Lipsic / Экономика_Липсиц И.В_Учебник для не экономистов_2006 -656с

Ближе всего к грани полного исчезновения подошла легкая про­ мышленность России — наследница «ситцевого капитализма». Объе­ мы ее производства (в натуральном измерении) упали к концу XX в. в 5 раз по сравнению с 1990 г. Немногим лучше положение дел в оте­ чественном машиностроении — к началу 1998 г. оно выпускало лишь 1/3 от объема 1990 г., а начало подниматься лишь в 1999 г. Наимень­ ший спад произошел в топливной промышленности, которая работа­ ет на экспорт.

Главная трудность состоит, однако, в том, что стране надо не просто остановить спад производства в промышленности. Всю эту отрасль эко­ номики надо принципиально реформировать, а иначе она не обогаща­ ет, а разоряет страну.

К такому выводу приводит знакомство с расчетами, проведенными специалистами известного британского делового журнала Economist. Их результаты показывают, что если бы весь объем добываемых в России нефти, природного газа, металлов, круглого леса и других сырьевых ре­ сурсов направлялся для продажи на мировых рынках, то выручка от та­ ких продаж была бы в 2 раза больше, чем нынешняя стоимость валово­ го продукта страны, когда значительная часть этих ресурсов перераба­ тывается отечественной промышленностью.

Иными словами, получается, что деятельность российской перера­ батывающей промышленности не повышает рыночную ценность при­ родных ресурсов при превращении в товары, а снижает. Поэтому слу­ чается, что отечественные позолоченные часы на мировом рынке уда­ ется продать лишь в том случае, если цена их меньше, чем можно было бы получить от продажи золота, использованного на позолоту. А цена станка оказывается меньше выручки, которую принесла бы продажа черных и цветных металлов, из которых он изготовлен.

В итоге сложилась экономически абсолютно ненормальная ситуа­ ция — граждане России жили бы куда богаче, если бы по-настоящему трудились работники только добывающих отраслей, транспортники, доставляющие добытое сырье на мировые рынки, и специалисты внеш­ ней торговли, организующие его продажу. А работники всех остальных отраслей промышленности, прекратив растрачивать природные ресур­ сы, навещали бы свои предприятия только для получения незаработан­ ной заработной платы.

Ликвидация этого абсурда требует обновления капитала отечествен­ ных предприятий и использования новых методов организации произ­ водства и сбыта товаров. Именно эти труднейшие задачи и предстоит решать российской промышленности в ближайшие годы.

Не так страшно, если при этом на фоне общего роста экономики при­ дется даже ликвидировать часть нежизнеспособных предприятий. Тогда людей, оставшихся без работы, возьмут к себе отрасли, идущие на подъем (например, в последние годы симптомы такого подъема проявились в черной металлургии и пищевой промышленности нашей страны).

И в России будет другая структура промышленности, но наша стра­ на останется индустриальной державой.

Но если большинство промышленных предприятий не сумеют до­ биться конкурентоспособности своей продукции, а их менеджеры не научатся управлять бизнесом так, чтобы он приносил прибыль, то в XXI в. Россия может превратиться в полуаграрную, полусырьевую страну, которой предстоит вновь осуществлять индустриализацию. Если, конечно, на это хватит сил и денежных средств (по некоторым оценкам, для решения такой задачи нашей стране нужно тратить на обновление предприятий порядка 70 млрд долл., а получаем мы от иностранных финансовых фирм пока только порядка 4 млрд долл., да еще примерно 35 млрд долл. вкладывают сами российские фир­ мы — итого примерно 39 млрд долл., или почти в 2 раза меньше по­ требного).

Чем же был вызван страшный кризис российской промышленности в первой половине 90-х годов и можно ли было его предотвратить или хотя бы ослабить?

