white_o

совершенно абсурдны. "Не природа человека создает культуру, а, наоборот, культура накладывает печать человечности на определенный вид приматов" (1, с.17). Культурные системы взаимодействуют друг с другом: одно первобытное стадо с другим, племя с племенем, народы с племенами, нации с нациями. Это взаимодействие накладывает отпечаток на каждую из взаимодействующих культур, возникают новые типы культур: союзы племен, нации, коалиции наций, народов, всемирные организации. Основными типами культурных систем Л.А.Уайт считает племя и нацию. Каждый из этих типов имеет много разновидностей.

Структура и функции культурных систем. Как и прочие системы, культурные системы состоят из частей, соединенных в единое целое. Очевидно, что для того, чтобы любая система существовала в течение длительного времени, необходимо соблюдение следующих условий: ее структурные части должны быть соединены на основе взаимосвязи и взаимозависимости; части должны быть подчинены целому; система должна координировать части и регулировать роль каждой из них; она должна контролировать себя в целом.

Культурные системы возникли на основе социальных систем антропоидных приматов. Их появление было вызвано развитием символической функции мозга в ходе эволюции нервной системы приматов. Все формы социальной организации обусловлены тремя факторами: типом питания, способом защиты от врагов и способом воспроизводства. Тип питания человеческих предков и способ защиты их от врагов делали наиболее удобным совместное проживание группы особей. Постоянное (независимое от сезонов года) влечение между особями противоположного пола сделало семью наиболее подходящим типом группы для совместного проживания, а забота о слишком долго взрослеющих детях соединяла в семье несколько поколений родственников. Самые ранние культурные системы были основаны на социальной организации непосредственных человеческих предков: локальных территориальных группах и семьях. Очевидно, первые люди использовали какие-то орудия труда, вопрос же о том, насколько широко пользовались орудиями непосредственные предки человека, окончательно не ясен. Однако не вызывает сомнений тот факт, что идеологии в привычном для нас понимании (то есть, понятий и верований, которые могут быть выражены при помощи членораздельной

29

речи) у них не было. Но они обладали определенными знаниями, могли распознать, что для них вредно, а что полезно, и судя по тому, какое умение демонстрируют современные обезьяны в пользовании орудиями труда, у предков человека были определенные знания и навыки и в этой области.

Первые "институты", знания и навыки человек перенял у своих непосредственных предков. Но они были очень примитивными, и без членораздельной речи возможности прогресса на этом уровне были весьма ограничены, если вообще существовали. И лишь символическое поведение — главным образом, в форме членораздельной речи — дало толчок к возникновению и развитию культурных систем. Так что Слово действительно стало началом. "Невозможно представить себе социальную организацию человека без речи. Без нее немыслимы ни законы, ни обычаи, ни этика и ни этикет. Без речи не могло бы быть ни мифологии и ни теологии, ни богов и ни преисподней, И даже технологический процесс приматов был преобразован речью" (1, с.2223).

Структура родства. Развитие членораздельной речи, утверждает ученый, подтолкнуло возникновение человеческих форм социальной организации. Стадо приматов на дочеловеческой стадии развития базировалось на социосексуальных отношениях: элементами этой организации были совокупляющиеся пары и группы родители/потомство; соответственно существовали отношения господства и подчинения. С развитием символической способности мозга человека взамен простого совокупления возникло понятие "брак", потомство преобразовалось в сыновей и дочерей. Первобытная семья дала целую систему прямых и побочных социальных связей и соответствующие им термины: муж, жена, ребенок, кузен и т.д. Дальнейшее развитие брачных отношений дифференцировало систему социальных связей. При этом автор подчеркивает, что речь идет именно с социальных, а не о биологических связях: доказательством этому служит тот факт, что многие исследовавшиеся антропологами народы, находящиеся на ранних стадиях развития, знают основанные на родстве социальные отношения, не осознавая их биологического характера, т.е., не признавая связи между совокуплением и рождением ребенка. Социальный характер семейных отношений присутствует и в современном обществе: институт материнства, отцовства может

30

существовать и при отсутствии биологической связи между родителями и детьми (при усыновлении/удочерении, опекунстве и т.п.). Отношения родства включали в себя не только генеалогические связи, но и определенный тип поведения, специфические права и обязанности родственников, систему привилегий и т.д. Система социальной организации, в основе которой лежала семья, была свойственна человеческому обществу на большей части протяженности его развития, она была поколеблена лишь аграрной революцией и становлением гражданского общества (4, гл. 6, 12).

