Культурология (Иконникова,Большаков)

В1880–1890-е гг. одним из центров притяжения художественных сил стало Абрамцево. Его хозяин Савва Мамонтов – богатый промышленник, энтуазист искусства и сам художник-любитель, владелец

иорганизатор оперного театра, где впервые выступил Федор Шаляпин. Купец П. М. Третьяков и промышленник С. И. Мамонтов – эти два имени в истории русского искусства неотделимы.

Вчисле передвижников, приглашенных в академию, было двое пейзажистов – И. И. Шишкин и А. И. Куинджи. Как раз в это время начиналась в искусстве гегемония пейзажа как самостоятельного жанра, где царил Левитан. Море писали многие, но только Айвазовский был предан морю всецело, посвятив ему несколько тысяч полотен, созданных за его долгую жизнь: закаты и восходы над морем, бури, штили, кораблекрушения, морские бои и, наконец, даже всемирный потоп.

Не только живопись, но все виды искусства приобретают небывалый расцвет в русской культуре в это замечательное столетие. Уже в начале XIX в. опережающими темпами развивается архитектура – искусство абстрактного образа. В новых исторических условиях, используя только основные принципы соборной архитектуры, русские зодчие создают выдающиеся произведения. Казанский собор – А. Н. Воронихин, ансамбль Биржи – Тома де Томон, Адмиралтейство – А. Д. Захаров. Эти памятники архитектуры создают величественный образ Петербурга.

Музыка в XIX в. в России также получила мощное развитие. В мировую историю музыки вошли произведения М. И. Глинки, П. И. Чайковского, А. С. Даргомыжского, М. П. Мусоргского, Н. А. Римского-Корсакова, Симфонизм стал ярким направлением в музыке этой эпохи. К концу века расцвел талант А. Н. Скрябина, С. В. Рахманинова.

Если в начале XIX в. ощущался недостаток отечественных пьес в репертуаре русского театра, то уже скоро появилась блестящая комедия Грибоедова «Горе от ума», опера Глинки «Жизнь за царя». В 1860– 1890 е гг. – оперы на исторические сюжеты М. П. Мусоргского, А. П. Бородина.

Театр в России, как и другие виды искусства, отразил в себе черты романтизма. Наиболее известным было творчество трагических актеров Е. С. Семеновой и А. С. Яковлева. Последекабристский романтизм представлял актерский гений П. С. Мочалова. Он потрясал зрителей необузданной мощью душевных сил, глубиной трагической интерпретации общественной темы. К середине XIX в. в театре господствует уже другое направление – реализм. В отличие от романтиз-

ма реалистическая театральная драма изображает не демонического бунтаря, противостоящего обществу, а человека, несущего отчетливо выраженные черты современного общества. Художественное богатство и многообразие этого направления выразилось в драматургии А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, А. В. Сухово-Кобы- лина, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, М. Горького. В России реализм утвердился как традиция национального искусства. Реализм потребовал от актеров тонкой индивидуализации образов, полноты внутреннего перевоплощения.

Большое значение приобрела в истории театра деятельность актеров И. И. Сосницкого, А. Е. Мартынова, М. Н. Ермоловой, А. П. Ленского, М. С. Щепкина.

Театральное искусство к концу века достигло высокого уровня развития. Классики русской литературы работали для театра и создали яркие драматические произведения. Ведущим драматическим театром XIX в. был Малый театр, который развивал реалистические традиции. В 1898 г. открылся Московский Художественный театр. Во главе его стали К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко.

Особую роль в русском искусстве конца XIX в. играл балет. Имя М. И. Петипа вошло в мировую историю хореографического искусства. Его ранние спектакли отличались сюжетной цельностью и яркостью образов романтического направления. В дальнейшем складывалась новая эстетика монументального балета, которая создавала обобщенные образы больших танцевальных ансамблей. Петипа, опираясь на мощную музыкальную выразительность, отразив ее в танцевальном движении, достиг художественного и технического совершенства. Значительным явлением был приход компози- торов-симфонистов в балетный театр. Наиболее известными были спектакли «Спящая красавица» на музыку П. И. Чайковского, «Раймонда» А. К. Глазунова, поставленные Петипа, а также «Щелкунчик» и «Лебединое озеро» Чайковского, поставленные Л. И. Ивановым и Петипа.

