КНИГА О ВОЙНЕ

Пред лютым врагом не дрожат.

С. В. Моряков

О фольклоре Великой Отечественной войны По материалам Ржевского Поволжья

В годы Великой Отечественной войны ведущей темой всего устного народного творчества стал патриотический подвиг советских людей, на первое место выходит героическая тема. Думы, переживания, желания и надежды народа отразились в лирике и поэтическом эпосе. Трудность и сложность положения, в котором оказался весь народ, диктовали условия, в которых формировалось устное творчество.

Боевым, оперативным жанром войны становится частушка. Являясь самой простой формой песенного искусства, четырехстрочная частушка, которой воспользовались самые широкие слои населения, быстро подхватывала все события жизни, ярко и лаконично отражала происходящее. Исследования показывают, что частушка военных лет остается жанром выходцев из деревни, где она заняла главенствующее положение в среде молодежи еще в 1920-х гг. Жанр, зародившийся в середине ХIХ в., к началу XX в. раскрылся сполна. Жизнь выдавала огромное множество частушек, среди которых много бездарных и однодневных. Наше внимание остановится на вариантах, ярко отражающих время и события.

Ржевское Поволжье, оккупированное немецкими войсками 14 октября 1941 г., оказалось в зоне беспрерывных оппозиционных боев, продолжавшихся 14 месяцев. Полтора года оккупации Ржева и района (Ржев был освобожден 3 марта 1943 г.) оставили неизгладимый след в памяти местного населения. Вероломство фашисткой Германии, напавшей на нашу Родину, сразу находит отражение в частушке:

Ах, Германия страна, Страна неверная. Заключила с нами договор, Сама напала первая.

Выполняя свой гражданский долг, еще до объявления о всеобщей мобилизации, народ потянулся в сельские советы и мобилизационные пункты. В первые два месяца войны Ржев направил в ряды Красной армии более 15 тысяч защитников. На станции Чертолино, где формировались группы и откуда пешком за 30 километров двигались в Ржев, пели:

За страну свою родную Грудью встанем как один. Мы своей земли ни пяди Никому не отдадим.

8 июля 1941 г. исполком областного совета принял решение об эвакуации населения. Немцы быстро продвигались вглубь страны. Всё лето

гражданское население, студенты колхозного техникума, медицинского училища и другие работали на строительстве оборонительных сооружений, трудились по 14 часов. Уже 19 июля немцы впервые бомбили Ржев. Налеты учащались с каждым днем. Были уничтожены железнодорожные пути на станции Чертолино, Ерзово, Мончалово. Здесь немецкие самолеты разворачивались и шли на Ржев. Часто летчики сбрасывали вместе с бомбами антисоветские листовки, ругали Сталина, большевиков, предлагали сдаваться. Листовки немедленно собирались и уничтожались, чтобы не сеять панику среди населения. Но люди помнили их содержание:

Русские мадамочки, Не копайте ямочки. Наши танки

Не пойдут по вашим ямкам.

Люди продолжали работать и отвечали фрицам своей русской частушкой:

Ты лети и не посвистывай, Немецкий самолет.

Всё равно победа наша, И залетка мой придет.

Немцы сообщали, что взят Калинин, окружена Москва — Сталин бежал из столицы. Народ на это отвечал:

Говорят, Калинин взяли Немцы-неприятели, Молодые комсомольцы Их назад попятили.

Немцы лезли на Москву, И кричали: будет гуд. Наши пушки повернули, «Гуд» сменился на «капут».

Зверства гитлеровцев разжигали в груди людей еще большую ненависть. За укрывательство красноармейцев расстреливали, за отказ назвать комсомольцев и коммунистов — виселица. В июне 1942 г. в д. Воробьево повесили А. Николаеву за отказ назвать активистов. В д. Афанасово было расстреляно 66 женщин, детей и стариков, которые не знали, кто убил немецкого офицера из штаба. Немцы зверели от бессилия справиться с русским духом:

Афанасово деревня, Афанасово село. Мою маменьку убили,

Кто бы знал, как тяжело.

Песенный жанр занял второе место и особенностью военной лирики становится использование довоенных напевов. Стихи практически всегда

исполнялись на музыку предвоенных шлягеров. Наиболее часто использовалась музыка песен «Крутится, вертится шар голубой», «Раскинулось море широко», «Синий платочек», «Среди лесов дремучих».

Раненых угоняли в рабство, бросали в лагерь на окраине Ржева, вешали на Советской площади, где стояла виселица для устрашения. Ничто не могло сломить русского характера, живущего верой в победу, в неминуемую гибель фашистского зверя. Песни, стихи невольников, обращенные к Красной армии — это поэзия борьбы:

Не слышна нам русская песня, Родные просторы вдали. Прощайте, мы едем далеко, Далеко от нашей земли.

