Bogaturov_Tom_trety_Sobytia
.pdfособый статус для всего города Берлина, то есть и для его восточной части, которая являлась столицей ГДР. Ни по одному из обсуждавшихся вопросов компромисса достичь не удалось.
К содержанию главы
Нарастание разногласий между СССР и КНР
Летом 1959 г. стали еще более заметными признаки советско-китайских противоречий. Они коснулись сферы безопасности. Еще в 1955 г. Китай принял решение о разработке ядерного оружия. Осуществление атомной программы было одной из приоритетных задач КНР, поскольку обладание атомным оружием соответствовало представлениям китайского руководства о статусе мировой державы, способной на равных иметь дело с
СССР и США. Но в Москве ядерные амбиции КНР стали вызывать опасения. Советское руководство не хотело осложнять отношения с Пекином, но оно не доверяло Мао Цзэдуну и подозревало, что авантюристическая политика последнего может «случайно» вовлечь
СССР в ядерный конфликт с США. Подобно тому, как США к началу 60-х годов стали холодней относиться к созданию национальных ядерных потенциалов у их западноевропейских союзников, Советский Союз перестал считать целесообразным оказание помощи Пекину в ядерной области. Интересам Москвы больше соответствовало согласованное с США одновременное прекращение помощи в ядерной области и Китаю, и американским союзникам на Дальнем Востоке – Японии, Южной Корее и Тайваню.
В январе 1959 г. Н.С.Хрущев выступил с идеей превращения Дальнего Востока в безъядерную зону. Этот проект стал формальным поводом для отказа в июне 1959 г.
СССР от соблюдения условий советско-китайского соглашения о сотрудничестве в области ядерной энергии. В Пекине решение Москвы расценили как «очередное предательство». Считать КНР стратегическим союзником СССР было уже нельзя. {♦}
К содержанию главы
Подготовка и проведение первой советско-американской
встречи на высшем уровне
Между тем, Советский Союз и Соединенные Штаты готовились к проведению первой в истории встречи лидеров обеих стран, принципиальная договоренность о которой была достигнута в мае. Визит Н.С.Хрущева в Вашингтон и Нью-Йорк был назначен на осень 1959 г. В тот период советский лидер занимал две должности – первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР. Но поскольку визит считался государственным, в официальных материалах визита называлась только вторая, официальная государственная должность Н.С.Хрущева. Этой встрече в Москве придавали
большое значение. Предполагалось, что советский лидер, используя личную дипломатию, сможет сблизить советскую и американскую позиции в германском вопросе. Желательно было также ускорить ход застопорившихся советско-американских переговоров об ограничении ядерных испытаний, к которым предполагалось в случае успеха подключить также Британию и, возможно, Китай. Кроме того, это вообще было первой двусторонней встречей руководителей США и СССР такого уровня, что должно было произвести впечатление на мировую общественность и стать символом успеха советской политики мирного сосуществования.
Администрации Д.Эйзенхауэра в свою очередь был важен визит Н.С.Хрущева ввиду назначенных на 1960 г. президентских выборов в США, накануне которых республиканцы хотели продемонстрировать избирателям позитивный результат своей внешней политики. Но диалог внутри США с СССР одобряли не все. Соперники президента критиковали его даже за «мягкость к коммунистам».
17 июля 1959 г. обе палаты конгресса США приняли совместную резолюцию (закон PL 86-90), в соответствии с которой президент был обязан ежегодно издавать прокламацию о проведении в стране в третью неделю июля каждого года «недели порабощенных народов» (Captive Nations Week), в течение которой в стенах конгресса, других государственных учреждениях должна была проводиться общественная кампания в защиту прав «порабощенных народов». К числу таковых были отнесены все народы социалистических стран и самого Советского Союза – то есть не народы колониальных и зависимых стран, а лишь народы, «оказавшиеся под властью коммунизма».
В США был создан неофициальный Комитет порабощенных народов, который опубликовал список государств и народов, «захваченных коммунистами». В нем оказались страны Восточной Европы, Китай, Северный Вьетнам, Монголия и Северная Корея, а также Украина, все союзные республики бывшего СССР, «Дальневосточная Республика», «Северокавказская (Горская) Республика» а также два полумифических образования – «Козакия» (приблизительно совпадающая по приписываемым ей «границам» с исторической «Областью Всевеликого войска Донского») и «Идыл-Ураль- {♦}ская Республика» (охватывающая частично территорию современных Татарии и Башкирии в междуречье Волги и Урала). В список «порабощенных народов» был так же включен «Восточный Туркестан» – часть Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР.
