеи из 108 депутатов, а избранные из этого числа 12 министров возьмут на себя функции правительства Ольстера, но с ограниченными правами и полномочиями. После этого ассамблея должна сформировать совет «Север – Юг» для расширения контактов между Ольстером и Ирландией. 22 мая того же года это соглашение было подтверждено референдумом, который состоялся в Ольстере и Ирландии. В то же время вопрос о том, в составе какого государства будет находиться Северная Ирландия, это соглашение не решило.

В июне того же года ассамблея была избрана, но мирный процесс был поставлен под угрозу экстремистами из ИРА. Периодически опять совершаются террористические акты и столкновения враждующих сторон.

6. В конце 70-х гг. ХХ в. Великобритания оставалась одной из ведущих стран мира, но все больше и больше начала уступать своим конкурентам на мировом рынке (не только традиционным – США, ФРГ, а и новым – страны Юго–Восточной Азии). Капиталы, лучшие умы уплывали за границу. Страна находилась в условиях жесткой инфляции. Постоянным явлением жизни Великобритании стали забастовки, которые называли «английской болезнью». Падал авторитет страны на международной арене. Все меры, предпринимаемые британскими правительствами, больше напоминали косметический ремонт, а в это время страна постепенно шла на дно.

Все понимали, что необходимо предпринимать какие-то меры, но никто четко не представлял себе, что именно необходимо делать. Именно тем человеком, который это знал, стала лидер консервативной партии М.Тэтчер. Она шла к власти, как сама заявляла «с одним четким намерением: изменить Британию. Превратить ее из общества иждивенческого в самостоятельное. Из страны, которая привыкла выпрашивать что-либо для себя, в страну людей, привыкших достигать самостоятельно. Из страны, сидящей и ждущей неизвестно чего, в страну энергично действующих людей».

В 1979 г. на выборах в парламент консерваторы одержали победу и М.Тэтчер стала премьер-министром. Это была первая женщина на этом посту.

Маргарет Хильда Тэтчер (девичья фамилия Робертс) родилась 13 октября 1925 г. в семье бакалейщика. После окончания школы училась в Оксфордском университете, где изучала органическую химию. С 10 лет она выполняла различные поручения отделения консервативной партии города Грантема. В Оксфорде активно работала в университетской организации консерваторов, была ее президентом. С 1947 по 1951 г. она работала химиком-исследователем. В 1950 г. она впервые выдвинула свою кандидатуру на выборах в парламент, но проиграла. В 1953 г. она заканчивает обучение по курсу юриспруденции и до 1957 г. занимается адвокатской деятельностью. В 1959 г. она наконец-то была избрана в парламент и занимала некоторые посты в правительствах консервативной партии: в 1961-1964 гг. – младший министр пенсионного обеспечения и социального страхования в правительстве Г.Макмиллана, в 1970-1974 гг. – министр образования в правительстве Э.Хита. С февраля 1975 г. М.Тэтчер становиться лидером консервативной партии.

Для того, чтобы вывести Великобританию из социально-экономического застоя М.Тэтчер считала необходимым, во-первых, остановить инфляцию, усиление которой расстроило хозяйственную жизнь страны; во-вторых, понизить налоги на прибыли корпораций и личные доходы, что дало б возможность увеличить инвестиции в экономику; в-третьих, свести к минимуму государственное вмешательство в хозяйственные и социальные дела, что до этого времени негативно влияло на развитие экономики; в-четвертых, «приручить» профсоюзы, которые по убеждению консерваторов сосредоточили в своих руках «чрезмерную власть», а это подрывало развитие бизнеса. Выдвинутая программа предусматривала, таким образом, коренные изменения в социально-экономической политике правительства.

Кабинет М.Тэтчер неуклонно и последовательно внедрял программу в жизнь. Оно стремилось дать максимальную свободу частному предпринимательству, способствовать росту роли корпораций и рынка в регулировании хозяйственных процессов при ограничении предпринимательской деятельности государства. Правительство приступило к систематическому ограничению национализированного сектора экономики. В частную собственность возвращались предприятия нефтяной, авиакосмической, судостроительной и других отраслей экономики, с 1981 г. осуществлялась программа продажи в частные руки активов государственных предприятий и компаний. Существенно снижались налоги. В борьбе с инфляцией был взят курс на снижение темпов роста государственных расходов, в частности, сокращение социальных программ.

