II. Метод

Если рассматривать ретроспективно науку о языке, то ее история предстает перед нами как непрерывная борьба за специальный метод. В силу того обстоятельства, что язык чрезвычайно многообразное явление, он допускает разные подходы к своему изучению и факти­чески первоначально изучался в контексте разных на­ук: философии — в классической древности, в эмпири­ческом аспекте — у древних индийцев, в своеобразном комплексе изучения народной литературы, религиозных установлений и эмпирических приемов — у арабов эпохи халифата, в связи с логикой и философией истории — в Европе XVI—XVIII вв. Начало XIX в., которое в языко­знании знаменуется созданием сравнительно-историче­ского метода, частично синтезировало эти разные науч­ные традиции в изучении языка и тем самым разные подходы. Сам сравнительно-исторический способ рас­смотрения явлений языка был также заимствован линг­вистикой у других наук и многие свои общие положе­ния — такие, например, как тезис о едином пранароде, распавшемся затем на ряд племен, — наука о языке раз­рабатывала и развивала в тесном содружестве с други­ми культуроведческими науками. Иногда, как это имеет место в случае с Я. Гриммом, разработка единого тези­са в плане различных наук осуществлялась даже одним и тем же ученым. Как известно, Я. Гримм является одним из основоположников не только сравнительно-исторического метода в языкознании, но и так называемо­го сравнительно-мифологического метода в литературо­ведении. Заслуга основоположников сравнительно-исто<76>­рического метода в языкознании заключается, однако, в том, что общее положение о сравнительном и историче­ском изучении отдельных явлений они воплотили в системе конкретных научных приемов, согласованных со специфическими особенностями исследуемого объекта (т. е. языка) и ориентированных на разрешение собст­венно языковых проблем.

По самому своему характеру и общей направленно­сти сравнительно-исторический метод пригоден для раз­решения ограниченного круга лингвистических вопро­сов. Л. В. Щерба ограничивал сравнительно-историче­ский (или просто сравнительный, как он называл его) метод кругом специальных задач, характер которых яв­ствует из следующих его слов: «Сущность сравнитель­ного метода прежде всего состоит в совокупности прие­мов, доказывающих историческую идентичность или родство слов и морфем в тех случаях, когда это не оче­видно... Кроме того, сравнительный метод состоит из осо­бой серии приемов, которые через изучение фонетиче­ских чередований и соответствий позволяют восстано­вить в той или другой мере историю звуков данного язы­ка»¹. Другие языковеды определяют рабочие возмож­ности сравнительно-исторического метода еще уже. «Сравнительно-исторический метод в языкознании в спе­циальном смысле этого термина,—пишет, например, А. И. Смирницкий, — есть научный прием восстановле­ния (реконструкции) не зафиксированных письмен­ностью прошлых языковых фактов путем планомерного сравнения материально соответствующих друг другу бо­лее поздних фактов двух или нескольких конкретных языков, известных по письменным памятникам или непо­средственно по живому употреблению в устной речи»².

Обязательной предпосылкой применения сравнитель­но-исторического метода является наличие в сравнивае­мых языках генетически близких элементов, так как кон­струирующий принцип этого метода составляет идея о генетических связях языков. Уже Ф. Бопп указывал, что сравнительно-исторический метод есть не самоцель, а<77> орудие проникновения в «секреты» развития языка. Го­воря о задачах своего главного труда, посвященного сравнительной грамматике индоевропейских языков, он пишет в предисловии к нему, что намеревается «дать сравнительное и охватывающее все родственные случаи описание организма указанных в заглавии языков, про­вести исследование их физических и механических за­конов и происхождения форм, выражающих граммати­ческие отношения»³.

Таким образом, с самого начала параллельно с соз­данием сравнительно-исторического метода происхо­дило и формирование сравнительно-исторического язы­кознания — два понятия, которые никак нельзя сме­шивать. Отмечая заслуги Ф. Боппа и в этой области, О. Есперсен пишет, что с помощью сравнительно-исторического метода «Бопп задался целью открыть конечный первоисточник флективных форм, а вместо этого создал сравнительное языкознание»⁴.

Сравнительно-историческое языкознание (или компаративистика) в отличие от сравнительно-историче­ского метода, представляющего собой способ решения конкретной лингвистической задачи, есть совокупность лингвистических проблем, поднятых первоначально в свя­зи с применением сравнительно-исторического метода. Оно также имеет дело с историческим изучением языков в аспекте их генетических отношений. Но при изучении этих проблем давно уже применяются иные, кроме сравнительно-исторического, методы, в том числе и та­кие, которые критически направлены против сравнитель­но-исторического метода. В результате расширилась и проблематика сравнительно-исторического языкознания.

