План:

1. Партология, как объект изучения в современной политической науке: генезис, структура, динамика.

2. Правовые аспекты гражданского общества и содержание конституционного права на объединение.

3. Общественно-политические объединения и политические партии в ПМР

3.1. Партии и общественно- политические организации лево-патриотической

направленности

3.2. Партии и общественно - политические организации центристской направленности.

3.3. Религиозные организации.

3.4. Партии и общественно-политические организации правой направленности.

4. Перспективы развития гражданского общества и плюралистической демократии в ПМР.

Введение

В различные эпохи проблема прав человека, неизменно оставаясь политико-правовой, приобретала либо религиозное, либо этическое, либо философское звучание в зависимости от социальной позиции находившихся у власти классов.

В связи с этим огромная роль в регулировании политико-правовых отношений в государстве играет конституция, которая является основным нормативным актом любого государства. В том числе она определяет роль политических партий и общественных движений внутри государства. Подстраиваясь под определенный этап жизни общества постоянно дополнялись правами и свободами человека, она, при этом обеспечивает полноправную жизнь всему обществу в целом, и некоторой части общества, являющейся "правящей верхушкой" такового.

Приднестровье живет и развивается в условиях политической непризнанности. Опыт приднестровского государственного строительства заслуживает пристального внимания для изучения противоречивых процессов переустройства на постсоветском пространстве. Поэтому объективная и по возможности полная оценка нашего региона представляется актуальной.

Ведущую роль в деле создания Приднестровской молдавской Республики сыграли общественные объединения, которые сегодня должны стать фактором стабильности и поступательного развития государства.

В прошедшем 2005 году полным ходом шла подготовка к выборам депутатов в местные органы власти и Верховный Совет ПМР. Эти выборы открывают новый электоральный цикл, итогом которого станет президентская избирательная компания, запланированная на 2006 год. Что ждет Приднестровье в результате этих выборов? Какое место отводится в будущих предвыборных баталиях партиям, движениям и организациям? Подобные вопросы волнуют не только профессиональных политиков, но и рядовых граждан.

Современное состояние многопартийности в Приднестровье можно охарактеризовать определением «поведенческий плюрализм». Многопартийность понимается, как порядок, при котором партийные структуры служат проводниками интересов определенных групп избирателей. Во многих отношениях эволюция партийных и групповых структур в Приднестровье еще не привела к такому уровню зрелости.

В связи с этим огромная роль отводится конституции. Значение Конституции определяется тем, что нормы, установленные в ней, должны выступать как форма воплощения государственной воли народа, то есть те задачи, которые ставит перед собой общество, указываются принципы его организации и жизнедеятельности.

Конституция закрепляет наиболее важные и социально значимые для отдельного человека, общества и государства права и свободы. Для человека они являются необходимыми условиями обеспечения его достоинства и чести, присущей человеческой личности; естественного права на участие в решении вопросов устройства и управления тем обществом, членом которого он является; социальных и экономических условий, необходимых ему для удовлетворения жизненно важных для него материальных и духовных потребностей. Поэтому основные фундаментальные права, зафиксированные в конституции государства и важнейших международно-правовых актах, являются правовой базой для производных, но не менее важных прав.

Ввиду активного законотворческого процесса и перестройки системы государственного управления в данной работе могут быть не отражены все изменения законодательства ПМР на дату ознакомления.

1. Партология, как объект изучения в современной политической науке: генезис, структура, динамика.

Партия, как политический институт является одним из фундаментальных устоев современного общества. Выступая в качестве посредника между государством и населением, она не только выполняет функции механизма саморегуляции общественной системы, благодаря чему между обществом и государством , удерживаются в безопасных для жизнедеятельности системы пределах, но и способствует формированию демократическим путем общенациональных интересов и целей в обществе.

Партии не всегда играли ту роль, которая в настоящее время отводится им в политической системе индустриально развитых государств. Они прошли длительный путь формирования и эволюции, впитывая в себя особенности социального развития, исторической традиции, демографические и этнокультурные процессы многих стран.

Еще в древнем Риме философы Цицерон, Саллюстий и Плавт говорили о «партии», как о политической организации, точнее, группе, пришедшей на смену «амичити» - «благородному союзу друзей». Однако, эта характеристика больше соответствовала понятию группы с определенными интересами в политической сфере., поскольку сам термин «партия» описывал сторонников конкретного политического деятеля, например партия Мария или партия Суллы.

