ГлаваXxv. Эллинистический мир

История древнего мира, в котором у потреблялся греческий язык, может быть разбита

на три периода: период свободных городов-госу дарств, конец которому был положен

Филиппом и Александром; период македонского господства, последние остатки которого

были у ничтожены аннексией Египта римлянами после смерти Клеопатры, и, наконец, период

Римской империи. Первый из этих трех периодов характеризу ется свободой и беспорядком,

второй – подчинением и беспорядком, третий – подчинением и порядком.

Второй из этих периодов известен как эллинистический век. Работа, проделанная в этот

период в области естественной нау ки и математики, является наилу чшей из всех когда-либо

выполненных греками. В философии на этот период падает основание школ эпику рейской и

стоической, а также скептицизма как окончательно сформулированной доктрины; поэтому

период этот все же важен в отношении философии, хотя и не в такой мере, как период

Платона и Аристотеля. После III века до н.э. в греческой философии, по су ществу, нет

ничего нового до неоплатоников (III век до н.э.). Но тем временем римский мир

подготовлялся к победе христианства.

Короткая карьера Александра внезапно преобразила греческий мир. За десять лет, с 334

по 324 год до н.э., Александр завоевал Малую Азию, Сирию, Египет, Вавилонию, Персию,

Самарканд, Бактрию и Пенджаб. Персидская империя, величайшая из всех, какие знал мир,

была у ничтожена в результате трех военных сражений. Любознательные греки ознакомились

с древней наукой вавилонян, а вместе с тем и с их старыми суевериями; точно так же

ознакомились с дуализмом Зороастра и в мень шей степени – с религией Индии, где бу ддизм

приобретал первенствующее значение. Ку да бы ни проник Александр, всюду – даже в горах

Афганистана, на берегах Джаксарты и у притоков Инда – он основывал греческие города, в

которых пытался воспроизводить греческие институ ты, с некоторым добавлением

само у правления. И, хотя его армия состояла в основном из македонцев и большинство

европейских греков подчинялись ему лишь поневоле, он считал себя прежде всего апостолом

эллинизма. Однако постепенно, вместе с расширением завоеванных территорий, он принял и

стал проводить политику поощрения дружественного слияния греков и варваров.

Для этого у него были самые различные мотивы. С одной стороны, было очевидно, что

его армии, не особенно многочисленные, не могли все время у держивать силой столь

обширную империю и должны были, в конце концов, зависеть от у миротворения

побежденного населения захваченных территорий. С др у гой стороны, Восток привык лишь к

одной форме правления – к власти божественного царя, исполнять роль которого Александр

чувствовал себя вполне подходящим. Верил ли он сам в свою божественность или принял

все атрибу ты божества только из политических соображений – вопрос психологический,

поскольку исторические свидетельства неясны. Во всяком случае, он наслаждался той

низкой лестью, тем низкопоклонством, которыми был окру жен в Египте как преемник

фараонов и в Персии как великий царь. Его македонские полководцы –«спу тники»

(« companions»), как они назывались, – держались по отношению к нему так же, как западные

дворяне по отношению к своему конституционному с у верену: они отказывались падать ниц

перед ним, давали ему советы и критиковали его даже с риском для жизни, а в решающий

Бертран Рассел: История западной философии 159

момент контролировали его действия, например, выну дили его верну ться домой с берегов

Инда, вместо того чтобы двигаться вперед на завоевание Ганга. Восточное население было

более сговорчивым, лишь бы уважались его религиозные предрассу дки. Для Александра это

не составляло тру дности: необходимо было только отождествить Амона или Бела с Зевсом и

объявить себя сыном этого бога. Психологи думают, что Александр ненавидел Филиппа и,

возможно, был причастен к его у бийству; он хотел бы верить, что его мать Олимпия,

подобно некоторым знатным женщинам в греческой мифологии, была возлюбленной

какого-нибу дь бога. Карьера Александра была столь чу десной, что он вполне мог поверить,

бу дто божественное происхождение служит наилу чшим объяснением его невероятного

у спеха.

У греков су ществовало по отношению к варварам сильно развитое чу вство

превосходства; несомненно, Аристотель выражал общее мнение, когда говорил, что

северные расы смелы, южные – культ у рны, но одни лишь греки и культу рны и смелы.