Сравнительно-исторический метод в языкознании оставался основным орудием научного исследования на протяжении всего XIX в. Младограмматики, внесшие в него ряд существенных усовершенствований, направлен­ных на вскрытие закономерностей в процессах развития языка, сделали с его помощью ряд весьма важных от­крытий. Но к концу XIX в. и на рубеже нового столетия все отчетливее стала чувствоваться ограниченность срав<78>нительно-исторического метода. «Все многообразие проблем языка, поднятых во времена Ф. Боппа и А. Шлейхера, — пишет в этой связи Ф. Шпехт, — было сведено только к фонетике и морфологии, а в этих рам­ках львиная доля исследований относилась только к вокализму, так что И. Шмидт имел право сказать в своей вступительной речи в Берлинской Академии наук в 1884 г., что ныне вся сравнительная грамматика раство­рилась в изучении гласных»⁵.

Расширение лингвистической проблематики, частич­но за счет унаследованной от более ранних периодов развития языкознания и затем отошедшей на задний план, частично в связи с возникновением новых потребностей и интересов, потребовало создания и введения в научную практику новых специальных методов. И они возникли. Некоторые из них более или менее мирно со­существовали со сравнительно-историческим методом, — к ним, в частности, относится метод лингвистической гео­графии или метод французской социологической шко­лы, — другие же вступили в резкую оппозицию по отношению к сравнительно-историческому методу. К этим последним в первую очередь относятся неолингвистика и близкая ей школа К. Фосслера эстетического идеа­лизма в языкознании. Структурализм первоначально также противопоставлял себя «традиционному» языко­знанию, но потом занял более мирную позицию.

С различными лингвистическими направлениями обычно связываются определенные и нередко прямо про­тивоположные философские позиции, иногда накладыва­ющие прямой отпечаток не только на трактовку обще­языковедческих проблем, но и на методику исследования языка. В качестве примера в данном случае можно со­слаться на К. Фосслера, который писал: «Если идеали­стическое определение — язык есть духовное выраже­ние — правильно, то тогда история языкового развития есть не что иное, как история духовных форм выраже­ния, следовательно, история искусства в самом широ­ком смысле этого слова. Грамматика — это часть исто­рии стилей или литературы, которая в свою очередь<79> включается во всеобщую духовную историю, или исто­рию культуры»⁶. В соответствии с этой установкой К. Фосслер требовал ликвидации «позитивистской» си­стемы языкознания младограмматиков, превративших совокупность лингвистических дисциплин в «безгранич­ное кладбище... где совместно или поодиночке в гроб­ницах роскошно покоятся всякого рода мертвые куски языка, а гробницы снабжены надписями и перенумеро­ваны»⁷, и вместо якобы сослуживших свою службу мла­дограмматических приемов исследования языка выдви­гал Новые, соответствующие пониманию языка как явле­ния эстетического.

Такие радикальные требования изменения подхода к изучению языка всегда связаны с выдвижением новой проблематики, с изменением всего направления иссле­довательской работы, что отчетливо видно и на приме­ре лингвистических теорий К. Фосслера. Его работы много способствовали становлению нового направле­ния изучения языка — лингвистической стилистики — и увязке изучения истории языка с историей культуры дан­ного народа.

Наряду с этим новые методы научного исследования, выдвигаемые, например, неолингвистами или структура­лизмом, применяются и к традиционной проблематике сравнительно-исторического языкознания, где они сосу­ществуют с приемами сравнительно-исторического ме­тода, несмотря на то, что некоторые ответвления этих на­правлений обнаруживают значительную отдаленность своих философских позиций. Это оказывается возмож­ным в силу характера самих лингвистических методов, о чем будет сказано ниже.

Но иногда включение новых исследовательских ме­тодов в проблематику сравнительно-исторического язы­кознания ошибочно трактуют как совершенствование сравнительно-исторического метода. Так, выдвинутые неолингвистами и представителями структурального язы­кознания новые рабочие методы, включающие внутрен­нюю реконструкцию, хронологические и географические коррективы, системное рассмотрение отдельных сто­рон языка (фонология, морфемика и др.), в том случае,<80> если они применяются к историческому изучению языков, к определению их генетических отношений, взаимовлия­ний и т. д., зачисляют в общую систему приемов сравнительно-исторического метода. Это делается несмотря на то, что указанные новые методы исходят из предпосы­лок, диаметрально противоположных тем, на которых строится сравнительно-исторический метод. Подобную ошибку допускает, например, коллективная работа «Во­просы методики сравнительно-исторического изучения индоевропейских языков», имеющая, правда, учебный характер. Это оказалось возможным сделать только по­средством полного переосмысления понятия сравнитель­но-исторического метода, который в отличие от общепри­нятого понимания истолковывается авторами следую­щим образом: «Сравнительно-исторический метод пони­мается нами как система научно-исследовательских приемов, используемых при изучении родственных языков для восстановления картины исторического прошлого этих языков в целях раскрытия закономерностей их раз­вития, начиная от языка-основы»⁸Легко увидеть, что под такую широкую формулировку могут подойти мно­гие из методов, которые знает наука о языке, в том чи­сле и те, которые были порождены в лоне структура­лизма или неолингвистики.