Подобная социальная организация вовсе не была навязана человеческому обществу. Она есть продукт развития семьи в контексте культурной системы. Выделение парной семьи привело к возникновению таких терминов, как брак, мух, жена, ребенок, сын, дочь, потом: бабушка, дедушка, тетя, дядя и т.д. Терминология родства выполняет классификационную функцию. В ряде племен всех родственников женского пола со стороны матери зовут "матерями", а родственников мужского пола со стороны отца "отцами": в атом случае терминологически отображаются реально существующие социальные отношения в кланах, и одновременно такая терминология структурирует общество. Основанное на развитой системе родства общество первобытного человека имело больше внутренних связей, чем стадо приматов, т.е. на смену последнему пришла более сплоченная и жизнеспособная система.

Запрет инцеста. Одновременно с возникновением терминологии родства произошло еще одно важнейшее для становления человеческого общества событие — осознание и запрет инцеста. На протяжении многих веков проблема инцеста волновала умы ученых и художников, тем не менее мало кто приблизился к более или менее удовлетворительному объяснению феномена запрета инцеста. Причина этого, поясняет Уайт, заключается в том, что все время предпринимались попытки психологического или биологического анализа этого феномена, тогда как наиболее плодотворен в данном случае культурологический подход, так как понятие "инцест" — культурологическое, а не биологическое (никто не называет инцестом инбридинг у животных, неверно также называть инцестом кровосмесительные браки, принятые в царствующих семьях). По определению, поясняет ученый, инцест — это преступление; это

31

сексуальный или брачный союз между лицами, находящимися в определенной степени родства по отношению друг к Другу. Понятие "определенная" в разных культурах понимается по-разному. В некоторых австралийских племенах, например, нельзя жениться на первом параллельном кузене, но можно, и даже нужно, — на первом кросскузене. У других народов нельзя вступить в брак с кузеном любой отдаленности из своего собственного клана, но можно — хоть на первом кузене из чужого клана и т.д.

Представляемая автором концепция культурных систем заставляет видеть в экзогамии (запрет инцеста) средство укрепления связей внутри человеческого общества, т.е., средство, как бы цементирующее культурную систему. Эндогамия же, наоборот, несет тенденции автономии отдельных семей, распада общества как единой системы. Однако подобное объяснение этого феномена (4, с. 101-116) вызвало возражения. Неверно, однако, думать, что первобытный человек мог понимать социальные преимущества экзогамии и поэтому запретил инцесты. Запрет инцеста, утверждает Л.А.Уайт, - это дело не человеческих рук. Этот запрет породила древнейшая культурная система. У предков человека существовали тенденции как экзогамии, так и эндогамии. Была тенденция сексуальных отношений между родителями и детьми как один из способов интимных социальных отношений между ними, но была и тенденция исключения из семьи подрастающего отпрыска мужского пола, так как его дальнейшее существование в семье угрожало монопольной власти отца семейства над самками. В семье приматов, таким образом, были и интегративные, и дезинтегративные тенденции, и до тех пор, пока господствовала семейная анархия, сколь бы то ни было прочная культурная система возникнуть не могла, т.е. культурная эволюция была невозможна. Но по мере того как накапливались потенции для дальнейшего развития (развитие символических способностей мозга и приматов, что позволило передавать от поколения к поколению опыт по использованию энергии), зарождающаяся древнейшая культурная система породила запрет инцеста, сделала экзогамию обязательной, и вследствие этого отдельные нуклеарные семьи сетью межсемейных связей стали объединяться в племена. Однако у индивидов стремление к внутрисемейным сексуальным отношениям осталось. Многие современные психологи считают, что стремление к инцесту свойственно человеческой природе и

32

лежит в основе многих неврозов. З.Фрейд писал, что запрет инцеста нанес наиболее болезненный удар по эротической жизни человека. И тем не менее это табу существует без исключения у всех первобытных народов, и почти везде его нарушение влечет за собой смерть. Автор объясняет это тем, что на ранних стадиях развития человеческого общества инцест ставит под удар само существование такового. В современных культурах наказания за инцест сильно смягчены, ибо он более не таит в себе угрозы существованию человеческого общества. Угрозу современному обществу несет, например, посягательство на собственность, взлом банка и т.п., и поэтому эти преступления сегодня караются более сурово, чем инцест.