Платон и Аристотель считали неправильным обращать в рабство греков, но не варваров.

Александр, не бывший чистокровным греком, пытался сломить это чувство превосходства.

Сам он женился на двух княжнах варварских племен и заставил видных македонских

полководцев сочетаться браком с персидскими женщинами благородного происхождения.

Основанные им бесчисленные греческие города, можно ду мать, были заселены главным

образом колонистами му жского пола, которые поневоле должны были последовать примеру

Александра, всту пая в браки с женщинами из местного населения. Результат этой политики

должен был вносить в у мы мыслящих людей концепцию человечества как единого целого;

старая приверженность к городам-госу дарствам и(в меньшей степени) к греческой расе

перестала казаться соответству ющей у словиям. В философии этот космополитический

взгляд берет начало от стоиков, но в действительности он появился раньше – начиная со

времен Александра Македонского. Резу льтатом было взаимное влияние культ у ры греков и

варваров: варвары у знали кое-что из греческой нау ки, а греки приобщились ко многим

суевериям варваров. Греческая цивилизация, охватив более широкую область, стала в

меньшей степени чисто греческой.

Греческая цивилизация была в основном городской. Многие греки, конечно,

занимались сельским хозяйством, но их вклад в то, что являлось отличительной чертой

греческой ку льту ры, был очень мал. Начиная с милетской школы и позже, те г реки, которые

вносили выдающийся вклад в на у ку, философию и литерату ру, были связаны с богатыми

торговыми городами, часто окру женными варварским населением. Этот тип цивилизации

был у становлен не греками, а финикийцами. Тир, Сидон и Карфаген зависели от

физического тр у да рабов в своей стране и от наемников при ведении войн. Они не зависели,

как современные столичные города, от многочисленного сельского населения той же крови и

с теми же равными политическими правами. Самую подходящую современную аналогию

можно было видеть на Дальнем Востоке во второй половине XIX века. Сингапур и Гонконг,

Шанхай и др у гие открытые порты Китая были европейскими островками, где белые

составляли торговую аристократию, живущую за счет тр у да кули. В Северной Америке,

севернее линии Мейсон – Диксон, поскольку такой тр уд отсу тствовал, белые были

выну ждены сами работать в сельском хозяйстве. По этой причине позиции белого человека в

Северной Америке прочны, в то время как на Дальнем Востоке они у же сильно пошатну лись

и могут быть совсем разр у шены. Однако многое из культ у ры этого типа выживает, особенно

инду стриализм. Эта аналогия поможет нам понять позиции греков в восточных частях

империи Александра.

Влияние Александра на воображение народов Азии было большим и длительным.

Первая книга Маккавеев, написанная спустя столетие после его смерти, открывается

рассказом о его жизни.

«И слу чилось так, Александр, сын Филиппа, македонец, пришел из земли Четим

(хеттон), разгромил Дария, царя персов и мидян, и стал царствовать вместо него первый из

владык Греции, и вел много войн, и захватил много крепостей, и у бивал земных царей, и

Бертран Рассел: История западной философии 160

прошел из конца в конец всю землю, и брал добычу у многих народов, настолько, что земля

смирялась, затихала перед ним; и он оттого вознесся ду хом, и сердце его взыграло. И он

собрал весьма сильное, могу чее войско и царствовал над землями и царями, и они стали его

данниками. И после всего этого он впал в болезнь и почу вствовал приближение смерти.

Почему он и созвал своих слуг – тех, кто были благородного происхождения и

воспитывались с ним вместе от его юности. И разделил свое царство между ними, пока сам

он был еще жив

175

. Так Александр царствовал двенадцать лет, а затем у мер». Он как

легендарный герой продолжал с у ществовать в магометанской религии, и по сей день вожди

мелких племен в Гималаях у тверждают, что ведут свое происхождение от него

176

. Ни один

из подлинно исторических героев не давал такой великолепной возможности для

мифотворчества.