Закон PL 86-90, по выражению Дина Раска, ставшего в 1961 г. государственным секретарем США в администрации демократической партии, стал «одним из самых ужасных документов холодной войны». Он ставил под сомнение законность, легитимность самого существования Советского Союза, с которым Соединенные Штаты Америки при этом вели диалог на самых высоких уровнях. Хотя исполнительная власть США дистанцировалась от агрессивно-антисоветской позиции конгресса, само существование этого закона и связанные с ним заявления и демонстрации подрывали доверие Москвы к сотрудничеству с Вашингтоном.
«Недели порабощенных народов» в США ежегодно проводятся до сегодняшнего дня. Продолжает существовать список, который ежегодно оглашается с комментариями по поводу каждого случая исключения из него очередного освободившегося народа или государства.
Практическим результатом советско-американской встречи 15-27 сентября 1959 г. была договоренность о проведении в мае 1960 г. в Париже совещания на высшем уровне четырех держав, в повестку дня которого предполагалось поставить обсуждение германской проблемы. По остальным вопросам – германскому, прекращению поддержки Соединенными Штатами Тайваня и об ограничении ядерных испытаний оба лидера остались на исходных позициях.
К содержанию главы
Новый конфликт КНР и Индии в Тибете
(ноябрь 1959)
К концу 50-х годов идея мирного сосуществования вызывала возрастающее неприятие КНР. Китай начинал считать советско-американский диалог инструментом сговора сильных держав против молодых освободившихся стран, на лидерство в кругу которых стал претендовать Пекин. Но на ту же роль претендовала и Индия. Она обладала в международном сообществе более обширными связями и, в отличие от КНР, была представлена в ООН. Ее признавали как западные, так и социалистические страны. В Пекине видели в Индии конкурента. Это негативно сказалось на атмосфере китайскоиндийских отношений.
В середине 50-х годов КНР снова стала выдвигать территориальные претензии к Индии. Через плато Аксайчин в штате Джамму и Кашмир, как уже говорилось, проходила стратегически важная для Китая высокогорная дорога, соединявшая Тибет с китайской провинцией Синьцзян. Пекин пытался закрепить всю линию прохождения дороги за собой. В 1958 г. китайские власти заявили о необходимости пересмотра китайскоиндийской границы. Возникла напряженность. Отношения двух стран осложнились после восстания в Тибете весной 1959 г. Оно было жестоко подавлено китай-{♦}скими войсками. Духовный и, ранее, политический глава Тибета, далай-лама, был вынужден бежать из Лхасы (административного центра Тибета) и укрылся в Индии.
Китай предъявил претензии на Аксайчин, ряд других территорий в районах горных перевалов и всю восточную часть индийской территории, прилегающую к границе с КНР (от Бирмы до Бутана). С лета 1959 г. начались китайско-индийские вооруженные
столкновения. Развитие событий застало советское руководство врасплох. Оно было не готово ни осудить Пекин, ни поддержать его. Фактически Москва не стала действовать в соответствии с духом, если не буквой, советско-китайского союзного договора 1950 г. В заявлении ТАСС от 9 сентября 1959 г. советское правительство ограничилось тем, что призвало Дели и Пекин к мирному урегулированию спора. Китай расценил позицию Советского Союза как тенденциозную, а премьер-министр Индии Дж.Неру – как справедливую.
Китайско-индийский территориальный конфликт получил продолжение и в 1962 г. В ходе кампании Китай оккупировал Аксайчин и одновременно заявил о готовности признать «линию Макмагона» (границу Британской Индии в Гималаях) в ее восточной части, если Индия согласится на претензии КНР вдоль западной части этой линии, то есть в районе только что совершенных китайских захватов. Отказ Индии принять китайское требования привел к тому, что осенью 1962 г. китайские войска перешли в наступление сначала на востоке, а потом – на западе. К концу ноября Китай захватил практически всю территорию, на которую претендовал. Тем временем, на КНР стали оказывать давление внешние силы: Советский Союз снова занял нейтральную позицию, которую выработал еще в 1959 г., а США и Великобритания стали оказывать Индии военную помощь. Противостоять коалиции Китай не решился. Войска КНР были отведены на линию фактического разграничения позиций китайских и индийских войск в конце 1959 г. – плато Аксайчин осталось за КНР.