Свое толкование происхождения партий дал медиевист Т. Н. Грановский. Он исходил из постулата, что понятие «политика» и «партия» определились в XVI столетии, когда Екатерина Медичи выступила организатором «срединной» (между католиками и протестантами) партии, которая состояла из людей, не имевших «верований и убеждений» и получившие наименование политики.

Таким образом, партии античного мира и европейского средневековья представляли собой небольшие группы сподвижников, объединившихся вокруг отдельных влиятельных политических лидеров. Более того, в XVII в. Господствовало убеждение, что противоречия между партиями негативно отражаются на жизнедеятельности государства в целом.

В этом смысле весьма интересен взгляд Т. Гоббса, который в своем произведении «Левиафан» в главе «О подвластных группах людей, политических и частных» включает все легальные групповые объединения и структуры государственной организации. При этом автор «Левиафана» отрицает необходимость существования каких-либо автономных политических субъектов вне государственных институтов, поскольку «…разрешить политическому телу подданных иметь абсолютное представительство всех его интересов и стремлений значило бы уступить соответствующую часть власти государства и разделить верховную власть, что противоречило бы целям мира среди подданных и их защиты.

С точки зрения представителей англо-американского подхода М.Дж. Роскина и Р. Л. Корда, формирование партий в их современной интерпретации связано с появлением в 70- 80 – е года XVII в. На политической арене Англии первых настоящих партий «тори» и «вигов», в контексте деятельности которых дискуссия вокруг значения и роли партии в государстве получила «второе дыхание». Лорд Паттерсон – лидер тори, например, считал, что партии не только вносят в общество дух здорового соревнования, но и подобно ересям в религии выводят общество из состояния оцепенения и движут его к совершенствованию.

Однако, окончательное осознание необходимости деятельности партий, как инструментов реализации политического процесса пришло в период формирования капиталистических институтов и буржуазной политической системы. Этот процесс захватил много десятилетий и в разных странах протекал по-разному.

Так, в декларации о независимости США (1776 г.) и Конституции США (1787 г.), закрепивших основы политической системы молодой республики, партии не упоминаются вообще, а в сборнике работ «Федералист», обосновавшем основные параметры формировавшейся американской государственности, о них говорится в негативном смысле. А. Гамельтон, Д. Адамс и Дж. Мэдисон в своем «Антипартийном подходе» исходили из принципа, что утверждение республиканской формы правления создает все условия для предотвращения конфликтов, подрывающих единство и гармонию в новом государстве. В этом случае, писал Дж. Мэдисон, наибольшую опасность для республиканской формы правления представляет экономическая борьба между богатыми и бедными в форме «фракций», которая превратила античные демократии в «зрелище бурных страстей и склок». Главная задача республиканской формы правления заключается в том, чтобы избежать «внутренних конвульсий», возникающих в тот момент, когда большинство и меньшинство вступают в непримиримый конфликт друг с другом.

Как отмечает американский политолог Н. Каннигем, «…одним из парадоксов политического развития Америки было то, что создание политических партий проходило в атмосфере недоверия к политическим партиям», что в конечном счете привело к обретению партиями в США своего статуса с помощью решений Верховного суда.

Великая французская революция, ставшая переломным этапом в переходе от феодализма к капитализму, дала сильный толчок образованию на европейском континенте разнородных консервативных группировок, именовавших себя аристократическими, роялистическими, придворными партиями. Но, как справедливо заметил французский политолог Ж. Щарло, «не следует думать, что за словом «партия» скрывается одно и тоже явление, когда мы говорим о эпохе «тори» и «вигов», или «консерваторов и лейбористов». Будучи небольшими по численности, они представляли собой, скорее, элитарные клубы, работа которых большей частью была сосредоточена в стенах парламента и состояла в подготовке к очередным выборам. Подобные группировки по своей структуре являлись прототипом современных политических партий.

Существование на политической сцене государств такого разнородного социального явления, как партии, позволило английскому философу Юму впервые классифицировать их по трем критериям: общего интереса, привязанности и объединения по принципам. На почве общего интереса образуются «партии по интересам», привязанность к тому или иному лидеру является условием для создания «партии по аффектам». Что касается категории «объединения по принципам», то, по мнению Юма, она олицетворяет собой разные идеи общественного процесса, а посему у такой партии есть будущее.

