Собор Святой Софии (Айя-София)
Судьба приберегла для любимого зодчего Юстиниана, Анфимия из Траллеса, создание самого замечательного и оригинального решения проблемы, как сочетать трехнефный план здания с крышей, превосходящей всякое воображение. Он построил собор Божественной Премудрости, Святой Софии, Айя-Софию.
Рис. 13. План собора Святого Марка. XI в. Венеция. (по Рубаху)
Ему
пришла в голову мысль увеличить размеры
центрального нефа и возвести на обоих
его концах полукупола, тем самым создавая
впечатление большой протяженности
здания, и возвести одновременно купол,
который навеки останется чудом из чудес
(фото 18). Как писал один средневековый
автор, кажется, что он свисает с неба на
невидимых цепях, производя впечатление
невыразимо прекрасное и чудесное
одновременно (рис. 15, фото 19). Некий
придворный чиновник, Иоанн Молчальник,
описал увиденное в самых восторженных
выражениях, которые стоит процитировать:
«Возведший глаза свои к прекраснейшему
небосводу кровли, едва осмелится
задержать взор на этом сверкающем всеми
звездами небес окаеме, но поспешит
перевести его вниз, к зеленому мрамору
пола… Кто ступит в эти священные пределы,
прольет слезы радости и пребудет с ней
вечно. Так божественным промыслом, под
присмотром ангелов, воссоздан был храм
Господень».
Рис. 14. План церкви Святого Иоанна. VI в. Эфес (по Виганду) =>
Рис. 15.
План собора Святой Софии (532–537).
Константинополь (по Зальценбергу)
Ему вторит историк Прокопий, также приписывая честь создания собора Всевышнему: «Тот, кто входит сюда, чтобы вознести молитву, сразу понимает, что не человеческим умением и усердием, но милостью Господа совершен сей труд».
И далее Прокопий продолжает описывать земные красоты собора и небесную его славу: «Его лепные капители и карнизы, исполненные в стиле новом и необычном, полностью оригинальный план здания, представляющий подлинный великий прорыв в строительном искусстве» (фото 14, 15). Скульптуры собора впоследствии нашли своих подражателей в последующих византийских работах, но само строение казалось таким совершенным, таким законченным, что даже не делалось никаких попыток, по крайней мере в Византии, воспроизвести нечто подобное.
Со времени Юстиниана купол становится неотъемлемой частью византийского церковного здания, хотя форма его всячески разнообразится.