Робот "Ясон Юниор" у открытого окна каюты I-го класса

13 июля доктор Баллард с двумя сотрудниками, вошли в шарообразную кабину. Кран поднял с палубы мини подводную лодку, опустил ее на воду, и начался первый, продолжавшийся два с половиной часа, спуск к обломкам “Титаника”. Четыре “гири”, прикрепленные к корпусу лодки, тянули ее вниз. Когда она достигла дна, ее освободили от двух “гирь”, и лодка смогла свободно передвигаться. Для подъема на поверхность необходимо было освободиться от двух оставшихся “гирь”. Во время первого спуска доктор Баллард смог осмотреть корпус “Титаника” всего в течении двух минут. В аккумуляторах произошло короткое замыкание, и, к большому сожалению команды, не осталось ничего другого, как всплыть. На глубине четырех километров, при давлении 500 килограммов на один квадратный сантиметр, рисковать было нельзя. Доктор Баллард и его коллеги хорошо понимали, что при любой аварии практически нет надежд на спасение.

На следующий день после устранения неполадок приступили ко второму спуску. “Элвин” опустился на дно и приблизился к носовой части “Титаника”. Только теперь стало видно, что она погрузилась более чем на двадцать метров в ил и песок. Левый якорь находился всего в двух метрах от дна, а правый лежал на нем. Борта судна были покрыты ржавчиной, образовавшей огромные “сталактиты”. Это была работа бактерий, для которых металл служил источником питания. На глаз невозможно было определить степень разрушения корпуса “Титаника”, но позднее эксперты вудс-холских лабораторий установили: “Титаник” в таком состоянии, что любая попытка поднять его приведет к тому, что корпус рассыплется на части.

Осмотрели палубу, и глазам предстала мрачная картина. Вместо досок ее покрывал слой из мельчайших раковин, моллюсков, которые за три четверти века уничтожили практически все дерево. Стало ясно, что ситуация внутри судна та же: прекрасная обшивка, мебель-все это уже, видимо, давно исчезло. Сохранились лишь некоторые детали, сделанные из тика и дуба.

Почти три часа “Элвин” кружился вокруг “Титаника”, и все это время работали его видеокамеры. Но затем он вынужден был подняться наверх, поскольку начали садиться батареи. Подъем чуть было не окончился серьезной аварией. При ударе о поверхность воды, “Ясон юниор” выскользнул из “гаража”, и упасть на дно ему помешал лишь соединительный кабель, на котором он и повис. Водолазы, ожидавшие мини подводную лодку, не могли работать в заштормившем океане и вернуть робота назад, можно было, только обрубив кабель и подняв “Ясон юниор” на палубу “Атлантиса II” отдельно от “Элвина”.

Ремонтом робота занимались всю ночь, а утром последовал третий спуск. Пока “Элвин” “отдыхал” на палубе “Титаника”, “Ясон юниор” проник по парадной лестнице внутрь судна. Великолепного стеклянного купала, когда-то закрывавшего ее сверху, уже не было, от роскошной лестницы не осталось и следа, не было и знаменитых часов на стене. Но чудом сохранилась одна из люстр, висевшая теперь лишь на нескольких проводах. От этой картины сжималось сердце, это было все, что осталось от некогда сверкавшего роскошью самого крупного судна в мире.

Во время восьмого погружения, 21 июля, “Элвин” направился к кормовой части судна, находившейся в 650 метрах от носовой части и тоже погруженной почти на 15 метров в песок и ил. Выступало лишь пять с половиной метров борта гигантской кормы, большая же ее часть и три винта были невидимы. Перед всплытием, “Элвин” осмотрел палубу кормовой надстройки, и там его механическая рука положила памятную металлическую плиту в честь умершего друга и помощника Балларда, фотографа Билла Тэнтума, а также всех тех, кто нашел здесь последнее прибежище в ночь на 15 апреля 1912 года.

Через семь с лишним десятилетий от этих людей не осталось и следа. За все время работ не было найдено никаких человеческих останков. Вероятно, об этом позаботились глубоководные обитатели моря. Исчезла и одежда. Несколько раз находили сохранившеюся обувь, возможно, благодаря консервирующим элементам, которыми пропитывалась кожа. И всякий раз, когда камеры “Элвина” или робота находили и фотографировали обувь, возникало гнетущее чувство – три четверти века назад, здесь лежало тело одного из 1500 погибших.

Последний, одиннадцатый, спуск состоялся 24 июля. По этому случаю доктор Баллард укрепил на носовой части “Титаника” вторую металлическую плиту от нью-йорского клуба изобретателей с надписью, обращенной ко всем, кто, возможно, в будущем тоже доберется до “Титаника”: “Оставить его в покое”. Двенадцатидневная экспедиция завершилась, и “Атлантис II” взял курс на Вудс-Хол.

В результате успешной экспедиции, проведенной доктором Баллардом и его сотрудниками, “Титаник” открыл много тайн, хранимых им в течении семидесяти четырех лет. Одним из самых значительных открытий стало подтверждение того, что огромное судно лежит на дне отнюдь не в целости, как в начале полагал и доктор Баллард. В течении всех этих лет, вопреки показаниям очевидцев и свидетелей, считалось, что “Титаник” затонул неповрежденным и таким опустился на морское дно. Но теперь было доказано обратное. Доктор Баллард пришел к выводу, что, поскольку обе части корпуса, лежащие на дне, значительно удалены друг от друга, а возле кормы нагромождены обломки, значит, судно переломилось надвое либо на поверхности, либо сразу же после начала погружения. Когда носовая часть все больше погружалась, а корма поднималась, давление на киль достигало такой силы, что он в конце концов не выдержал и переломился в самом уязвимом месте конструкции, то есть между третьей и четвертой трубами, где находилась парадная лестница и вентиляционная шахта машинного отделения. Обе части падали на дно со скоростью около 50 километров в час. Первой его достигла носовая часть, и только через несколько минут – корма. Обломки падали не дно в зависимости от своего веса, наиболее легкие предметы погрузились на четырехкилометровую глубину, через несколько часов.