Антропоцентристская традиция в гуманитарных науках заставляет многих ученых и студентов сомневаться в возможности культурной системы совершить какое-либо действие, в данном случае табуировать инцест. Но, возражает автор, ведь может же культурная система (или одна из ее подсистем — этическая система) заставить человека в определенной ситуации совершить самоубийство. Причем в аналогичных ситуациях человек, существующий в одной культурной системе, совершит харакири, а человек, выросший в другой системе, пустит себе пулю в висок. Кто заставляет в случае головной боли одного человека глотать аспирин, а другого (выросшего в иной культурной системе) молить Бога об избавлении от боли? Любая система может производить действие. Солнечная система заставляет планеты вращаться вокруг Солнца. Курица (ее организм — система) кладет яйцо, а корова (другая система) даст молоко. Снежинка (тоже система) располагает кристаллики определенным образом. А культура (культурная система) заставляет человека убивать самого себя, запрещает инцесты. "Утверждение, что это люди определили и запретили инцест, создали классификационную систему терминологии родства, установили институты феодализма или капитализма, равнозначно утверждению, что культура без людей не могла бы существовать. Но против этого никто, даже культурологи, не возражает. Конечно, это люди, а не культурные системы глотают аспирин. Но не в этом дело Вопрос в том, почему они глотают аспирин вместо того, чтобы молиться или заговаривать боль?" (1, с.37). Ответ на этот вопрос, убежден Л.А.Уайт, может дать только культурология, равно как только культурология может дать ответы на вопросы, рассмотренные ниже.

33

Зарождение этических норм. Этические нормы возникли одновременно с запретом инцеста: запрет инцеста был первым "нельзя" в истории человечества. В обыденном сознании этические нормы связывают с понятиями добра и зла, человек якобы должен делать то, что хорошо, и не должен делать того, что плохо. Такое представление, по мнению Л.А.Уайта, мало что объясняет. "Этические нормы требуют от людей поступать в соответствии с интересами - истинными и мнимыми — развития общества. Действие в соответствии с этической нормой, например воздержание от инцеста, подразумевает подчинение интересов индивида (части) обществу (целому). Целое — культурная система. Части — носители культуры, люди. Понятие добра, так же как и понятие инцеста, в каждой культуре интерпретируется по-своему. Но независимо от интерпретации, каждая культурная система требует от входящих в нес компонентов — людей поступать во имя общего блага. Высший смысл этических норм заключается в том, чтобы создавать единство и гармонию поведения люден в интересах системы как целого. Вырабатывая этические нормы, культурные системы становятся устойчивее, прочнее, эффективнее, более способными выстоять в столкновении с другими культурными системами" (1, с. 39).

Этикет. Этические нормы разных времен и народов неоднократно исследовались в общественной мысли Запада, этикет же, по мнению автора, обделен вниманием исследователей-обществоведов. А тем временем, пишет он, "нормы этикета являются важнейшим механизмом социального регулирования и контроля в любом человеческом обществе. Их смысл заключается в том, чтобы регламентировать поведение индивида так, чтобы удерживать его в своем классе, и таким образом удерживать классы общества от смешивания, сохранять четкую классовую структуру, порядок и стабильность культурных систем" (1, с.40-41)4.