Поскольку плато относилось к числу тех районов исторического «большого Кашмира», на которые претендовал Пакистан, китайские власти предприняли хитрый дипломатический маневр для его закрепления за КНР. 2 марта 1963 г. КНР и Пакистан подписали соглашение о линии прохождения китайско-пакистанской границы таким образом, как если бы Китай признавал Аксайчин частью территории не Индии, а Пакистана, а Пакистан соглашался на переход этого плато под суверенитет КНР.
В итоге Пекин оказался надежным стратегическим союзником Пакистана в кашмирском вопросе, заинтересованным в поддержке всех территориальных претензий последнего в районе Джамму и Кашмира. Это объективно определяло ориентацию КНР на оказание поддержки Пакистану в его противостоянии с Индией. Одновременно позиция Москвы в китайско-индийском конфликте обострила советско-китайские разногласия. {♦}
К содержанию главы
Обострение советско-японских отношений
(январь 1960)
На фоне ухудшения отношений с Китаем более угрожающим Советскому Союзу казалось укрепление позиций США в регионе. Американская администрация, между тем, не только добилась некоторого улучшения отношений с Индий, но и сделала новый шаг в развитии союзных связей с Японией. Советское руководство все еще надеялось, что Токио в силу антиамериканских и националистических убеждений части японской политической элиты может подвинуться к позиции нейтрализма после истечения срока действия японоамериканского договора безопасности, подписанного в 1951 г. и рассчитанного на 10 лет. Однако в 19 января 1960 г. японское правительство заключило с США новый договор безопасности, который на несколько измененных условиях продлил японо-американский союз еще на два десятилетия.
В такой ситуации, с точки зрения советского руководства, обессмысливалась обещанная в 1956 г. Советским Союзом Японии уступка в виде передачи ей двух островов южной части Курильской гряды после заключения советско-японского мирного договора. Эту уступку Москва рассматривала как средство убедить Токио хотя бы в перспективе отойти от союза с США. Теперь было ясно, что японское правительство сделало выбор в пользу союза с Вашингтоном.
17 января 1960 г. советское правительство направило правительству Японии памятную записку, в которой извещало о своем отказе от обещания передать Японии острова Хабомаи и Шикотан в связи с тем, что новый японо-американский «договор безопасности», как говорилось в записке, «фактически лишает Японию независимости, и иностранные базы, находящиеся в Японии в результате ее капитуляции, продолжают свое пребывание на японской территории...» Юридическая обоснованность этого шага советского правительства в отечественной и зарубежной литературе оспаривается.
К содержанию главы
Подготовка Парижской конференции
на высшем уровне и ее срыв (май 1960)
Хотя в германском вопросе точки зрения СССР, с одной стороны, и западных держав, с другой, в целом различались, позиции Британии и Франции соприкасались с советской. Уважение статус-кво в Европе и признание правительства ГДР де-факто наряду с сохранением прав доступа западных держав в Западный Берлин – по всем этим пунктам мнения Москвы, Парижа и Лондона совпадали. Против них выступала ФРГ. США, внешне поддерживая Западную Германию, на деле занимали уже выжидательную позицию, не желая давать Москве обещаний заранее, чтобы не спровоцировать ее на дополнительные требования. Контуры компромисса просматривались – особенно ввиду приближавшихся осенью 1960 г. президентских выборов в США, к которым республиканская администрация стремилась приурочить какую-нибудь внешнеполитическую удачу. Однако внезапно вспыхнул конфликт. {♦}
1 мая 1960 г. во время первомайского военного парада в Москве Н.С.Хрущеву сообщили о том, что над территорией СССР сбит американский разведывательный самолет «U-2», пилот которого выбросился с парашютом и был взят в плен. Советская сторона потребовала объяснений. Американская администрация, вначале полагая, что пилот погиб, попыталась назвать инцидент случайностью. Но американский пилот признался, что он выполнял боевое задание командования. Тогда администрация Д.Эйзенхауэра заявила, что в соответствии со своей принципиальной позицией она следовала и будет следовать принципу «открытого неба». Она также сообщила, что разведывательные полеты американских самолетов над советской территорией совершались регулярно, но прежде Советский Союз не всегда их обнаруживал, а кроме того – он не имел возможности их сбивать, не обладая необходимым вооружением. Самолет в мае 1960 г. был сбит потому, что в СССР к тому времени был принят на вооружение новый класс ракет, способных поражать цели на высоте, на которой обычно совершали полеты «U-2». Президент Д.Эйзенхауэр признал, что в принципе он был осведомлен о практике регулярных облетов советской территории, но не отдавал приказа о выполнении конкретного полета в мае 1960 г.
