7.1.1. Фигуры убавления: эллипсис (контекстуальная элизия и зевгма), асиндетон (бессоюзие), апосиопезис (умолчание), просиопезис

Основное назначение фигур убавления состоит в вы­ражении темперамента говорящего или в выражении ско­рости разворачивания событий.

Рассмотрим наиболее распространенные фигуры убав­ления: 1) эллипсис и его разновидности — контекстуаль­ную элизию и зевгму, 2) асиндетон, 3) апосиопезис и 4) просиопезис. Фигуры убавления придают речи энергич­ность. При этом наиболее мягкими являются бессоюзие и контекстуальная элизия, более сильным — эллипсис, а такие средства как просиопезис и апосиопезис вообще можно признать экзотическими, при­меняемые в экстраординарных случаях.

1. Эллипсисом называют пропуск какого-то члена предложения; чаще всего в качестве опускаемого члена выступает сказуемое.

Контекстуальная элизия — разновидность эллип­сиса. Так называют пропуск члена предложения, кото­рый можно восстановить из контекста.

Зевгма — еще одна разновидность эллипсиса. Сущ­ность этой фигуры состоит в том, что в первом предложе­нии сложного предложения главный член реализуется, тогда как в следующих предложениях он опускается:

«В каждом кризисе кайзер пасовал. В поражении — бежал; в революцию — отрекся; в изгнании заново же­нился» (У. Черчилль).

Название этой фигуры переводится с греческого язы­ка как «иго». Это обусловлено тем, что предложения зев­гмы представлялись древним грекам быками, идущими под одним ярмом.

В зависимости от того, в каком именно предложении главный член реализуется, принято различать:

а) протозевгму (главный член реализован в первом предложении):

«Перед нами трое подсудимых. Один из них старик, уже окончивший свою жизнь, другой — молодой человек, третья — женщина средних лет» (А. Ф. Кони);

б) мезозевгму (главный член реализован в среднем, но не в первом и не в последнем предложении);

в) гипозевгму (главный член реализован в последнем предложении).

Зевгму нередко используют для создания комическо­го эффекта. В таких случаях он основывается на том, что одно и то же слово — пропускаемый член предложения — в сочетании с другими словами имеет разное значение:

«Один человек ел хлеб с маслом,

другой — с удовольствием».

Приведем еще один пример зевгмы, на этот раз — поэтический:

Вооружившись бубликом и Фетом,

я сел на скате у Гремячей башни... (Л. Лосев).

2. Асиндетон (бессоюзие) — пропуск союзов. Эта фигура обычно используется для того, чтобы придать речи динамичность. В бессоюзные ряды могут объединяться как целые простые предложения, так и однородные чле­ны предложения (или любые другие члены предложения, которые представляются как однородные). Рассмотрим примеры — фрагмент из речи Цицерона в защиту Тита Анния Милона (1) и фрагмент из речи А. Ф. Кони по делу об убийстве отца Иллариона (2):

1) «Милон же, пробыв весь день в сенате, пока засе­дание не закончилось, пришел домой, сменил обувь и одежду, немного задержался, пока, как водится, собра­лась его жена, затем выехал в то время, когда Клодий, если он действительно думал приехать в этот день в Рим, уже мог бы возвратитьс».

2) Отец Илларион, «этот одинокий человек, постоянно запертый в своей келье, ни с кем не сходившийся, не подает никаких признаков жизни в течение целого вечера, ночи и половины следующего дня, не возбуждая ничьего беспокой­ства, что указывает, как вообще мал надзор за тем, что происходит в коридоре. Но, наконец, все-таки беспокойство возбуждается, смотрят в щелку, видят ноги, думают, что с ним дурно, посылают за доктором, отворяют дверь и находят, что он мертв, убит; тогда является по­лиция, следователь и начинается следствие».

Все приведенные примеры касаются описания реаль­ных событий. Однако этим роль асиндето­на не ограничивается. Дело в том, что его можно исполь­зовать и в тех случаях, когда речь идет об абстрактных сущностях. Для этого рассмотрим еще один пример, в котором однородные действия называются при помощи разных слов:

«Никто не слушает того, что я кричу, о чем умоляю людей, но я все-таки не перестаю и не перестану обли­чать, кричать, умолять все об одном и том же до пос­ледней минуты моей жизни, которой теперь немного ос­талось» (Л. Толстой).

В данном случае можно говорить об асиндетоне, так как более естественным было бы употребление союза «и» перед последним членом ряда: «обличать кричать и умо­лять». Однако введение этого союза заметно снижает на­кал чувств, стоящих за фразой; союз как бы закругляет фразу, делает фразу более естественной, «книжной», нейт­ральной. Именно отсутствие этого союза перед последним членом ряда делает бессоюзие ощутимым. К тому же от­сутствие союза подчеркивает градацию — постепенное усиление, которое достигается за счет повтора близких по значению слов.

3. Апосиопезис (умолчание, фигура умолчания) — внезапный обрыв высказывания, которое, в силу этого, ос­тается незаконченным:

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они — кто старше, кто моложе —

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, —

Речь не о том, но все же, все же, все же...

(А. Твардовский).

Апосиопезис — это явление, очень характерное для разговорной речи. И действительно, мы достаточно часто обрываем нашу речь на середине предложения и начина­ем говорить о чем-то другом. Тем не менее, функции апосиопезиса не связаны с этим качеством разговорной речи. Обычно эта фигура используется в более конкрет­ных целях:

а) для того чтобы слушатели сами восстановили то, что не было сказано:

Власть уже столько своих обещаний не выполни­ла... (опущено: скорее всего, не выполнит и это);

б) для того чтобы напомнить слушателям известное высказывание или стихотворение, но без полного его ци- тирования;

в) для того чтобы выразить упрек или угрозу;

г) для того чтобы привлечь внимание тех, кто невнимательно следит за тем, что говорит оратор (прервать свою речь и начать говорить о чем-то другом — это достаточно эффективный прием, который иногда срабатывает в ситу- ации, когда оратор вынужден долго говорить).

Апосиопезис представляет собой прекрасное средство заинтриговать читателя, а потому он нередко использует­ся в заголовках газетных и журнальных публикаций. Вот пример такого использования:

«Когда я слышу слово «гуманитарий»...» (название статьи Максима Соколова);

Иногда термины «умолчание» и «фигура умолчания» используют в более широком смысле, для обозначения любого умолчания, а также для ораторского приема, ис­пользуя который, оратор обещает о чем-то не говорить, однако тут же сообщает об этом (ср. «не говоря уже о...»):

«Говорить вам, господа присяжные заседатели, о том, что ваш приговор имеет не только значение основания для наказания подсудимого за совершенный им поступок, казалось бы, излишне. Всякий судебный приговор прежде всего должен удовлетворять нравствен­ному чувству людей, в том числе и самого подсудимого» (А. Ф. Кони).

4. Просиопезис — фигура, противоположная апосио­пезису; в этом случае фраза начинается не с начала. Про­сиопезис достаточно близок к апосиопезису и в другом отношении: он также часто используется в случае цити­рования.

Фигуры убавления часто используются при оформле­нии лозунгов. Пропуск значимых компонентов в этом случае усиливает призывность лозунгов, их воздействие на других людей:

«Все — на трудовой субботник!» «Пятилетку — в жизнь!» «За Родину! За Сталина!» «Вся власть Советам!» «Пятилетку — в три года!».