Уэтого кризиса было несколько главных причин:

1)исчезновение громадных и привычных рынков сбыта отечествен­ ной промышленной продукции. Это произошло из-за распада снача­ ла Совета Экономической Взаимопомощи, а затем и СССР. В итоге торговать стало куда сложнее, а часто (особенно со странами СНГ) и просто невозможно. Поэтому предприятия столкнулись с жесточай­ шим затовариванием и соответственно с резким падением величины прибыли и возможностей для сохранения хотя бы прежних объемов выпуска;

2) резкое сокращение государственных закупок продукции. Напри­ мер, в конце 80-х годов государство закупало у КамАЗа для нужд армии порядка 40 тыс. грузовиков, а в 1995 г. закупки на те же цели составили лишь 440 грузовиков (в итоге даже в 2000 г. мощности этого гигантско­ го предприятия были загружены лишь на 30%). Такое сокращение было вызвано как уменьшением государственных потребностей (выяснилось, что России не нужна больше столь громадная армия), так и недостат­ ком денег в бюджете;

Рис. 1.7. Изменение отраслевой структуры валового продукта России

на переломе XIX—XX вв.

Так, в период 1861 — 1912 гг. в нашей стране производилось больше зерна, чем в любом другом государстве мира. Лишь в 1913 г. Россия ус­ тупила лидерство по этому показателю США. Правда, если пересчитать эти объемы надушу населения, то картина получалась менее радостной:

врасчете на одного россиянина зерна производилось куда меньше, чем

вСША и Германии, и равняться по этому показателю Россия могла лишь с Францией и Австро-Венгрией.

Особенно благоприятным периодом для сельского хозяйства России явилось начало XX в., когда под руководством П.А. Столыпина в стра­ не началась аграрная реформа. Запас прочности, накопленный тогда, оказался столь велик, что позволил России пережить и Первую миро­ вую войну, и революции, и войну гражданскую.

Лишь принудительная коллективизация с целью создания колхозов и совхозов «как оплотов социализма в деревне» разрушила этот потен­ циал.

Начав в 70-х годах крупные закупки зерна в США и Канаде, наша страна из экспортера зерна превратилась в его импортера. Кроме зер­ на, нам пришлось закупать сахар-сырец, сливочное и растительное мас­ ло, а также мясо (в 1986 г. импорт мяса в СССР достиг 908 тыс. т).

Сельское хозяйство в его колхозно-совхозном варианте оказалось для России тяжелым бременем: коллективные хозяйства работали крайне неэффективно, а потому убыточно.

Уже в 1980 г. колхозы СССР в целом являлись убыточными (убы­ ток — 200 млн руб.). При этом нерентабельным было производство 7 из 13 главных видов сельхозпродукции и 13% всех колхозов и совхозов

страны (а в Нечерноземье даже 30—50%). Прибыль остальных хозяйств была столь мала, что не покрывала убытки худших.

В итоге, несмотря на огромные площади сельскохозяйственных уго­ дий и значительную численность сельского населения, СССР к 1985 г. производил лишь 85% объема сельхозпродукции США. И это законо­ мерно, поскольку уровень производительности в отечественном аграр­ ном секторе составлял в тот период лишь 10% американского.

Степень развития российского сельского хозяйства легко проследить по состоянию его главной отрасли — зернового хозяйства. Оно по сей день работает крайне неравномерно, что не дает России, например, стать одним из постоянных экспортеров зерна (рис. 1.8).

Рис. 1.8. Динамика валового сбора зерна в России (в млн т)

Средняя урожайность по зерну в рекордном 1990 г. составила в Рос­ сии 18,5 ц с гектара при посевной площади 63 млн га. Сегодня эта пло­ щадь сократилась в стране почти на 15 млн га.

При этом коллективные хозяйства постоянно получали дотации от государства, и сумма этих дотаций (в доинфляционных ценах) возрос­ ла с 3,5 млрд руб. в середине 60-х годов до 55 млрд руб. в середине 80-х. В итоге в село за 8—11-ю пятилетки было вложено 27% государствен­ ного бюджета страны, что больше, чем в любой из развитых стран мира.

Дотации — выплаты из государственного бюджета (предоставляемые бесплат­ но, а иногда и на безвозвратной основе) для покрытия определенных типов зат­ рат предприятий и фирм.

