Культурология (Иконникова,Большаков)

(исторические повествования), так и создает новые, используя культурные мифологемы.

Не вызывает сомнения близость постмодернизма к «философии жизни» (Ф. Ницше, А. Бергсон, Х. Ортега-и-Гассет). Так, постмодернистским принципам отмечает ницшеанский всеобщий плюрализм. Ф. Ницше искренне желал «придать безответственности ее позитивный смысл»: «Безответственность, – по словам Ж. Делеза, – благороднейшая и прекраснейшая тайна Ницше». Безответственность и аморализм, даже некоторый интеллектуальный цинизм, становятся основой переоценки традиционных ценностей и выработки нового взгляда на реальность – подтягивание к реальности.

Одной из своих главных задач теоретики постмодернизма ставят преодоление традиционного европоцентризма, ставшего аксиомой традиционной европейской науки. Тем самым в постмодернизме осуществляется поиск иных культурных традиций, исходящих из принципа дополнительности культур, развивающихся по собственным региональным линиям. Особенно это касается влияния на европейскую культуру ХХ в. классических традиций Востока, обогащение и изменение традиционной европоцентристской ментальности. В культурном интерсознании происходит расширение «видения и кругозора» благодаря включению иных точек зрения.

Для обозначения специфики постмодернизма следует сформулировать новый признак мышления в культуре ХХ в., обозначаемый как цикличность. Это особый принцип прочтения исторического процесса, антагонистический по отношению к просветительскому принципу прогресса. Согласно этому принципу в своей истории каждая культура последовательно проходит несколько стадий. Включаясь в историческиепроцессы,каждаяноваякультуранеизбежновынужденаповторить логику развития уже приближающихся к финалу или уже угаснувших культур. Поэтому в развитии каждой культуры можно фиксировать повторяющиеся фазы. Принцип мозаичности и повторяемости культурного развития особенно свойственен ХХ в. П. Сорокин в связи с этим отмечал беспрецедентность современной культуры, называя ее «интегральной». Накопленный культурный материал человечества как бы осваивается заново мыслителями ХХ в., формируя новые ассоциативные связи и оценки, возможно, для активизации последующего интенсивного развития.

Исследователи философской ситуации второй половины ХХ в. справедливо отмечают диалогичность как ключевое понятие постмодернизма. Предшествующие эпохи авангарда и модернизма могут – с оговорками – пониматься как монологические. Пафос их развития

логических и общественных структур, посредством появления новых, более высокого порядка «диссипативных» (рассеивающихся) образований. Новый порядок, касающийся мышления и бытия, возникает из случайных флуктуаций. В этом процессе особое представление отводится случайности, которая рассматривается как важнейшее условие формирования и развития новых структур. Сопряжение случайности

инеобходимости создает возможность рассматривать историко-куль- турные процессы в новом аспекте. Акцент на смыслообразующей роли случая расширяет границы аксиоматических закономерностей. Исследования нелинейного развития систем могут быть продуктивными при использовании нелинейных принципов, например скачкообразных. Становится актуальным изучение прыжка – диалектического скачка, в форме которого система в результате внутренних изменений перемещается на новый уровень сложности. Траекторию скачка трудно предвидеть.

Более сложный уровень, на который переходит система в результате изменений, не может быть сведен к простой совокупности его составляющих. Изучение случайностей, флуктуаций, скачков в развитии создают эвристическую ситуацию возможного научного поиска, направленного на выявление подвижных и неопределенных явлений современной культуры, избежать при этом догматизма

исхематизма. В постмодернизме для характеристики этих явлений применяются понятия ризомы, складки, обозначающие принципиальную «внеструктурную и внелинейную» организацию объекта изучения, способного к имманентной и автохтонной подвижности. (Ж. Делез, Ф. Гваттари).

Для характеристики постмодернизма следует добавить игровой принцип, отмечаемый многими исследователями. Подчеркнуто иронический, игровой модус самоопределения, характерный для постмодернистского мироощущения, отразился не только в художественной практике этого течения, но и в самой стилистике философствования на эту тему.

