§ 2. Большой Московский Собор 1666-67 гг. И превращение внутрицерковной оппозиции в общественно-религиозное движение

С  оставлением Никоном патриаршего престола в России начался период междупатриаршества, который продолжался с 12 июля 1658 г. по декабрь 1666 г. Отсутствие патриарха на престоле создало сложную ситуацию в Русской Церкви. Противники реформы вели в обществе успешную пропаганду против новшеств, введенных в обряд и богослужебную практику.

Попытка Никона вернуться на престол в декабре 1665 года не только не способствовала разрешению ситуации, а, наоборот, еще больше запутала ее. Становилась очевидной необходимость соборного решения двух вопросов – о патриархе Никоне и о защитниках старых обрядов. Было ясно, что промедления и отсрочки собора могли бы только усугубить ситуацию. Правительство не могло больше терять времени. 

В связи с невозможностью совершения суда над главой Русской Православной Церкви одними русскими священниками, как это показал Собор 1660 г., решено было пригласить четверых восточных патриархов. На приглашение Алексея Михайловича откликнулись патриархи Александрийский Паисий и Антиохийский Макарий (который участвовал в Соборах 1655 и 1656 гг.) Им пришлось проделать долгий путь до Москвы, поэтому рассчитывать на их быстрое прибытие было невозможно. В связи с этим Алексей Михайлович принял решение начать Собор с участием только русских церковных иерархов.

Принято считать, что Собор проходил в два этапа: заседания, на которых присутствовало только русское духовенство (29 апреля - сентябрь 1666 г.), и Собор с участием как русских, так и восточных духовных лиц (28 ноября 1666 - февраль 1667 гг.) Большой Московский Собор 1666-1667 гг., как впоследствии его называли в литературе, был самым масштабным по числу участников за всю предшествовавшую историю Русской Православной Церкви.

Деяния Московского Собора опубликованы⁹⁹, хорошо изучены в литературе и подробно пересказаны, например, в «Истории Русской Церкви» митрополита Макария Булгакова¹⁰⁰(Кн. 7, гл. III). Решаемые Собором задачи следует разделить на несколько групп, что позволяет сделать содержание Деяний:

1) Суд над старообрядцами на заседаниях с апреля по август 1666 г. Отлучение их от Церкви Собором в составе русского духовенства. Принятие и обнародование «Наставления благочиния церковного» от 2 июля 1666 г.;

2) Суд над бывшим патриархом Никоном на заседаниях с 2 ноября по 12 декабря 1666 г., участниками которых были патриархи Макарий и Паисий. Низложение Никона и принятие решений относительно его распоряжений;

3) Избрание нового патриарха Иосифа и его интронизация на заседаниях с 31 января по 10 февраля 1667 г.;

4) Обсуждение и повторное утверждение весной 1667 г. «Наставления благочиния церковного», принятого в 1666 г., и обнародование принятого Собором «Изречения, или Предела» 13 мая 1667 г., в котором провозглашалась анафема на противников нововведений.

С учетом специфики нашей темы, представляется целесообразным уделить особое внимание событиям, посвященным принятию решений относительно церковной реформы, а также суду над старообрядцами и патриархом Никоном. Первым из одиннадцати деяний собора 1666 года, согласно книге «Деяния Великого Московского Собора 1666 года»¹⁰¹, была не совсем каноничная процедура, во время которой каждый из 10 предполагаемых участников должен был письменно ответить царю на поставленные им вопросы, требовавшие квалифицировать все греческие книги и все постановления Собора 1654 г¹⁰².

Торжественное открытие заседаний Собора состоялось 29 апреля 1666 года и началось речью Алексея Михайловича, озаглавленной «Слово Великого Государя Царя ко освященному Собору». В этой речи царь, осудив заблуждения защитников старого обряда, заявил, что от них следует очистить церковь, опираясь на авторитет четырех греческих патриархов - «адамантов». Заседание закончилось после выступления епископа Иоакима, который от имени всех участников выразил согласие с мнением царя. Это было Вторым деянием Собора¹⁰³. Затем начался суд над старообрядцами (Деяния с третьего по одиннадцатое)¹⁰⁴.