Классовая структура присуща любому обществу приматов. У предков человека выделялись классы самцов, самок, взрослых, детенышей, спаренных и т.д. Из них впоследствии развились классы первобытного общества человека: семейные, одинокие, овдовевшие, взрослые, несовершеннолетние подростки, дети, старцы нетрудоспособного возраста и т.д., а также многочисленные классы, обусловленные системой родства (отцы, матери, кузены и т.д.). В более развитых культурах возникали классы аристократии (лорды),

34

дворянства, священнослужителей, ремесленников и т.д. Классы отличались манерой поведения, одеждой, знаками отличия. Нормы этикета предписывают каждому классу определенные отличия и устанавливают правила регулирования социальных отношений между классами. Более того, знание и соблюдение этикета делает возможным предугадывание поведения других индивидов и тем самым способствует более эффективному функционированию социальной системы: лорд знает, как ему обратиться к королю, к другим лордам, к слугам; можно заранее предусмотреть действия декана факультета, политика, регулировщика движения, католического священника и др. А без этого невозможны порядок и нормальное функционирование общественной жизни.

Экзогамия/эндогамия. Очень много путаницы, считает автор, в изучении проблематики экзогамии/эндогамии. Существует мнение, которое Л.А.Уайт считает ошибочным, что якобы культура может быть либо экзогамной, либо эндогамной, что Это взаимоисключающие феномены. Концепция культурных систем, пишет Уайт, может внести ясность в этот вопрос.

Любая материальная система характеризуется наличием двух взаимосвязанных и взаимозависимых процессов: центробежных и центростремительных. Применительно к институту брака в социальной системе человечества этими процессами являются экзогамия и эндогамия. Социальная система раннего человеческого общества, основанная на семейных связях, цементировалась разнохарактерными связями между семьями и родами. Эти связи зиждились на этических нормах и регулировались этикетом. В создании системы такого типа экзогамия и эндогамия сыграли важнейшую роль. "Действие экзогамии направлено на то, чтобы создавать большие группы индивидов, связанных между собой системой родства и свойства. При прочих равных более крупная группа может лучше прокормить и защитить себя. Но важную роль играет также другой фактор — сплоченность. Жизнеспособность социальной группы является функцией ее размера (т.е. числа составляющих ее индивидов) и сплоченности (близости и интенсивности связей между индивидами). Но эти два фактора Действуют друг против друга. Чем больше размер группы, тем меньше сплоченность внутри нес. Чем выше сплоченность, тем медленнее увеличивается размер. Очевидно, чтобы жизнеспособность и

35

эффективность социальной группы были оптимальными, необходим баланс между размером в степенью сплоченности. И как раз на поддержание такого баланса направлены действия законов экзогамии и эндогамии" (1, с.45).

Соотносительное действие экзогамии и эндогамии — один из совершеннейших механизмов в истории культуры. Определенные типы сексуальных и брачных союзов превратились в инцест и были табуированы, как уже отмечалось, одновременно с возникновением семьи, и с тех пор экзогамные и эндогамные процессы стали соотноситься друг с другом: в то время как один тип союзов запрещался, другой становился обязательным. Эти процессы сохранились в на более высоких стадиях развития культуры. Аристократические классы обычно стремятся к эндогамии. Эндогамия распространена среди ряда религиозных или этнических групп, при том что внутри этой группы семьи придерживаются экзогамии. Аналогичный характер социальной регуляции носят законы, запрещающие браки с представителями другой расы, вероисповедания и т.д.

Сегментация. "Сегмент" — это одна из некоторого числа подобных частей, составляющих систему. Сегментная организация свойственна большей части систем. Галактики — сегменты Вселенной, атомы — сегменты молекул, молекулы — сегменты вещества. Сегментную структуру имеют некоторые биологические организмы (черви, например) в т.д. Сегментная структура свойственна и культурным системам. Сегментами самых древних культурных систем были семьи, роды, кланы, племена (в союзах племен) и т.д. Сегментами гражданского общества становятся номы, провинции; города дробятся на демы, районы. Сегментная организации свойственна многим институтам гражданского общества, таким, как церковь, армия и др.

Понимание сути процессов экзогамии и эндогамии приближает нас и к пониманию смысла сегментации. "Функция сегментации заключается в том, чтобы сделать* возможным количественный рост системы при неизменной степени сплоченности ее элементов. Это достигается двумя путями; 1) упрочением сцепления отдельных компонентов сегмента, например, членов клана, и 2) установлением и упрочением связей между сегментами внутри системы как целого" (1, с.48). 'Это легко пояснить на примере армии; тридцатитысячная армия была бы бессмысленна и бесполезна, если б не делилась на сегменты

36

роты, батальоны, полки и т.д., — внутри которых и между которыми велика степень сплоченности и взаимодействия.