После смерти Александра была сделана попытка сохранить единство его империи. Но

из двух его сыновей один был младенцем, а другой еще не родился. У каждого из них были

сторонники, но в последовавшей затем гражданской войне оба были у странены. В конце

концов его империя была поделена между семьями трех полководцев, из которых один

полу чил, гру бо говоря, европейскую, др у гой – африканскую и третий – азиатскую часть

владений Александра. Европейская часть досталась в конечном счете потомкам Антигона;

Птолемей, который полу чил Египет, сделал своей столицей Александрию; Селевк, который

после многолетних войн полу чил Азию, был слишком занят военными походами, чтобы

иметь постоянную столицу, но позднее главным городом при его династии была Антиохия.

И Птолемеи и Селевкиды(так была названа династия Селевка) отказались от попыток

Александра слить греков с варварами и установили военные тирании, основанные вначале на

той части македонской армии, которая подчинялась им, у силенной греческими наемниками.

Птолемеи довольно прочно у держивали власть в Египте, но в Азии смешанным

династическим войнам, длившимся две сотни лет, положило конец лишь римское

завоевание. За эти два столетия Персия была завоевана парфянами, а изоляция бактрийских

греков становилась все большей. В II веке до н.э.(после которого они быстро стали

приходить в у падок) у них был царем Менандр, чья Индийская империя была обширной. В

переводе на китайский язык и частично на язык пали у целело два его диалога с бу ддийскими

му дрецами. Доктор Тарн предполагает, что первый из них основан на греческом подлиннике;

второй же, в конце которого Менандр отрекается от престола и объявляет, что становится

бу ддийским святым, доку ментального подтверждения не имеет.

В то время бу ддизм был религией, энергично вербу ющей себе прозелитов. Ашока

(264—228 г ода до н.э.) – святой бу ддийский царь – отмечает в сохранившейся до нашего

времени надписи, что он послал миссионеров ко всем македонским царям:«И это самое

важное завоевание, по мнению Его Величества, завоевание по Закону; и это также

осуществлено Его Величеством и в своих собственных владениях и во всех соседних

царствах на шестьсот лиг в окрестности – даже там, где проживает греческий царь Антиох, и

за владениями Антиоха, где живут четыре царя, называемые по-разному: Птолемей,

Антигон, Мегас и Александр… и подобным же образом здесь, во владениях царя среди

ионийцев»(то есть греков из Пенджаба)

177

. К несчастью, на Западе отчета об этих

миссионерах не сохранилось.

Вавилония находилась под гораздо более глубоким влиянием эллинизма. Как мы уже

видели, единственным из древних, кто вслед за Аристархом Самосским поддерживал

систему, подобную системе Коперника, был Селевк из Селевкии на Тиг ре, живший около

175

Это исторически неверно.

176

Возможно, что это не так, так как сыновья, верившие в это, воспитывались в Итоне.

177

Цит. по: Е. Bev an. House ofSeleucus. Vol. 1, p. 298n.

Бертран Рассел: История западной философии 161

150 г ода до н.э. Тацит говорит о Селевкии в I веке н.э. как о городе, не подвергшемся порче в

варварском ду хе, а помнившем о своем основателе Селевке

178

.«В нем триста граждан

выбираются по богатству или му дрости в качестве сената; народ имеет свою долю

власти»

179

. По всей Месопотамии и дальше на запад греческий язык стал языком

литерату ры и культ у ры и оставался таковым вплоть до магометанского завоевания.

Сирия(за исключением Иу деи) полностью подпала под влияние эллинизма в том, что

касается языка и литерату ры. Но сельское население, как более консервативное, сохранило

привычные для него религию и язык

180

. В Малой Азии греческие города на побережье в

течение целых столетий оказывали влияние на своих соседей варваров. Это было у силено

македонским завоеванием. О первом конфликте эллинизма с евреями повествуется в книге

Маккавеев. Это глу боко интересная история, не похожая ни на что дру гое в Македонской

империи. Я остановлюсь на этой истории позднее, когда дойду до происхождения и развития

христианства. Нигде греческое влияние не сталкивалось со столь упорным сопротивлением.

С точки зрения эллинистической ку льту ры самые блестящие ее у спехи в III веке до н.э.