Вдалеком трудовом лагере Кенигсберга Вера Виноградова запишет

вдневник:

Где ты Волга, где ты Ржев, Где вы пароходики? Неужель в плену пройдут Молодые годики.

Она увидела у офицера карту, глаза нашли Москву, Ржев, линию фронта, далеко отодвинутую на запад. Запись сделана 1 ноября 1944 г., когда Ржев давно был освобожден:

На карте вижу Ржев и Волгу, И вырвать это место тянется рука...

Невольники просили советских бойцов о скорейшем освобождении, о мести за кровь, слезы и смерть советских людей:

Ой, вы братья, вы братья родные, Выручайте вы нас поскорей, Приготовьте вы пули стальные, Для проклятых немецких зверей. Разгоните вы их, растопчите, Чтобы ворон костей не собрал, Чтобы каждый немецкий мучитель, Лютой смертью за нас пострадал...

Отразились в ржевской частушке и имена местных партизан, и приезд И. В. Сталина в Ржев в начале августа 1943 г. Частушка сохранила и отношение властей к своему народу:

Сталин, Жданов и Калинин — Это всё грабители.

Ехал Ванька-дурачок, И того обидели.

Особый пласт антисоветского фольклора подтверждает то, что в нашей стране партократическая, бюрократическая верхушка продолжала делить людей по рангам. Правда историческая страшна и нелицеприятна на-

столько, что, возможно, нельзя о ней и говорить. Мемориалы воинам оккупационной армии на Ржевской земле стали уже обыденным явлением, а кости красноармейцев, до сих пор не упокоенные и не оплаканные, остаются по-прежнему нашей действительностью. Не даром же пел народ еще 50 лет назад:

И на могиле не заплачут Ни мать-отец, ни родной брат. И скоро, скоро все заговорят, А где зарыт русский солдат?

Приложение

Анюта1

Дул холодный порывистый ветер, И во фляге замерзала вода.

Эту встречу и тот зимний вечер Не забыть ни за что, никогда.

Был я ранен, и капля за каплей Кровь горячая стыла в снегу. Наши близко, но силы иссякли, И не страшен я больше врагу.

Мне минуты казались столетьем, Был по-прежнему яростный бой. Медсестра, дорогая Анюта Подползла, прошептала: «Живой!»

Ивзвалила на девичьи плечи,

Иво фляге согрелась вода.

Эту встречу и этот зимний вечер Не забыть ни за что, никогда.

Шел ленинградский паренек2

Шел ленинградский паренек,

1Зап. С. В. Моряков от Г. И. Сизиковой, 1927 г. р., Ржев, 1984. Переписано с листовки 1942 г., автор стихов военный журналист Миша Французов, музыка появится позже: Ю. Слонов (по военным газетам).

2Зап. С. В. Моряков из альбома-песеника (1944) Г. И. Сизиковой, 1927 г. р., г. Ржев, 1984. Г. И. Сизикова — узница трудового лагеря, живет во Ржеве.

Был путь неровен и далек. И где бы ни ходил, Он повсюду носил

Солдатский простой котелок.

Мы шли, чтоб Родину спасти, Немало нам пришлось пройти.

Австретится хата,

Ипримет солдата

На трудном военном пути.

Мелькнет нежданный огонек, Девчонка выйдет на порог, И ранней порою, Наполнит водою

Солдатский простой котелок.

Была та ночка нелегка, В бою убили паренька,

Авышли из боя,

Иимя героя

Прочли мы на дне котелка.

Погас долгожданный огонек, Пришла расплата, вышел срок. Поклялись герою Берлинской водою Наполнить его котелок.

Раскинулись рельсы стальные1

Раскинулись рельсы стальные, По ним эшелоны летят, Они изо Ржева увозят В Германию наших девчат.

Прощай, дорогая сторонка И вольная Волга-река, Разрушила дерзкие планы Фашистская зверя рука.

1 Зап. С. В. Моряков от В. Виноградовой, 1926 г. р., Ржев, 1989. В. Виноградова — узница лагеря в Кенигсберге, вернулась в 1944 г., живет во Ржеве.

Прощайте, любимые парни, Нам больше уже не гулять, Мы идем в Германию в лагерь Свой век молодой доживать.

Не слышать здесь русские песни, Родных нам теперь не видать. Но вам не придется, фашисты, Наш русский характер сломать.