Таким образом, пролистывая эту страницу истории русской культуры, можно сравнить ее с эпохой Возрождения в мировой истории.

14.5. Самобытность русской культуры

Одна из важнейших проблем, долго волновавших и до сих пор волнующих умы русских мыслителей, в том числе и современных культурологов, – проблема самобытности русской культуры. Эта проблема обнаруживалась прежде всего в качестве вопроса об особости России по отношению к Европе, Западу.

В даваемых на этот вопрос ответах проявились две полярные группы. Смысл этого «раскола» русской интеллигенции определялся, закрепившись в не вполне точных ходячих прозвищах западников и славянофилов . Суть дела состояла, однако, совсем не в симпатии или антипатии к Западу. И те и другие, получив блестящее образование на западноевропейский лад, многое любили в европейской культуре, преклоняясь перед ее достижениями: «страна святых чудес» назвал Запад вождь славянофильства А. С. Хомяков.

Различение двух названных установок помогает увидеть, что раздор между западниками и славянофилами возник не в области обществен- но-исторического миросозерцания, а в сфере идеалов жизни. Корень этого «великого раскола» лежал в различном понимании идеи личности. Славянофильство и западничество были двумя психологическими типами, двумя разными мироощущениями. Для славянофилов высшей ценностью была «свободно-разумная личность как единственная существенность мирового бытия» (И. В. Киреевский), для западников – социальное начало, являющееся условием совершенствования индивида. «Назначение человека – в уничтожении личного бытия и замена его бытием вполне социальным и безличным» (П. Я. Чаадаев). Отсюда – противоположное отношение в традиции, национальному началу в жизни человека, к ощущению и идее Родины. «Всечеловечность не иначе достигается, как упором в свою национальность» (так кредо славянофилов выразит Достоевский). А Чаадаев немного раньше напишет: «… прекрасна любовь к отечеству, но есть нечто еще более прекрасное – любовь к истине. Не через родину, а через истину ведет путь на небо».

Отвечая на вопрос о самобытности русской культуры, основоположники славянофильства сосредоточились на разных его гранях. А. С. Хомяков выявил сущностные отличия католицизма и протестантизма от православия. И. В. Киреевский обосновал, чем определяется своеобразие русского национального типа философствования. К. С. Аксаков впервые показал, что недостаточно сводить историю

В настоящее время высказывается предположение, что в воспринятом обществе имени «западники» сыграл роль поиск Гоголя, искавшего и нашедшего наиболее емкую форму для определения нового интеллектуального направления. Так, писатель говорил о европеистах и славянистах, нововерах и староверах, западниках и восточниках.

Имя «славянофилы» было дано как бранная кличка петербургской журналистикой. Хомяков смеялся: «Признаю охотно, люблю славян». Сами же представители этого направления предпочитали называть себя «русское направление», «московское направление».

России к истории правительства, внешним образом, насильственно преобразующего косный народ. Начало государственное – это лишь формальная сторона в истории. Народ в русской истории не безличная масса, а действенная, живая нравственная сила. Главное открытие К. Аксакова, сделанное в статье «О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности» (1852), состоит в том, что начало общинное столь же постоянно и так же повсюду проникает русскую историю, как родовое – западноевропейскую. Выражаясь в истории (вечевой строй Древней Руси, земские соборы) это начало выражается повсюду и в быте русском (мир, поземельная община, излюбленность артельного на-

чала русскими людьми).

