Стили политического лидерства

Одной из интересных и распространенных типологий политического лидерства является типология российского ученого В.Д. Парыгина. Рассматривая эту проблему с точки зрения деятельного участия политиков в реальной жизни, он различает политическое лидерство по трем различным критериям: по содержанию, по стилю и характеру деятельности.

По содержанию деятельности политические лидеры объективно и необходимо различаются на:

– лидеров-вдохновителей, которые разрабатывают и предлагают общественности четкую программу деятельности и поведения на данном конкретном этапе развития страны;

– лидеров-исполнителей, призванных организовать выполнение уже заданной программы;

– лидеров, являющихся одновременно и вдохновителями и организаторами-исполнителями;

По стилю руководства и управления, осуществлению власти различаются на:

– авторитарных лидеров, требующих единоличной и монопольной власти. Главное оружие таких лидеров – «железная требовательность к подчиненным», угроза наказания, «чувство страха», постоянное и жесткое командно-административное управление делами государства;

– демократических лидеров, которые в руководстве и управлении, осуществлении власти в государстве исходят из коллегиальности и сотрудничества, демократических прав и свобод человека, строго следуют конституционным и другим законодательным нормам и решениям;

– невмешивающихся лидеров, которые уходят от решения проблем, от ответственности;

По характеру деятельности политические лидеры обычно подразделяются на:

– универсальных, т.е. постоянно проявляющих качества лидера. Такие лидеры всегда на виду, активно участвуют в решении больших и малых государственных и общественных проблем;

– ситуативных, проявляющих качества лидера лишь в определенной ситуации.

К рассмотренной выше типологии следует добавить еще один важный критерий: по целям деятельности. В соответствии с ним политических лидеров разделяют на:

– лидеров-революционеров, выступающих за коренное обновление общества;

– лидеров-реформаторов, требующих проведения глубоких реформ в общественных структурах, реформирования экономики, образования, науки, культуры, здравоохранения и т.д.;

– лидеров-консерваторов, выступающих за сохранение статус-кво общественной жизни;

– лидеров-реакционеров, требующих в политике проведения самых жестких и жестоких мер насилия, подавления всякого свободомыслия, консервацию всего отжившего, обветшавшего в обществе.

48. Методы психологического вмешательства в политику

Целый ряд методов политико-психологического исследования находится на грани прямого вмешательства политической психологии в реальную политику.. Примером перехода этой грани является проблема психологии и психологического обеспечения реальных политических переговоров.

1.Переговоры

Переговоры — процесс обсуждения двумя или более сторонами проблем, представляющих взаимный интерес, как правило, с целью поиска путей их решения

2.Коалиции

Это объединение, союз 2 и более государств против какого-то 1 противника

3.Политические группировки

Понятие «группировка» в политике используется в трех значениях. Во-первых, это взаимодействие двух или более разнородных центров политической деятельности, на основе соглашений демонстративно общего характера. Во-вторых, взаимодействие на основе тайного сговора, тщательно скрываемого от общественности и не носящего характера формального соглашения или союза. В-третьих, это согласованные или совместные акции на основе временного (или кажущегося) совпадения их интересов. То есть, группировки делятся на демонстративные, тайные и временные. Решающим фактором является наличие общих интересов — только на их основе возможна совместная деятельность.

4.Политическая коммуникация– это процесс взаимодействия политических субъектов на основе обмена информацией и непосредственного общения и взаимодействия. Информационный поток стал необходим для психики современного человека. Исходя из предоставленной информации человек формирует собственное мнение о том, что происходит в мире.

5.Формирование и распространение образов( имиджей), которые могут неадекватно отображать реальность и дезорганизуют людей.

6. Политическая интрига– скрытые действия, психологический способ построения сюжета, развития событий.

7. Политический заговор– тайное соглашение нескольких лиц против 1 .

8.Информационно-психологическая война– целенаправленное использование средств псих. воздействия на формирование мнений людей.

А так же политический анекдот и политические слухи.