Другой английский политический деятель и философ Э. Берк, используя категорию Юма «объединения по принципам», дал определение партии как «…организации людей, объединенных с целью продвижения совместными усилиями национального интереса, руководствуясь некоторым специфическим принципом, относительно которого все они пришли к соглашению».

Таким образом, анализируя процессы становления партии, как политического института в новое время, следует обратить внимание на характер взаимоотношений партии и государства, которые можно разбить на два этапа:

- этап противодействия, с присущей ему устойчивой оппозицией государственной власти к любой политической группировке;

- этап нейтральных отношений, характеризующих состояние, при котором государство не препятствует деятельности партии, но и не предпринимало активных шагов по ее регламентации.

В работе «Политические партии. Их организации и деятельность в современном государстве» французский исследователь М. Дюверже выделяет три фактора, способствовавших развитию политических партий во второй половине XIX в.: 1) расширение избирательного права; 2) борьба за избирателей; 3) желание членов парламента быть вновь избранными.

Установление взаимосвязи между системой формирования государственных органов и партийными структурами является отправной точкой в исследованиях М. Дюверже. Он показывает, что появление и развитие партий шло параллельно с утверждением парламентаризма, более того, было предопределено парламентскими процедурами. Принцип выборности порождал соперничество различных политических групп, которые со временем объединялись в партии.

Как утверждал М. Дюверже, большинство возникших в новое время партий были электорального, парламентского происхождения. Как правило, они менее централизованы, нередко аморфны в организационном строении. Большую роль в них играют парламентарии, которые входят в руководство партии, являются ее главными действующими лицами и практически определяют ее линию.

Партии второго типа, или как называет их Дюверже «партии внешнего происхождения», отличаются большей степенью централизации, их членов связывает не только желание провести своих кандидатов в парламент, но и общие взгляды, убеждения, идеалы. Характерная черта этих партий – стремление подчинить парламентскую фракцию партийным руководящим органам. «Партии внешнего происхождения, - пишет М. Дюверже, - даже доктринально связаны с парламентской системой, но никогда не придают ей такого же значения, как партии первого типа».

По мере укрепления парламентской системы, приобретения навыков участия в избирательных компаниях на первый план в партийном строительстве начинают выдвигаться идеологическая близость, единство взглядов и убеждений. «Первый тип, - отмечает Дюверже, - соответствует периоду создания политических партий в стране, где еще не сложилась система организованных партий. Как только такая система начнет функционировать, преобладающим станет второй способ создания партий».

Анализируя партийную структуру, М. Дюверже рассматривает партию как институализированную общность, которая обладает внутренней логикой развития. С этой позиции центральное место в партийной структуре он отводит первичным организациям партии, которые подразделяет на категории.

• Первая категория – комитеты, формирующиеся по территориальному признаку и имеющие постоянные состав активистов, которые обладают определенным опытом работы с населением. Цель деятельности таких комитетов – подготовка, организация и проведение предвыборных компаний своих кандидатов. В этой связи идеологический аспект в жизнедеятельности партии присутствует лишь в той мере, в какой он необходим для победы на выборах. В партиях, созданных на базе таких комитетов, отсутствует система членства с необходимой процедурой регистрации и регулярной уплаты членских взносов. Присущие данной партийной организации отличительные черты позволили М. Дюверже охарактеризовать ее как кадровую партию, критерием успеха которой является работа ее активистов.

• Первичные организации, образованные также по территориальному принципу, но по своей структуре носящие открытый характер, исследователь относит ко второй категории. Согласно его терминологии, открытость таких организаций или секций обеспечивается за счет членских взносов, благодаря которым и существует партия. Естественно, что финансовое благополучие такой партии зависит от увеличения числа состоящих в ней членов, а посему ограничение ее деятельности исключительно предвыборным периодом автоматически приводит к нестабильному финансовому положению всей партийной структуры. Следовательно, партия должна постоянно пополнять свои ряды сторонниками и новыми членами.

