Uchebnoe_posobie_po_filosofii_Boldyrev

та познания, такой взгляд, последовательно проведенный, пре

-

вращал его (человека) в вещь и в практическом аспекте. Тем бо

-

лее, что, по словам Ясперса, идеалом познания для позитивистов

нении к нему это может означать: «я знаю человека настолько,

насколько могу им управлять».

Чтобы избавить людей от такой опасности, опасности пре

-

вращения их с помощью науки в управляемых марионеток, Яс

-

перс, получивший в свое время степень доктора медицины по

специальности «психиатрия», и создает свою философию, пер

-

вым шагом к которой было издание им работы «Психология ми

-

ровоззрения». Проделанный Ясперсом путь от психиатрии к фи

-

лософии во многом определил специфику его философской про

-

торые наука проникать не должна, да и не может. То, что в чело

-

веке недоступно для науки он называет экзистенцией. Ее можно

определить двояко.

С одной стороны, экзистенция – это необъективируемая ре

-

альность. Это то, «что никогда не становится объектом, есть ис

-

точник моего мышления и действия, о котором я говорю в таком

ходе мысли, где ничего не познается». В своем самосознании че

-

ловек предстает для себя лишь той своей стороной, которую он

смог объективировать. Но в любой момент, «когда я делаю себя

объектом, – пишет Ясперс, – я сам одновременно есть нечто

ладает свободой. Нет, она сама является свободой.

В этом определении есть скрытый смысл: поскольку экзи

-

мости», не существует. Ни в объективном мире, ни в наличном

бытии человека ее нет.

В отличие от Хáйдеггера, который сводит свободу к возмож

-

ности выбора между подлинным и неподлинным бытием, Ясперс

рассматривает свободу в ее отношении к познанию, произволу и

закону. Познание есть путь к свободе, поскольку оно раскрывает

возможности действия. Без знания нет свободы. Но в знании я

еще не свободен. Среди возможностей действия знание раскры

-

вает произвол. Без произвола также нет свободы, ибо если я по

-

буждаюсь к действию не своей волей – это не свободное дей

-

ствие.

Наконец, человеческая деятельность руководствуется зако-

поведении, и не законом социума, а законом как свободно выби

-

раемой им нормой поведения. «Трансцендентальная свобода, –

пишет Ясперс, – в которой я посредством послушания значимым

нормам нахожу себя свободным как самость, есть активная сво

-

все, «что признается в качестве наивысшего рассудком или ра

-

зумом».

Но как осуществляется связь между Богом и экзистенцией?

Каким образом экзистенция познает «волю Бога» или того, что

определяет нормы ее поведения?

Здесь не может быть речи ни о чувственном, ни о рассудоч

-

ном познании. И то, и другое предполагает противопоставление

ляются ни субъектом, ни объектом. Чтобы подчеркнуть это, Яс

-

перс вводит еще одно понятие – «объемлющее».

Что такое «объемлющее»? Понять смысл этого термина мож -

но лишь в том случае, если учесть, что Ясперс был неокантиан

-

цем, то есть испытывал сильное влияние философии Канта. Он

делил действительность подобно Канту, различавшему в ней

трансцендентный и имманентный аспекты, подчеркивая таким

образом непознаваемость реально существующего, бытия в себе.

«Если я мыслю это бытие, – писал Ясперс, – каким оно явля -

ется независимо от его предметного бытия для субъекта, то есть

себе-бытие, однако, недоступно мне, ибо с первым прикоснове

-

нием к нему я делаю его предметом, а тем самым явлением как

бытием для меня. Бытие, которое существует для себя самого, в

котором совпадают бытие и осознание, я знаю лишь во мне».

Иными словами, реальность, как она существует вне моего

сознания, мне недоступна. Я могу знать лишь ту реальность, ко

-

торая есть во мне, в моем сознании. Таким образом, между мной

как бытием-сознанием и внешним трансцендентным миром нет

никакой связи. Они представляют собой различные виды бытия.

Но Ясперс не останавливается на этом.

Внешнее человеку бытие он расчленяет на мир и трансцен

-

денцию. В то же время сознание, по его представлению, также не

является единственным видом бытия, который человек отож

-

дествляет с собой. Есть еще наличное бытие человека, которое

является одним из аспектов мира. Есть также дух человека, то

Ясперс, и отношениями культур, о которых говорил немецкий

философ и публицист, современник Ясперса Освальд Шпенглер

(1880–1936). В своем знаменитом произведении «Закат Европы»

последний отстаивал точку зрения, согласно которой представи

-

тели разных культур не способны найти между собой общий

язык, то есть понять друг друга. Ведь мышление этих людей, их

взгляды и мировосприятие формируются в соответствии с их об

-

разами жизнедеятельности, а образы эти далеко не совпадают у

разных народов.

В рассуждениях Ясперса мы видим нечто похожее. Наше

зистенция воспринимает трансценденцию, а соответственно и

самою себя.

Однако поздний Ясперс, переживший эпоху нацистского во

-

люнтаризма и иррационализма, приведших к невиданной прежде

по своим масштабам катастрофе второй мировой войны, боится

«иррациональности экзистенции, лишенной разумного начала».

Поэтому в его философии появляются элементы, противореча

-

щие типичному для экзистенциализма отрицанию позитивной

роли разума.

опасность. Под разумом подразумевается то, деятельность чего

является общезначимой. Но это ведет к тому, что неприемлемо

для Ясперса (и экзистенциализма в целом): к подчиненности че

-

ловека общезначимым истинам, его зависимости от них, к пре

-

вращению его в вещь, предмет, включенный в жесткую систему

признаваемых всеми объективных отношений, и потому лишен

-

ный индивидуальности и свободы.