правительство развернуло наступление на права профсоюзов. Принятые парламентом в 1980 и 1982 гг. законы о занятости усложняли процедуру объявления и проведения забастовок, предусматривали судебное преследование организаторов «незаконных» забастовок, усложняли пикетирование предприятий. Запрещались все виды забастовок солидарности, отменялось правило о преимущественном приеме на работу членов ведущего на данном предприятии профсоюза (так называемое правило «закрытого цеха»); отменены соглашения о минимальной гарантированной заработной плате; представители профсоюзов были отстранены от участия в работе консультативных правительственных комиссий по вопросам экономической и социальной политики.

Меры правительства вызвали неоднозначную реакцию. Они только через некоторое время начали давать экономические результаты, но сразу затронули материальные интересы широких слоев населения. В 1979-1981 гг. Великобританию охватил экономический кризис в соединении с инфляцией (цены росли в среднем на 13% в год). Значительных масштабов приобрела безработица (за 1980-1982 гг. количество безработных выросло с 1,5 млн. до 3,3 млн. человек, что составляло приблизительно 13-14% трудоспособного населения). Положение правительства оставалось тяжелым, оно подвергалось сокрушительной критике слева, прежде всего со стороны профсоюзов и лейбористской партии. Даже в консервативной партии были глубокие расхождения относительно политики кабинета. Чтобы добиться сплочения своей «команды» М.Тэтчер неоднократно приходилось обновлять состав правительства.

Но с 1982 г. экономическое положение стало изменяться к лучшему, а с 1985 г. начался его подъем, который продолжался до 1990 г. Заметно понизились темпы инфляции (рост цен снизился с 18% в 1980 г. до 5% в 1983 г.), начала сокращаться безработица (с 3,3 млн. в 1985 г. до 2,3 млн. человек в 1988 г.). Резко выросла производительность труда. Успехи 80-х гг. в развитии британской экономики называют «английским чудом». Это явление имело, конечно, свои причины и предпосылки. В частности, большие средства вкладывались в переоборудование промышленности с учетом достижений научно-технической революции, а в сфере бизнеса было отменено немало ограничений. Подъему экономики способствовала финансовая политика, направленная на сдерживание инфляции и привлечение иностранного капитала. Так, отмена ограничений на движение капиталов, на размер учетной ставки Английского банка и отказ от какого то ни было контроля над ценами привели как к увеличению вывоза английского капитала, так и к увеличению притока иностранного капитала.

Наконец, заметно повлияли на развитие экономики и укрепление финансов, открытие и разработка месторождений нефти в Северном море поблизости от Шотландии. Великобритания не только полностью обеспечила себя энергоресурсами, что раньше требовало огромных средств, но и стала экспортером нефти и нефтепродуктов, войдя в первую десятку нефтедобывающих стран. Прибыли от продажи нефти достигали 10 млрд. фунтов стерлингов и эти средства дали возможность финансировать программы помощи безработным. Вследствие этого значительно уменьшился внешний долг Великобритании, увеличился золотой запас, поднялся курс фунта стерлингов.

Экономические успехи способствовали росту доходов населения. Ежегодные прибавки к заработной плате составляли 7-8%. За 80-е гг. количество акционеров утроилось и каждый третий британец стал собственником акций. Процент домовладельцев за это же время увеличился с 52 до 66, при этом из тех, кто выкупил муниципальные дома и стал их собственником, 44% – это квалифицированные рабочие. По этому показателю Великобритания приблизилась к уровню Соединенных Штатов.

В то же время нижние слои населения больше проиграли, увеличилось количество людей, живущих у черты бедности. Вследствие снижения расходов на образование недовольство высказывала интеллигенция (М.Тэтчер даже отказали в избрании почетным профессором Оксфордского университета).