Партии, относящиеся ко второй категории, М. Дюверже обозначил как массовые. По его мнению, увеличение числа членов и необходимость заниматься финансовыми делами привели к формированию в структуре подобных партий соответствующих органов, которые стремились распространить свое влияние и захватить в свои руки контроль за расходованием финансовых средств. В результате образовалась сложная иерархическая структура подчинения первичных секций и громоздкая система управления партией в целом.

Тем не менее, несмотря на издержки в управлении, массовые партии заняли прочное место в политической системе западных государств. Катализатором развития такого типа партий, по мнению М. Дюверже, стало «развитие коммунизма и революционных методов», которые «заставили буржуазию понять недостаточность кадровых партий и предпринять серьезные попытки по созданию массовых партий».

• Третья категория первичных организаций, строящихся по территориально-отраслевому принципу, относится к новой модели партийной организации, которая сочетает в себе элементы кадровой и массовой партии. Благодаря первичным организациям по месту деятельности или партийным ячейкам, партии получили возможность контролировать свой социальный состав, придавать ему необходимый классовый характер и устанавливать жесткую дисциплину.

Партийные организации, вошедшие в третью категорию, близки по своей структуре коммунистическим партиям, что, по замечанию Дюверже, обусловливает иную направленность их деятельности по сравнению с партиями, эволюционирующими от традиционно кадрового типа к массовому.

Обозначив причины развития политических партий, М. Дюверже не обходит вниманием одну из основных проблем в партологии – вопроса о разработке общей теории партий: «Мы оказались в порочном кругу: общая теория партий может быть создана лишь после того, как будут проведены глубокие предварительные исследования; но эти исследования не могут быть по настоящему глубокими, пока не сформулирована общая теория».

Попытки ученого «сделать предварительный набросок общей теории партий» связан с анализом места и роли идеологической константы, которая являлась первопричиной организационных особенностей партий практически во всех сформулированных им гипотезах относительно партийной структуры. Автор рассматривает идеологический способ организации партии как наиболее распространенный в странах, где сложились парламентские системы. Включение таких партий в систему парламентаризма происходит в тот момент, когда у них возникает потребность в проведении собственной государственной политики. К этой группе М. Дюверже относит большинство социалистических и христианских партий.

В целом именно для левых партий характерна сложная организация и централизация власти, а также более глубокое восприятие ее членами доктрины. «Левые партии являются проводниками процесса общественных перемен, а значит, им нужна более прочная организация, чем для защиты существующего порядка», – считает американский политолог А. Гамильтон. Дальнейшее эволюционирование партий привело к падению значения идеологии и усилению элементов прагматики в их деятельности, что спровоцировало создание «интерклассовых» организаций, объединяющих вокруг себя избирателей самой разной социальной и этнической принадлежности для решения проблем текущего момента.

Попытку построить универсальную модель партии предпринял профессор Северо-Западного университета США К. Джанда. Проект ученого основан на огромном эмпирическом материале, который описывает 158 партий в 53 странах, представляющих 10 культурно-географических регионов мира, на временном промежутке с 1950 по 1978 г. На поздней стадии исследования собранный материал был дополнен данными еще 50 новых партий, которые возникли в государствах, образовавшихся на Африканском континенте. Этот проект рассматривался К. Джандой как предварительное условие для создания общей теории партий, которая должна включать в себя три основных блока:

– партия как организация (характеристики партии взаимосвязаны в контексте теории организации);

– партия как зависимая переменная (ее природа и жизнеспособность зависят от политической и социальной систем);

– партия как независимая переменная, которая влияет на характер и содержание политического процесса в стране.

По мнению ученого, универсальная модель партии должна объединять в себе социальный состав, доктрину, организационную структуру и функции партии. Реализация на практике данного проекта включала соблюдение трех условий: построение предтеоретической модели партии; создание аналитического инструментария и разработку процедуры получения количественных оценок и значений качественных характеристик модели из релевантных эмпирических данных; выработку нетрадиционных технологий сбора и обработки информации.

Построение предтеоретической модели партии потребовало от К. Джанды сформулировать понятие политической партии. Однако, как считает американский политолог Дж. Шлезинджер, при описанном подходе ученые «стремятся дать такое определение партии, чтобы под него подпадали все претендующие на это название организации». Дж. Шлезинджер полагает, что «сколь бы полезна ни была теория партий, основанная на столь широком определении», его подход менее «амбициозен», и применим «лишь к тем партиям, которые участвуют в свободных выборах, в особенности, если с течением времени они способны одержать на выборах победу».

