1) Жанры

Основными жанрами средневековой драматургии были мистерия и моралите. Мистерии писались на сюжеты из библии и евангелия (так называемые «миракли» — пьесы на легендарные сюжеты, взятые преимущественно из житий святых, были мало распространены в Англии). Исполнялись мистерии мастерами и подмастерьями ремесленных гильдий. Своего расцвета мистерия в Англии достигает вместе с расцветом гильдий, ярмарок, средневекового города в XV веке. Мистерии продолжали существовать и в XVI веке и лишь в конце этого века исчезли совсем. Шекспир, таким образом, мог в детстве и юности видеть спектакли мистерий.

Иногда эпизоды библии и евангелия соединялись в так называемые «циклы», рисовавшие всю историю мира с точки зрения «священного писания», то-есть от сотворения мира до страшного суда. Такие «циклы» исполнялись иногда в течение нескольких дней. Каждая гильдия выбирала эпизод, соответствующий своему ремеслу. Так, например, в «цикле», который ставили в городе Ковентри, изгнание из рая исполнялось оружейниками (так как ангел, изгоняющий Адама и Еву, был вооружен мечом), построение ковчега — плотниками, потоп — рыбаками, принесение волхвами новорожденному Христу драгоценных даров — ювелирами, тайная вечеря — булочниками. Эпизод Фомы неверного исполняли городские писцы и стряпчие.

В мистерию робко проникали мелкие черты наивного реализма, например вифлеемские пастухи подносили новорожденному Христу мяч для игры. Более широко проникали в мистерию элементы народного фарса, например в эпизоде о -пастухе Маке, укравшем овцу у вифлеемских пастухов, или в эпизоде о жене Ноя, которая не хотела войти в ковчег, пока муж не отколотил ее палкой (средневековый вариант «Укрощения строптивой»). Были здесь и моменты подлинного драматизма, но еще больше было ходульного пафоса: таков был неистовый свирепый царь Ирод — прообраз игры многих позднейших трагиков (недаром Гамлет говорит о чрезмерно жестикулирующем и декламирующем актере, что он «переиродовал Ирода»). В мистериях серьезное повествование сменялось комическими выходами чертей с песьими мордами и волчьими хвостами, вылезавших из «пасти ада». Эта «пасть ада» изображалась в виде огромной красноносой и зубастой рожи, изрыгавшей пламя и клубы дыма. Еще в эпоху Шекспира няньки пугали этой рожей непослушных детей. Эта композиция мистерий, типичная для народного театра, была в известной мере унаследована Шекспиром и его современниками, пьесы которых также построены на чередовании серьезного и комического. Интересна сама фигура чорта — нередко плебейского элемента мистерий. Чорт был «клоуном» мистерий (слово «клоун» первоначально значило мужик, деревенщина). В фигуре чорта, носителя народного юмора, некоторые исследователи видят дальний прообраз шекспировского шута.

В XV веке наряду с мистерией достигает своего расцвета другой жанр средневековой драматургии — так называемое моралите. Это были аллегорические пьесы, в которых действовали воплощенные человеческие «добродетели» и «пороки»: Скромность с опущенным взором, Благочестие с молитвенно сложенными руками, Жадность, впившаяся когтистыми пальцами в туго набитую мошну, Обжорство с огромным брюхом и т. п.

Моралите гораздо более, чем мистерия, давало место изображению человека, хотя и показанного в схематическом расчленении его душевных качеств. Как для актеров, так и для зрителей моралите уже требовался известный запас жизненных наблюдений.