Сопоставляя православие, католицизм и протестантизм, Хомяков выбирает следующий критерий: как соотносятся свобода и единство верующих в постижении Бога? И отвечает, что католицизм жертвует свободой во имя единства, протестантизм, напротив, жертвует единством во имя свободы. Православие же являет собой органичную целостность свободы и единства, которую он называет словом соборность (обращаясь к тексту Символа веры). Таким образом, соборность есть характеристика религиозно-мистического явления и соответственно не может быть выражена строго понятийно или однозначно спроецирована в описание сугубо светских объединений, но «… как Дух она дышит, где хочет и все в добрых человеческих единениях ежечасно животворит» (Вяч. Иванов). Можно сказать, что соборность – это единство верующих людей, устремленных к познанию высшей Истины, на основе любви к ней и друг к другу. Хомяков писал, что в храме, в собор- но-литургическом опыте человек находит себя в своем совершенстве, вернее, Бог позволяет разделить свое совершенство. Мыслитель подчеркивал, что именно в Духе индивид преодолевает конституитивное одиночество. И именно Дух является условием полноценного раскрытия жизненно-разумных сил человека, потенциально присущих ему. Хомяков раскрывает, что в русской ментальности глубинно определяющее значение имеет соборный опыт мистического единения в сердечном постижении бога. В XX в. суть русской идеи выразит предельно емко И. А. Ильин: «Русская идея есть идея свободно и предметно созерцающего сердца». Таким образом, в русской философии культуры личности принадлежит центральная роль – личности, осуществляющей свое призвание в духовно-социальном, народном служении, осуществляемом на основе синергии (в единстве индивидуально-челове- ческого усилия и высшей благодати).

Если ранние славянофилы ответили на вопрос, кто мы, в чем мы не похожи на других, то в философии культуры представителей вто-

рой фазы славянофильства, которая приходится на 60-е гг. XIX в. и имеет название почвенничество, был дан ответ на вопрос, почему, на основании каких законов, мы непохожи на других. Представителями почвенничества являются А. А. Григорьев (1822–1864), Н. Я. Данилевский (1822–1885), Н. Н. Страхов (1828–1896), Ф. М. Достоевский (1821–1881). Почвенничеству противостоял нигилизм.

Название этого направления мысли связано с тем, что сами его представители нередко употребляли слово «почва» («Почва есть глубина народной жизни, таинственная сторона исторического движения» <А. А. Григорьев>, «Почва вообще есть то, за что все держится, на чем все укрепляется» <Ф. М. Достоевский>), «Под именем почвы разумеются те коренные и своеобразные силы народа, в которых заключаются зародыши всех его основных проявлений» <Н. Н. Страхов>), подразумевая существование некой органичной силы, народного духа, которая укрепляет, одухотворяет и животворит мировосприятие и мироотношение отдельной личности.

В 1869 г. Н. Н. Страхов в журнале «Заря» опубликовал книгу Н. Я. Данилевского «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому». Данилевский понимает культуру как локализованную в пространстве ду- ховно-нравственную, социальную общность. Культура уподобляется им живому организму, имеющему стадии и сроки жизни. При этом в интерпретации культуры определяющая роль отводится духовному началу, национально-психическому ядру, т. е. культура рассматривается как объективация национального характера, творческого акта, национальной ментальности в современной терминологии.

Главным,дажеяростным,оппонентомДанилевскогосталВ. С. Соловьев (1853–1900), развивавший всемирно-историческую концепцию (противостоящую культурно-исторической), согласно которой мировая культура есть развитие цивилизации некоего единого типа. В. С. Соловьев развивал проект «вселенской теократии» – политически и религиозно единого человечества, основанного на соединении царской (русский царь), первосвященнической (папа римский) и пророческой властей. Свою богословскую идею «Софии» в. С. Соловьев раскрывал как «одушевленное единство народов», воплощенное в телесной форме в виде преобразованной церкви и объединенного человечества. Причем для достижения этой цели русский народ должен осуществить «великий акт самоотречения, духовного самопожертвования».