Серьезное внимание концептуальным проблемам, возникающим в связи с определением партии, уделял итальянский ученый Дж. Сартори – он стремился обозначить «минимальную дефиницию», которая включала бы лишь необходимые свойства партий. В итоге исследователь предлагает следующее «минимальное» определение: «Партией является всякая политическая группа, участвующая в выборах (свободных или несвободных) и способная вследствие этого провести своих кандидатов в государственные учреждения». Выделяя то обстоятельство, что выборы не обязательно должны быть свободными, Дж. Сартори распространил свое определение на партии, функционирующие в условиях однопартийного режима.

Таким образом, использование положения об избирательной конкуренции в качестве основного фактора деятельности партий позволило Дж. Шлезинджеру и Дж. Сартори выделить электоральные функции как основополагающий признак политической партии.

Российский ученый А.Н. Кулик предпринял попытку создания посттоталитарной модели партии. Актуальность разработки такой модели он объясняет следующим фактом: «…сильные партии являются, по сути, единственной демократической альтернативой установлению авторитарного режима в “атомизированном” посттоталитарном обществе на пути его выхода из перманентной политической нестабильности» .

Теоретической предпосылкой для разработки посттоталитарной модели партии является проблема концептуальной эквивалентности, сущность которой, по мнению исследователя, содержится в им же поставленном вопросе: «Всегда ли наблюдаемые схожие факты, относящиеся к жизнедеятельности партий, означают то же самое в обществах, значительно отличающихся по своей политической культуре? Применительно к отечественной партологии эта проблема конкретизируется следующим образом: станут ли работать модели партий, созданные на реалиях стабильных западных демократий, будучи перенесены на почву российской политической культуры, сформированной ее историческим имперским и недавним тоталитарно-коммунистическим прошлым?» .

Решение проблемы концептуальной эквивалентности А.Н. Кулик видит в разработке такой структуры модели партии, которая не может быть задана произвольно, поскольку должна отражать закономерные связи в реальном объекте. Исходя из этого модель посттоталитарной партии по Кулику включает анализ двух «агрегированных блоков» – место партии в политическом процессе и потенциал влияния партии на политический процесс.

Место партии в политическом процессе А.Н. Кулик анализирует с позиции распределения ресурсов общества (материальных, социальных благ и власти), по которым имеются расхождения групповых интересов, и, как следствие, представлений о путях и способах их решения. В этой связи ученый отмечает расхождение между ценностями и целями, заявляемыми в программе, которая должна создавать имидж партии в глазах электората, и ее практической деятельностью. Вот что он пишет: «Партия, придя к власти, вынуждена строить свою деятельность в жестких рамках системной функции государства, отдавая приоритет поиску рациональных решений экономических и управленческих проблем, тогда как находясь в оппозиции, она более свободна в декларировании принципов и в популистской критике властей».

В данном контексте А. Кулик рекомендует рассматривать такое расхождение в модели через характеристики проблемной ориентации и политической платформы: «Если первые потенциально заключают в себе возможности для мониторинга текущего политического процесса, то вторые – для прогнозирования избирательных альянсов». Таким образом, совокупные характеристики данного блока, по мнению ученого, «указывают, к каким категориям общества обращается партия в поиске социальной базы».

В качестве отправной точки в исследовании потенциала влияния партии на политический процесс А.Н. Кулик предлагает категорию «потенциал» как «способность партии доступными различными средствами и методами (ресурсами) целенаправленно воздействовать (непосредственной деятельностью в структурах власти либо путем мобилизации общественного мнения) на формирование и осуществление политики государства». При этом ученый подчеркивает, что потенциал влияния не сводится к имеющимся в распоряжении партии ресурсам, а в значительной мере зависит от того, как она может ими распорядиться, «то есть от ее эффективности как организации, а также от положения в государстве, открывающего (либо закрывающего) доступ к механизмам принятия политических решений». Исходя из такого понимания потенциала, Кулик группирует базовые характеристики этой модели в категории: «ресурсы», «стратегию и методы борьбы», «организационный потенциал», «статус в государстве» и «внешние связи».