На Собор 1666 г. были вызваны 13 наиболее известных расколоучителей: 1) Епископ Александр Вятский; 2) иеромонах Григорий (Иван Неронов); 3) бывший строитель Покровского монастыря в селе Лыскове Авраамий; 4) ученик Неронова игумен Златоустовского монастыря в Москве Феоктист; 5) привезенный из Мезени протопоп Аввакум; 6) ученик Аввакума, диакон Благовещенского собора Федор Иванов; 7) постриженник Бизюкова монастыря монах Ефрем Потемкин; 8) иеромонах этого же Бизюкова монастыря Сергий Салтыков; 9) бывший смоленский протопоп, уставщик Симонова монастыря, Серапион; 10) суздальский поп Никита Пустосвят; 11) суздальский поп Лазарь; 12) монах Соловецкого монастыря Герасим Фирсов; 13) бывший архимандрит Спасского монастыря в г. Муроме Антоний.

Дело каждого подсудимого тщательно рассматривалось Собором. В большинстве случаев каждый из обвиняемых должен был единолично предстать перед участниками Собора. Первым на суд архиереев был вызван епископ Александр Вятский, который на первые два заседания не был приглашен как подозреваемый в противлении Церкви и принадлежности к расколу. Как рассказывает Третье деяние Собора, с ним была проведена «разъяснительная работа»: «Тогда ему правдивие учители и пастыри словеснаго стада Христова многими книгами харатейными и лепыми доводы истину изъясниша»¹⁰⁵. После этого епископ Александр, признав ошибочность своих прошлых суждений, написал покаянный свиток, заверил, что признает всех Восточных патриархов православными и принимает решения Собора 1654 г., а также отрекся от своих прежних взглядов: «Он же благодатию Божиею просвещен быв, абие написа покаянный свиток и вручив всему освященному собору»¹⁰⁶.

На следующем заседании, состоявшемся 15 мая, вятский епископ Александр стал участником Собора вместе с другими святителями¹⁰⁷. На суд был приведен протопоп Аввакум, который отказался принести покаяние и «не покорися, <…> паче же злобу злобе прилагая и укори в лице весь освященный собор, вся не православным нарицая»¹⁰⁸. Посему, как сказано в Четвертом деянии Собора, Аввакум был осужден на ссылку в Пустозерский острог.

После Аввакума на Собор был приведен Суздальский священник Никита. На заседании были зачитаны и осуждены его произведения, направленные в защиту старых обрядов. Особого внимания заслуживает «Челобитная», написанная Никитой в опровержение книги «Скрижаль», в которой были изложены все новшества, введенные в результате исправления богослужебных книг¹⁰⁹. Эта челобитная, именуемая в среде старообрядцев «Великой» за ее пространность, является одной из первых предпринятых попыток опровержения новых обрядов. В ней Никитой были обличены и опровергнуты нововведения, совершенные по инициативе Никона. Опираясь на цитаты из авторитетных в православном мире источников, автор пришел к выводу, что исправления, осуществленные по новогреческим книгам, являются еретическими и противоречат истинным православным традициям¹¹⁰.

Данная Челобитная была изъята у Никиты в незавершенном виде и послужила основной причиной для обвинений, выдвинутых против него Собором. В Пятом деянии подробно излагается ход заседания, посвященного рассмотрению дела Никиты, на котором и была зачитана его Челобитная¹¹¹. Участники Собора предприняли попытку убедить его в ошибочности суждений, высказанных в этом сочинении, однако Никита проявил твердость и отказался изменить своим убеждениям: «Он же окаянный, уподобися аспиду, затыкающему ушеса своя на глас обавающаго. Не хоте и слушати архиерейских увещаний»¹¹².

Однако поскольку упомянутая Челобитная уже к тому времени стала весьма популярной в кругах противников нововведений, Собором было решено составить письменное опровержение аргументов, приводимых в данном сочинении. Реализацией этого решения было поручено заняться Паисию Лигариду, газскому митрополиту. В результате были составлены «Отражения» Паисия Лигарида, полемическое сочинение, содержавшее опровержение Челобитной Никиты Добрынина. Однако Собор был не вполне удовлетворен данным трудом, поэтому еще одно произведение подобного рода было поручено написать Симеону Полоцкому. Работа над этим трудом была закончена 13 июля 1666 г. Данное сочинение, «Жезл правления»¹¹³, также имело полемическую направленность и было посвящено «возобличению» идей, высказанных в челобитных Никиты Добрынина и попа Лазаря. Это произведение было одобрено Собором и опубликовано в 1667 г.