Последователь Н. Я. Данилевского – К. Н. Леонтьев (1831–1891) в трактате «Византизм и славянство» (1875) не только совершил про-

ко православной, религиозности. Русской жизни, с его точки зрения, свойственна некоторая стихийность, зависящая от трудности оформления, окультуривания огромных пространств, все время расширявшейся России. На Западе в сравнении с этим все тесно, ограниченно. Тяготение к деспотизму поэтому на Руси держится устойчивее, чем в остальной Европе.

По мнению Бердяева, русским оказалась свойственна государственность, не только в плане деспотизма, но и в высокой ценности служения человека своему государству. Но вместе с тем не случайно именно в России родился анархизм, концепция ненужности, даже вредности государства для развития человека и общества.

Бердяев не отмечал этого, но ни тем, ни другим не близка идея демократического государства. Анархистам претит любая государственность. Государственникам ближе идеал самодержавного или теократического государства.

Русским государственным людям очень рано пришелся по душе мессианизм – ряд идей о богоизбранности России, о Святой Руси, которая призвана дать урок всему остальному миру. Но удивительным образом мессианизм уживался с проявлениями приниженности в отношении ко всему иностранному, что в советское время трактовалось как «низкопоклонство перед Западом». Впрочем, задолго до этого в истории России нет-нет да и случались времена, в которые своя культура ценилась гораздо ниже, чем французская, итальянская.

С апологией государственности и отчасти с мессианством связан российский национализм, который, однако, странным образом совмещался с противоположной ему всечеловечностью. Настроенность на приятие других культур, на уважение к ним, стремление к диалогу, умение усваивать лучшее из их духовного опыта, и не просто усваивать, а плодотворно переплавлять заемное в свое.

Противоречиво соединена в русском национальном характере тяга к свободе с массовыми проявлениями рабского сознания во всех слоях общества. Причем для русской души западная свобода в рамках закона и порядка чересчур узка. Недаром у нас есть другое слово для обозначения желанной свободы – воля. В то же время свою волю русские люди легко подчиняют миру, общине, государству, вождю, самодержцу. Они постоянно мечтают о «хорошем царе», который твердой рукой наведет порядок в их стране.

Все эти вместе взятые и некоторые другие противоречивости определяютнепредсказуемостьрусскихивмыслях,ивчувствах,ивдействиях. Не на пустом месте родилось убеждение иностранцев о таинственности, загадочности русской души. Русские люди нередко спокойны и

терпеливы, даже чрезмерно. Но всегда готовы выйти за пределы меры, нормы.

В русской культуре с ее ориентацией на абсолютное, совершенное, на идеалы достигаются поражающие мир духовные высоты. Не только шедевры искусства, но и удивительные отзывчивость, жертвенность, милосердие. Хотя и духовные бездны, в которые способны «проваливаться» русские люди, также поразительны. Эти бездны, обнаженные в романах Достоевского, – не выдумка писателя.

Наряду с противоречивостью, непредсказуемостью самобыт-

ность русской культуры виделась в ее устремленности к духу, к душе человеческой. Основания такой устремленности, как было показано выше, многие русские мыслители видели в православии. С этой устремленностью связывается неприязнь к практицизму, вещизму, собственничеству, которая считается характерной для русской культуры, в отличие от сверхрационализованного, прагматичного Запада. Тем не менее Плюшкины тоже были и есть в России. И зависть к тем, кто правдами или неправдами нажил свое добро, тоже существует.

Вроде бы верно, что русские не приемлют индивидуализма, тяготея

купоминавшимся артельности, общинности, соборности. Но с неприятием индивидуализма связана и боязнь личной ответственности за происходящее с тобой и в твоей стране. С неприязнью к практицизму,

ксковывающим нормам, рационализованному порядку связаны трудности, которые испытывает Россия, цивилизуясь.

