29-04-2015_23-30-01 / Постмодернизм Общая характеристика

Постмодернизм - культурно-познавательная, философская ориентация в западно-европейской социокультурной мысли второй половины ХХ в., которая не создала целостной концепции культурной динамики, однако способствовала разрушению прежних представлений о культурном изменении как линейном, однонаправленном, упорядоченном процессе.

Единого мнения о времени появления термина «постмодернизм» не существует. Датой его рождения как понятия можно считать 1917 г., когда вышла в свет книга Р. Панвица «Кризис европейской культуры», где автор говорит о «постмодернистском человеке» как «гибриде декадента и варвара, выплывшем из водоворота великого декаданса, радикальной революции, европейского нигилизма¹.

Это раннее понятие связано с кризисом модерна и зарождением новой культурной парадигмы. К середине века под постмодерном уже понимается современная фаза западноевропейской культуры, начавшейся в последней четверти ХХ в. и характеризующаяся переходом от национально-государственного мышления к глобальным международным действиям.

Такой подход был заявлен в Англии в 1947 г. в обзоре трудов по истории А. Тойнби. Швейцарский исследователь М. Франк, предложивший термин «неоструктурализм», относит его появление к 1958 г. Другие исследователи считают наиболее точной датой «терминологического» появления постструктурализма в его настоящем виде в 1975-1976 гг. Именно в это время произошло возникновение гибридного поля социологической теории, литературоведения, философии и культурологии, которое можно бы обозначить единым термином, каковым и стал «постструктурализм»².

Если вначале к постмодернизму или постструктурализму относили в основном философско-культурологическое направление, имеющее концептуальные основы в теориях французских философов Ж. Делеза, Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Бодрияра, Ж. Деррида, то в середине 70-х гг. он вышел за рамки локализованной, опирающейся на национально-культурный материал школы французских философов и распространился по всей западной культуре, американской литературе.

В начале 80-х годов категория «постмодернизм» начинает приобретать ведущее положение в различных культурологических и социологических концепциях, во многом благодаря работам Ф. Джеймсона, Ж.-Ф. Лиотара, назвавшего ситуацию современной культуры «постмодернистским состоянием».

Постмодернизм - понятие, все более широко входящее в культурный обиход, но до сих пор не имеющее однозначного определения. Сам термин не является окончательно устоявшимся, так как нередко используются синонимичные термины - «постструктурализм», «неоструктурализм», «исторический номинализм» и др. Так, Ю. Хабермас считал постструктурализм философским выражением постмодернизма.

Л.К. Зыбайлов, В.А. Шапинский на основе анализа теоретико-методологических первоисточниковых идей постмодернизма разводят основные понятия данного направления. Авторы подчеркивают, что термин «постмодерн» указывает на состояние эпохи после Нового времени (модерна, современности), «постмодернизм» означает ситуацию в культуре и тенденции ее развития в «послесовременную» эпоху.

Постмодернизм – не только специфически окрашенное самосознание западной культуры и состояние ментальности, но и особый способ деятельности, активности, жизни. Охватывает довольно широкий, разнообразный мир социокультурных феноменов субъектов, возникших на фоне обострения глобальных проблем и нарастающей угрозы всеуничтожения (омницида)³.

Постмодернизм возник от неудовлетворенности модернизмом для преодоления сформировавшейся в последнем нормативности, явился естественным общекультурным ответом на кризис позитивистского мировоззрения, на ограниченность рационалистической картины мира, на удушающее однообразие массовой культуры. По образному выражению Ю. Хабермаса⁴, концепция постмодернизма вызвана разочарованием в Западе тех, кто его не догнал, но также и разочарованием Запада в самом себе. Вместе с тем, постмодернизм можно рассматривать и как метаисторическую категорию, присущую каждой эпохе, возникающую в тот момент, когда модернизм полностью исчерпывает себя.

В основе этого культурного состояния эпохи - кардинальный ценностный сдвиг. Этот феномен, по мнению Р. Инглхарта, характеризует: «…Сдвиг от «материалистических» ценностей с упором на экономической и физической безопасности к ценностям «постматериальным» с упором на проблемах индивидуального самовыражения и качества жизни…»⁵. Вторым аспектом сдвига к постмодерну, согласно Р. Инглахарту, является отражение вспять тенденции к бюрократизации, централизации, государственной собственности и контролю.