В американской литературе вопрос об ответственности президента за инцидент с «U-2» оценивается по-разному. В целом считается, что Д.Эйзенхауэр несет ответственность за то, что не запрещал полеты над советской территорией, которые носили провоцирующий характер. Одновременно высказывается точка зрения, что президента «подставили» те круги в военном и политическом истеблишменте США, которые выступали против диалога с Москвой и стремились его осложнить.
Реакция руководства СССР была жесткой. Н.С.Хрущев требовал, во-первых, официальных извинений с американской стороны, а во-вторых, официального заверения в том, что полеты над советской территорией впредь будут прекращены. В Вашингтоне требования Советского Союза сочли чрезмерными. Президент Д.Эйзенхауэр повторил свое объяснение: он не был в курсе планировавшегося полета «U-2», но он не может санкционировать отказ от принципа «открытого неба». Скандал продолжался.
16 мая 1960 г. в Париже началось четырехстороннее совещание в верхах. Делегации
СССР, США, Великобритании и Франции собрались в зале заседаний. Накануне в неофициальном порядке Н.С.Хрущев довел до сведения западных коллег три условия, в случае принятия которых он согласится участвовать в работе встречи: извинения США, заверения в прекращении полетов над советской территорией впредь, наказание виновных за майский инцидент. Американская сторона в ответ сообщила: президент уже отдал приказ о прекращении разведывательных полетов над СССР, но он не будет приносить извинения и не станет искать виновных. После церемонии официального открытия конференции советская делегация {♦} покинула зал заседаний и больше не участвовала в ее работе. Конференция была сорвана.
Советский Союз отменил официальный визит президента Д.Эйзенхауэра в Москву, который должен был состояться в 1960 г.
К содержанию главы
Распространение антиколониальной волны на Африку
На 1960 г. пал пик антиколониальных движений в Тропической Африке. Страны северной части континента (Ливия, Марокко, Тунис) к тому времени уже были юридически свободны, как и большинство арабских стран. Первым независимым государством Тропической Африки в 1957 г. стала британская колония Гана (бывш. Золотой Берег), примеру которой в 1958 г. последовала французская колония Гвинея, отказавшаяся, несмотря на экономическое давление Парижа, от предложений войти во Французское Сообщество. Последнее, вопреки надеждам своего создателя Ш. де Голля, оказалось непрочным образованием и быстро начало разрушаться. Его план был предложен слишком поздно, радикальные антиколониальные тенденции в Африке успели стать сильнее умеренно-реформистских. К концу 1960 г. Французское Сообщество фактически распалось.
Важно иметь в виду, что по мере увеличения числа независимых государств тактика и стратегия национально-освободительных движений становились радикальней. Если в 1958 г. на конференции движения солидарности стран Азии и Африки в Аккре речь шла в основном о ненасильственных формах борьбы и пассивном сопротивлении колонизаторам, то на совещании того же движения в Тунисе в 1960 г. главным средством достижения независимости уже провозглашалось вооруженное свержение колониализма. Более того, от лозунгов политического, «флагового», суверенитета, народы Азии и Африки переходили к обсуждению экономических проблем, выработке методов обеспечения равноправного положения в мировом хозяйстве и путей реформирования оставшихся в наследство от колонизаторов несовершенных систем хозяйствования и распределения общественного богатства.
В 1960 г. независимость получили сразу 17 африканских государств, главным образом из числа бывших французских колоний – Сенегал, Верхняя Вольта (Кот-д'Ивуар), Дагомея (Бенин), Мадагаскар, Мали, Камерун, Того, Конго (Браззавиль), Габон, Чад, Убанга-Шари (Центрально-Африканская Республика) и другие. Основная часть британских колоний в Африке стала независимой в 1961-1965 гг. Возникновение большого числа молодых государств Африки повлекло за собой стремление их к консолидации и образованию региональной организации, способной отстаивать интересы африканских стран в международных отношениях.