ПЕРИОДЫ ТВОРЧЕСТВА

Помимо двух поэм — «Венеры и Адониса» и «Лукреции» — и сонетов, полное собрание сочинений Шекспира составляет тридцать семь драматических произведений (считая каждую часть «Генриха IV» и «Генриха VI» за самостоятельную пьесу). Эту цифру, однако, следует принимать с существенной оговоркой. Историческая хроника «Генрих VIII» (1612), по мнению наиболее авторитетных современных исследователей, написана в большей своей части Флетчером. Шекспир принимал в ее создании, вероятно, лишь скромное участие. В начале своей театральной деятельности Шекспир, видимо, лишь отделывал чужие пьесы перед их постановкой на сцене («штопал пьесы», как говорили тогда). Первая часть исторической хроники «Генрих VI» была, повидимому, только обработана Шекспиром в 1591 году (некоторые исследователи склонны вообще отрицать авторство Шекспира в отношении первой части «Генриха VI»). Трагедия «Тит Андроник» (1593), как полагают исследователи, была написана драматургом Джорджем Пилем и была, по-видимому, лишь слегка обработана Шекспиром. Наконец некоторые шекспироведы отрицают авторство Шекспира в первых двух актах пьесы «Перикл» (1608).

Творческий путь Шекспира как драматурга, начиная с 1590 года и кончая 1612 годом, когда Шекспир написал свою последнюю пьесу «Буря», можно разделить на три больших периода: первый период — 1590-1601; второй период-1601-1608; третий период — 1608-1612.

Конечно, такое деление весьма условно и приблизительно. Но все же оно оправдано внутренним развитием творчества Шекспира.

Он вступил на свой творческий путь под ярким солнцем Ренессанса. В первый период он написал свои жизнерадостные, веселые комедии: «Комедия ошибок» (1592), «Укрощение строптивой» (1593), «Два веронца» (1594), «Тщетные усилия любви» (1594), «Сон в летнюю ночь» (1595), «Виндзорские кумушки» (1597), «Много шуму из ничего» (1598), «Как вам это понравится» (1599), «Двенадцатая ночь» (1600). Здесь преобладают солнечные краски. Даже исторические хроники приводят в конце концов в «Генрихе IV» и «Генрихе V» к оптимистическому финалу: к победе короля над реакционными феодальными лордами, тянувшими страну назад, к феодальной раздробленности; приводят к торжеству короля Генриха.V, которого Шекспир рисует идеальным со своей точки зрения, близким народу правителем государства. Хотя в конце «Ромео и Джульетты» (1595) и говорится, что «нет печальней повести на свете», но все же в этой пьесе много той весенней, молодой, жизнерадостной атмосферы, которая типична для первого периода творчества Шекспира. Вспомним хотя бы блестящего Меркуцио и веселую кормилицу. Первый период можно назвать оптимистическим.

Если Шекспир, великий драматург и поэт Ренессанса, всем существом своего творчества был обращен против средневековья с его феодальным гнетом, то и в развивавшихся капиталистических отношениях он не находил и не мог найти соответствия своим высоким гуманистическим идеалам. Трагическим чувством скорби о несовершенстве мира проникнуты наиболее значительные произведения второго периода его творческого пути. Шекспир пишет свои великие трагедии: «Гамлет» (1601), «Отелло» (1604), «Король Лир» (1605), «Макбет» (1605). В 1608 году Шекспир пишет трагедию «Тимон Афинский», в которой клеймит проклятием тлетворную власть золота над людьми. Второй период можно назвать трагическим.

В последнем, третьем периоде своего творчества Шекспир находит выход из трагических противоречий. Он находит этот выход в романтической, сказочной мечте. Он пишет «Цимбелина» (1609), «Зимнюю сказку» (1610) и, наконец, «Бурю» (1612), которую нужно назвать своеобразной утопией Шекспира, исполненной верой в грядущую судьбу человечества. Третий период можно назвать романтическим.

Первая подлинно шекспировская трагедия — «Ромео и Джульетта» — возникла в окружении комедий и сонетов. Роль случайностей. Наслоение приводит к гибели. Она сонетна по своей языковой природе, ибо ее главный герой Ромео не только говорит, но и любит еще в этой условной традиции. В любви к Джульетте ему предстоит узнать себя и столкнуться с миром. В то же время сонетное слово, пришедшее в трагедию, открыло этому жанру новые лирические возможности в изображении человека, позволившие сменить дошекспировскую риторику глубиной мысли и чувства. Без этого спустя пять лет не был бы возможен «Гамлет».

