Uchebnoe_posobie_po_filosofii_Boldyrev

Иначе говоря, поскольку общепринято считать научными только известные «строгим наукам» методы исследования, Гада - мер ставит под сомнение целесообразность применения гумани - тариями научных методов вообще. «Опыт постижения истины» в

воображением позволяет решать проблемы, находящиеся, с точки зрения Гадамера, вне сферы применения научных методов?

«Под тактом, – говорит Гадамер, – мы понимаем определен - ную восприимчивость и способность к восприятию ситуации и поведения внутри нее, для которой у нас нет знания, исходящего из внешних принципов» 145. Владеющий ею человек тонко чув - ствует уместность или неуместность того или иного поступка, того или иного высказывания в какой-либо общественной группе, не опираясь при этом на конкретные знания принятых в ней норм поведения. Следовательно, именно словосочетание «чувство уместности» наиболее точно отражает то содержание, которое Гадамер вкладывает в понятие такта.

При этом он не ограничивается сугубо бытовым аспектом этого понятия, а распространяет его и на область науки, в частно -

тическим чувством, – пишет Гадамер, – умеет различать прекрас -

2816

его преодоления. Попробуем разобраться в этих терминах.

По мысли Гегеля, человек, по своей сути существо духовное, не бывает от природы таким, каким он должен быть. Потому он должен «образовать», то есть выстроить себя. Для начала ему нужно порвать «с непосредственным и природным», то есть «по - жертвовать общему особенным», что и происходит в процессе образования, сущность которого заключается в присвоении чело - веком того общего, что до него выработали люди, в чьем окруже - нии он родился.

Это присвоение происходит как в ходе обучения трудовой, практической, деятельности, так и при усвоении теоретических знаний. В процессе трудовой деятельности человек отвлекается от самого себя природного, то есть от своих потребностей и эмо - ций, занимаясь чем-то, лежащим вне его естественного начала. Он обретает выработанные другими людьми трудовые навыки и мысли, превращая их в свои. Создавая с помощью этих навыков и мыслей вещь, он создает свое сознание, опредмечивая его, делая его осязаемым. Поскольку человек есть то, что он способен сде - лать, он в созданной вещи узнает, то есть осознает самого себя. И если присвоение знания (трудовых навыков и мыслей) есть дви - жение, подъем ко всеобщему, то создание вещи и узнавание в ней

щенные взгляды, преодолевает их отчужденность, делая их свои -

2826

хию образования, внутри которой обеспечивается особо свобод - ная подвижность духа. Так, Гельмгольц говорит о “готовности, с которой самый разнородный опыт должен внедряться в память историка или филолога”»148.

Гадамер о герменевтике. С точки зрения герменевтики, уме - ние сделать чужое своим, например, через язык, философию, ли - тературу и искусство, проникнуться духом древнегреческой или древнеиндийской культуры, позволяет человеку смотреть на эту культуру как бы изнутри, воплощаясь в ее современника и свиде - теля, который чуждое, не относящееся к ее миру, узнает сразу, не анализируя, поскольку этот мир стал и его миром. Эта способ - ность вжиться в чужое настолько, что оно становится своим и по - тому основывается не на знании, а на чувстве, и есть тот самый психологический такт, о котором говорил Гельмгольц.

И именно с ним в основном связана трактовка Гадамером герменевтики как «искусства взаимопонимания между людьми, общественными группами, партиями и регионами», формой су - ществования которого является диалог. При этом автор «Истины

2836

суть дела». Попробуем понять, что означает эта фраза.

Выше уже говорилось о том, что предшественник Гадамера Дильтей считал главной задачей герменевтики понимание смысла текстов древних авторов. Но ведь и авторы текстов, и герои по - вествований – живые люди. Описание ими событий или их наме - рения и поступки могут быть обусловлены не только адекватным

свою, современную, точку зрения. По мнению Гадамера, времен -

Правда, нельзя сбрасывать со счетов и нашу временнỳю и со - циальную обусловленность, то есть нашу историчность. От нее невозможно избавиться, но ее необходимо постоянно иметь в виду. То есть понимать, что воспроизводимая современным ком - ментатором картина прошлого на самом деле не тождественна самому этому прошлому, что мы, в силу своей обусловленности временем не способны восстановить ее в первоначальном виде, откуда следует, что «подлинное понимание является не только репродуктивным, но всегда также и продуктивным отношением».

Иными словами, картина видится человеческими глазами. И видится она по-разному и разными людьми, и разными эпохами. И как в глазах свидетеля события, так и в глазах нашего совре - менника эта картина обусловлена историчностью того и другого. И потому «истинный исторический предмет, – пишет Гадамер, – является вовсе не предметом, но единством своего и другого – отношением, в котором коренится действительность как истории, так и исторического понимания»149.

Прежде чем ученый вступает в диалог с автором комменти -

6149 Там же, с. 355.

2846

руемого произведения, он, по мнению Гадамера, уже имеет некое «предпонимание» предмета диалога. Это предпонимание в силу предварительного характера далеко не полно, туманно и, конечно же, чересчур субъективно. Но оно является необходимым услови -

ции, которая, как считает Гадамер, соединяет нас с прошлым. Она (эта традиция), переходя из поколения в поколение, в какой-то мере определяет наши взгляды на свершившееся в прошедшие века и таким образом способствует взаимопониманию между прошлым и настоящим, «сближает горизонты» того и другого.