Пятое Деяние свидетельствует о том, что, в результате неповиновения Никиты воле Собора было принято решение отлучить его от церкви и сослать в Никольский Угрешский монастырь. Однако, несмотря на твердость, проявленную поначалу, Никита недолго противился воле Собора: впоследствии он принес письменное покаяние и был прощен¹¹⁴. На следующее заседание был приглашен дьякон Благовещенского собора Федор, который, несмотря на все уговоры, отказался изменить своим убеждениям. Его предали анафеме и отправили в ссылку в Николо-Угрешский монастырь. Оттуда Федор отправил письмо с покаянием и был прощен, но позже возвратился к своим прежним взглядам. Вследствие этого его в 1667 году сослали в Пустозерский острог, а пять лет спустя предали казни вместе с протопопом Аввакумом¹¹⁵.Важно отметить, что на Соборе дьякон Федор впервые в ходе реформ осмелился публично осудить царя.

На следующем заседании Собора принес покаяние монах Ефрем Потемкин (деяние Седьмое). Далее, как повествует Восьмое деяние, перед судом предстал иеромонах Сергий, и сразу отрекся от своих взглядов, «горце возрыдав о своем прегрешении»¹¹⁶. Однако, поп Лазарь, которому посвящено деяние Девятое, отказался принести покаяние на Соборе, за что был сослан в Пустозерский острог¹¹⁷.

Деяние Десятое отличается от других тем, что заседание, которому оно посвящено, было более богатым на события. Во-первых, принес покаяние Григорий Неронов, которого после этого простили и отправили жить «в мире и покаянии» в Иосифо-Волоцкий монастырь¹¹⁸. На этом же заседании, которое состоялось 12 июля 1666 г., в присутствии участников Собора отреклись от своих прежних убеждений игумен Златоустовского монастыря Феоктист, старец Соловецкого монастыря Герасим Фирсов, архимандрит Спасского монастыря города Мурома Антоний, иеромонах Авраам из села Лыскова, игумен Бизюковского монастыря Сергий Салтыков, и Боголеп Львов, старец из Кожеозерского монастыря. Представляется очевидным, что настроения названных подсудимых были известны, поэтому их и вызвали на одно и то же заседание. Поэтому неудивительно, что все семь обвиняемых принесли покаяние и были прощены Собором.

На последнем заседании, о котором повествуется в Одиннадцатом деянии, 2 июля, Собор вынес определение, в котором участники порицали всех не принимающих реформу, называя их невеждами. Были озвучены также решения, принятые относительно нововведенных обрядов (например, Собор повелел все старые печати с восьмиконечным изображением креста отнимать у просфорниц и отныне делать просфоры только с четверконечным крестом). Не называя старые книги неправыми и не полемизируя с защитниками старых обрядов по существу, Собор одобрил все новые обряды и богослужебные книги и обнародовал «Наставление благочиния церковнаго», в котором содержалось официальное предостережение о наказании для противников новых обрядов. В этом документе не содержится полемики с защитниками старого обряда, не говорится о старых и новых книгах, а только декларируется необходимость подчинения воле Собора: «Если кто не послушает нас хотя в одном чем повелеваемом теперь, или начнет прекословить, мы таких накажем духовно, а если и духовное наказание наше начнут презирать, мы к таким приложим и телесное озлобление»¹¹⁹.

Представители духовенства, среди которого было много противников реформы, не были приглашены принять участие в заседаниях Собора. По крайней мере, как справедливо отмечает С. Зеньковский, ни одной подписи представителей белого духовенства на протоколах собора нет¹²⁰. Ни один из сторонников старого обряда (за исключением епископа Александра Вятского) не стал его участником. Поэтому Собор, созыва которого так ожидали противники нововведений, обманул их ожидания. Вместе с тем, все уговоры и увещевания, имевшие место на заседаниях данного Собора, не оказали ожидаемого влияния на многих лидеров раскола. Многие из тех подсудимых, кто на Соборе отрекся от своих взглядов, вскоре после этого вернулись к своим прежним убеждениям. В частности, Собору не удалось окончательно убедить епископа Александра Вятского. Н. Бубнов считает, что свидетельством этого стала его деятельность в пользу защитников старого обряда. В качестве примера таковой исследователь называет факт передачи Александром Вятским старообрядцам документов, сообщающих о постановлениях соборов 1660 и 1666–1667 гг. по делу патриарха Никона, секретных постановлений о преследованиях старообрядцев и многое другое. Эти документы впоследствии стали важной основой для составления многих полемических сочинений старообрядцев¹²¹.