49. Психология политической элиты

«Элита» — центральное понятие так называемых элитарных теорий общественно-политического развития, считающих, что любая социальная структура включает высший, привилегированный слой или слои, осуществляющие функции управления, развития науки и культуры (творческие функции), и остальную массу населения, выполняющую нетворческие, репродуктивные функции. Предтечами современных теорий элит были Платон, Т. Карлейль, Ф. Ницше и др.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА В П.э. входят не только первые лица государственной власти, но и те, кто напрямую обеспечивает нормальное легитимное функционирование этой власти в масштабе всего государства и в различных его сферах: представители законодательной, исполнительной и судебной ветвей, советники и эксперты, аналитики и руководители постоянно действующих органов по организации выборов, лидеры крупных политических партий, объединений и движений и т. д. В исследовательской литературе прослеживаются три основных направления оценки политической элиты в общей структуре элиты общества: 1) позиционный — влиятельность представителя политического слоя в зависимости от занимаемого места в системе властных структур; 2) репутационный — величина рейтинга политика в среде других заведомо властвующих лиц; 3) функциональный — степень приближенности субъекта к области принятия политических решений. Политическая элита — это социальная общность гетерогенного характера, объединенная близостью социально-психологических установок, стереотипов и норм поведения, обладающая единством — порой относительным — разделяемых ценностей. Важно отметить, что реальные и декларируемые стандарты ее поведения могут существенно различаться. Степень внутренней сплоченности элиты зависит от степени ее социальной, национальной однородности, доминирующих моделей элитного рекрутирования, преобладающего стиля политического лидерства, уровня политической культуры и др. Среди причин, которые обусловливают появление и существование политических элит, выделяют наиболее важные: 1) психологическое и социальное неравенство людей, их неодинаковые способности, возможности и желание участвовать в политике; 2) действие закона разделения труда, требующего профессионального занятия управленческим трудом как условия его эффективности; 3) высокая общественная значимость управленческого труда и его соответствующее стимулирование; 4) притягательность широких возможностей использовать управленческую деятельность для получения социальных привилегий; 5) практическая невозможность полномасштабно осуществлять всесторонний контроль за политическими руководителями со стороны широких масс; 6) определенная пассивность рядовых граждан, различных слоев населения в отношении политического участия.  

50. Национально-этнические проблемы в современном мире.

С политико-психологической точки зрения, в большинстве случаев обострение национально-этнических проблем в современном мире связано с ослаблением связей более высокого порядка, объединяющих людей в наднациональные группы. Простой пример: стоило ослабнуть интернациональным государственным связям в экс-СССР к концу 80-х гг., как начался подъем национального самосознания и, соответственно, всплеск национальных движений. Вначале они требовали обособления в культурной сфере (возрождение национальных языков, восстановление обучения на национальных языках, национальных средств массовой информации и т. п.), затем перешли к открытым требованиям политической независимости и государственного суверенитета, а закончилось это образованием самостоятельных государств и крушением интернационального государства, которое пыталось выстроиться на наднациональной, социально-классовой основе. Затем подобный путь начали повторять национальные республики в составе Российской Федерации, воспользовавшись предложением первого президента России Б. Ельцина «брать суверенитета столько, сколько сможете». Возник особый статус Татарстана, а вслед за ним и феномен Чечни.

Психологически все было понятно. Всем людям свойственна глубинная внутренняя потребность отождествлять себя с большой группой. Как писал когда-то поэт В. Маяковский: «Страшно человеку, когда один. Плохо одному, один — не воин...». Групповые «обручи», связывающие людей в группы, находятся не только снаружи, но и внутри сознания. Можно убрать границы, пограничников и колючую проволоку — но если связи сильны, то российский, например, народ, никуда не разбежится из пределов привычного проживания. И наоборот, немецкий народ смел берлинскую стену ради восстановления национальных связей. По мере ослабления психологических связей, удерживающих людей в одних больших группах (например, социальных) усиливаются связи, объединяющие их в другие группы — возможно, даже низшего, как бы «пройденного» в истории порядка. Например, национальные. Или даже родовые — в случае распада наций, например, при больших политических катаклизмах, войнах и т. п. Та же Чечня, в которой не успело восстановиться национальное сознание и, соответственно, не сложилось национальное государство, вернулась к родоплеменной («тейповой») форме организации жизни.

Национально-этнические проблемы в ряде других стран обостряются в силу того, что отдельные этнические общности никак не могут встроиться в общенациональное устройство. В этом корни сепаратизма басков в Испании или католиков в Северной Ирландии. Внешние причины могут быть разными — социально-экономическими или религиозными, но внутренние, политико-психологические причины одинаковы.

Одновременно с ростом национального самосознания в отдельных случаях и, соответственно, с регрессом политического поведения к до социальным, национально-этническим механизмам и общностям, в массе превалируют другие тенденции. В большинстве, идет развитие межнациональных тенденций. Оно может проявляться и называться по-разному. Лидеры советского социалистического эксперимента несколько десятков лет говорили об образовании «новой исторической общности» в виде «советского народа». Правда, времени не хватило — общность оказалась неустойчивой и рассыпалась. Американцы за двести лет сконструировали практически то же самое — новую историческую общность, «американский народ», хотя и на совершенно иной, как выяснилось, более устойчивой основе. Канадцы периодически балансируют на грани то укрепления единства столь же многонациональной общности, то ее распада по национально-языковому принципу. В мире достаточно примеров и первого, и второго, и третьего, промежуточного типа.