Он отреагировал на все трудности рационалистического обоснования развития, а именно:

- модернистский проект не предполагал ценности неевропейских культур для Европы и человечества;

- исходил из абстрактного предположения о носителе культуры как о человеке вообще;

- не проблематизировал вопрос о культуре в зависимости от времени и места, а опирался на общие представления;

- содержал потенциал репрессивности по отношению к народам и людям, которые на данном этапе развития не в состоянии освоить европейские классические образцы.

Постмодернизм выступает против линейной устремленности модернизма в будущее. Признается ризоматический принцип роста и развития.

«Ризома» (термин из ботаники) – определенный способ развития растения, отрицающий как дихотомическое разветвление стеблей от единого стебля-корня, так и «пучкообразный корень», но единство раздробленного корня все же сохраняется в качестве возможного. Ризома – это третий способ развития, беспорядочное развитие множественности, движение желания, не имеющее какого-либо превалирующего направления, а идущее в сторону, вверх, назад, без регулярности, дающее возможность предсказать следующее движение.

Постмодернизм выступает против культа новизны, техницизма. Он отвергает революции и инновации современного общества, отмечает кризис легитимации процесса развития, исчезновение старых ее источников. Не соглашается с антагонизмом свойств традиционного и современного обществ. Концепция постсовременной культуры, постсовременного общества претендовала на то, чтобы подвергнуть критике современное общество и вернуть ценности традиционного. Она пытается представить современность не как теоретическую конструкцию, а в ее плюральности и возможном сближении черт разных обществ в обществе постсовременном. Концепция постмодернизма связана с самим представлением о времени, которое никогда не остановится в своей «современности», которое всегда наполняется позитивным или негативным содержанием, связано с прошлым и будущим, традицией и инновацией⁶.

Во второй половине ХХ в. возникли попытки установить пределы вмешательства человека в естественную динамику природы, общества, культуры. Постмодернизм отреагировал на актуальные общественные потребности.

В постмодернизме происходит «освобождение от прогресса», от установки на восходящую линию общественного и культурного развития, должного осуществить власть над природными и социальными процессами, установить порядок и рациональность человеческой деятельности. Поэтому постмодернизм подвергает сомнению веру в науку и технику, отвергает единый стиль, реабилитирует культурные модели, которым ранее отводился статус «низших», «примитивных», «архаичных».

Постморенизм нацелен не на созидание, синтез, творчество, а на «деконструкцию» и «деструкцию», т.е. перестройку и разрушение прежней структуры интеллектуальной практики и культуры вообще.

Значимым понятием постмодернизма является понятие «децентрация».

Функция центра - в ограничении «игры структуры» ее организационным принципом. Само «придание» центра структуре нейтрализует или редуцирует ее функционирование. Центр, выполняя роль организующего принципа, сохраняет целостность структуры и допускает игру элементов в ее границах, но в то же время сам центр, управляя структурой, не структурирован. Жак Деррида пишет: «Вот почему центр, как это не парадоксально, находится внутри структуры и вне ее. Центр не есть центр».

Децентрация, по утверждению Ж. Дерриды, – это распространение миграции в разных направлениях земного шара, стирание граней между центром и периферией, уничтожение центрального положения Запада как традиционного ядра современной культуры.

Децентрация ликвидирует статусную иерархию (творцы, эксперты, масса), отличие между центром и периферией, создателем культурных произведений и аудиторией, высшим – низшим, случайным – повседневным.

Так, французский исследователь Мишель Фуко обосновывает идею о гибели традиционной стабильности. Использует метафору «Смерть субъекта».

Не имея собственной культурной доминанты, постмодернизм перебирает, как бы играя, культурные варианты предшествующих эпох. Наступает время идеологии конца субъекта как «атомарного индивида», на место индивидуального субъекта экзистенциализма и структуралистского субъекта постстуктурализм вводит коллективное «Я», малую группу единомышленников.

Ж. Деррида, обосновывая отказ от принудительной каузальности, внешней причинности развития, использует метафору «Смерть Автора». Ее смысл - в отрицании роли внешней причинности, диктатуры Творца, который задает жесткие параметры социальной жизни. Сравнивает роль Автора в традиционном и современном театрах (по сути – в обществах).

В традиционном театре смысл произведения полностью определяет автор. Режиссеры, артисты – «порабощенные интерпретаторы» пьесы. Публика – пассивные наблюдатели. В современном театре заканчивается диктатура Автора, он умирает, его роль начинают исполнять артисты, публика, становясь творцами собственной судьбы.