С. А. Герасимова, Е. Ю. Гимаева

Военный фольклор Тверского края По материалам фольклорно-этнографических экспедиций

Тверского училища культуры им. Н. А. Львова

По территории бывшей Калининской области (в прежних границах) во время Великой Отечественной войны с июля 1941 по июль 1944 г. проходил фронт. В ряде районов Калининской и соседней с ней Смоленской областей развернулась кровопролитнейшая Ржевская битва, или, как называли ее наши солдаты, «ржевская мясорубка». Общие потери нашей армии в этой битве приближаются к двум миллионам человек. Более половины территории нашей области подверглось фашистской оккупации. На оккупированной территории, особенно в западных районах, действовали партизанские отряды и бригады.

Фольклорно-этнографические экспедиции Тверского училища культуры им. Н. А. Львова в 1990-е гг. побывали в Торопецком, Андреапольском, Западнодвинском, Жарковском, Оленинском, Бельском и Ржевском районах области, где шли жестокие бои и существовало партизанское движение. В каждой экспедиции были записаны образцы военного фольклора: и музыкального, и устного, причем не только периода Великой Отечественной войны. Так, были записаны старинные солдатские песни «Распроклятый турок-англичанин» (оборона Севастополя, 1853—1856 гг.), «Как под Плевной…» (русско-турецкая война, 1877—1878 гг.), «На горизонте заря догорала» (про красного балтийского матроса). Записанную в деревне Кукуево Западнодвинского района песню «Ой, сады-садочки», по свидетельству информантов, пели для матери парня, уходившего в армию. Эта песня воспринимается исполнительницами очень современно: объясняя, когда пели песню, одна из них сказала, что «пели ее, когда парень собирается в армию. Вот, например, в Чечню». Другая добавила: «Или, как сейчас, в Югославию».

ВРжевском районе широко распространены песни, героями которых являются казаки. Их поют в деревнях всех пяти сельских округов, в которых работала экспедиция 1999 г. Повсеместно в районе были записаны варианты песен «Из-за леса, из-за гор…», «В чистом поле, при долине…», «Скакал казак через долину…», «Шел со службы казак молодой…», «Встану я раненько…» и другие.

Вдеревне Тихменёво Ржевского района, где в 1942 г. в избах довольно долго стояли солдаты, женщины помнят стихи военных лет, скорее всего из дивизионных фронтовых газет. Одна женщина рассказывала: «Я на печке сидела маленькая. Газетка военная ходила. Я вычитала этот стих, чего-то запомнился мне, так и въелся мне в душу. Ходила в школу, там рассказывала и сейчас помню».

База экспедиции в 1999 г. была в селе Итомля, которое всегда славилось своими учителями и учительскими династиями. Там сегодня стоит памятник Учителю. Учителя Некрасовы бережно сохранили заметки из школьной газеты военного времени (находятся в Ржевском краеведческом музее) — интереснейший пример школьного фольклора: стихи и баснипеределки.

Приложение

1

Я встретил его близ Одессы родной, Когда в бой пошла наша рота.

Он шел впереди с автоматом в руках, Моряк Черноморского флота.

Он шел впереди и пример всем давал, Он был уроженец Ордынки,

Аветер гулял за широкой спиной

Ив лентах его бескозырки.

Я встретил его после боя в селе,

Вмаленькой чистенькой хате, Лежал он на докторском белом столе

Ввоенном походном бушлате.

Двенадцать ранений хирург насчитал, И пули засели глубоко, Но храбрый моряк про себя распевал

«Раскинулось море широко».

«Но если ты, доктор, поедешь в Москву, Зайди на родную Ордынку, Жене передай мой прощальный привет, А сыну отдай бескозырку».

2. О Зое Космодемьянской

Ой, ты сыграй, сыграй а серьбирьянскую. Ой, я сейчас спою про партизанскую.

Ой, я сейчас спою про партизанскую, Про тою девушку Космодемьянскую.

Жила девушка черноокая, Ну, досталась ей судьба жестокая.

Когда враги прошли под Москвой родной, Сердце девушки облилось тоской.

Распрощалася она с симпатией, Сказала словечко родимой матери.

«Маменька родная, родная мать моя, За свою страну иду сражаться я».

Перед ней стоит мать унылая: «Осторожней будь, дочка милая».

Пошла Зоичка в партизан отряд И не щадя врага, била всех подряд.

Дралась Зоичка по-геройски там, И в одну ноченьку попала в плен врагам.

Под собачий лай слышна чужая речь. Куртку ватную с ее сорвали плеч.

С трудом скинули сапоги с нее,

Аеще нашли от партизан письмо.

Аеще нашли вот две гранатушки

Иеще нашли письмо от матушки.

Офицер тогда был растревоженный, Когда нашел у нее наган положенный.

Быстро со столу офицер вскочил И Зою к виселице отвести велел.

Авели девушку — не волновалася,

Итолько кровь в груди переливалася.

Взглянула Зоичка на всех последний раз И только крикнула: «Не перевешать нас!