- •1 См,: Die Identitat Europas: Fragen, Positionen, Perspektiven. S, 21.
- •1 Трактаты о вечном мире, с. 92.
- •1 Трактаты о вечном мире. С. 117-118.
- •1 Spengler о. Der Untergang des Abendlandes. T. I-II. Munchen, 1918-1922; Шпенглер о. Закат Европы. М.-Петроград, 1923. Переиздано в 1993 г.
- •1 См.: RougemontD. Op.Cit p. 192-195.
- •1 Jouffruy Th. De fEtat actuel de Phumanite, melanges philosophiques. Bruxelles, 1834.
- •1 Цит. По; Невлер в.Е. Мадзини и «Молодая Европа» // Вопросы истории. 1972. №7. С. 65.
- •1 См.: Genealogie des grands desseins europeens. P. 67-68.
- •2 См.: Brugmam h. L'idee europeenne, 1920-1970. Bruges, 1970. P. 373-376.
1 Трактаты о вечном мире. С. 117-118.
«Суждение о вечном мире», саркастическим по своей тональности. Руссо называет автора проекта наивным ребенком, не понимающим, что именно государи и их министры в первую очередь не заинтересованы ни в вечном мире, ни тем более в каком-либо международном законе, связывающем им руки. Помимо Руссо о Сен-Пьере писали Лейбниц, Вольтер, Фридрих II, французский кардинал Дюбуа и др. Их оценки также были скептическими. В ответ на реплику Вольтера о «неосуществимом мире» аббата де Сен-Пьера Фридрих II в письме великому «фернейцу» сообщал, что присланная ему Сен-Пьером «изящная работа» о том, как восстановить мир в Европе, - «дело вполне осуществимое; единственно, чего ему не хватает для успеха, так это согласия всей Европы и некоторых подобных небольших деталей»1. Ирония прусского короля понятна: пожалуй, ни одному европейскому монарху не были в то время столь чужды идеи статус-кво и равновесия в Европе, как Фридриху П. Впрочем, до практических попыток воплощения замыслов Сен-Пьера и других европеистов действительно было еще очень далеко, более двух веков.
,: XVIII в. не оставил других столь же примечательных проектов европейского устройства, однако его роль в развитии европеизма неизмеримо больше. Не будет преувеличением сказать, что она уникальна, Это век Просвещения и Великой французской революции. Век, который не только подготовил грядущее торжество буржуазного строя в Европе, но и оказал огромное воздействие на развитие европейской и мировой цивилизации. На эволюции европеизма век просветительства сказался по меньшей мере трояким образом: во-первых, он внес решающий вклад в формирование европейской цивилизации как особого типа духовной и политической культуры; во-вторых, это был период интенсивного осмысления положения и роли Европы в мире, ее своеобразия и ее миссии; в-третьих, для него характерны напряженные размышления об устройстве самой Европы, соотношении ее общности и многообразия, целостности и фрагментарности, балансе интересов и сил.
Genealogie des grands desseins europeens. P. 37,
Именно в эту эпоху родились теории общественного договора и разделения властей, впервые прозвучали яростное обличение клерикального обскурантизма и гимн Разуму, феодальный деспотизм был подвергнут гневной критике, а свобода провозглашена неотъемлемым достоянием человека. Впервые четко формулируются идеи общественного прогресса и равенства людей независимо от их происхождения, положенные в основу большинства социальных и политических теорий XIX и XX столетий. Эта эпоха подарила человечеству английскую классическую политэкономию, французский материализм, немецкую классическую философию с ее диалектикой, новые труды утопических социалистов. Наконец, XVIII в. завершается событием мирового значения - Французской революцией с ее лозунгами Свободы, Равенства и Братства.
Колоссальный взрыв интеллектуальной энергии проявился и в стремлении просветителей осмыслить развитие и особенности европейской цивилизации, ее роль в мировой истории. Пожалуй, впервые европейская общественная мысль уделила этой теме столь пристальное внимание. Импульсом к размышлениям послужил и новый взгляд на историю, воспринимаемую уже не как результат божественного Провидения, воли Всевышнего, а как естественный процесс восхождения по ступеням прогресса. Это новое видение истории было одним из крупнейших теоретических «прорывов» европейских мыслителей того времени.