Играесть способ нарушения любой одномерной логики, выход за ее рамки. Игра по своей природе неутилитарна, пронизана эстетическим началом, самоценна и самоцельна. Действительно, игровой принцип, имеющий методологическое значение для постмодернизма, проявляет себя в сфере бытия произведения искусства. В многозначном смысловом пространстве художественного действа зритель получает право на риск, выбирая свою версию из числа возможных интерпретаций, тогда

иитог зрелища он рассматривает уже как свою собственную находку, как результат собственного свободного выбора.

Благодаря игровому принципу в постмодернистском произведении искусства осуществляется работа по высвобождению символической энергии эстетического объекта. Игровой эксперимент с реальностью возможен в поле любого текстового пространства, будь то художественное творчество или повседневное поведение. Вследствие осуществления игрового принципа увеличивается свободное перемещение смыслов из текста в контекст, и наоборот. Игра становится средством совмещения и смещения смыслов.

В целом постмодернизм следует рассматривать как теоретическую ступень в интерпретации ментальных структур. Неудовлетворенность историческими исследованиями классической науки, отбрасывающими индивидуальные детали и процессы и фиксирующими внимание только на магистральном развитии, стимулировала обращение к анализу структуры, к поиску нетипичного, частного, способных создать условия для нового осмысления событий прошлого.

Художественная культура постмодернизма принципиально неоднородна и множественна по формам и способам своих проявлений. Из этого также следует неразрешенная проблема о границах постмодернизма и пределах его экспансии. Индетерминизм и неопределенность предполагают безграничность, однако границы у постмодернизма существуют, и не только исторические. Постмодернизм соединяет диахронность и синхронность теоретической мысли.

Эстетизация бытия, присущая постмодернизму, заставляет думать, не воплощает ли это течение исключительно художественную тенденцию видения мира? Действительно, современное искусство выступает наиболее точным воплощением постмодернистских исканий.

Отдельные стороны постмодернистского искусства можно вычленить из следующих понятий: открытость, ересь, плюрализм, эклектизм, случайный выбор, мятеж, деформация. О других его чертах дает представление ряд таких терминов, как незавершенность, антитворчество, различие, дискретность, дизъюнкция, исчезновение, декомпозиция, дедефиниция, демистификация, детотализация, делегитимизация.

Терминологическая специфика настраивает исследователя на принципиальную «незавершенность», разрушение целостности, характеризующие постмодернистскую картину мира. Постмодернизм использует такие понятия, как черные дыры, размытые совокупности, зоны близости, римановские пространства, бифуркации, которыми могут пользоваться философы, ученые и художники. Метафоричность языка постмодернизма схватывает процессы реальности, не имеющие устойчивых научных формулировок. Использование

метафор и понятий из параллельных видов деятельности способно привести к неожиданным пересечениям смыслов и эвристическим находкам. Постмодернизм характеризуется применением чисто технических приемов, происходящих из случайных описок, пробелов в рукописи, наложений швов, длиннот и пустот в тексте, в принципиальном стремлении не ставить точку и т. п. Обращение к пограничным сферам свидетельствует о постмодернистском расширении ментального пространства, стремлении раздвинуть границы мира, естественном любопытстве.

Теоретик постмодернизма И. Хассан в своих характеристиках постмодернистской культуры и искусства отметил следующие черты. 1. Неопределенность, выступающая следствием диалогизма и открытости текста. 2. Фрагментарность как следствие неопределенности и отторжения синтеза. Современное культурное творчество использует монтаж и коллаж, парадоксальные решения и деконструкцию, разрушение формальной гармонии. 3. Отказ от канонов, выраженный в отказе от авторитетов, от классических приемов творчества. Для разрушения канонов применяется ирония и новая трактовка ценностей. Разрушение и терроризм приобретают позитивный смысл. 4. Утрата «я» и «глубины». Хасан усматривает в постмодернизме утрату романтического представления о человеке, на смену которого приходит поверхностное, ризомное толкование. 5. Не-показывание и не-обнаруже- ние. Одной из характеристик современного искусства выступает намек на то, что нельзя представить, на абстрагирование смысла. 6. Ирония, которая проявляется в игре, диалоге, аллегорическом представлении. 7. Гибридизация, или репродуцирование, превращение в пародию. В ху-

