Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Гиченок Л.А. - Экологическа концепция паразитизма А.А.Филипченко и ее развитие

.doc
Скачиваний:
20
Добавлен:
28.10.2013
Размер:
51.2 Кб
Скачать

5

Экологическа концепция паразитизма А.А.Филипченко и ее развитие

Л.А.Гиченок

Но нет такой простой вещи, которая сначала не казалась бы мало вероятной…

не отвертывайся от наших соображений заранее; но прежде глубже обсуди их, и если они представятся тогда верными, дай руку, если нет, – выступи против”.

Лукреций “О природе вещей”

Паразитологическая наука, как никакая другая биологическая дисциплина, сильно подвержена антропоцентрическим влияниям, которые прежде всего выражаются в перенесении представлений о пользе и вреде из мира человека в мир живой природы в целом. А следствием этого является то, что не только обыватели, но и сама паразитологическая наука до сих пор не осознала нормальность явления паразитизма, изучать которое она призвана. Свидетельством этого является крайняя неоднозначность и противоречивость существующих трактовок феномена паразитизма. В результате в паразитологии сложилась настолько сложная ситуация, какой, пожалуй, не знает ни одна биологическая наука. Эта ситуация требует своего разрешения, ибо в противном случае паразитология и дальше будет оставаться наукой, не имеющей однозначно понимаемого содержания и определенного места в системе биологического знания в целом.

Именно от ответа на ставший уже сакраментальным вопрос о том, что такое паразитизм, зависит, быть ли паразитологии прикладной научной дисциплиной, или ей уготована более высокая участь и место в ряду фундаментальных биологических наук. Из весьма многочисленных попыток определить сущность паразитизма заслуживают серьезного внимания, как мне кажется, лишь те, которые в общем виде трактуют его как явление экологического порядка. Но и в рамках таких представлений существуют, по меньшей мере, две концепции паразитизма.

К многочисленным сторонника первой, ее можно назвать симбиотологической, относятся все, кто в общем виде трактует паразитизм как антагонистическую форму симбиоза. Согласно этой концепции паразитизм должен быть противопоставлен другим формам симбиоза, выделяемым на основе критерия пользы-вреда и, прежде всего, мутуализму и комменсализму. По существу, симбиотологическая концепция паразитизма, хотят это признавать ее сторонники или нет, зиждется на примате критерия пользы-вреда. Поэтому, не отрицая возможность и даже перспективность, рассмотрения паразитизма в рамках этой концепции, замечу, что ее принятие, строго говоря, должно ограничить паразитологию кругом в основном патогенетических проблем и затруднить выход на проблемы более высокого общебиологического уровня.

Перспективнее, с этой точки зрения, мне представляется другая концепция. Теоретическое ее обоснование (сам автор называл ее экологической) было впервые предпринято нашим соотечественником А.А.Филипченко в 1937 году, хотя идея, лежащая в ее основе зародилась еще в конце прошлого века и принадлежит Максу Брауну (Braun,1883). Становлению этой концепции, вероятно, немало способствовало и выдвинутое Е.Н.Павловским (1934) представление об “организме как среде обитания”.

А.А.Филипченко не сформулировал определение паразитизма, но оно явствует из его очень лаконичного определения паразита как организма, “средой обитания которого является другой организм” (Филипченко,1937, стр.10) и последующего глубокого его обоснования. Это определение содержит самое существенное положение в предельно общем виде. И этим концепция, предложенная А.А.Филипченко, выгодно отличается от всех прочих. Сильной стороной этой концепции является также то, что она не просто предлагает еще одно толкование паразитизма, а, прежде всего, пересматривает понятие симбиоза и его соотношение с паразитизмом. По мнению Филипченко и его ученика Афанасьева (1937), симбиоз следует понимать как облигатное сожительство таксономически различных организмов в одной и той же среде обитания. В таких ассоциациях каждый из партнеров непосредственно взаимодействует прежде всего с общей для них средой обитания, и только потом со своим напарником. Симбионты живут в тесном контакте друг с другом (но не один в другом, как в случае паразитизма), предпочитая приспосабливаться к общей для них среде обитания не путем изменения собственной организации, а путем использования свойств, уже имеющихся у партнера. Таким образом, симбионты друг для друга являются лишь одним из многих факторов среды обитания и не более того.