Небывалая новизна и достоинство Гамлета сказались в том, что, размышляя о необходимости поступка, он взвешивает его последствия и как бы предощущает то, что можно назвать нравственной ответственностью. Побуждаемый к мщению не только призывом отца, но всей привычной логикой «трагедии мести», Гамлет не верит, что его единственный удар что-то способен восстановить в мировой гармонии, что ему в одиночку дано вправить «вывихнутый век». Катастрофично отчуждение Гамлета, нарастающее по ходу действия.

Гамлет считает своей задачей борьбой с мировым злом, восстановление всемирной гармонии. Разлад героя с историческим Временем будет и далее трагически нарастать в шекспировских пьесах.

Правда, в «великих трагедиях», написанных вслед «Гамлету», предпринимается последняя попытка эпически цельного и прекрасного героя пробиться в мир: любовью — Отелло, силой — Макбет, добром — Лир. Это не удается: Время непроницаемо для них. Более того — им и внутренне не дано противостоять разрушительному воздействию Времени. Чем более велик человек, тем страшнее совершается его падение.

«Зло есть добро, добро есть зло…» (перевод Б. Пастернака) — зловещим рефреном звучит заклинание ведьм в «Макбете». Послесловием к трагедиям пишутся последние пьесы Шекспира: «Цимбелин», «Зимняя сказка», «Буря». Первоначально их относили к комедиям. Теперь их принято называть «романтическими драмами» (romances). Повторяя ситуации трагических сюжетов, они завершаются счастливо — как будто возвращая утопическую надежду на лучшее.

Магистральной идеей эпохи Возрождения была мысль о достойной личности. Время подвергло эту идею трагическому испытанию, свидетельством которого и явилось творчество Шекспира. К финалу в нем нарастает метафора бури, ибо, как в бурю, все вдруг закружилось, спуталось, потерялось. Величие и низость стали легко меняться местами.

Человек, спасаясь от самого себя, подобно королю Лиру, бросился назад к природе, сорвал одежду, чтобы в неприкрытой наготе души обнаружить неизвестную прежде сложность внутреннего бытия, свою одновременно Божественную и по-звериному жестокую сущность. «Время вышло из пазов», прежнее единство распалось, замелькало множеством лиц, быть может, поражающих не героическим величием, но небывалым ранее разнообразием, которое впервые и навсегда было запечатлено в драматургии Шекспира.

Трагизм

В своих трагедиях Шекспир подходит вплотную к самым великим, жгучим вопросам человеческой жизни и дает на них глубокие ответы. Это особенно относится к трагедиям второго периода, когда мысль Шекспира приобретает особую остроту и он становится суровым судьей своей эпохи.

Сущность трагизма у Шекспира всегда заключается в столкновении двух начал –гуманистических чувств, то есть чистой и благородной человечности, и пошлости или подлости, основанных на корысти и эгоизме.

По мысли Шекспира, участь каждого человека есть результат взаимодействия его характера и окружающих обстоятельств. Шекспир с железной логикой показывает, как этот результат получается. Он показывает, как лучшие люди, самые благородные, умные и одаренные, гибнут под натиском темных сил (Гамлет, Лир), с какой легкостью зло порой овладевает душой человека и к каким ужасным последствиям это приводит (Макбет).

Здесь находит свое выражение то особенное жизнеощущение, трагическое и вместе с тем героическое, которое на исходе Возрождения возникает у гуманистов в результате крушения их идеалов под натиском реакционных сил.

