7.4. От лежбища котиков до личной жизни Гитлера.

Уже в 5 главе мы кое-что говорили о связи между понятиями «вождь» и «отец». Эта связь глубоко укоренилась в человеческом подсознании. Царь-батюшка, отец ты наш родной … Древние римляне-сенаторам: Отцы-сенаторы… Патриций — от слова «Патер» — «отец». Древнеримский историк Светоний Транквилл об Октавиане Августе, первом римском императоре: Имя отца отечества было ему поднесено всем народам внезапно и единодушно… (Дело происходило во втором году до нашей эры.) Потом этот титул присваивали себе или получали многие римские императоры. Да и до, и после них кто только не зачислял себя в «отцы нации», подобно нашему незабвенному «отцу и учителю, величайшему гению всех времен и народов и пр., и пр., и пр.» Образ отца и образ правителя часто сливались воедино в мозгах владык и верноподданных самых разных государств. Это более или менее общее явление. Не даром очень многие властители стремились придать себе соответствующий их титулу или сану солидный облик «папаши»: отращивали бороду, а, если она не росла, — подвешивали искусственную. Такую бороду, например, носила древнеегоипетская фараонша Хатшепсут (около 1,5 тыс. лет до н. э.). Между прочим, от тюркского «ата» — «отец» происходит и наше «атаман», он же «батька», и прозвище турецкого правителя Кемаль Ататюрк («отец турок»). Даже главарь шайки уголовнимков у нас «пахан», а у немцев «опа», что означает то же самое. Все, вероятно, помнят знаменитого гаитянского вождя «папу-дока» Дювалье. А о чем все это говорит? С фрейдистских позиций, об очень многом. Не даром в одном польском юмористическом журнале предупреждали : Не рассказывайте своих снов. А вдруг власть захватят фрейдисты? Действительно. последствия могут быть ужасными. Например, приснится вам, что у вас выросла борода, точь в точь как у Фиделя Кастро и многих других корифеев. По неосторожности вы об этом проболтаетесь «кому не надо». И вот, вас сразу же в кутузку за намерение «неконституционным способом изменить государственный строй». Шутки-шутками, но кое-что за этим, действительно, кроется. Так, ряд видов птиц и млекопитающих, в том числе наши петухи, благородные олени, морские котики и некоторые обезьяны, заводят, подобно турецкому султану, большие «гаремы»: один доминантный самец и много-много покорных ему самок. Российский генетик Р.Л. Берг (дочь известного академика Л.С. Берга) некогда опубликовала статью: «Почему курица не ревнует?» «Гарем», чего уж тут ревновать? Так вот: у всех таких животных доминирующие самцы крайне агрессивно относятся друг к другу. Мол, «не трожь моих самок!». Прочие, не доминантные самцы, находящиеся в той же стае, подобной бешеной агрессии не вызывают. Ведь они-не конкуренты для доминантной особи. Совсем другое дело именно равный по рангу — чужой «фюрер», вожак, «монарх». К примеру, у котиков доминирующий самец тщательно охраняет территорию лежбища с находящимися на ней самками от других доминантных самцов. Едва завидев вдалеке такого самца, хозяин территории сразу же кидается на него. Аналогично ведут себя петухи и вожаки стаи у уже упоминавшихся нами павианов-анубисов. В принципе, можно допустить существование некой эволюционной связи между таким поведением обезьян и …династическими войнами недавнего человеческого прошлого. Эти войны ведь продолжались и после родового строя, когда межродовые конфликты, типа только что описанных, уже давно вышли из моды у цивилизованных народов. Законы и церковь запрещали убивать людей не «за короля и отечество», а «просто так» потому, что «не поладили», из ревности, по пьянке или с целью грабежа. Король или царь — «отец нации». Он, подобно петуху, доминантному самцу котиков или павианов, весьма агрессивен по отношению к другим точно таким же «отцам»… — Мой коронованный брат, предупреждаю тебя, что… Подданные в счет не принимаются. Ссорятся между собой «миропомазанники божьи» короли, а долг подданных — умирать за своих «обожаемых монархов». Может