Винокур Язык типографии

купности своей образуют заголовки, приложенные один к другому и сведенные в особую систему. Легко до-гадаться, что элементом этой новой орнаментальной формы является типографская газетная строчка: в зависимости от того, в одну, две или три строки на-бран тот или иной заголовок, а также в зависимости от отношеия между числом строк, занимаемых следующими под ряд заголовками, мы получаем особые заголовочные фигуры и контуры. Этого рода формы обычно принимают вид «ярусов». Естественно, что многоярусные заголовки по значению своему отличаются от заголовков с малым числом ярусов. Элементарное подтверждение такого отличия в значении можно видеть хотя бы уже в том, что информационный «гвоздь» номера обычно имеет наиболее сложную ярусную заголовочную форму.

Пространственные формы шрифта составляют главную и специфическую особенность языка газетной типографии. Именно этими формами газета отличается от всякого другого печатного издания. Никакая, даже наи-более искусная игра орнаментальными формами графики не может дать газете того, что дают ей размерные формы. Найти правильное соотношение пространственных форм шрифтов—это и значит овладеть языком специфической газетной графики. Все же остальные смысловые особенности графики, особенно мелкие—абзац, знаки препинания и т. п.—составляют уже общее достояние всякого типографского языка, хотя и здесь можно было бы выделить некоторые специфические газетные отличия (напр. «короткая строчка» в фельетоне или во французских жанрах типа ежедневных «откликов дня» и т. п.).

234

4. Выводы

Этот весьма конечно недостаточный анализ позволяет тем не менее сделать некоторые существенные выводы. Проблема графики в печати—очень старая проблема, и я в данном отношении не претендую решительно ни на какие «открытия». Но на графику можно смотреть с разных точек зрения. Обычно проблема графики понимается как проблема внешней зрительной формы и решается она в свете данных «типографской эстетики». Эта конечно совершенно законная точка зрения, поскольку графические формы, в их отвлечении, могут и должны иметь собственное построение и содержание, поскольку они нуждаются в общем оформлении с точки зрения какого-либо художественного конструктивного принципа. Здесь можно было бы провести полную аналогию со звуковой инструментовкой поэтической речи. Но звуки языка, как ясно из всего вышесказанного, не только «звучат», т. е. обладают своим собственным матерьяльным содержанием, но также сигнализуют смысл. Точно такая же сигнализация смысла свойственна, как показано выше, и графике. Как и звуки следовательно, графика может составлять не только внешние, видимые—resр. слы-шимые—формы, но также формы внутренние, значащие, семасиологические. Такая точка, зрения на графику есть точка зрения лингвистическая.

С этой лингвистической точки зрения на графику можно смотреть уже не только как на рисунок или орнамент, но также как на язык. И вот с этой точки зрения на графику мы смотрим весьма редко. Мы конечно пользуемся графикой как смысловыми сигналами,

235

но пользуемся несознательно, «поневоле». На эту сторону дела я и хочу обратить здесь внимание. «Целесообразность», которой так заняты ныне наши «конструктивисты», может быть целесообразностью только смысловой, языковой. Небрежение смыслом, который, как мы видели, открывается за разными графическими типографскими формами, ведет к несомненной опасности. Можно конечно любоваться внешними формами языка, как мы любуемся сладкогласием непонятного нам иностранного говора или красотой какого-либо древнего алфавита, который мы прочесть не умеем. Но язык—не язык до тех пор, пока он не значит, не имеет смысла. Чем меньше поэтому будем мы увлекаться всякого рода «монтажом», при котором все внимание сосредотачивается на формах внешних, отвлеченных, абстрактных, оторванных от смысла, тем лучше для газетного языка. Но это же, с другой стороны, всячески обязывает нас к тщательному и подробному изучению самого смысла газетной речи в его конкретности и специфичности. Только такое изучение сумеет привести нас к целесообразности, которая действительно будет целесообразной, т. е. осмысленной, содержательной, а не просто более или менее искусно скомпактованным украшением.

Мы рассмотрели таким образом некоторые основные вопросы, связанные с проблемой газетного языка. Нам остается напоследок поставить вопрос педагогический: как обучаться этому языку, в чем существо газетной грамоты и ее ближайшего рода—грамоты общелитературной?

235