Выход Ясперс пытается найти в новой трактовке понятия ис -

тины. С одной стороны, по его мнению, истина должна быть тем,

с чем согласны разные люди, а с другой – она должна иметь глу

-

боко личностный характер. Такую истину, с точки зрения немец

-

кого философа, можно найти только в экзистенциональной ком

-

муникации.

По Ясперсу, человек не может существовать вне связи с дру -

тинно то, что можно сообщить другому, – точнее, то, сообщение

чего другому объединяет меня с ним, что служит средством со

-

единения. Но это не то, что подразумевается под истиной науч

-

ной. Последняя одинакова для всех. Истина же, по Ясперсу, есть

то, что принимается лишь в общении с близким по духу челове

-

Общезначимость и, соответственно, единственность не есть ха

-

рактеристика подлинной истины. Ясперс ратует за плюрализм

(множественность) истин.

Коммуникация является позитивным средством самообнару

-

ляется столкновение со смертью. Но если у него речь идет о на

-

шей собственной смерти, то Ясперс считает, что смерть воспри

-

нимается человеком в качестве пограничной ситуации не во вре

-

онно имеет в виду официальная историческая наука, рассматри

-

вающая отдельные события и судьбы как единичные случаи реа

-

лизации всеобщих законов.

Наоборот, под историчностью он понимает недоступную ра

-

зуму уникальность какого-либо социального явления. Соответ

-

ственно, в историчности экзистенции он видит нечто неповтори

-

мо-однократное, и в этой неповторимости незаменимое ничем

другим. Подход Ясперса к проблеме историчности экзистенции

изначально, безотносительно к смене периодов и эпох обще

-

ственного развития, становится со-бытием, но быть со-бытием

значит быть самим собой, сбываться, самоосуществляться, а не

воплощать “законы истории”».

Историчность, со-бытийность человеческого существования

нечность животного является естественным, закономерным за

-

вершением цикла его жизни, результатом реализации, заложен

-

ной в его организм потенции. Как существо биологическое и че

-

ловек заканчивает свою жизнь, реализовав возможности своего

организма. Но человек не только биологическая особь. И именно

с противоположной, экзистенциальной, стороны бытия его кон

-

чина не является естественным завершением существования.

числимы, а она, смерть, обрывает его поиски, устремления, на

-

дежды, лишает его выбора. И то, что человек об этом знает, при

-

гут от такого знания, забываясь в повседневных заботах.

Однако именно осознание своей конечности, историчности

заставляет человека жить подлинной жизнью, относиться к себе,

во всех смыслах, как к «событию», а не как к одному из много

-

численных проявлений всеобщей закономерности. Если я уника

-

лен и неповторим, а моя жизнь не бесконечна, я сам по себе яв

-

ляюсь ценностью, безотносительно к тому, проявляются во мне

какие-то законы или нет.

Но осознание этого происходит именно в пограничных ситу

-

ациях, через экзистенциальные озарения, когда, как считает Яс

-

перс, «через толщу обыденного существования к нам из царства

абсолютного проникает луч света».

тия собственных состояний».

Такой подход, однако, страдал субъективизмом. Ведь

нам неизвестно, насколько наши эмоциональные реакции на те

или иные обстоятельства соответствуют отношению к ним авто

-

ров комментируемых нами произведений или их героев. Освобо

-

1396 Фридрих Шлейермахер (1768–1834) – крупный протестантский богослов, философ

и переводчик диалогов Платона на немецкий язык. Вильгельм Дильтей (1833–1911) –

немецкий историк культуры, философ-неокантианец.

тику универсальной философией нашего времени. По его мне

-

нию, она призвана «дать ответ на основополагающий философ

-

ский вопрос: как возможно понимание окружающего нас мира,

Взгляды философа в основном изложены в его труде «Истина и

метод», опубликованном в 1960 году. Свою работу он начинает с

противопоставления естественнонаучных и гуманитарных дис

-

циплин, ставя себе целью доказать автономность последних, не

-

зависимость наук о духе 141

от наук о природе. Что между ними

существует различие, понимали специалисты самых разных об

-

ский расчет казались им универсальными средствами, не слиш

-

ком впечатляющий успех которых в рамках таких дисциплин, как

история, искусствоведение или философия объяснялся ими не

-

зрелостью этих наук и «локунарностью», то есть редкостью и

1406

Бессонов Б.Н. Герменевтика. История и современность/Х.-Г. Гадамер. Истина и ме -

тод: Основы философской герменевтики / Общ. ред. Б.Н. Бессонова//Пер. с нем. – М.:

Прогресс, 1988, с. 9.

1416

Так буквально переводится с немецкого словосочетание, тождественное выражению

осознанно и на этом, по-видимому, много теряют. Средством

компенсации отсутствующей у них осознанности научной мето

-

дологии служит им, по мнению Гельмгольца, «своего рода чув

-

ство такта» и такие духовные свойства, «как воображение, бога

-

тая память и признание авторитетов».

Что касается перечисленных свойств и чувства такта, то

здесь, как полагает Гадамер, знаменитый физиолог был прав.

Нельзя абсолютно отрицать и участие определенных методик,

используемых в естественных науках, в решении некоторых об

-

щих вопросов, относящихся к компетенции наук о духе. Однако

утверждение о том, что основные достижения естественных и

гуманитарных наук равно основываются на применении одних и