дожественной культуре становится характерным обращение к плагиату, к пародии на оригинальные произведения. Открытое и ироническое цитирование классических образцов. Обогащение репрезентации путем смешения элитарной и массовой культур. 8. Карнавализация. Автор этого понятия, М. М. Бахтин, подчеркивал включение в искусство непосредственного действия, карнавала. 9. Перформанс, участие. Неопределенность образной среды становится поводом для непосредственного участия художника в раскрытии смысла. Импровизация достигает истинных целей художника. Средством и материалом творчества становится тело, жесты, поведение, предметы повседневности. 10. Конструктивизм, понимаемый как работа с фигуральным языком, с иносказанием. 11. Имманентность. Способность высказываться в разного рода символических формах, содержащих в себе предсказания и пророчества. Акцент на языковом творчестве, расширении диапазона общения при помощи символических форм.

Множественность различий в тематике и стилистике постмодернизма объединяется и сходится в трех основных тезисах.

Во-первых, люди не имеют доступа к реальности и, следовательно, не имеют средств для достижения истины. Реальность становится скрытой идеологическими фильтрами.

Во-вторых, реальность недоступна, потому что человек является пленником языка, который придает форму мыслям прежде, чем появляется возможность помыслить, и поэтому у человека нет возможности адекватно выразить то, о чем он думает.

В-третьих, человек создает реальность посредством языка, и поэтому природа реальности определяется теми, кто имеет возможность и власть формировать язык. В этих тезисах подчеркивается значение СМИ и идеологии, формирующих общественное мнение и влияющих на образ реальности. В условиях разгула массовой культуры и концентрации власти постмодернизм заостряет внимание на их искусственности и антигуманности.

Значение постмодернизма заключается в создании предпосылок новой постановки проблемы свободы и ответственности личности. Постмодернизм демонстрирует полимодальное рассмотрение культуры, а также самодостаточность творчества и творческой личности.

Природа и проблематика постмодернизма заключается в его принципиальной диалогичности, которая проявляется в направленности культуры Запада к культуре Востока. Такая направленность дает шанс диалогическому взаимопониманию и дополнению, а также преодолению самоизоляции западной и восточной культур.

Сегодня западное общество находится в критической ситуации, двигаясь между экстремальными состояниями – абсолютной доминантой структур капиталистического производства и рыночных отношений, отражающихся в общественной психологии и эстетике, и абсолютной доминантой общественного способа труда. Современной исторической миссией посткапитализма и постсоциализма является путь социального, культурного, художественного развития, содержащийся в создании нового типа менталитета. Эта новая ментальность должна соединить два полярных типа с их внутренним диалектическим диалогическим смыслом. Постмодернизм, являясь преодолением модернизма, олицетворяющего собой эпоху противостояния и взаимного отрицания не только стилей мышления и типов художественного творчества, но и социальных систем, становится отражением истори- ко-культурной ситуации социального, научного и художественного плюрализма. Элементы, входящие в большую систему человеческой культуры, многообразны и разрозненны как по природе, так и по про-

исхождению,развиваютсяонипоавтономнымзаконам,однаковнутри общей системы соблюдается строгая диахронность, обеспечивающая взаимное диалогическое сосуществование. Историко-культурным, социальным, социально-психологическим, эстетическим и художественным диалогом выступает дихотомия элитарной и массовой культур, различия элитарного и массового сознания. Для культуры ХХ в. характерно раздвоение на элитарную и массовую. Данное раздвоение становится особенно опасным в условиях культурных и социальных конфликтов, когда основной ударной силой разрушения делалась масса, потому что ее активность проявляется именно в разрушении, а созидание есть привилегия духовной элиты – научной, художественной, политической, религиозной. Однако для истории культуры суть проблемы заключена не в самом ее раздвоении на массовую и элитарную, а в их взаимоотношениях.

13.3. Элитарная и массовая культура ХХ в.