Но использовалась эта поддержка села крайне нерационально. На­ пример, ежегодно в колхозы и совхозы поступало до 400 тыс. тракто­ ров, что в 5 раз больше, чем в США. Но полноценно из них находило применение не более 60—65% — остальные разбирали на запчасти для

ремонта техники, полученной от государства в прошлые годы. Не луч­ ше обстояло дело с использованием другой сельскохозяйственной тех­ ники, минеральных удобрений, денежных средств на строительство хра­ нилищ для урожая и заводов по его переработке.

В итоге ежегодно терялось не менее трети всей сельскохозяйствен­ ной продукции. Недобор продовольствия приходилось компенсировать закупками за рубежом на деньги, полученные от экспорта невосполни­ мого минерального сырья.

Бремя поддержки сельского хозяйства давит на российскую эконо­ мику и сегодня. В абсолютном выражении затраты государства на по­ мощь сельскохозяйственному производству составили в 2000 г. около 54 млрд руб. Тем не менее «аграрное лобби» в органах законодательной власти постоянно настаивает на увеличении таких выплат, хотя уже се­ годня в расходах государства на поддержку отраслей экономики доля расходов на поддержку сельского хозяйства куда больше доли, которую само сельское хозяйство вносит в создание валового внутреннего про­ дукта страны (рис. 1.9).

Лобби — форма легального отстаивания интересов определенной группы фирм или граждан страны путем формирования фракций депутатов в законодательных органах власти.

Рис. 1.9. Доля сельского хозяйства в структуре валового продукта России (а)

ив расходах федерального бюджета на поддержку отраслей экономики в 2000 г. (б)

Вначале российских реформ многие экономисты говорили о воз­ можности быстрого роста внутренних цен на сельхозпродукцию до уровня мировых цен. Так оно и произошло. Более того, из-за низкой эффективности производства российские производители сельхозпро­ дукции ухитрились намного превзойти мировые цены. Уже к началу

1994 г. внутренние цены (в пересчете на доллары США) оказались выше мировых по сахару, растительному и животному маслу, говядине, минтаю, муке. Особенно резко «ушли в отрыв» внутренние цены на говядину — они оказались выше мировых более чем в 4 раза. Все это говорит о том, что российское сельское хозяйство — тяжелобольная отрасль и ее вы­ здоровление пока остается крайне проблематичным и дорогим делом.

Очевидно, что существовавшие прежде колхозы и совхозы в подав­ ляющем большинстве нежизнеспособны и рассчитывать на их превра­ щение в прибыльные и высокопродуктивные агрофирмы не приходит­ ся. Но неясно и то, спасет ли сельское хозяйство России развитие мел­ кого частного производства, т. е. российского фермерства.

Фермерство, в сущности, высокоэффективная модель агробизнеса, особенно когда ее дополняет свободно сформировавшаяся система ко­ оперативных организаций, обслуживающих фермеров. Так организова­ но сельское хозяйство Нидерландов, производительность труда в кото­ ром в 86,8 раза выше, чем в России (хотя климат в этой стране тоже не особенно теплый, а земли влажные, поскольку отвоеваны у моря и ле­ жат часто ниже его уровня).

Между тем предложил такую модель организации аграрной эконо­ мики отечественный ученый — выдающийся российский экономист Александр Чаянов. История мирового сельского хозяйства подтверди­ ла правоту его выводов. При всем гигантском прогрессе техники глав­ ную скрипку в агробизнесе и сегодня играют не гигантские «фабрики зерна», а семейные фермерские хозяйства. Так, в США и в конце XX в. почти 60% продукции производят индивидуальные семейные фермы с объемом продаж в год от 1 до 20 тыс. долл. Еще 16% продукции дают фермы, принадлежащие семейным партнерствам, т. е. объединившим­ ся родственным семьям.