В XVIII столетии, пожалуй, впервые четко выявляются два противоположных взгляда на положение и роль Европы в мире, два течения в европеизме. Одно из них известно как европоце-нтризм, другое, не имеющее устоявшегося обозначения, можно назвать космополитизмом или универсализмом. Первое направление присутствует во всей истории «европейской идеи». Вначале его питало убеждение в превосходстве христианской Европы над иноверцами, в ниспосланной свыше миссии Христовой церкви обращать все народы в «истинную веру». Начиная с позднего средневековья и вплоть до XX в. идея превосходства Европы находила опору в иных аргументах - лидирующей роли в техническом и научном прогрессе, военной мощи, уникальном
опыте формирования гражданского общества, выдающемся вкладе европейцев в развитие мировой культуры и т.п.
Понятна горечь, с которой уже в наше время отозвался о европоцентризме выдающийся японский писатель Кобо Абэ. «Возьмите, - сказал он, - к примеру, отношение Европы к азиатским странам. Со времен крестовых походов и колониальных войн в нем превалировал некий мессианский налет интеллектуального превосходства и незыблемой уверенности в разумности европейской модели социального и государственного, нравственного и духовного устройства. Могу согласиться, что он стирался с течением лет, но даже величайшие умы европейской философии не убереглись от этой генной расовой предвзятости, и Маркс, напомню, неоднократно обращался к азиатским проблемам в неизменной оценочной увязке "азиатский хаос"»'.
Лишь нынешний век расшатал, а затем и разрушил экономические, политические и духовные опоры этой традиции. Но тем более следует упомянуть тех мыслителей, которые отвергали европоцентризм еще два столетия назад.
К их числу относятся американские политические деятели конца XVIII в. Александр Гамильтон, Джон Джей и Джеймс Ме-дисон - авторы серии статей под общим названием «Федералист», написанных в защиту Конституции США. «Политически, как и географически, - читаем мы у Гамильтона, - мир может быть разделен на четыре части, у каждой из которых есть свой особый комплекс интересов. К несчастью для трех других, Европа с помощью оружия и переговоров, используя силу и обман, в той или иной степени распространила на них свое господство. Африка, Азия и Америка, одна за другой, оказались под ее пятой. Вследствие своего длительного господства она не удержалась от соблазна посчитать себя Госпожой Мира, а остальное человечество - созданным ей во благо»2.
В самой Европе понимание относительности ее экономического и военного могущества, превосходства европейской цивилизации созревает значительно позже, и одним из первых, кто
1 Абэ Кобо. Все начинается с простейшего // Известия. 1989. 21 июля.
2 Genealogie des grands desseins europeens. P, 41.
возвестил об этом в полный голос, был Освальд Шпенглер, автор знаменитой книги «Закат Запада», переведенной на русский язык под названием «Закат Европы»1.
Итак, эпоха Просвещения - время нового прочтения «европейской идеи», осмысления целостной Европы как особого типа цивилизации, особого типа духовности, социальной организации, политической культуры. Но это и время дальнейших размышлений над судьбами самой Европы, по-прежнему раздираемой конфликтами, раскалываемой эфемерными коалициями, истощаемой беспрерывными войнами. Европейские мыслители продолжают разрабатывать пацифистские проекты, опирающиеся как на доводы морали, гуманности, разума, так и на политические и правовые аргументы. Гуманистическая тенденция нашла отражение в таких, например, трудах, как «Суждение о вечном мире» Жан-Жака Руссо (1761), «К вечному миру» Иммануила Канта (1795), «Письма для поощрения гуманности» Иоганна Гердера (1793-1797), в рецензии Иоганна Фихте «К вечному миру Философский проект Иммануила Канта» (1796) и других работах.
Пацифистская аргументация просветителей во многом повторяет доводы гуманистов предшествующей эпохи, с той разницей, что она апеллирует не прямо к христианству, а к морали и разуму, Руссо был одним из первых, кто недвусмысленно связал идею мира с идеями свободы и социального прогресса, с борьбой против деспотизма, созданием республик, основанных на общественном договоре, и добровольным союзом европейских государств, который превратился бы в реальную федерацию.
Как уже отмечалось, в XVIII в. продолжаются поиски путей к установлению мира в самой Европе. Такие поиски связаны прежде всего с осмыслением феномена национального государства, с развитием идеи «европейского равновесия», «баланса сил», а равно с разработкой теории международного права. Вольтер характеризует Европу как «большую республику, разде-