Таким образом, децентрация ведет к исчезновению понятий господствующей, доминирующей, высокой культуры, к утрате смысла теории двух культур, провозглашает наступление эпохи сосуществования всех форм и стилей. Постмодернизм «освобождает человека от какой-либо внешней регулирующей силы в культуре», ограничивает тоталитарные импульсы модерна, зафиксировав претензии на универсальность.

Децентрация должна затронуть отношения господства и подчинения, снять репрессивность модерна по отношению к человеку.

Так, исследуя формы социального контроля, динамику форм дисциплинирования человека, М. Фуко характеризует дисциплину как способ проявления и существования власти, которая стремится сформировать тех, кто ей подчинен. По его мнению, отношения субъекта и объекта дисциплины гораздо теснее, чем просто те или иные формы существования «правильного» поведения. Дисциплина с необходимостью предполагает инспекцию, контроль, надзор над телом и поведением тех, кого дисциплинируют. И чем более индивидуализирован субъект, тем более он подвержен дисциплине. «Организованный индивид» - это такой же продукт власти, как и «механически натренированный». Выделение индивида вообще есть результат определенного типа власти. Поэтому, заключает исследователь, индивиды не репрессированы властью, наоборот, они созданы структурами власти и вне их существовать не могут. Дисциплинарная власть производит и «дисциплинарных» индивидов, что подтверждает необходимость децентрации.

Децентрация отношений господства-подчинения исторически способствует тому, что власть перемещается с традиционного макроуровня (социальных институтов, классов, государства) на микроуровень (уровень повседневности – бытовых и семейных отношений, рекламы, правил движения и т.п.), трансформируя систему ценностных отношений.

Польско-американский социолог Зигмунд Бауман так описывает характерные для постмодерна черты:

- плюрализм культур,

- постоянно происходящее изменение,

- отсутствие властных универсалий,

- доминирование СМИ и их продуктов,

- отсутствие основной реальности, символическая реальность,

- отсутствие поиска окончательных истин,

- использование иррациональных понятий,

- толерантное отношение к мистике,

- стремление к разрушению системы контроля.

Постструктуралистская эпоха началась тогда, когда стало ясно, что многое в мире не является тем, за что себя выдает, когда человек увидел, что созданное с помощью СМИ иллюзия реальности может оказаться убедительней самой реальности. Формируется гиперреальность, которая становится реальнее самой реальности.

Мировоззрение постструктурализма – фикция ситуации, в которой выбор бессмыслен или невозможен.

Для исследования эпохи теоретиками предлагается метод деконструкции, который используется практически всеми представителями постмодернизма. У Фуко это метод исследования дискурсивных практик (дискурс – социальный диалог, осуществляемый посредством определенных знаков, происходящий между индивидами, группами, институтами), который описывает отдельные культурные практики или знание, устранив из них субъективный, человеческий фактор. У Дерриды он используется для выявления скрытых в социальном тексте «спящих смыслов», перешедших в современный текст из «первописьма» - мыслительных стереотипов и других дискурсивных практик прошлого.

Пожалуй, главная функция деконструкции - разрушение мнения о том, что текст обладает значением.

В этом контексте представляют интерес теоретические идеи французского социолога и культуролога Жана Бодрийяра.

Автор исследует особенности процесса потребления в Америке, систему потребительских товаров через призму кода сигнификации (смысла), осуществляющего контроль над предметами и индивидами.

Приходит к выводу, что основой дифференциации людей становятся потребляемые ими знаки. Имеющие деньги думают, что могут приобрести все, что угодно. На самом деле они не приобретают то, в чем нуждаются, а приобретают лишь то, потребляет группа, к которой они принадлежат, то, что диктует, к чему принуждает характерный для данной группы код сигнификации. В итоге потребительская стоимость заменяется символической стоимостью.

В потребительском обществе любые символы являются товаром (автомобили, пиво, теории, искусство). Они производятся, обмениваются, продаются. В отличие от Маркса, который анализировал экономический обмен, Бодрийяр вводит понятие символического обмена. Символический обмен не предполагает прямой обмен товаров, взаимодействие обменивающихся ничем не ограничено. Он является, скорее, разрушительным, чем созидательным, разрушает прежние социальные отношения.

Сам код тоже контролируется, прежде всего, посредством СМИ, которые манипулируют им. Коды становятся независимы от реального мира. Обмен происходит относительно друг друга, а не между символами и реальностью. Таким образом, стирается грань между реальностью и вымыслом, истиной и заблуждением.

Символический обмен способствует утверждению «гиперреальности» - симуляции чего-либо. Она становится более реальной, чем сама реальность. Общественное мнение отражает не реальность, а гиперреальность. Такие симуляции возможны в любой сфере: симуляция оппозиции в политике, симуляция труда, пола и т.п.