быть, кто-нибудь из читателей помнит французский фильм «Фанфан-тюльпан» с Жераром Филиппом в главной роли? Начало ХVIII века во Франции. Времена «короля-Солнце» Людовика ХIV. Дикторский текст: — В те годы женщины были легкомысленны, а мужчины занимались своим излюбленным делом: войной. Короли на полях сражений произносили исторические фразы, — в кадре король, глядя в подзорнуюд трубу, произносит: «Гвардия умирает, но не сдается!» — а солдаты изящно вспарывали друг другу штыками животы. Словом, это была не война, а брюссельское кружево! (В кадре — кошмарная резня). Похоже, что подобного типа войны, как и самые разнообразные другие (из-за чего и почему только люди не воевали в разные времена! Например, в ХIII веке, во времена поэта Франсуа Вийона, Парижский университет, Сорбонна долго воевал с Парижской мэрией. Опасный пример для наших университетов и мэрий. У нас ведь теперь все может быть), — перекидывают своего рода цепочку (уже, конечно, в сфере культурной, а не биологической эволюции), от доисторических межродовых конфликтов, древней этнической вражды, к мировым и прочим бойням современности. Как-то Гитлер получил письмо от отца Евы Браун. Тот выразил удивление, что фюрер, так заботящийся о нравственной чистоте немецкой нации, тем не менее, живет с Евой, не регистрируя брак. Гитлер ответил, что хотел бы, но никак не может это сделать потому, что «уже женат на …Германии». Эх, Фрейд. Гитлер его наверняка не читал. Иначе не допустил бы такой саморазоблачительный «прокол». Между прочим, средневековые властители в Западной Европе тоже считали, что «женаты» на своем владении, но, в отличие от фюрера, доказывали это не столько словом, сколько делом. К их услугам было «право первой ночи». Тут уж аналогия с котиками и павианами полная. А если еще припомнить драчливость этих господ, их вечное выпячивание своих титулов и родословных, поединки, перья на шлемах, шпоры и шпаги, приходят на ум, разумеется, и петухи. Из чужбины дальней В замок феодальный Едет: трюх-трюх-трюх, На кобыле сивой Наш барон спесивый Наш отец и друг. Слушать, поселяне, К вам, невеждам, дряни, Сам держу я речь! Я — опора трона, Царству оборона Мой дворянский меч. Гнев мой распалится, Сам король смирится… Конечно, эти строчки Беранже написаны куда позже, но суть дела передают. Габриель Гарсиа Маркес в «Осени патриарха» изобразил латино-американского диктатора наших дней. Тут уж сходство с петухом признает сам автор и подчеркивают литературоведы. Оно во всем: и в постоянной агрессивности «доминантного самца», и в его готовности покрыть любую попавшуюся на глаза «курицу». Правда, были и высоты, до которых петуху не взлететь. Так, генералов, замышлявших путч, престарелый диктатор пригласил на званую трапезу. Слуги вынесли и поставили на торжественно накрытый стол громадное блюдо. В нем лежал …жареный главнокомандующий в полной парадной форме с укропчиком во рту. Слово «отечество», кстати, на большинстве языков — от слова «отец»; например, по-немецки, «фатерлянд», по французски «патри», по-латышски «тевитэ» и так далее. Смысл для простых смертных прост и естественен: «родина», «земля отцов». Однако для самодержавных властителей оно означает нечто совсем иное: Я — отец нации. Посему страна со всеми ее жителями — моя личная собственность. Что захочу, то с ней и сделаю. Наследник Людовика ХIV — Людовик ХV говаривал: После нас — хоть потоп. По словам гитлеровского министра вооружений Шпеера, Гитлер в конце войны сознательно пытался добиться, чтобы с ним погибло все. Геббельс в последних статьях с энтузиазмом приветствовал вражеские бомбардировки: Под обломками наших городов будут погребены достижения дурацкого ХIX века… Немцев призывали уничтожить свою страну во имя легенды под названием «Сумерки богов». В своей последней статье «И все-таки это будет» тот же Геббельс писал: Наш конец будет концом Вселенной… Вот уж, воистину, как в одном школьном сочинении о Тарасе Бульбе, чем тебя породил, тем тебя и убью!