В России возрождение частных крестьянских хозяйств идет с боль­ шим трудом:

1)нет денег на помощь фермерам;

2)на селе осталось мало людей, готовых работать по-новому;

3)сопротивляется сельская бюрократия — руководители вчерашних колхозов и совхозов;

4)постройки фермеров вновь, как и во времена столыпинской ре­ формы, поджигают завистливые соседи.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что рост числа фермерс­ ких хозяйств, достаточно быстрый в 1991 — 1994 гг., уже в 1995 г. прак­ тически прекратился (рис. 1.10), а уже в 1997 г. зафиксировано сокра­ щение числа таких хозяйств.

Рис. 1.10. Изменение численности фермерских хозяйств в России в 1991 —1999 гг.

Между тем фермерский тип хозяйствования и в нашей стране пока­ зал свою эффективность. На фоне общего спада производства в быв­ ших колхозах и совхозах (теперь тоже формально именуемых акционер­ ными обществами) фермеры, например, на протяжении одного лишь 1993 г. сумели в 1,5 раза увеличить поголовье скота, в 2 раза —- произ­ водство зерна, сахарной свеклы, мяса и молока и в 5 раз — производ­ ство яиц. В результате в 2000 г. доля фермерских хозяйств (владеющих всего лишь 8% площади российских сельхозугодий) составила в обще­ российском производстве (в %): мяса — 2,0, сахарной свеклы — 4,9, зер­ на — 8,3 и семян подсолнечника — 14,2. И все же это меньше, чем ожи­ далось в начале реформ.

Но лишенное средств для развития, сталкивающееся с враждебнос­ тью окружения и препонами со стороны властей разного ранга, отреза­ емое рэкетом от городских рынков, российское фермерство сегодня пе­ реживает тяжелый кризис.

Перспективы отечественного сельского хозяйства сегодня кажутся весьма проблематичными. Уже звучат голоса специалистов, полагаю­ щих, что сохранить прежние масштабы производства в этой отрасли России больше не по силам, да и невыгодно: дешевле покупать продо-

вольствие за рубежом, да и работать некому (в некоторых регионах Рос­ сии для уборки урожая уже стали приглашать турецких крестьян, кото­ рые приезжают с собственными комбайнами и берут за работу 1/4 со­ бранного урожая). Им возражают те, кто полагает, будто такая полити­ ка подорвет экономическую безопасность и независимость страны, и кто верит, что в российские села еще можно вдохнуть новую жизнь.

Будущее покажет, кто прав в этом споре. Пока что немногие успехи в сельском хозяйстве России связаны с приходом туда крупного капи­ тала из промышленности и созданием масштабных агрофирм. Если эта тенденция закрепится, то есть шансы на то, что в XXI в. в нашей стра­ не наконец будет создано эффективное сельское хозяйство, способное обеспечить страну качественной продукцией в больших объемах. Пока же, например, почти вся мясная промышленность России работает на импортном сырье. Но вот в растениеводстве первые успехи уже появи­ лись.

Так, Россия произвела в 2003 г. значительный на фоне показателей пос­ леднего десятилетия объем зерна (86,5 млн т). В 2001—2002 гг. этот пока­ затель также был высок и составил 85,2 млн т в сравнении с уровнем пре­ дыдущих лет: 2000-2001 гг. - 65,4 млн т, 1999—2000 гг. - 54,7 млн т, 19981999 гг. — 47 млн т. Рост внутреннего производства зерна способствовал выходу России на мировой рынок зерна. За 2001—2002 гг. зерновой год Россия поставила на экспорт (впервые за последние 70 лет), по разным оценкам, от 5,5 млн до 7 млн т зерна.

Более того, в сезоне 2001—2002 гг. Россия вошла в десятку мировых экспортеров пшеницы и пятерку экспортеров ячменя. По различным оценкам, в минувшем зерновом году (2002—2003 гг.) Россия поставила на мировой рынок 16—17 млн т зерна. Если такое положение сохранит­ ся, то можно будет надеяться, что сельское хозяйство страны — благо­ даря смене моделей хозяйствования и приходу крупного капитала из промышленности — станет наконец эффективной сферой хозяйствен­ ной деятельности.