Другим механизмом формирования гиперреальности является симулякры – знаки или образы объектов, явлений, которые выступают в качестве подделок, копий, фальсификаций оригинала. Происходит замена реального знаками реального, утверждаются иллюзии реального, творчества, доброты, прекрасного и т.п. (настоящие менты, защитники, любовь в сериалах).

В итоге - симулируется социальная реальность, культура, появляются новые формы зависимостей, подчинения.

Таким образом, постмодернизм ориентируется на интеллектуальную элиту и «массу» одновременно; ликвидирует треугольник силы и знания, вершину которого занимают эксперты, а массы ютятся у подножья» (Хебдидж Д. «Прячась на свету»); в нем сочетаются рациональное и внерациональное начала; широко применяются аллюзия и ирония; появляется равноправие факта и фикции; осуществляется деиерархизация культуры, стирающая границы между центром и периферией, создателем ценностей и их потребителем; делается акцент на преодоление редукционизма, универсализма, монизма, догматизма.

Постмодернизм объединяет множество течений, подходов, стилей, направлений в культуре и искусстве. В постмодернистскую эпоху происходит размывание репрессивных границ между видами, формами, культурной деятельности, когда спонтанно и эклектически соединяется наука, искусство, философия, религия.

Новая эпоха приведет к формированию другой структуры духовной жизни, в которой преобладающее место займут новейшие средства информации. Разнообразие информации способствует выбору в соответствии с ориентациями и потребностями, предоставляет широкий выбор дифференциаций. Постмодернизм открыт дискуссиям, провозглашает право задавать новые вопросы, привлекать к ответу на них другие голоса, открывает институциональные сферы, допускающие социальный плюрализм.

Для формирования нового типа человека необходим весь огромный потенциал культуры прошлой и современной, но не в качестве незыблемого наследия, а как предпосылка и средство постоянно воспроизводящейся духовности, основным продуктом которого становится «многомерный человек», способный овладеть миром современных проблем.

В результате плюрализации жизненных миров прежняя более или менее целостная система ценностей, составлявшая мировоззрение и структуру личности, заменяется набором переменчивых установок, на которые постоянно воздействует масс-медиа.

З. Бауман в работе «Законодатели и интерпретаторы: о модерне, постмодерне и интеллектуалах» характеризует ментальность постмодерна.

Законодатели – это интеллектуалы с модернистским мышлением, авторитарными суждениями, считают, что имеют право выносить заключения о значимости идей, моральных ценностях. Интерпретаторы имеют постмодернистское мышление. Они делают доступными идеи одного сообщества для другого, обеспечивают коммуникацию между ними, стремятся предотвратить искажения в ней. Это мышление толерантно.

Характеризует мораль постмодерна:

- люди не плохие и не хорошие, а морально амбивалентные;

- моральные явления не отличаются регулярностью и устойчивостью;

- неразрешимость моральных конфликтов;

- отсутствие общей для всех морали;

- отсутствие морального контроля;

- трансформация морали в этическую систему, касающуюся межличностного взаимодействия, в которой важную роль играет потребность быть для другого.

Ценны гибкость, легкость, мобильность, не ценны прочные связи. Прочность, постоянство являются признаками плохой приспособляемости к непредсказуемым и быстро меняющимся явлениям.

Постмодернизм манифестирует ограниченность абсолютизаций какой-либо формы рациональности. Он предпринимает попытку преодолеть отношения господства и подчинения, возникшие в условиях становления одной из форм рациональности в качестве универсальной.

Американский социолог Джордж Ритцер анализирует исторические формы рациональности.

В традиционном обществе преобладает субстанциональная рациональность, ценностная (М. Вебер). В современном – формальная (Вебер), техническая или инструментальная, рациональность коммуникативного действия, свободная от внешнего насилия (Ю. Хабермас).

В обществе постмодерна существует плюрализм типов рациональности.

Одним из них является магдональдизация. Это процесс, в котором определяющими становятся принципы работы ресторана быстрого обслуживания. Магдональдизация захватывает большинство сфер: труд, образование, здравоохранение, СМИ, отдых, политику, питание, семейные отношения.

Подобные практики основаны на принципах эффективности (оптимальное продвижение товара, услуги), калькулируемости (расчет количественных показателей, которые становятся символами качества, например, быстрая доставка), предсказуемости (товары и услуги везде одинаковы), контроля (осуществляется посредством технологий – видионаблюдение, ограниченное меню, неудобные сиденья).