были связаны с городом Александрией. Египет был менее подвержен опасности войн, чем

европейская и азиатская части македонских владений, а для торговли Александрия была

расположена чрезвычайно у добно. Птолемеи были покровителями нау ки и привлекали в

свою столицу многих лу чших людей того времени. Математика сделалась и продолжала

оставаться до падения Рима главным образом александрийской. Правда, Архимед был

сицилийцем и жил в той единственной части света, где греческие города-госу дарства(до

момента его смерти в 212 году до н.э.) сохраняли независимость, но и он также у чился в

Александрии. Эратосфен был главным библиотекарем знаменитой Александрийской

библиотеки. Математики и у ченые-естественники, связанные более или менее тесно с

Александрией в III веке до н.э., были не менее талантливыми, чем греки предыдущих

столетий, и проделали равную по значению работу . Но они занимались на у кой не так, как их

предшественники, то есть не всеми ее областями, не обсу ждали вопросы у ниверсальной

философии; они были специалистами в современном смысле. Евклид, Аристарх, Архимед и

Аполлоний довольствовались тем, что были математиками; в философии они не стремились

к оригинальности.

Эта эпоха характеризу ется специализацией во всех отраслях не только в мире нау ки. В

само у правляющихся греческих городах V и IV веков до н.э. считалось, что способный

человек может заниматься самой разнообразной деятельностью. Он мог быть по мере

надобности воином, политическим деятелем, законодателем или философом. Сократ, хотя он

не любил политики, не мог остаться в стороне от политических споров. В молодости он был

воином и(несмотря на отрицание этого факта в«Апологии» Платона) занимался изу чением

естественных наук. Протагор, обу чая скептицизму аристократическую молодежь, находил

время для активного у частия в практической жизни, разработал свод законов для Фу рии.

Платон политиканствовал, хотя и без у спеха. Ксенофонт, если он не писал о Сократе и не

высту пал в роли рабовладельца, в свободное время был полководцем.

Математики-пифагорейцы пытались добиться у правления городами. Каждый должен был

служить присяжным и выполнять различные дру гие общественные обязанности. В III веке до

н.э. все это изменилось. Правда, старые города-госу дарства продолжали проводить свою

политику , но она стала узкоограниченной и незначительной, поскольку Греция находилась

во власти македонских армий. Серьезная борьба за власть шла между македонскими

воинами; она не касалась вопросов принципиальных; дело шло лишь о распределении

178

Царе, а не астрономе.

179

Annals. В. VI, ch. 42.

180

См. : Cambridge Ancient History. Vol. VII , p. 194—195.

Бертран Рассел: История западной философии 162

территории между соперниками-авантюристами. В области административной и

технической эти в той или иной степени необразованные воины использовали греков в

качестве экспертов; в Египте, например, была выполнена отличная работа по дренажу и

орошению. Были воины, администраторы, врачи, математики, философы, но не было никого,

кто был бы всем этим вместе.

Это была такая эпоха, когда человек, имеющий деньги и не стремящийся к власти, мог

прожить очень приятную жизнь – при у словии, что он не попадется на пу ти никакой

мародерствующей армии. Ученые, которые снискали расположение какого-нибу дь князя,

могли вести роскошный образ жизни, но только в слу чае, если они были искусными

льстецами и не возражали против того, чтобы быть мишенью невежественных царственных

острот. Но не было того, что можно назвать безопасностью. Дворцовый переворот мог

сместить его(у ченого льстеца) патрона; галаты могли разр у шить виллу богача; родной г ород

мог быть разграблен, как слу чалось в войнах династий. Не удивительно, что при таких

обстоятельствах люди стали поклоняться богине Форту не, или у даче. Казалось, не было

ничего разу много в у стройстве человеческих дел. Те же, кто у прямо искал где-нибу дь

разу мное, уходили в себя и решали, как Сатана у Мильтона, что:

Ум – свой, особый мир. И он в себе, вну три,

Способен превратить рай в ад и сделать рай из ада.

Ни у кого, кроме своекорыстных авантюристов, не осталось побуждения

интересоваться общественными делами. После блестящего периода завоеваний Александра

эллинистический мир превратился в хаос из-за отсу тствия деспота, достаточно сильного,

чтобы достичь прочного превосходства, или из-за отсу тствия принципа, достаточно

могущественного, чтобы обеспечить сплоченность общества. Ум греков при столкновении с

новыми политическими проблемами показал свою полную неспособность их решить.

Римляне, несомненно, были глу пы и гру бы в сравнении с греками, но они по крайней мере

создали порядок. Старый беспорядок дней свободы был терпим, потому что каждый

гражданин пользовался долей этой свободы; но новый, македонский беспорядок, навязанный

подданным неу мелыми правителями, был совершенно невыносим, гораздо более невыносим,

чем последу ющее подчинение Риму.