К сожалению, превратности судьбы понятия симбиоз привели к значительной его неопределенности. В итоге к симбиозу стали относить и все случаи обитания живых существ внутри тела других живых организмов. Если при этом обнаруживалась (или просто предполагалась) какая-либо вредоносность обитателей для организма, давшего им приют, то таких обитателей нарекали паразитами; если же, напротив, удавалось доказать какое-либо положительное воздействие, то их называли просто симбионтами или мутуалистами.

Любопытно отметить, что и в первом, и во втором случае организм, внутри которого обитают другие живые существа, обычно называют хозяином. Не менее любопытно и то, что часто полезных для живого организма внутренних его обитателей называют эндосимбионтами, тем самым как бы противопоставляя их классическому симбиозу, при котором обоих партнеров называют симбионтами. Не свидетельствует ли это о постепенном (пока еще на интуитивном уровне), но неизбежном осознании принципиального сходства между паразитами и так называемыми эндосимбионтами? В самом деле, если быть последовательным, то нельзя не признать принципиально важным то, что в обоих случаях хозяин для его обитателей является не каким-либо фактором среды (одним из многих, как в случае симбиоза), а их средой обитания в целом. Именно организм хозяина (и ничто другое) предоставляет совокупность всех факторов, необходимых для нормальной жизнедеятельности его внутренних обитателей; и именно свойства и специфические особенности организма хозяина определяют специфику конкретных проявлений этой жизнедеятельности. Все влияния “открытой” внешней среды (среды обитания хозяина) доходят до обитателей “живой” среды только в трансформированном хозяином виде и, строго говоря, в своем нативном виде для этих обитателей существенного значения не имеют. На фоне этого принципиального сходства паразитов и эндосимбионтов существующие между ними различия, сводящиеся к наличию или отсутствию их вредного воздействия на хозяина, представляются не столь уж существенными. Они обусловлены, главным образом, разной степенью сбалансированности формируемых хозяином и его внутренними обитателями систем, а она, как известно, в значительной мере зависит от давности существование этих систем.

Можно только сожалеть о том, что идеи Филипченко не получили должного признания и не привлекли широкого круга последователей даже в лице специалистов, в той или иной мере эти идеи разделявших. Всем им, может быть, за исключением Ошмарина (1984), не хватило либо последовательности, либо четкого осознания значимости и исчерпывающей достаточности того единственного критерия, который был использован для определения паразитизма Филипченко.

Практически все последующие специалисты-паразитологи свели фундаментальное и всеобъемлющее понятие среды обитания лишь к пространственным отношениям между паразитом и хозяином. Это послужило причиной того, что попытки осмыслить феномен паразитизма свелись к выявлению и анализу других, отдельно взятых отношений между паразитом и хозяином и к последующему объединению их (уже в виде критериев) в композиционные по своему характеру определения паразитизма. Различия между определениями такого рода состоят, главным образом, в различных наборах критериев и в расстановке акцентов. По сути, такие попытки не решают и даже не проясняют проблему паразитизма, а лишь усложняют ее, умножая и без того многочисленные аспекты и нюансы, за которыми, как за деревьями лес, трудно различить сущность определяемого феномена.

Следует отметить особо, что часто в определениях паразитизма наряду с такими критериями, как трофический, генетический, метаболический, иммунологический, отношения «польза-вред» и др. называется и использование паразитом организма хозяина в качестве среды обитания. Таким образом, последний критерий как бы приравнивается ко всем прочим, что, на мой взгляд, некорректно, поскольку соотношение между ними аналогичны соотношению частей и целого. Ведь каждый из перечисленных выше критериев (естественно, за исключением последнего) отражает лишь один, тот или иной, аспект взаимодействия паразита и его среды обитания – организма хозяина. А сами эти аспекты и их конкретные особенности обусловлены специфическими свойствами живой среды обитания паразитов.