Таким образом, на первом этапе Собора 1666-67 гг. был совершен суд над противниками церковной реформы. Следующей важной задачей было решение дела о патриархе Никоне.

Второй этап Собора начался 2 ноября того же 1666 года, когда Александрийский патриарх Паисий и старый знакомый и консультант Никона патриарх Макарий Антиохийский приехали в Москву. Уже через три дня после их прибытия они начали свои совещания с царем. Вероятно, что не проблема реформы, судьба которой уже была решена, тревожила Алексея Михайловича, а исход его противостояния с патриархом Никоном¹²². Многие греческие иерархи были осведомлены о грекофильстве Никона и сочувствовали ему.

Прибывших патриархов встречали, как миротворцев, поскольку на них возлагались большие надежды в урегулировании конфликта между царем и Никоном. Паисий Лигарид, который консультировал патриархов по вопросам оппозиции реформе, представил суть конфликта как простое неприятие русскими верующими греческих книг, объяснив это их националистическими настроениями. Другим консультантом патриархов стал архимандрит Афонского Иверского монастыря Дионисий, который имел греческое происхождение, но прожил в Москве 15 лет (с 1655 г. по 1669 г.) За это время он хорошо выучил русский язык и стал одним из книжных справщиков. Дионисий подтвердил мнение Лигарида относительно конфликта, произошедшего в Русской Церкви в связи с реформой Никона. Поэтому патриархи, не знавшие русского языка, были вынуждены принять мнение переводчиков.

28 ноября 1666 года начался суд над патриархом Никоном, которого с этой целью привезли из Воскресенского монастыря. Бывший патриарх был осужден, его лишили сана и как простого монаха отправили в заключение в Ферапонтов монастырь. Приговор был оглашен 12 декабря в присутствии Никона Иларионом Рязанским, его бывшим союзником и ставленником. Бывшего «великого государя» обвинили в самовольном уходе с престола, оскорблении царя, внесении смуты в Русскую Церковь и жестоком обращении с клиром, в частности с епископом Павлом Коломенским¹²³.

Помимо вопросов, связанных с судьбой бывшего патриарха Никона, на Соборе 1667 г. разбирались дела некоторых наиболее известных противников реформы. Например, протопоп Аввакум в своем Житии  сообщает, что и его вызывали на суд к греческим патриархам. Он, как всегда,  красочно и эмоционально рассказывает о том, как его приводили на заседание, как уговаривали отказаться от своих убеждений, и как он воспротивился воле Собора: «Побранил их, колько мог, и последнее слово рекл: «Чист есмь аз, и прах прилепший от ног своих отрясаю пред вами, по писанному: «Лутче един творяй волю божию, нежели тьмы беззаконных!» Так на меня и пуще закричали: «Возьми его! — всех нас обесчестил!» Да толкать и бить меня стали; и патриархи сами на меня бросились, человек их с сорок, чаю, было, — велико антихристово войско собралося! <…> Потом паки ко мне пришли власти и про аллилуия стали говорить со мною. И Евфимей, чюдовской келарь, молыл: «прав-де ты, — нечева-де нам больши тово говорить с тобою». Да и повели меня на чепь»¹²⁴. Из данного фрагмента следует, что протопоп Аввакум даже перед лицом Собора 1667 г. и присутствовавших на нем патриархов проявил непреклонность и остался верен своим взглядам

Итак, на заседаниях Собора были разобраны дела всех наиболее известных противников реформы, начатой Никоном. Большинство из тех, кто выступил против принятия нововведений, признали ошибочность своих взглядов, но часть из них продолжала отстаивать свои убеждения. Участники Собора предпринимали попытки переубедить их, но чаще всего они были безуспешными. Многие из защитников старых обрядов остались при своих взглядах даже после неоднократных увещеваний Собора.