Американский ученый Дж. Ишияма фокусирует свое внимание на исследовании организационного развития партий-преемниц, т. е. на тех партиях, «(чьи предшественницы) при коммунистических режимах являлись правящими и которые унаследовали преобладающую долю ресурсов и кадров… Исследование деятельности бывших правящих партий в посттоталитарном транзите стран Восточной Европы и бывшего Советского Союза, в свою очередь, открывает уникальную возможность проследить процесс организационного развития партий и проверить справедливость некоторых устоявшихся положений теории партийных организаций».

В качестве отправной точки анализа трансформации партий-преемниц Дж. Ишияма рассматривает «структуру возможностей» партийной организации, т. е. «совокупность возможностей и ограничений, которые влияют на выбор движением своей линии поведения и заставляют его отдавать предпочтение тем, а не иным формам коллективного действия». В «структуру возможностей», определяющей организационное развитие партий-преемниц, Ишияма включает следующие факторы: «организационный переход», «уровень президентских полномочий», «среднюю величину избирательного округа», «степень общественного доверия (недоверия) к партиям».

По мнению американского исследователя А. Лейзерсона, в западной политологии распространено представление о трех основных чертах партии:

1) партия – это носитель определенной идеологии и в этом смысле выразитель определенного спектра общественного мнения;

2) партия – представитель тех социальных слоев, которые ее поддерживают;

3) партия – это группа, обладающая силой благодаря своей организации и руководству.

Представители первого направления видят партию как носителя определенной идеологической доктрины, рассматривающей универсальные человеческие ценности в сфере отношений личности, общества и государства, принципов его политического и экономического устройства и вытекающего из этой системы ценностей отношения партии к конкретным проблемам общества.

Так, Р. Михельс в своей работе «Социология политической партии в условиях демократии» исследует идеологические, психологические и личностные факторы, явившиеся причиной образования партий. Автор определяет роль и значение вождя в функционировании партии в контексте ее идеологической направленности.

Марксистский подход в изучении деятельности партии исходит из постулата о первостепенном значении ее классового характера – такое понимание партии выражал И. Сталин. И если в 1921 г. он ограничился лаконичной, но выразительной формулой «партия – это ”орден меченосцев”», то в 1925 г. в это определение вождь вложил уже развернутый и законченный смысл: «партия – передовой отряд рабочего класса, его же организованный отряд, высшая форма классовой организации пролетариата, орудие диктатуры пролетариата, единство воли, несовместимое с существованием фракций, она укрепляется тем, что очищает себя от оппортунистических элементов».

Характерно, что оппонент И. Сталина в борьбе за власть Л. Троцкий выносил партию за рамки обычного института и ставил ее над личностью и человечеством в целом. По Троцкому, партия «…в последнем счете всегда права, потому что… есть единственный исторический инструмент, данный пролетариату для разрешения его основных задач».

Если судить по высказыванию Троцкого, то партию отличает, прежде всего, завоевание власти, что, по мнению немецкого исследователя В. Хасбаха, позволяет рассматривать ее как «союз людей с одинаковыми политическими взглядами и целями, стремящихся к завоеванию политической власти». Хасбах считает, что «…власть для партии не самоцель, а средство получения властных полномочий для достижения продекларированных целей и задач, ибо только государственная власть располагает монопольной привилегией в использовании ресурсов общества и правом издавать законы и распоряжения, обязательные для исполнения всеми».

Автор проекта по созданию мировой базы данных по политическим партиям К. Джанда составил базовое определение партийного института как организации, «преследующей цель замещения правительственных должностей своими признанными представителями». Эта общая формула партии конкретизируется, по мнению Джанды, тремя требованиями:

– во-первых, любая организация имеет множество целей, однако, чтобы соответствовать данному определению, она должна ставить перед собой задачу «достижения правительственных должностей своими признанными представителями»;

– во-вторых, наличие «признанных представителей» включает в себя «лиц, открыто идентифицируемых с названием или символикой партии», поскольку именно наличие узнаваемого названия является решающем элементом определения;

– в-третьих, замещение трактуется автором достаточно широко – через электоральный процесс (в соперничестве с другими партиями), посредством административного акта (когда правящая партия не допускает соревнования на выборах) или насильственным образом (когда партия стремится завладеть властью путем подрыва существующей системы). Опираясь на такую интерпретацию замещения, К. Джанда считает, что партии «могут использовать состязательную, сдерживающую или подрывную стратегии в борьбе за достижение своих целей». Исходя из данных требований в определении партии, ученый делает вывод, что организации, не ориентированные на завоевание руководящих позиций в структурах власти, не подпадают под данное определение, даже если называют себя партиями.