Поэтому обитание в живом организме другого вида – это единственный и достаточный критерий, который позволяет выделить естественную группу организмов, характеризующихся особым способом существования в условиях живой среды обитания. Такой способ существования можно было бы назвать паразитизмом. И тогда он должен быть противопоставлен, прежде всего, свободному существованию, т.е. существованию в условиях внешней среды в обычном понимании, биокосной по В.И.Вернадскому (1926), а уже потом и симбиозу, который, в известном смысле, можно рассматривать как явление переходное или промежуточное между свободным существованием и паразитизмом.

Процесс становления паразитизма в историческом плане должен рассматриваться как процесс освоения свободноживущими существами новой для них (и весьма специфической) «живой» среды обитания – онтосферы по Е.Н.Павловскому (1945). Этот процесс столь же масштабен, как и процесс выхода жизни из водной среды на сушу, и потому его значение в становлении многообразия жизни на Земле, в целом, переоценить невозможно.

Все конкретные проявления паразитизма: особенности питания паразитов, их метаболизма, часто имеющий место антагонизм, иммунный ответ хозяина и т. п. являются всего лишь следствиями специфических свойств живой среды обитания паразитов, которые в своей совокупности не имеют прямых аналогий в свободной жизни. Ограничусь лишь перечислением основных из них: гомеостатичность, пространственно-временная дискретность, двойственность, обилие «живой» органики и ее практическая неисчерпаемость, специфическая реактивность, способность к увеличению размеров в процессе роста живых организмов и их размножения, качественные изменения в процессе развития организмов, возможность активных и значительных перемещений в пространстве, высокая степень разнокачественности как следствие генетического полиморфизма хозяев. Все эти свойства требуют особого изучения и осмысления в рамках предлагаемой концепции, поскольку могут объяснить если не все, то многое в историческом процессе становления паразитизма и многообразия его конкретных проявлений.

Таким образом, осознание вторичности всех конкретных особенностей паразитизма (в смысле их обусловленности специфическими свойствами живой среды обитания паразитов) представляет собой, на мой взгляд, единственную возможность разрешить, наконец, ту сложную ситуацию, которая продолжает существовать и по сей день вокруг трактовки сущности паразитизма. Согласно предлагаемой трактовке паразитизма, он укладывается в естественные и достаточно четкие границы, а паразитология, наполняясь новым содержанием и приобретая новые общебиологические проблемы, нашла бы более определенное и обоснованное место в системе биологического знания.

Я отчетливо понимаю, что такое серьезное переопределение содержания уже существующей науки при сохранении прежнего понятийного и терминологического аппарата практически не имеет шансов на успех. Это осложняется и инерцией сложившихся традиций, и семантикой самого термина паразит. Сложилось так, что понятие паразит очень рано приобрело негативную смысловую окраску и уже давно ассоциируется с понятием вреда. Более того, оба эти понятия в нашем сознании стали просто неразделимы.

Тем не менее, я решаюсь предложить, как мне кажется, единственную возможность достичь желаемого всеми согласия, руководствуясь принципом «богу – богово, а кесарю – кесарево». Природному феномену, представляющему собой способ существования в условиях специфической среды обитания – живых организмах другого вида присвоить наименование онтобиоза (от гр. on (ontos) сущее + гр. bios жизнь). Соответственно, наука, объектом изучения которой станет онтобиоз во всем его огромном многообразии (в том числе и мутуалистические, и антагонистические системы), должна получить название онтобиология. И тогда паразитизм можно трактовать как такую форму онтобиоза, при которой обязательно имеет место патогенное воздействие онтобионта на хозяина (его живую среду обитания)1, а паразитология, сохраняя в практически неизменном виде свое содержание и самостоятельность, в то же время, становится и крупным разделом фундаментальной биологической науки онтобиологии.

1 Строго говоря, сказанное относится лишь к эндопаразитам. В полном объеме паразитизм должен включать и соответствующую форму симбиоза в понимании Афанасьева (1937).

Соседние файлы в предмете Концепция современного естествознания