В конце XIX – начале ХХ в. представления о сопоставлении и противостоянииэлитыинародноймассыприобрелиособуюактуальность. Процесс омассовления культуры является результатом вступления в культуру огромных человеческих масс, демократизация, происходящая в очень крупных масштабах. По мысли философа Н. Бердяева, массы легко усваивают себе вульгарный материализм и внешнюю техническую цивилизацию, но не усваивают себе высшей духовной культуры, они легко переходят от религиозного миросозерцания к атеизму. У массового человека оказывается подавленным личностное начало, которое становится безличным и анонимным, происходит утрата личного сознания, личной совести и личного суждения. Омассовление личности вплетается в общий кризис культуры. Н. Бердяев постулирует больную совесть русской интеллигенции, традиционно находившей причины неустроенности мира в нерешенности своих собственных проблем. Темнота массового сознания происходит не от его слепоты, а от слабости света, исходящего от интеллектуальной элиты.

Массовая психология отражает патологическое, деформированное состояние общества, она есть психология заболевшего массовым неврозом коллектива. Массовая психология есть психология коллективного подсознания, прорвавшего сдерживающие начала и затопившая силы разума в обществе.

Идея соборности общества, при которой элита и масса находились бы в состоянии гармоничной взаимной дополнительности, созревала в традициях отечественной философской мысли. Большую роль здесь сыграла русская религиозная философия. Сравнивая общественное

и массовое, можно перейти к ряду выводов: общество – иерархично, масса – одноплоскостна, общество – многолико, масса – безлика, общество – симфонично, масса – унисонна.

Вострые, революционные моменты истории массы склонны к насилию и произволу и, поскольку они страшатся свободы, не зная, как

сней поступить, инстинктивно ищут вождей. Поэтому «культ масс» парадоксальным образом приводит к «культу вождей». По этой же причине массовая психология является одним из главных препятствий к осуществлению демократии. Из логики рассуждений Бердяева следует, что процесс омассовления культуры непременно приведет к диктатуре ограниченного количества идей и ценностей, не способствующих свободному развитию творческой личности, но, наоборот, ее закрепощению.

Всовременном мире согласовать различные точки зрения и образы жизни практически невозможно. С большими трудностями сталкивается массовое сознание, которое также не способно освоить усложнение общественного организма. Средний человек не успевает идти в ногу с прогрессом, по пути которого неуклонно следует цивилизация.

Для охвата актуальных проблем, с которыми сталкивается мир, требуются широкий кругозор, развитое воображение и солидная образованность, чего никогда не хватало человеку массы. В этом несинхронном движении заложен возможный катастрофизм, непопадание во временной ритм, неумение идти в ногу со временем. Ощущение растущей дисгармонии с миром толкает человека массы к еще большему потребительству, заглушающему психическую тревогу, порожденную диссонансами жизни. Растущее напряжение способно породить различныесоциальныеболезни.Именносподобнымипроблемамикогдато столкнулась римская цивилизация, развратившая городской плебс сносным государственным содержанием и постоянной праздностью. Общество, проповедующее потребление как главную ценность жизни, превращается в объект потребления. Таким образом, общество растрачивает свои накопленные веками ценности. Растрата и обесценивание ценностей культуры становятся повсеместными.

Как ни странно, но именно деструктивные процессы, происходящие в массовом сознании, становятся благоприятной средой для возникновения интеллектуальной элиты. В маргинальных нишах общества порой появляются яркие индивидуальности, стремящиеся вырваться из гнета среды и осуществить стремления интеллектуального существования. Так, в пролетарских и крестьянских недрах Советской России появлялось интеллектуальное меньшинство, развивавшее отечественную науку и гуманитарную мысль.

Вотечественной науке и идеологии долгое время существовало твердое убеждение, что главным хранителем и создателем культуры всегда выступали народные массы. Какое место в дихотомии массы и элиты занимает народ и каково содержание этого понятия?