Новая рациональность, согласно Ритцеру, является иррациональной, проявляется в «отчуждении человеческого разума», дегуманизации отношений, что ведет к непредвиденным последствиям.

Профессор МГИМО (Университет) Сергей Александрович Кравченко предложил новую парадигму рациональности модерна и постмодерна -парадигму играизации.

Сравнивает играизацию с игрой⁷.

Общие черты: это способы переживания реальности, осуществляются не по принуждению, им свойственна страсть, напряжение, сопровождающееся неуверенностью и наличием шанса.

Выделяет и различия.

Так, игра – деятельность, лишенная практической целесообразности, кроме получения удовольствия. Осуществляется «понарошку», «как будто взаправду». Играизация прагматична.

Правила игры бесспорны и обязательны. Играизация не знает строгих правил, она их корректирует, тем самым деформирует сознание и поведение.

Игра локальна во времени и пространстве, играизация не привязана к пространственно-временному контексту, деятельности, она распространяется на все сферы жизнедеятельности.

Игра – средство первичной социализации, позволяет освоить нормы и ценности определенного сообщества, обрести самоидентичность. Играизация способствует освоению специфического знания на этапе вторичной социализации.

Играизации формируют игровые образы политиков, их деятельности. Играют предприниматели, военные, дипломаты. На основе использования симулякров появляются образы героев, покровителей, спасителей. Стираются грани между китчем и высоким искусством, рушатся профессиональные нормы, слава подменяется известностью, «раскрученностью».

Играизации формирует этику, ориентированную на практически ничем не ограниченную свободную игру акторов. Является гибридным типом рациональности, может быть измерена в соответствии с критериями эффективности, калькуляции, предсказуемости, контроля.

Подчеркнем, суть постмодернизма заключается не столько в осознании естественности разнообразия и плюрализма форм рациональности, активности, жизни, сколько в том, что это разнообразие осознается как положительное качество. Постмодернизм признает равноценность различных творческих парадигм, реабилитирует те из них, которые оттеснялись на периферию культуры и которым в условиях доминанты модернистских способов освоения мира было отказано в легитимности.

Постмодернизм не претендует на создание глобальной теории, его мир – мир «поверхностей», «игры частностями», культурными вариантами предшествующих эпох.

Данная парадигма – это новый взгляд на природу культуры – не насильственное изменение этой природы, а, скорее, наоборот – возвращение к ней. В опыте освобождения человека от рационального тоталитаризма, созданного цивилизационным сознанием, заключается одно из важнейших открытий постмодернизма. Вместе с тем, постмодернизм как во многом экспериментальное направление мысли подвергается серьезной и небезосновательной критике.

За что критикуется постмодернизм?

- За плюрализм, переходящий во фрагментарность, игнорирующий универсальность, в результате чего система ценностей, составлявшая мировоззрение и структуру личности, заменяется набором переменчивых установок, следовательно, происходит отказ и от традиции.

- За освобождение человека от внешней регулирующей силы в культуре.

- За отказ от установки на восходящую линию общественного и культурного развития.

- За категорическое непризнание статусной иерархии, отличий центра и периферии, между создателем культурных произведений и аудиторией, высшим – низшим, случайным – повседневным, за потребность превратить маргинальное в доминирующее.

- За стремление представить повседневность как «сырой материал» жизненного эксперимента; за нацеленность не на созидание, синтез, творчество, а на «реконструкцию» и «деструкцию», т.е. перестройку и разрушение прежней структуры интеллектуальной практики и культуры вообще.

Неоднозначные оценки постмодернизма в научной среде не снимают необходимости его понимания как варианта представления движения постсовременной системы духовных ценностей.

1 Философские основания эстетики постмодернизма. Научно-аналитический обзор. – М., 1993. - С.70.

2 Райхман Дж. Постмодернизм в номиналистской системе координат // Флэш арт. – 1989. - № 1. - С.50.

3 Зыбайлов Л.К., Шапинский В.А. Постмодернизм. – М.: Прометей, 1993. – С. 3.

4 Хабермас Ю. Модерн – незавершенный проект // Вопросы философии. – 1992. - № 4.

5 Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности изменяющегося общества // Политические исследования. – 1997. - № 4. – С.10.

6 Хабермас Ю. Модерн – незавершенный проект // Вопросы философии. – 1992. - № 4.

7 Хейзинга Й. Homo ludens. Статьи по истории культуры. – М.: Прогресс – Традиция, 1997. - С. 20-39.