Широко распространены были общественное недовольство и страх перед революцией.

Заработная плата свободных работников у пала, надо полагать из-за конку ренции тр у да

восточных рабов; а тем временем цены на товары широкого потребления росли. Мы видим,

что у же в самом начале своей карьеры Александр находил время заключать договоры,

предназначенные для того, чтобы держать бедных в подчинении.«В договорах,

заключенных в 335 году до н.э. между Александром и госу дарствами Коринфской лиги,

преду сматривалось, что Совет лиги и представитель Александра должны были смотреть за

тем, чтобы ни в одном городе лиги не было ни конфискации личной собственности, ни

раздела земли, ни анну лирования долга, ни освобождения рабов для целей революции»

181

.

Храмы в эллинистическом мире были банкирами: им принадлежал золотой запас, и они

контролировали кредит. В начале III века до н.э. храм Аполлона на Делосе давал деньги

взаймы из 10 процентов; ранее процент был выше

182

.

Свободные работники, находившие заработную плату недостаточной даже для

у довлетворения самых насущных потребностей, если они были молоды и сильны, могли

наняться в солдаты. Жизнь наемного солдата, несомненно, была полна опасностей и

181

W. W. Tarn. The Social Question in the Third Century // The Hellenistic Age. Cambridge, 1923. Этот очерк

исключительно интересен и содержит много фактов, которые нелегко найти где-либо в другом месте.

182

W.W. Tarn. TheSocial Question in the Third Century.

Бертран Рассел: История западной философии 163

тру дностей, но зато в ней имелись и большие возможности. Могла быть добыча в

каком-нибу дь богатом восточном городе, мог представиться слу чай выгодного мятежа. Для

командира, должно быть, опасно было попытаться распу стить свою армию, и, возможно, эта

опасность была одной из причин, почему войны почти не прекращались.

Старый гражданский дух более или менее сохранялся в старых греческих городах, но

не в новых, основанных Александром, не исключая и Александрии. В самые ранние времена

новый город всегда являлся колонией переселенцев из какого-нибу дь старого города и

оставался связанным со своим отчим городом у зами чувства. Такого рода чувство имело

большую устойчивость, как показала, например, дипломатическая деятельность города

Лампсака на Геллеспонте в 196 году до н.э. Этому городу -колонии у грожало подчинение

царю Антиоху III из династии Селевкидов, и он решил обратиться в Рим за защитой. Было

направлено посольство, но оно не поехало прямо в Рим; несмотря на огромное расстояние,

прежде направилось в Марсель, который, подобно Лампсаку , был колонией Фокеи и к

которому, кроме того, дружественно относились римляне. Граждане Марселя, выслу шав

речь посла, немедленно решили послать свою собственную дипломатическую миссию в Рим,

чтобы поддержать родственный город. Галлы, которые жили дальше в глу бь страны от

Марселя, присоединились к марсельцам и направили письмо своим землякам в Малой Азии,

галатам, предлагая Лампсаку свою дру жбу; Рим, естественно, был рад предлогу вмешаться в

дела Малой Азии, и благодаря вмешательству Рима Лампсак сохранил свою свободу , пока

это не стало неу добным для римлян

183

.

Вообще правители Азии называли себя филэллинами и находились, насколько

позволяли политика и военные ну жды, в др у жественных отношениях со старыми греческими

городами. Эти города желали и(когда могли) требовали как своего права демократического

само у правления, освобождения от дани и свободы от царского гарнизона. Стоило тратить

время на то, чтобы примирять их, потому что они были богаты, могли поставлять наемных

солдат и многие из них обладали важными гаванями. Но если они становились на сторону

тех, кто проигрывал в гражданской войне, они открывали дорогу для полного своего

завоевания. В целом Селевкиды и другие династии, которые постепенно возникали,

обращались с ними терпимо, но бывали и исключения.

Новые города, хотя они и имели некоторую долю самоуправления, не обладали теми же

традициями, что и старые г орода. Граждане этих городов были не однородного

происхождения, но являлись выходцами из всех частей Греции. Это были в основном

авантюристы типа конкистадоров или поселенцев в Иоганнесбу рге, неблагочестивые

пилигримы, подобные ранним греческим колонистам или пионерам Новой Англии.