Классическим в политологии стало определение партии, которое дает М. Вебер: «…это общественная организация, опирающаяся на добровольный прием членов, ставящих целью завоевание власти для своего руководства и обеспечение активным членам соответствующих условий (духовных и материальных), для получения определенных материальных выгод или личных привилегий».

Партии можно дать и наиболее общее определение: тип негосударственного института, групповое объединение, которое: а) обладает формальной, организационной структурой; б) осуществляет специализированную функцию борьбы за официальный контроль над властью; в) объединено характерной идеологической доктриной, претендующей на выражение общенациональных интересов; г) наделено правовым статусом; д) включено в избирательный процесс.

Последнее по времени определение партии предложили Дж. Лапаламбара и Дж. Андерсон в книге «Энциклопедия управления и политики»: «Партия есть любая политическая группа, связанная с овладением официальным статусом и формальной организацией, увязывающей центр с периферией, и способная провести через выборы кандидатов в государственные органы».

Исследование этой проблемы в системе «центр–периферия» продиктовано практикой переходного периода и условиями реформирования национально-государственных образований, поиском путей совершенствования политических систем. Образование партии в этой системе происходит в условиях огромного разнообразия национальных и региональных факторов, что создает трудности для становления признаваемых большинством систем ценностей, а также для осуществления властных функций посредством демократических методов и способов.

Актуальность данной проблемы возрастает в контексте этнического противостояния «центра и периферии», что, в свою очередь, позволяет продемонстрировать, что «появление национально-патриотических и особенно национально-радикальных движений переводит межнациональный конфликт из потенциальной в актуальную стадию и знаменует начало выработки четких и твердых притязаний и позиций в нем».

Так, Г. Лапидус, анализируя особенности этнополитических конфликтов на территории бывшего СССР, отмечает, что в центре внимания перестроечных и постперестроечных националистических движений и партий «находится всего лишь несколько определенных тем, различающихся только по форме и степени их выраженности». В их числе: «1. Тема восстановления национальной истории. 2. Тема защиты национальных языков и культур от иноэтнического влияния. 3. Тема статусов и равенства народов. 4. Тема критического отношения “к департаментализму” и этническому “иждивенчеству”. 5. Экологическая тематика в контексте проблемы выживания народов».

Важен и тот факт, что к разряду наиболее конфликтогенных групп Г. Лапидус относит представителей научной и творческой интеллигенции, а также местных элит, которые составляют конкретные статусные группы людей, отличающихся склонностью к конструированию конфликтогенных ситуаций.

Особый интерес представляет предложенная российским исследователем Э.А. Паиным типологизация этнополитических противостояний в контексте развития и деятельности общественно-политических движений и партий. Ученый выделяет три основных типа этнических конфликтов: «1. Неуправляемых эмоций. 2. Идеологических доктрин. 3. Политических институтов». В данной типологизации высший организационный уровень занимают конфликты «политических институтов». В этом случае речь идет о идеологическом противостоянии, которое опирается «на мощь политических организаций: партий, политических блоков, институтов государственной власти». Другими словами, мы можем говорить о партии, как о проводнике требований, взглядов в системе «центр–периферия».

Серьезного внимания заслуживает концепция «предупреждающего национализма», разработанная О.А. Васильевой. Борьба, например, грузинского народа за становление национального суверенного государства, считает ученый, приобрела на территории Грузии автономную иноэтничную направленность. Причем деятельность общественно-политических движений и партий республики носила превентивный характер, так как никакой реальной угрозы со стороны Абхазии и Южной Осетии не было. Развивая эту мысль, О.А. Васильева рассматривает деятельность партий в политическом аспекте – как инструмент местных элит, заинтересованных на определенном этапе развития государства в эскалации межнациональных отношений.

Таким образом, моделирование места и роли партий в этнополитическом конфликте представляет собой средство реализации и механизм взаимного принятия идеологических «смыслов» «центра и периферии», что, по мнению американского ученого Д.А. Растоу, является обязательным компонентом в переходный период к демократии.