Путь от предпонимания к пониманию лежит, по Гадамеру, через анализ языка, в частности, через изучение истории развития

ется к историческому анализу понятий, таких, например, как «об - разование», «здравый смысл», «вкус» и другие, восходя подчас к весьма отдаленным от нашего времени периодам в поисках изна - чального понимания содержания этих терминов. В качестве авто - ритетов на страницах его «Истины и метода» мы часто встречаем имена Платона и Аристотеля, Сократа и Псевдо-Дионисия, Вико и Шефтсбери, Канта и Гердера…

Но почему именно анализ языка, а не событий реальной ис - тории является, с точки зрения Гадамера, путем к пониманию прошлого? Дело в том, что, следуя Хайдеггеру, провозгласивше - му язык «домом бытия», Гадамер онтологизирует язык, то есть, по сути, отождествляет его с бытием. Язык первичен по отноше - нию к человеку. Он существует до рождения каждого отдельного человека и будет существовать после его ухода из этого мира. Че -

2856

ловек застает его готовым. «В языке, – пишет Гадамер, – стано - вится видимой та действительность, которая возвышается над со - знанием каждого отдельного человека» 150. Язык формирует че -

тами действий, не люди задают правила игры. Наоборот, они под -

И этот пересмотр становится постоянным, постепенно приближая нас к истинному пониманию.

Однако наша историчность и историчность автора текста не позволяет нам считать достигнутые результаты окончательными. Каждый новый интерпретатор будет создавать новое содержание текста, исходя из понятий своего времени, и так – до бесконечно - сти. «Подлинный смысл текста или художественного произведе - ния, – пишет Гадамер, – никогда не может быть исчерпан полно - стью; приближение к нему – бесконечный процесс».

Литература

Учебники

Ильин В.В. История философии/Учебник для вузов. – СПб.:

Питер, 2003.

Философия / Учебник для вузов // Под ред. В.В. Миронова. –

М.: «Норма», 2009.

Философия / Учебник для вузов // Под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина. – М.: Академический Проект; Трикста,

1506 Там же, с. 520.

286

лингвистом, основателем «структурной лингвистики» Фердинан -

ловеческом существе» 151. И это дало повод для философских размышлений.

Положение, с которого берет начало течение структурализма,

2876

сложным «единством с понятием», то есть функционирует как «знак», с которым соединен определенный смысл. Тем самым оно (слово) предстает как нечто большее, чем акустическое и артику - ляционное образование.

Слова определенным образом связаны друг с другом. Они образуют систему, благодаря которой процесс производства зву - ков и их восприятия становится средством передачи и восприятия смыслов. Но и смыслы, в свою очередь, тоже объединяются в си - стему, аналогичную материальной языковой (звуковой или пись - менной). Ведь смысл предложения как цельного образования за - висит, во-первых, от порядка расположения слов, и, во-вторых, от таких частей, как префиксы, суффиксы, предлоги, указывающих на соотношения, то есть связи между словами, а, соответственно, и между смыслами.

И эта аналогия стала поводом для ученых, изучающих куль - туру, трактовать как язык, как систему знаков, за которыми скры - вается какой-то смысл, «любое множество объектов произволь - ной природы», если эти множества обладают определенной структурой, то есть системой связей. «Песни, танцы, рисунки, украшения, ритуалы, архитектура, обычаи, груды камней, отдель - ные камни, совокупности деревьев и цветов – каждое такое мно - гообразие объектов любого рода для культуролога становится «текстом»»152.

Но какой смысл нужно искать за подобными текстами и как его искать? На этот вопрос попытался ответить основатель струк - турализма, ученый-этнолог Клод Леви-Строс.

Клод Леви-Строс (1908–2009). Клод Леви-Строс не был профессиональным философом. Он посвятил свою жизнь изучению различных культур, уделив особое внимание мифам и культуре «архаических» народов. Однако в процессе научных ис - следований он вышел на проблемы, требующие философского осмысления. Решение этих проблем он предложил в своем глав - ном труде «Структурная антропология».

В нем он, вслед за Соссюром, все явления культуры стал трактовать как своего рода «тексты», придавая им значение сим - волов, которые историк культуры или этнолог должны расшифро -

152 Там же, с. 477.

2886

вать. Для этого им необходимо применить те же методы, что и при исследовании вербального, то есть словесного языка. При этом подразумевается, что предметом исследования в вербальном

тура в целом являются символами, формами проявления того, что автор структурной антропологии называет «бессознательным». Это «бессознательное» нельзя отождествлять с индивидуальным «подсознанием» (потенциальной возможностью сознания) и с таким же понятием, употребляемым в психоанализе 153, обозна -

как желудок чужд проходящей через него пище». «Бессознатель - ное» – не продукт общества. А «объективной реальностью» оно является постольку, поскольку не зависит от индивида и его ин - дивидуального сознания, хотя и заключено в психике каждого че -

6153 Психоана́лиз (нем. Psychoanalyse) – психологическая теория, разработанная в конце XIX – начале XX века австрийским неврологом Зигмундом Фрейдом.

2896

пам или законам, а именно: «бессознательному». Обращаясь к ис - тории философии, Леви-Строс находит аналог своему «бессозна - тельному» в кантовской «Критике чистого разума». Он говорит, что структуры «бессознательного» подобно кантовским априор - ным формам чувственности и рассудка как бы накладываются на явления культуры, выстраивая их в определенную систему.

Естественно, что в такой системе отношения имеют примат над ее элементами. Ведь структуры бессознательного применимы к любым элементам. То есть, они не только не зависят от послед -

родственных отношений, которые, в свою очередь, выстраивают - ся в соответствии со структурами бессознательного.

Эти структуры, как неосознанные закономерности психики, являются, по Леви-Стросу, общечеловеческими. В конкретном обществе конкретную форму они обретают в языке. Язык, входя в состав символических систем, отображающих бессознательное, в

«Структуры языка (фонетические или иные), – пишет он, – могут быть всего-навсего только эффективным (удобным) искусствен - ным средством описания явлений культуры, не имея при этом ни - какой «органической»

близости (никакого «сродства») с самими этими явлениями и

2906