В целом повышение материального уровня населения способствовало смягчению социальных противоречий. В 80-х гг. наблюдается резкий спад забастовочного движения, сократилась численность профсоюзов. Последней большой забастовкой была всеобщая забастовка горняков, которая продолжалась почти год – с марта 1984 г. до марта 1985 г. Национальный союз горняков объявил ее в знак протеста против решения властей закрыть некоторые экономически нерентабельные шахты (угольная промышленность относилась к национализированному сектору). В забастовке приняло участие более 180 тыс. шахтеров. Она превратилась в одну из наиболее острых и длительных конфликтов в современной английской истории. Забастовка продолжалась, несмотря на то, что судебные органы признали ее незаконной. Но достичь успеха шахтеры не смогли. Правительство проявило непреклонную твердость и ни на какие уступки шахтерам не пошло (не зря М.Тэтчер получила в прессе прозвище «железной леди»). Уступка шахтерам, считала власть, спровоцирует подобные требования рабочих других отраслей промышленности, а это подорвет антиинфляционную политику и вообще навредит делу экономического подъема. И, если твердая позиция правительства консерваторов во главе с Э.Хитом в 1974 г. в ответ на волну выступлений рабочих, прежде всего шахтеров, когда правительство перевело значительную часть промышленных предприятий на трехдневную рабочую неделю и резко сократило подачу электроэнергии для бытовых потребностей, объясняя это эгоизмом шахтеров, привела к поражению консерваторов на парламентских выборах, то позиция М.Тэтчер нашла поддержку среди населения. С одной стороны, многие считали каждую копейку, но с другой стороны, хотя и продолжалась забастовка, тепло и свет не выключались, не бастовали мусорщики, на улицах было чисто, а большинство людей преклонного возраста готовы были мириться с материальными проблемами, если им обеспечен порядок.

Благодаря проведенной политике консервативная партия во главе с М.Тэтчер смогла победить на парламентских выборах 1983 и 1987 гг. До 1990 г., т.е. 11 лет, М.Тэтчер возглавляла правительство, что после 1827 г. было рекордом. А после ухода в отставку ей было пожалован титул баронессы королевой Великобритании.

7. Двічі зазнавши поразки на парламентських виборах 1987 і 1992 р., Н.Кіннок (лідер партії, який ще у 80-х рр. започаткував поворот до відновлення лейборизму) добровільно пішов у відставку з посади лідера лейбористів. Його спадкоємцеві Дж.Сміту з трудом вдавалося зберігати внутріпартійну рівновагу між представниками колективних членів партії (насамперед профспілок), які прагнули відродження робочих традицій лейборизму, і групою нових лідерів – Е.Блера, Г.Брауна, П.Мендельсона й ін., які спиралися на індивідуальних членів партії у виборчих округах та бажали глибоких реформ у лейборизмі. Зокрема, вони вимагали скасування права профспілок на „блокове” голосування і поширення принципу „одна людина – один голос” на всіх членів партії без винятку. Сміт відхилив цю вимогу, однак знизив квоту голосів, що належали тред-юніонам, з 40 до 30%. Таке рішення було лише тимчасовим компромісом, що і підтвердили вибори нового лідера партії у червні 1994 р., через місяць після раптової кончини Дж.Смита. Зібравши 57% голосів, вже в першому турі виборів переміг Блер.

Біографія Ентоні Блера (Ентоні Чарлз Лінтон Блер) зовсім не типова для керівників Лейбористської партії. Він народився 6 травня 1953 р. у родині процвітаючого юриста, а пізніше – викладача юриспруденції в престижному Даремському університеті. Блер навчався у привілейованій приватній школі в столиці Шотландії Единбурзі, потім – в Оксфордському університеті. У 1975 р. він одержав диплом юриста і незабаром почав працювати в юридичній конторі А.Ірвіна (пізніше лорда і члена кабінету міністрів), що спеціалізувалася на веденні справ тред-юніонів.

Ще в Оксфорді Е.Блера захопили ідеї етичного соціалізму, і по закінченні університету він вступив у Лейбористську партію. Юридична практика допомогла швидко встановити потрібні для початку політичної кар’єри зв’язки у колах профспілкового і лейбористського керівництва, і в 30 років він уперше стає членом парламенту, а через п’ять років перетворюється з простого „задньолавочника” в члена тіньового кабінету, де послідовно займає посади тіньових міністрів енергетики, зайнятості і (вже при Сміті) внутрішніх справ.

