58.Неоплатонизм и перипатетизм эпохи Возрождения. Николай Кузанский.

В решении онтологических проблем философия Возрождения ориентировалась в основном на сочинения Платона. Перед авторитетом схоластического Аристотеля Платон становился символом прогрессивного развития философской мысли.

Оживлению платонизма в Италии способствовала деятельность Георгия Плифона (1360-1452). Свое учение он изложил в труде «Законы», название которого ориентирует на преемственность с последней работой античного мыслителя.

В своем учении он делает попытку преодолеть разрыв божественного и природного, ищет обоснование идеи вечности и несотворенности мира, сохраняя Бога не как демиурга, а как первопричину. В основе Вселенной, чувственного мира лежит идея этого мира. Мир — это не результат отчуждения Бога, его «эманация», а открытый познанию сам образ Бога, т. е. мир — это и есть Бог.

Неоплатонизм сохранил и развил главные завоевания гуманистов, представления о человеческой свободе, достоинстве и благородстве. Но вместе с тем стала очевидной ограниченность прежнего «филологического» гуманизма. Философский кругозор гуманистов, очарованных блеском античной латыни Цицерона и Горация, был достаточно узок, главными философскими авторитетами для них были Цицерон и римские стоики. Последующие мыслители Возрождения с юмором относились к «филологической одержимости» ранних гуманистов. Впрочем, собирание, перевод и критика античных текстов продолжались, но их осмысление велось уже на качественно ином философском уровне.

Идею мира как Бога активно прорабатывает и Николай Кузанский (1401-1464), пытаясь решить проблему соотношения мира и Бога не в теологическом прочтении, а в философском исследовании. По сути, у него речь идет о переходе от единого к множественности, от бесконечности к конечному, от Бога к миру.

Свое влияние Кузанец использовал для гуманизации Римской церкви, ее переустройства на принципах любви, свободы и разума, готовил теоретическую почву для воссоединения христианской церкви. Он давал философскую интерпретацию догматов христианского вероучения, соединяя учения Отцов Церкви, прежде всего отрицательное богословие Дионисия Ареопагита, и наследие античных философов, прежде всего пифагорейский числовой символизм.

Философия Н. Кузанского была пантеистична: он утверждал, что бог есть во всех вещах, и наоборот. Познание высших истин, по Н. Кузанскому, достигалось не путем схоластических рассуждений, а на основе опыта. Подобное познание Кузанский называл "ученым незнанием", в противоположность схоластическому "знанию". Важным разделом философских взглядов Н. Кузанского было его учение о "совпадении противоположностей". Это учение свидетельствовало о наличии серьезных элементов диалектики в философии Н. Кузанского. Вместе с тем он утверждал, что только интуитивным путем человек доходит до понимания того, что в высшем единстве мира совпадают противоположности.

Методология Кузанца. «Ученое незнание». Сколько бы ни умножалось познание условного, оно никогда не даст знания безусловной реальности; сколько бы ни расширялось конечное бытие, оно никогда не станет абсолютным. Следовательно, «Бесконечное, ускользая от всякой соразмерности, остается неизвестным»

Но Безусловное лежит не только за пределами условного, но и в его основании. Поэтому углубление в познании условного также не может иметь конца.

Следовательно, «...все, чего мы желаем познать, есть наше незнание», а всякое наше знание есть не более чем «предположение». Поэтому познание бесконечно.

Но «скептицизм» Кузанца сильно смягчается признанием им веры (почти приравниваемой к интеллектуальной интуиции) как высшего источника познания. Человек, будучи существом условным и ограниченным, не мог бы даже захотеть или помыслить искать Безусловную Истину, если бы в нем самом не было Света этой Истины, если бы сам человек (как разум) не был бы этим Светом. Именно это дает человеку возможность ученого незнания: не просто «я знаю, что ничего не знаю», или «я знаю, до каких пределов я знаю», но «Свет Истины непостижимо светит во тьме моего незнания».

«Диалектика» Кузанца. Окончательная Истина запредельна для разума, а наивысшая форма доступного ему знания есть постижение совпадения противоположностей. Бог выше совпадения противоположностей, Он — их условие и вмещающее их единство, но совпадение их — это «ворота», ведущие к сверхразумному созерцанию Бога.

Противоположности лежат в самом основании бытия вещей.

Поэтому также высший метод познания заключается в выявлении противоположностей и попытке сведения их воедино.

Средневековый аристотелизм изучался в большинстве европейских университетов в конце XIV-первой половине XV вв. Перипатетики являлись наиболее влиятельной (прежде всего в научно-политическом и экономических отношениях) частью научного сообщества. Вместе с тем, аристотелизм конца XIV-XVII вв. переживал глубочайший кризис, вылившийся, в конечном счете, в кризис средневекового мировоззрения в целом.

Согласно представлениям средневековых перипатетиков каждый индивид обладает бессмертной душой - идеальным субстратом, "алчущим воссоединения с нетленным миром".

Представители - Пьетро Помпонацци (1462-1525), Симоне Порцио (1496-1554), Джулио-Чезаре Ванини. Перипатетики ренессансного типа (Помпонацци, Ванини, Порцио, др.) предпринимали попытки реформировать средневековый аристотелизм как бы "изнутри" - путем переосмысления основных положений, путем нового истолкования философии Стагирита,

Краеугольным камнем философии Помпонацци являлась проблема бессмертия личной души. Помпонацци отвергал этот постулат аристотелизма и противопоставлял ему собственный.