Весной 1667 г. Большой Собор обнародовал «Изречение, или Предел», в котором объявлялось решение, принятое в отношении противников нововведений. В нем было дословно повторено «Наставление», написанное русскими архиереями летом 1666 г., а затем от лица всех участников Собора объявлена анафема: «Аще ли же кто не послушает, повелеваемых от нас [постановлений в обряде] и не покорится святей восточней церкви и сему освященному собору, или начнет прекословити и противитися нам, и мы таковаго противника данною нам властию от всесвятого и животворящаго Духа, — аще ли будет от освященного чина, — извергаем и обнажаем его всякого священнодействия и проклятию предаем»¹²⁵. Собор властью, «данною от всесвятого и животворящего Духа», предавал проклятию тех, кто воспротивился принять новые обряды, и отлучал от церкви до тех пор, пока «непокорники» не раскаются в своих заблуждениях: «Аще же от мирского чина, отлучаем и чужда сотворяем от Отца и Сына и Святого Духа, и проклятию и анафеме предаем, яко еретика и непокорника и от православного всесочленения и стана и от церкве Божия отсекаем, дондеже уразумится и возвратится в правду покаянием»¹²⁶. Таким образом, Собор давал возможность возвращения обратно в лоно Церкви для тех, кто не принимал новые обряды, но при условии, что они признают свою неправоту и совершат покаяние. Однако, далее следовало еще более бескомпромиссное заявление Собора: «А кто не уразумится и не возвратится в правду покаянием и пребудет в упорстве своем до скончания своего, тот да будет и по смерти отлучен, и часть его и душа его со Иудою предателем и с распеншими Христа жидовы, и со Арием и с прочими проклятыми еретиками. Железо, камении и древеса да разрушатся и да растлятся, а той да будет не разрешен и не растлен и яко тимпан во веки веков. Аминь»¹²⁷.

Таким образом, Собор в очень суровых выражениях провозгласил, что всякий, кто не согласится принять утвержденные им книги и обряды, будет считаться «еретиком и непокорником» и будет отлучен от Церкви. Официально анафеме были преданы протопоп Аввакум (уже сосланный в Пустозерск), диакон Федор Иванов (покаявшийся в 1666 г. и вскоре отрекшийся), поп Лазарь (сосланный в Пустозерск еще в 1665 г., вызванный на Собор 1666 г. и расстриженный 17 июня 1667 г.)  и - чуть позднее - монах Соловецкого монастыря Епифаний.

В соответствии с постановлением Собора Федор, Лазарь и Епифаний перед ссылкой были подвергнуты казни: у них были отрезаны языки за то, что они прилюдно на площадях читали свои «хульные» сочинения. Лазарю также отрубили правую руку. 27 августа осужденные были отправлены в Пустозерск, где уже год в тюрьме находился Аввакум. Спустя 15 лет все они были сожжены по указу царя Федора Алексеевича.

Итак, те, кто не пожелал принять реформу Никона, были осуждены самым строгим образом. Результаты реформы были утверждены, а старообрядцы лишились последней надежды на то, что их мнение будет выслушано и принято.

Деяния и постановления Собора были скреплены подписями всех его участников и положены для сохранения в Успенском соборе. Наиболее важные решения Собора были опубликованы в Служебнике 1667 года.

Таким образом, Большой Московский Собор юридически оформил существование старообрядчества не как простой оппозиции, а как отделившегося от церкви широкого движения. Этот Собор стал важным событием в истории Русской Церкви. Одобрение новых богослужебных книг и заявленная на всех этапах Собора решимость продолжать борьбу с расколом сделали эту проблему одной из наиболее болезненных как для Церкви, так и для русского правительства на несколько веков вперед. Кроме того, Большой Московский собор (в 7 главе Деяний собора 1667 года) официально утвердил решение о наказании для противников нововведений и о праве совершать над старообрядцами гражданские казни. В дальнейшем это привело к тому, что церковный Московский Собор 1681 года  от имени православных христиан просил царя применять против них военную силу¹²⁸. Итогом этого явились массовые пытки, казни, преследования сторонников старого обряда, что привело к углублению раскола.

После соборного одобрения новых обрядов результаты реформы были утверждены. Cобор не только не помог восстановить единство Русской Церкви и урегулировать создавшуюся конфликтную ситуацию, а наоборот, сделал необратимым расхождение между официальной церковью и сторонниками старой русской традиции¹²⁹. Борьба против реформы приобретала несколько иную форму: до Собора она, несмотря на ожесточенный характер, происходила внутри Церкви. Однако клятвами Собора старообрядчество отделялось от официальной государственной церкви, признавалось ее антагонистом¹³⁰. Как в первый период после начала Никоном реформы, так и после Московского Собора противниками реформы было составлено множество челобитных царю, в которых они просили заступничества.Однако их просьбы остались невыполненными, а после произнесения анафем избежать раскола стало невозможно.

Таким образом, главным итогом реформы, инициированной патриархом Никоном, и последовавших за ней событий, является официальное отделение от государственной церкви сторонников старых обрядов, которых стали называть раскольниками, а они в свою очередь именовали себя защитниками традиций и обряда Русской православной церкви.