Чтобы проиллюстрировать, каким образом культурологическая теория может помочь понять явления социальной жизни, Л.А.Уайт подробно останавливается на проблеме возникновения клановой организации первобытного общества. Теория сегментации делает этот процесс вполне очевидным. Связь между родителями и детьми — наиболее несомненная и сильная связь в человеческом обществе. Воспроизводство этой связи создает род. Первоначально роды были просто группами совместно проживающих людей. Со временем роды превратились в социальную единицу, у них появилось родовое имя, и они стали экзогамными. Родство можно прослеживать по женской, мужской или по обеим линиям. Некоторые общества признавали две линии родства, в этом случае общество делится на две части, которые этнологи называют фратриями и которые придерживаются экзогамии. Если общество признает несколько линий родства, то эти роды превращаются в кланы. Таким образом, кланы и фратрии становятся сегментами, составными частями нарождающейся социальной системы,

асама социальная система становится частью культурной системы.

Втечение многих десятилетий американские этнологи не могли теоретически осмыслить процесс возникновения клановой организации, и практически вся американская школа этнологии находилась под влиянием концепции Ф.Боаса, который считал, что плановая организация распространялась методом диффузии, т.е. заимствования от одного племени к другому. Л.А.Уайт считает, что его концепция опровергает эту точку зрения. Опровержение подкрепляется соображениями о том, что такой культурный элемент, как клановая организация, очень трудно позаимствовать, в отличие от орнамента, отдельно взятой технологии или сюжета сказки, так как сами народы не понимают, каким образом она возникла, как функционирует и зачем нужна. Перенять социальную организацию от другого "народа — это значит сознательно реорганизовать всю структуру общества, а эта задача, по мнению ученого, вообще трудновыполнима, и невозможно представить себе, чтобы она успешно выполнялась одним за другим Целым рядом первобытных народов.

Автор не мыслит себе интерпретации социокультурного процесса вне эволюционной теории. В этом сходство биологических организмов и

37

культурных систем. Процесс культурной эволюции отмечен теми же характерными чертами, что и эволюция живых организмов. Клетки и многоклеточный организм состоят из различных частей, которые регулируются и контролируются системой в целом. То же можно сказать и о культурных системах. Биологический эволюционный процесс движется в сторону "негативной энтропия"; аналогично ведет себя и культурная эволюция. В процессе биологической эволюции происходят все большая дифференциация структуры и соответствующая ей специализация функций. Тот же процесс составляет суть культурной эволюции.

В центре внимания автора — гражданское общество. В целом его структурная характеристика такова: 1) сегментация носит и географический, и социальный характер (провинции, демы, штаты, районы, и т.д.); 2) население делится на классы с социальной (пол, возраст, семейное положение) и с профессиональной (металлисты, каменщики, текстильные рабочие и пр.) точек зрения; 3) наличие иерархических классов. Как правило, существуют господствующие и подчиненные классы. Господствующие классы пользуются монополией власти и имущественных прав, подчиненные выполняют обслуживающие функции. В гражданском обществе господствует право собственности. "Таким образом, гражданское общество отмечено разделением на классы и конфликтами. в противоположность взаимопомощи и сотрудничеству, на которых основаны культурные системы первобытных народов" (1, с.58). Такая структурно дробная культурная система, несущая в себе возможности многочисленных конфликтов, должна иметь мощные и эффективные механизмы, соединяющие ее воедино и предотвращающие кровопролитие и гражданские войны. Такими механизмами стали государство и церковь; первый обладает физической силой, второй — доктринально обеспечивает повиновение и покорность.

Векторы культурных систем

Культурная система состоит из разнообразных структур, каждая из которых имеет величину и определенную целенаправленность. По аналогии с физикой и математикой автор называет эти структуры "векторами" (1, с.59). Примерами таких векторов могут служить

38