Животные – тоже люди? Исследования последних лет обнаружили у обезьян неожиданные способности пользоваться «орудиями труда» и «языком»

Центр исследования приматов им. Вольфганга Кёлера при Институте эволюционной антропологии Общества Макса Планка, Лейпциг (фото с сайта Hope Project) Вот и наши вещи – молоток да клещи!

Давно уже использование специальных орудий и инструментов для достижения той или иной цели не считается отличительной чертой «человека разумного». При этом орудия употребляли не только наши предки, такие, как относимые к отдельному виду неандертальцы, – к этому способны и ныне живущие, близкие нам виды человекообразных обезьян. Еще во время Первой мировой войны немецкий психолог Вольфганг Кёлер (Wolfgang Köhler) продемонстрировал в эпохальных экспериментах способность шимпанзе доставать подвешенные к потолку клетки бананы, используя для этого поставленные друг на друга ящики в качестве подставки и палку в качестве «инструмента». При этом, согласно Келеру, у шимпанзе сначала возникает образ конечной, желаемой ситуации (обезьяна, каким-то образом поднятая вверх, к бананам), и только затем, в соответствии с этим образом, или гештальтом, шимпанзе начинают думать о «подручных» (или «подлапных») средствах, которыми могут стать случайно оказавшиеся рядом ящики, а может – и что-то другое. Так, однажды исследователь, терпеливо сидевший в клетке и ждавший, пока у другой человекообразной обезьяны – орангутанга – родится гештальт (классические эксперименты Келера многократно повторялись), почувствовал прикосновение его передней руки к своему плечу, – оранг повел его за собой, поставил под бананами и достал их, забравшись ему на плечи!

Здесь мы имеем дело со своего рода предвидением и конструированием желаемой ситуации. Причем наблюдается оно только у высших обезьян, – низшие, такие как мартышки или макаки, на это не способны, а их реакция ограничивается повторяемыми до изнеможения стереотипными действиями (прыжками, метанием по клетке и т.д.) Однако планирование действий и выбор орудий ограничены в опытах Келера ситуацией «здесь и сейчас», что и давало повод говорить: между тем, как используются орудия человеком, и как – его родственниками, – настоящая пропасть. В одном случае применение орудий происходит на долговременной и сознательной основе, в другом – оно ситуативно и случайно. Тем больший интерес представляют недавние опыты, о которых 19 мая 2006 г. сообщил журнал «Science»: человекообразные обезьяны выбирали, сохраняли и переносили орудия с места на место, рассчитывая, что те понадобятся им в будущем!

Иллюстрация из книги Келера «The Mentality of Apes»

Исследование было проведено учеными из Института эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге и Центра исследований приматов, состоящего при том же институте. Обезьян – 5 орангутангов и 5 карликовых шимпанзе-бонобо – помещали в комнату вместе со специальным, трудно открываемым контейнером с пищей, им также давали набор различных инструментов, часть из которых – два из восьми – могли быть использованы для открывания контейнера. После того, как обезьянам удавалось проникнуть в контейнер и достать пищу, их вместе со всеми инструментами переводили в другую комнату. Но когда обезьянам разрешали вернуться обратно, то они захватывали с собой не все инструменты, а только необходимые, и при дальнейшем повторении опыта делали это практически безошибочно. Тем самым вели они себя не как дилетант-любитель, готовый заколачивать гвоздь обухом топора, камнем, томом «Большой Советской Энциклопедии», а скорее, как мастер-профессионал, выезжающий «на объект» с теми инструментами, которые, как он знает, ему обязательно понадобятся.

Антропоморфные метафоры неизбежно приходят в голову, поскольку выросшие в Советском Союзе сограждане хорошо помнят депрессивный слоган «труд создал человека» и сочинение Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», из которого слоган был взят. (Советские люди изучали и конспектировали давно устаревшую работу Энгельса и в школе, и в институте, и в вечерних университетах марксизма-ленинизма, – подлинно Сизифов труд!) Но вот поразительный факт, – хотя человекообразные обезьяны и способны к применению орудий в соответствии с заранее выработанным и достаточно сложным планом, пользоваться орудиями в природе им, как отмечают авторы публикации в «Сайенс», доводится очень редко. И это значит, что высокий уровень интеллекта не мог развиться у них «в ответ» на орудийную деятельность.