Ставши новим лідером лейбористів, Е.Блер зосередив зусилля на створенні нового вигляду партії. Власне, перегляд програмних установок лейборизму почався ще при Кінноку після поразки на виборах 1987 р. Вже тоді червоний прапор у символіці партії був замінений на червону троянду, а в опублікованому у 1989 р. програмному документі „Зустрінемо виклик, здійснимо зміни” жодного разу не згадувався термін „соціалізм”. Проте Блер діяв набагато рішучіше.

Восени 1994 р. на конференції Лейбористської партії Блер заявив про намір запропонувати нове формулювання знаменитого „четвертого пункту” Статуту, що називав метою партії усуспільнення засобів виробництва. Була розгорнута широка дискусія з цього питання, у ході якої сам лідер партії об’їхав усю країну і виступав перед десятками тисяч чоловік. Перший успіх ця кампанія принесла навесні наступного року, коли за скасування „четвертого пункту” висловилася конференція лейбористів Шотландії. Опублікований незабаром новий текст статті називав метою партії створення „динамічної економіки, у якій підприємництво, ринок і конкуренція тісно взаємодіють з партнерством і кооперацією”. Спеціально скликана позачергова конференція Лейбористської партії 29 квітня 1995 р. затвердила це формулювання „четвертого пункту”. „Ідеологічна перебудова партії відбулася”,– заявив після цього Блер.

Скасування „четвертого пункту” стало вихідним рубежем формування концепції „нового лейборизму”. Вона ставила метою створення соціально орієнтованої ринкової економіки, у якій індивідуальна ініціатива і заповзятливість поєдналися б з колективізмом („комунітаризмом”, за термінологією Блера) громадянського суспільства і соціальною відповідальністю держави. Відповідно і партія повинна остаточно порвати з класовим виглядом минулих років і перетворитися в справді національну партію, що виражає інтереси всіх громадян. Багато в чому ця концепція народилася з теоретичних представлень етичного соціалізму. „Після колапсу комунізму,– заявив в одній з промов Блер,– стало очевидно, що тільки етична база соціалізму витримала іспит часом”. Але іншим її джерелом стала практика соціально-ліберального реформаторства американських демократів на чолі з Клінтоном, близьке знайомство з яким Блер звів ще до обрання того президентом США і підтримував усі ці роки. Про те ж свідчить і наближення позицій „нових лейбористів” і британських лібералів-демократів, яке намітилося у 1996 р.

Ідеологічна перебудова і рішучий рух Лейбористської партії до центру забезпечили їй приголомшуючий успіх на парламентських виборах у травні 1997 р. 13,5 млн. виборців (43,2%) віддали голоси лейбористам, проти 9,6 млн. (30,7%) за консерваторів і 5,2 млн. (16,8%) за ліберальних демократів. Лейбористи завоювали 419 депутатських мандатів (у тому числі понад сто жінок) – більше ніж коли-небудь, у своїй історії, консерватори повинні були задовольнитися лише 165 місцями, а ліберальні демократи провели 46 депутатів. У свої 44 роки Ентоні Блер став наймолодшим прем’єр-міністром Великобританії з часів У.Пітта-молодшого. „Ми перемогли як нові лейбористи,– проголосив він,– і ми будемо керувати як нові лейбористи!”

Насамперед, Блер заспокоїв ділові кола, які прагнули зберегти завоювання „ери Тэтчер”, заявивши про відмову від перегляду проведених у 80-х рр. змін в індустріальних відносинах і підприємництві. Дійсно, економічна політика лейбористського кабінету великою новизною не відрізнялася, оскільки основні структурні перетворення британського господарства вже стали фактом, що здійснився. Інша справа – соціальна і політична перебудова.

Головним напрямком у діяльності кабінету Блера стала конституційна реформа. За задумом прем’єр-міністра і його прихильників вона повинна була включати надання автономії Шотландії й Уельсу і більшій самостійності дев’ятьом регіонам Англії, реформу виборчого закону з метою часткової відмови від мажоритарної системи, перетворення верхньої палати парламенту і введення її виборності, розробку нового законодавства про свободу інформації, прийняття Білля про права і деякі інші заходи. У підсумку в нове століття Великобританія змогло б вступити обновленою країною, яка більше відповідає духу часу.