Идеологической базой этого объединения стал панафриканизм, зародившийся на рубеже XIX и XX веков в США как движение защиты прав американского чернокожего
населения. Вскоре эта {♦} идеология перекинулась в Африку и распространилась в африканских колониях. В 1945 г. в Манчестере (Великобритания) прошел 5-й Панафриканский конгресс, на котором были поставлены конкретные задачи достижения независимости и укрепления солидарности в борьбе с колониализмом. По мере расширения круга освободившихся государств континента они разделились на две группировки – касабланкскую (г. Касабланка, Марокко) и монровийскую (г. Монровия, столица Либерии), – которые отстаивали разные концепции постколониального развития. Первая группа, которую возглавлял президент Ганы Кваме Нкрума, настаивала на африканской интеграции и создании «Соединенных Штатов Африки» (по образцу «Соединенных Штатов Европы»). Вторая, идеологом которой выступал президент Сенегала Леопольд Сенгор, призывала к укреплению суверенитета африканских государств и поощрению сотрудничества между ними на межгосударственной основе. Компромиссом могло оказаться создание общеконтинентальной организации для решения политических, экономических и социальных проблем, общих для стран Африки. Спустя несколько лет такая организация была сформирована: в мае 1963 г. ей стала Организация Африканского Единства (ОАЕ).
К содержанию главы
Возникновение конфликта в Конго
Распад французской и британской колониальных империй в Африке спровоцировал рост центробежных тенденций в колониях других держав. Начала разрушаться колониальная империя Бельгии. Ее сердцем была крупная африканская страна Конго (Леопольдвиль)*, обладающая огромными запасами минеральных ресурсов (меди, кобальта, золота, алмазов и др.). С 1885 г. богатства Конго были собственностью бельгийской королевской семьи. Подобно французским колониальным властям, бельгийские не уделяли внимания подготовке местной образованной элиты, которая была бы дружелюбно настроена к метрополии. Сколько-нибудь хорошо образованная туземная прослойка в Конго едва насчитывала несколько сотен человек. В стране до 1954 г. не было ни одного университета, в западных университетах конголезцы тоже не учились. В этом смысле бельгийские власти отставали даже от французских как минимум на целое поколение. Решающую роль в стране играли племенные связи и межплеменные отношения. С конца 1959 г. начались массовые выступления против колониального правления, в ходе которых наиболее заметной фигурой был Патрис Лумумба. Будучи популярным среди наибольшего числа племенных вождей, он одно-{♦}временно имел в Бельгии репутацию революционера-антизападника. Беспорядки в Конго продолжались под лозунгами национальной независимости.
Бельгийское правительство понимало неподготовленность конголезцев к самоуправлению. Но на нее и делал ставку Брюссель, полагая, что, осознав свою неспособность хорошо управлять государством после обретения независимости, они обратятся за помощью к Бельгии. Летом 1960 г. бельгийское правительство объявило о прекращении колониального правления в Конго, и 30 июня страна была провозглашена независимой унитарной республикой. Ее президентом стал Жозеф Касавубу, а премьерминистром – П.Лумумба.
При этом Ж.Касавубу представлял круги старой племенной аристократии и партию АБАКО, объединявшую прежде всего представителей многочисленной народности баконго, а П.Лумумба – партию «Конголезское национальное движение», единственную в стране партию, построенную на внеплеменной основе. П.Лумумба был «жестким унитаристом», а Ж.Касавубу руководствовался идеей воссоздания мифической «империи Конго», построенной по федеративному принципу с автономией составных частей, сильно разнящихся между собой по этническому составу и региональным интересам.
После провозглашения независимости в стране с новой силой разгорелись антибельгийские выступления, которые начались с конфликта между чернокожими солдатами конголезской армии и офицерами-бельгийцами. Конфликт сопровождался погромами гражданского бельгийского и всего белого населения страны, численность которого составляла около 90 тыс. человек. Для защиты своих граждан бельгийское правительство направило в Конго парашютный десант. И июля он высадились в столице Конго, Леопольдвиле. Между десантниками и правительством Конго возник конфликт. Поскольку новое правительство было слабым, реально ситуацию в столице контролировали бельгийские военные власти.