Внаше время как никогда остро встает проблема не просто отстаивания самобытности России и ее культуры, а во-первых, действительной реализации в жизни (не в мечтах и книгах) лучшего самобытного. А во-вторых, такой реализации, которая содействовала бы демократизации и эффективности управления, самым современным достижениям цивилизации, основой которой должна становиться культура.

Контрольные вопросы и задания

Каковы достижения древнерусской культуры в период Киевской и Новгородской Руси?

Как происходило становление русской национальной культуры в Московском государстве?

В чем состояло культурное значение реформ Петра I и поворота в сторону европеизации в пору правления Екатерины II?

Какими достижениями характеризуется период расцвета русской культуры ХIХ в.?

Какие своеобразные качества русской культуры отмечались ранними славянофилами?

В чем К. Леонтьевым виделось существенное своеобразие русской культуры? Что думал по этому поводу В. С. Соловьев?

Какие противоречивые свойства русской нации и культуры выделял Н. А. Бердяев?

Противоречит ли самобытность русской культуры демократизации жизни в России, эффективному использованию в ней достижений современной цивилизации? Если противоречит, то почему и в чем, если нет, почему?

Литература

Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. Борзова Е. П. История мировой культуры. СПб., 2001.

Ильин И. А. Сущность и своеобразие русской культуры. М., 2007. Кондаков И. В. Введение в историю русской культуры. М., 1997. Лихачев Д. С. Русская культура. М., 2000.

Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры: в 3 т. М., 1994. Нарочницкая Н. А. Россия и русские в мировой истории. М., 2004. Скотникова Г. В. Византийская традиция в русском самосознании.

СПб., 2002.

Федотов Г. П. Письма о русской культуре. // Федотов Г. П. Судьба и грехи России: в 2 т. Т. 1.

Глава 15. Российская культура в XX – начале XXI вв.

Серебряный век русской культуры и предчувствие грядущих перемен. Послереволюционные изменения в социальных слоях – носителях культурныхтрадиций.СудьбывысшихценностейжизниикультурыдореволюционнойРоссиивсоветскийпериод.Нравственнаякультураиееценности

впослереволюционной России. Эстетическая и художественная культура

всоветское время. Истина и Свобода в жизни Советской страны. Русская культура в эмиграции. Проблемы и перспективы развития культуры в постперестроечной России.

15.1. Серебряный век русской культуры и предчувствие грядущих перемен

В первые десятилетия XX в. в России продолжается период, начавшийся в веке XIX и называемый Серебряным веком русской культуры. В этот период активно развивается русская религиозная философия, представленная именами Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова, О. Лосского, Л. Шестова, П. Флоренского, С. Франка и др. В мировоззрение русской интеллигенции все более проникают марксистские и иные революционные идеи. Русская художественная культура в это время становится особенно яркой, многоцветной, новаторской. И это касается всех видов искусства. Прозы Чехова и Бунина, Горького, Сологуба, драматургии того же Чехова; великолепного вокала Собинова и Шаляпина; необычайно расцветшей поэзии (А. Блок, В. Брюсов, Н. Гумилев, М. Волошин, А. Ахматова, М. Цветаева, К. Бальмонт, И. Северянин, В. Хлебников, В. Маяковский и многие-многие другие). Музыка, живопись, скульптура, архитектура – во всем возникало что-то новое, необычное, интересное. Русские авангардисты в живописи – В. Кандинский, К. Малевич, М. Шагал, М. Ларионов – вместе с футуристами в поэзии обращались к будущему не столько искусства, сколько человечества вообще, его будущей жизни. Стиль модерн воплотился не только в живописи, скульптуре и архитектуре, но и в быте, вещах, одежде, несколько опережая достижения промышленного дизайна.

С одной стороны, культурная элита в России была проникнута революционным энтузиазмом, тягой к новому, в том числе и к новым ценностям. С другой стороны, ценностные ориентации части интеллигенции, особенно художественной, были весьма размытыми. Утонченность чувств, изящество, культ красоты совмещались с болез-