Реалізація програми конституційної реформи на справі зажадала набагато більш великих зусиль і часу, ніж представлялося її творцям, та й проходить вона аж ніяк не гладко. Лише в 1999 р. вдалося домогтися перших успіхів на цьому шляху. Були проведені вибори до національних асамблей Шотландії й Уельсу. Але, наприклад, у Шотландії більшість місць в асамблеї дісталося не лейбористам, і навіть не Шотландській національній партії, а ліберал-демократам. Процес автономізації англійських регіонів практично заморожений. Введення виборності палати лордів відкладено на невизначений час, а поки вдалося лише домогтися часткового скасування спадкоємного принципу її формування, зберігши членство в ній для довічних перів.

Немаловажним елементом конституційної реформи є і питання про долю монархії.

У ході проведення конституційної реформи, більшість напрямків якої розроблялися лібералами і соціал-демократами ще в середині 80-х рр., загальмувався і процес зближення лейбористів і ліберальних демократів. Останні все частіше виявляють невдоволення повільними темпами реформ. Блер, наприклад, дав чітко зрозуміти, що не має наміру поспішати з реформою виборчого законодавства, настільки важливої для ліберал-демократів. І навпаки, намітилося деяке зближення позицій лейбористів і консерваторів, зокрема в питанні про реформу палати лордів.

Тактичні маневри „нових лейбористів” і труднощі в проведенні реформ проте не заперечують головного: проведені консерваторами перетворення соціальних відносин і структури господарства лейбористи прагнуть доповнити і скорегувати не менш рішучими політичними реформами. Лише в області зовнішньої політики курс лейбористського уряду більш традиційний. Англія продовжує розвивати і зміцнювати особливі відносини зі США і НАТО, що особливо проявилося в ході подій у Югославії навесні 1999 р. У відносинах з ЄС лейбористи відразу після приходу до влади оголосили про приєднання до Соціальної хартії, але в питанні про єдину валюту продовжують витримувати дистанцію. Більш того, Блер неодноразово заявляв про необхідність для Англії зайняти провідні позиції в Європі. Визначеного успіху вдалося домогтися лейбористам в ослабленні напруженості в Північній Ірландії, однак кінця Ольстерскій кризі поки не видно.

Істотної шкоди іміджеві лейбористського уряду завдали події осені 2000 р. Спочатку викликала осуд неадекватна реакція кабінету на бензинову криза, яка прокотилася Європою і не минула Англії, коли в умовах швидкого росту цін на моторне паливо уряд барився і вичікував, не починаючи рішучих кроків по зниженню імпортних зборів.

А потім на країну обрушилися удари стихії, що викликали найсильніші за останні півстоліття повені в більшості графств, які завдали збиток, оцінюваний у 2 млрд. ф.ст.

В цілому ж це був успішний період для лейбористського уряду. За популярністю наприкінці ХХ ст. вони майже удвічі випереджали консерваторів. Цьому сприяв гарний стан економіки. До рекордно низького понизився рівень безробіття (близько 1 млн. чоловік). При цьому лейбористи обіцяли на початку XXI ст. зовсім покінчити з цією проблемою.

Виступаючи 29 вересня 1999 р. на щорічній конференції партії Блер пообіцяв, що надалі у діяльності його уряду буде домінувати „прогресивна політика і буде створене суспільство, засноване не на привілеях або класовому походженні, а на рівності”. Серед завдань уряду були названі будівництво за 3 роки 37 лікарень, підготовку ще 7 тис. лікарів та 15 тис. медичних сестер; отримання вищої освіти половиною дорослого населення та ін.

Врешті-решт здійснення цих та інших завдань принесли перемогу лейбористам на виборах 2001 та 2005 р., але вже на виборах 2010 р. лейбористська партія вже з новим лідером Г.Брауном зазнала поразки і владу після тринадцятирічної перерви повернули собі консерватори.