ФОРМЫ ВРЕМЕНИ И ХРОНОТОПА В РОМАНЕ

ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЭТИКЕ

Хронотоп мы понимаем как формально-содержательную категорию литературы (мы не касаемся здесь хронотопа в других сферах культуры).В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем. Этим пересечением рядов и слиянием примет характеризуется художественный хронотоп.

1. Греческий роман

Уже на античной почве были созданы три существенных типа романного единства и, следовательно, три соответствующих способа художественного освоения времени и пространства в романе, или, скажем короче, три романных хронотопа. Первый тип античного романа (не в хронологическом смысле первый) назовем условно «авантюрным романом испытания». Сюда мы относим весь так называемый «греческий» или «софистический» роман, сложившийся во II–VI веках нашей эры. В этих романах мы находим высоко и тонко разработанный тип а в а н т ю р н о г о в р е м е н и со всеми его специфическими особенностями и нюансами. Само собой разумеется, что авантюрное время греческих романов лишено всякой природной и бытовой цикличности, которая внесла бы временной порядоки человеческие измерители в это время и связала бы его с повторяющимися моментами природной и человеческой жизни. Таким образом, все действие греческого романа, все наполняющие его события и приключения не входят ни в исторический, ни в бытовой, ни в биографический, ни в элементарно биологически-возрастной временные ряды. Оно слагается из ряда коротких отрезков, соответствующих отдельным авантюрам; внутри каждой такой авантюры время организовано внешне — технически: важно успеть убежать, успеть догнать, опередить, быть или не быть как раз в данный момент в определенном месте, встретиться или не встретиться и т. п. Эта «игра судьбы», ее «вдруг» и «как раз» и составляет все содержание романа. Все моменты бесконечного авантюрного времени управляются одной силой — с л у ч а е м . Ведь все это время, как мы видим, слагается из случайных одновременностей и случайных разновременностей. Авантюрное «в р е м я с л у ч а я » есть специфическое в р е м я в м е ш а т е л ь с т в а и р р а ц и о н а л ь н ы х с и л в ч е л о в е ч е с к у ю ж и з н ь , вмешательство судьбы («тюхе»), богов, демонов. Встреча — одно из древнейших сюжетообразующих событий эпоса (в особенности романа). Нужно особо отметить тесную связь мотива встречи с такими мотивами, как р а з л у к а , б е г с т в о , о б р е т е н и е , п о т е р я , б р а к и т. п., сходными по единству

пространственно-временных определений с мотивом встречи. Особенно важное значение имеет тесная связь мотива встречи с х р о н о т о п о м д о р о г и («большой дороги»): разного рода дорожные встречи. Для греческого авантюрного времени нужна а б с т р а к т н а я пространственная экстенсивность. Конечно, и мир греческого романа хронотопичен, но связь между пространством и временем в нем носит, так сказать, не органический, а чисто технический (и механический) характер. Чтобы авантюра имогла развернуться, нужно пространство, и много пространства. Случайная одновременность и случайная разновременность явлений неразрывно связаны с пространством, измеряемым прежде всего д а л ь ю и б л и з о с т ь ю (и разными

степенями их). Мир греческих романов — а б с т р а к т н о - ч у ж о й мир, притом чужой весь

сплошь и до конца, так как нигде в нем не маячит образ того родного мира, откуда и пришел и откуда смотрит автор. изолированными, не связанными между собой курьезами и раритетами и наполнены пространства ч у ж о г о м и р а в греческом романе. Эти самодовлеющие любопытные, курьезные и диковинные вещи так же случайны и неожиданны, как и сами авантюры: они сделаны из того же материала, это — застывшие «вдруг», ставшие вещами авантюры, порождения того же случая. Совершенно ясно, что в таком времени человек может быть только абсолютно п а с с и в н ы м и абсолютно н е и з м е н н ы м . он лишен всякой инициативы. Он — только физический субъект действия. Он, правда, совершенно пассивен в своей жизни — игру ведет «судьба», — но он п р е т е р п е в а е т эту игру судьбы. И не только претерпевает — он с о х р а н я е т с е б я и выносит из этой игры, из всех превратностей судьбы и случая неизменным свое абсолютное т о ж д е с т в о с с а м и м с о б о й . Внешний, формалистический и условный характер носит и публично-

риторическое единство человека и переживаемых им событий и в греческом романе. Этот абстрактнейший хронотоп вместе с тем и наиболее статический хронотоп. Мир и человек в нем абсолютно готовы и неподвижны. Никаких потенций становления, роста, изменения здесь нет.