ВРоссиипонятиенароднойкультурыимеетдавнюютрадицию,идущуюотславянофилов.Идеянародныхистоковкультурыгосподствовала в сознании творческой интеллигенции. Художники, композиторы, архитекторы обращались к национальным истокам культуры в целях расширения возможностей художественно-образного языка. Это относится к творчеству В. Сурикова и передвижникам, к композиторам «Могучей кучки», к творчеству М. П. Мусоргского и П. И. Чайковского, позднее к московской школе живописи, культурной деятельности княгини Тенешевой и многим другим. Подобные национал-культур- ные процессы проходили в других странах Европы.

Во второй половине ХХ столетия тяга к традициям народной культуры в развитых странах Европы почти совершенно исчезла и потеряла свою былую притягательность. Для европейских стран понятия «народ», «народная культура» почти утратили свое значение, поскольку стало утрачиваться содержание, вкладываемое в это понятие.

Утрата утилитарных, религиозных, магических, ритуальных и обрядовых функций превратила исконную народную культуру в массовую. Синкретические комплексы быта и досуга эволюционировали в развлекательные, зрелищные, внеобрядовые, досуговые формы, связанные со специфической профессиональной деятельностью исполнителей. Фольклор и ремесленно-прикладное искусство, выступающие основными стабилизаторами народной культуры, заменились псевдофольклором и современным декоративно-прикладным художественным творчеством, развивающимися в урбанистических структурах. Народная культура в условиях культуры ХХ в. стала исключительно массовым явлением, а ее носители превратились в профессионалов, заполняющих своей деятельностью досуг усредненного человека. Следовательно, народная культура может существовать в современных условиях только в превращенной форме, как массовая культура с естественной утратой базового содержания, но с сохранением внешней зрелищности. Существование «идолов массы» недолгое, оно находится в полной зависимости от переменчивых вкусов толпы. Постоянное цитирование народных мотивов в поп-культуре свидетельствует о ее слабости и креативной неспособности, зрелищной конвергенции, заимствующей и адаптирующей к массовому вкусу всю сферу культуры,

втом числе и народную.

Проблема массовости художественной культуры являлась постоянной темой отечественной науки, начиная с 1920-х гг. Понятие «массовость» отождествлялось с понятием «народность» вплоть до 1960-х гг. Позднее эти понятия исследователи стали разводить, соотнося массовую культуру с коммерческой культурой Западной Европы, народность же понималась в духе просветительства XIX в.

Народной культуре и народному искусству присущи четыре зако-

на существования – это природность и природные материалы, которые наполняют данную культуру и искусство содержанием; коллективность как способ функционирования в социальной среде; идеалистичность образов; традиционность, опора на выработанные веками народные традиции жизни и образотворчества.

В современной культуре различия между народной культурой и искусством, с одной стороны, и элитарными и массовыми формами – с другой, заключаются в нарушении четвертого закона: если народное искусство органично вплетено в жизнь народа, то массовое искусство навязывается народу всеми возможными способами и средствами воздействия. Народная культура и искусство занимают положение стабилизатора, но не консерватора в общем процессе социодинамики культурных процессов.

Продуктивное изучение феномена массы как носителя массового сознания и его особенностей предполагает определение объема понятия и разграничения его с родственным понятием «народ». Народ рассматривается как явление культуры, масса – как явление цивилизации. На смену народу, творившему культуру в процессе ее поступательного развития, приходит масса, или население. В огромном городе современного индустриального общества народ перемалывается в массу. В массовом сознании можно наблюдать все симптомы деградирующего и вырождающегося морфологического организма. Выражением фазы цивилизации являются процессы переоценки всех ценностей. Цивилизация начинается с того, что переделывает все формы предшествовавшей культуры, иначе понимает их, иначе ими пользуется. Она ничего не создает, она только перетолковывает. В этом негативная сторона всех эпох подобного рода. Они не предполагают предшествующего подлинного творческого акта. По мысли немецкого философа О. Шпенглера, обыватель всех культур в физиономии всякого становления, своего собственного и окружающего его исторического мира подмечает лишь непосредственно осязательный передний план. Сумма его переживаний, как внутренних, так и внешних, вереницей голых фактов полнит течение его дней. В противоположность ему только значительный человек чувствует за популярным контекстом