Следовательно, ни один основанный Александром город не представлял собой сильной

политической единицы. Это было у добством с точки зрения царской власти, но слабостью в

смысле распространения эллинизма.

Влияние негреческой религии и предрассу дков на эллинистический мир было в

основном, но не целиком, плохим. Этого могло не слу читься. У евреев, персов и бу ддистов

были религии, определенно стоявшие на более высоком у ровне по сравнению с

общераспространенным греческим политеизмом, и их могли бы с пользой изу чать даже

лу чшие философы. К несчастью, именно вавилоняне и халдеи в наибольшей степени

поразили воображение греков. Прежде всего впечатляла их баснословная древность; их

священные рассказы уходили в прошлое на целые тысячелетия и претендовали на то, что они

еще на многие тысячелетия старше. Имелась и подлинная му дрость: вавилоняне могли более

или менее верно предсказывать затмение солнца задолго до того, как смогли это делать

греки. Но то была только основа для восприятия, а воспринимались главным образом

астрология и магия.«Астрология, – говорит профессор Гилберт Маррей, – охватила

эллинистический ум, словно некая новая болезнь, охватывающая народ какого-нибу дь

183

Bevan. House ofSeleucus. Vol. II, p. 45—46.

Бертран Рассел: История западной философии 164

отдаленного острова. Могила Озимандия, как ее описывает Диодор, была покрыта

астрологическими символами; могила Антиоха I, которая была обнар у жена в Коммагене, –

такова же. Для царей было естественно верить, что звезды покровительству ют им. Но

каждый был готов воспринять заразу »

184

. Кажется, впервые нау чил греков астрологии во

времена Александра халдеец по имени Берос, который вел обу чение в Косе и, согласно

Сенеке,« толковал Бела».«Это, – говорит профессор Маррей, – должно означать, что он

перевел на греческий язык„Око Бела“, трактат на семидесяти табличках, найденный в

библиотеке Ассу рбанипала (686—626 годы до н.э.), но составленный для Саргона I в III

тысячелетии до н.э.»

185

.

Как мы у видим, большинство даже лу чших философов стало верить в астрологию. Это

повлекло за собой – поскольку астрол огия считала, что бу дущее можно предсказать, –

верование в необходимость или в судьбу, которое можно было противопоставить широко

распространенной вере в форту ну. Несомненно, что большинство людей верило и в то и в

др у гое, совершенно не замечая их несовместимости.

Общее смешение должно было привести к разру шению морали, даже больше чем к

интеллект у альной расслабленности. Неуверенность, длящаяся целые века, в то время как с

ней может совмещаться высшая степень святости у немногих, пагу бна для прозаической

повседневной добродетели респектабельных граждан. Казалось, нет смысла быть

экономным, раз завтра все ваши сбережения могут быть растрачены по-пу стому; нет никаких

преиму ществ в том, чтобы быть честным, поскольку тот человек, в отношении к которому

вы ее проявляете, обязательно обманет вас; незачем у порно придерживаться какого-либо

у беждения, ибо все у беждения не имеют значения или шансов на устойчивую победу ; нет

доводов в пользу правдивости, так как только гибкое приспособленчество помогает

сохранить жизнь и состояние. Человек, чья добродетель лишена иного источника, кроме

чисто земной осторожности, в таком мире станет авантюристом, если у него есть смелость, а

если ее нет, бу дет стремиться остаться незаметным как робкий приспособленец.

Менандр, который жил в то время, говорил:

Много слу чаев я знавал,

Когда люди, по природе не мошенники,

Становились таковыми из-за неу дач, по принуждению.

Это су ммир у ет моральный характер III века до н.э. , за вычетом нескольких

исключительных людей. Даже среди этих немногих надежда у ст у пила место страху ; целью

жизни скорее было избежать несчастья, чем достичь какого-либо реального блага.

«Метафизика отступает на задний план; теперь индивидуальная этика

становится самой важной. Философия более не является факелом, который

ведет за собой немногих бесстрашных искателей истины; вернее, это карета

скорой помощи, следующая в кильватере борьбы за существование и подбирающая

слабых и раненых»

186

.