Положение усугубилось тем, что ввиду хаоса в стране о своей независимости 11 июля 1960 г., в день высадки бельгийцев в Леопольдвиле, объявила одна из провинций Конго – Катанга, на территории которой и были сосредоточены основные залежи меди, урана, кобальта, золота и бриллиантов. Во главе мятежников оказался глава провинциального правительства Моиз Чомбе, представлявший народность балунда. Центральное правительство попыталось применить против мятежников силу. В стране началась гражданская война.
М.Чомбе обратился за помощью к Бельгии, и в Катангу тоже были введены части бельгийских парашютистов. Центральное правительство Конго расценило эти действия как агрессию и в июле 1960 г. обратилось в ООН с жалобой на действия Бельгии. Совет безопасности принял решение направить в Конго многонациональные силы ООН, сформированные из контингентов Швеции, Ганы, Нигерии и Эфиопии, и призвал Бельгию вывести свои войска с конголезской территории. {♦}
14 июля в Леопольдвиль стали прибывать войска ООН. В соответствии со своим мандатом они должны были поддерживать статус-кво в стране, не вмешиваясь во внутриполитические конфликты. В их задачи не входило оказание правительству Конго помощи в восстановлении единства страны.
Поскольку в Катанге оставались бельгийские войска, она по-прежнему не подчинялась конголезскому правительству. Кабинет П.Лумумбы попытался подавить мятеж,
обратившись за помощью к СССР, с которым 7 июля 1960 г. он установил дипломатические отношения. Получив от Москвы поддержку техникой и вооружениями, в августе 1960 г. правительство П.Лумумбы смогло перебросить войска в мятежную провинцию, развернуть наступление на силы М.Чомбе и существенно их потеснить. Но присутствие бельгийских войск в Катанге, которые фактически поддерживали мятежников, не позволяло правительственным силам распространить свой контроль на всю провинцию. При этом генеральный секретарь ООН Д.Хаммершельд после консультаций с Бельгией и властями Катанги своей властью дал указание силам ООН не входить на территорию этой провинции, фактически согласившись с сохранением присутствия в Катанге бельгийских войск в нарушение резолюции Совета безопасности.
Ситуация усугубилась, когда в сентябре 1960 г. в столице возник конфликт между президентом и премьер-министром. Президент Ж.Касавубу при поддержке начальника штаба вооруженных сил Конго Жосефа Дезире Мобуту (Мобуту Сесе Секо) издал указ о смещении П.Лумумбы с поста премьер-министра. Но тот не подчинился решению президента. Парламент поддержал П.Лумумбу и предоставил ему чрезвычайные полномочия для восстановления порядка. На стороне премьер-министра было большинство населения.
Но П.Лумумба не смог воспользоваться этим преимуществом из-за позиции командования силами ООН. Действуя по инструкциям Д.Хаммершельда и исполняя мандат по поддержанию статус-кво, оно не позволило сторонникам П.Лумумбы установить контроль над стратегическими позициями в столице – радиостанцией, аэропортом и т.д.
Действия командования силами ООН и самого Д.Хаммершельда была подвергнута резкой критике Советским Союзом, обвинившим генерального секретаря ООН в превышении полномочий и необъективности. Москва потребовала смещения Д.Хаммершельда с поста генерального секретаря ООН. Но ситуация в Конго продолжала развиваться неблагоприятно для П.Лумумбы.
14 сентября в Конго произошел государственный переворот. Власть перешла к Ж.Мобуту, который сформировал свой кабинет, формально действуя от имени президента Ж.Касавубу. П.Лумумба был блокирован в своей резиденции в столице силами ООН, оказавшись то ли под их охраной, то ли у них в плену. Стремясь вернуть себе возможность активных действий, премьер-министр бежал {♦} из столицы, надеясь добраться до г. Стэнливиля, где ситуацию контролировали его сторонники. По дороге он был схвачен и арестован. 17 января 1961 г. он смог вторично совершить побег, но, спасаясь от преследования, попал на территорию Катанги, где был настигнут и убит. Победителем в борьбе за власть в столице оказался Ж.Мобуту. Но и он по-прежнему не контролировал Катангу. Советско-конголезские дипломатические отношения были разорваны.