ОТЕЛЛО

«Отелло» как «трагедия обманутого доверия»

«Отелло» – трагедия У. Шекспира. Впервые поставлена на сцене лондонского театра «Глобус» 6 октября 1604 г. в честь короля Якова I, незадолго до этого даровавшего труппе те5атра право называться «Слугами Его Величества». Вероятно, трагедия была написана в том же году. Впервые была опубликована в 1622 г. лондонским издателем Т. Уокли. Источником сюжета послужила новелла Д. Чинтио «Венецианский мавр» из сборника 1566 г. «Сто рассказов», в котором история подана как «рассказ жены прапорщика». Эта новелла была переведена на английский язык лишь в XVIII веке, поэтому остается допустить, что либо Шекспир был знаком с ее итальянским или французским текстом, либо слышал чей-то подробный пересказ. При сохранении обшей линии сюжета, в ключевых моментах, в создании психологически сложных характеров героев Шекспир существенно переработал исходный материал: видоизменил мотив мести негодяя Прапорщика, по новелле, влюбленного в Дездемону и отвергнутого ею, придает возвышенный характер любви Дездемоны и Отелло, которого она «полюбила доблесть», он же ее «за сочувствие к нему». Мотив ревности Отелло также был значительно изменен: у Шекспира она продиктована не уязвленным чувством чести или оскорбленной гордостью мужа-собственника, а является исполнением реального долга героя, стремящегося уничтожить зло в мире. Отелло – не мелодраматический злодей, убивающий из ревности; при таких условиях поэт не мог бы заинтересовать нас его судьбой и еще менее – вызвать в нас впечатление трогательное и возвышенно трагическое. Драма здесь утрачивает узко личный, любовный смысл и поднимается до высшего трагического мотива – до столкновения личности со средой.

Во всех зрелых шекспировских трагедиях изображаемые на сцене события отодвинуты от зрителя в глубину веков – в античность или в легендарное средневековье. Такая хронологическая дистанция была необходима поэту для того, чтобы он мог в обобщенной форме решать самые большие и самые острые проблемы, выдвигаемые современностью. И только «Отелло» в этом плане представляет исключение. Историческое событие, которое Шекспир вводит в свою пьесу, - попытка турецкого нападения на Кипр – имело место в 1570 году, всего за 30 лет до премьеры «Отелло». Если же учесть, что англичане эпохи Шекспира, несмотря на всю неприязнь к своим главным врагам – испанцам, продолжали восхищаться победой испанского флота над турками при Лепанто в 1571 году, то становится ясным, что зрители «Глобуса» должны были реагировать на трагедию о венецианском мавре как на пьесу о современности.

В «Отелло» развитие действия пьесы в наибольшей, по сравнению со всеми зрелыми трагедиями Шекспира, степени сконцентрировано вокруг событий личного плана. Здесь нет ни Троянской войны, ни столкновения Египта с Римской империей. Даже военный конфликт, готовый разгореться между Венецией и турками, оказывается исчерпанным уже в первой сцене второго действия: буря, пощадившая корабли Отелло и Дездемоны, пустила ко дну турецкую эскадру.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ОТЕЛЛО

Поведав миру о трагической судьбе, выпавшей на долю героев его пьесы, Шекспир как бы сказал своим зрителям: да, идеалы существуют, их торжество возможно, но не в условиях данной цивилизации. Так проблема оптимизма органически перерастает в проблему утопии, в которой носителем высших ценностей выступает чернокожий воин, и по складу своей души, и по происхождению чуждый цивилизованному обществу, главный принцип которого выражен словами Яго: «Насыпь денег в кошелек». А единственным верным союзником мавра оказывается женщина, порывающая с венецианским обществом. Счастье этих прекрасных людей, гармония их чистых и правдивых отношений – гармония, без которой они не могут существовать, - возможны. Но сфера счастья, сфера торжества высоких идеалов – это не цивилизованная Венеция, а утопическое царство «естественного человека».

Шекспировская трагедия наполняет сердца зрителей ненавистью к обществу, которое губит Отелло и Дездемону, - страшному своей деловитой своекорыстной порочностью обществу, в котором Яго чувствует себя как рыба в воде. Но она вселяет и гордость за человечество, способное породить людей, подобных Отелло и Дездемоне.

В этом – великая сила трагедии Шекспира, открывшая перед ней многовековой триумфальный путь по сценам всего мира.