Исследования Балларда внесли ясность и в вопрос о пробоине, образовавшейся при столкновении судна с айсбергом. Все эти годы считалось, что айсберг разорвал носовую часть “Титаника” по правому борту от первого до пятого водонепроницаемого отсека (шестой лишь был слегка задет) на длину около 100 метров. Было достаточно очевидцев, подтверждавших, что сразу же после удара именно сюда хлынула морская вода. Достаточно вспомнить показания кочегаров Фредерика Бэрретта и Джорджа Бичэмпа из команды спасательной шлюпки N13. И хотя большинство специалистов утверждали, что айсберг при столкновении должен был вспороть борт судна, как консервную банку, нашлись и сомневающиеся, которые считали, что мощные стальные листы, скорее согнулись и разошлись в швах, но не разорвались. На основании данных о времени, в течении которого вода затопила некоторые помещения трюма, рассчитали, что за первые сорок минут после столкновения, в трюм поступило 452,6 кубических метра воды. Но несмотря на заключение авторитетного эксперта, официально было признано, что причиной гибели “Титаника” стала длинная горизонтальная трещина.

22 июля 1986 года, во время одного из последних спусков, робот “Ясон юниор” тщательно обследовал и сфотографировал весь правый борт носовой части корпуса. От форштевня до третьей водонепроницаемой переборки он был погружен в песок и ил, так что установить характер повреждения в его нижней части не представлялось возможным. Но дальше, там, где предполагаемая трещина еще должна была бы быть видна, никакой трещины не было. Стальные листы были вогнуты внутрь. Заклепки, которые их держали, вероятно выпали, и через образовавшиеся щели вода ворвалась внутрь. Еще дальше от носа были обнаружены две вертикальные вмятины и покоробленные стальные листы. Интересно, что несмотря на сильную деформацию стальной обшивки, здесь ничто не свидетельствует о том, что заклепки отсутствуют или разошлись швы. Эта деформация, без сомнения, была результатом удара носовой части о морское дно. Удар был настолько сильным, что нарушил всю конструкцию этой части корпуса. Еще дальше, примерно на уровне ходового мостика, стальные листы в некоторых местах были покороблены по горизонтали, швы между ними разошлись, и виднелись отверстия от выпавших заклепок.

В 1991 году, через пять лет после завершения обследования корпуса “Титаника” доктором Баллардом, на место катастрофы прибыла группа ученых во главе с канадским морским геологом Стивом Блэском. В распоряжении его команды имелись две подводные лодки, которые, как и мини подводная лодка Балларда “Элвин". После одного такого погружения к остову судна, исследователи подняли кусок металлического листа диаметром 25 сантиметров и толщиной 2.5 сантиметра с тремя отверстиями от заклепок. Когда после очистки на листе были обнаружены остатки бывшей краски, стало абсолютно ясно, что он был частью одного из металлических листов, покрывавших корпус “Титаника”. Однако главное внимание привлекли края листа: они не были гладкими и ровными, как это могло бы произойти, при разломе высококачественной стали. Края были настолько неровными, как будто это был осколок хрусталя.

Через три года после находки, в августе 1994 года, данный кусок стали был подвергнут специальному исследованию в лаборатории канадского министерства обороны в Галифаксе. От него был взят образец, который укрепили на специальном держателе, и подвергли так называемому тесту Шарпа, на прочность металла. Суть состоит в том, что на укрепленный образец обрушивался тридцатикилограммовый маятник. К месту удара был подсоединен электроизмерительный прибор, фиксировавший силу удара, которому образец либо должен противостоять, либо поддаться. Перед укреплением на держателе, образец погрузили в спиртовую ванну, температурой 1.7 градуса Цельсия, примерно такой же температуры, какой была морская вода в месте катастрофы “Титаника” в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года. Быстро переместив образец из ванной, его укрепили на держателе, маятник привели в движение. При ударе раздался треск, маятник, практически без остановки, продолжал наносить удары, в результате образец, разрезанный на два куска, вылетел из держателя. Такой же эксперимент сразу был проведен с другим, достаточно большим образцом стали, которой обшивают корпуса современных судов. В этом случае образец от удара маятника не разломился, а прогнулся в форме буквы V, и движение маятника остановилось.

Ход испытания, за которым следила вычислительная машина, и последующие исследования подтвердили, что сталь, из которой были сделаны листы, покрывающие корпус “Титаника”, была очень ломкой. При ударе об айсберг листы не прогнулись, а треснули. Ломкость испытательного образца в канадской лаборатории была вызвана отнюдь не тем, что данный кусок металла пролежал на четырехкилометровой глубине Атлантики более восьмидесяти лет; при одинаковых тестах сталь 1911 года и найденная на судоверфи “Харленд энд Вольф” в Белфасте, где строился “Титаник”, реагировала идентично. Значит, бесспорен факт, что сталь, использованная для обшивки корпуса “Титаника”, была ломкая и в момент производства, а в ледяной воде, в которой он оказался в результате столкновения с айсбергом, она стала еще более ломкой.

Канадский металлург Кэн Кэрис Аллен, изучивший в Галифаксе образец стали из обшивки “Титаника”, сказал: “Для того, чтобы достичь одинаковой ломкости у сегодняшней высококачественной стали, мне пришлось бы снизить температуру до минус 60-70 градусов Цельсия.” И добавил: “Тогда о свойствах металла многое еще было неизвестно… Сегодня такое судно никто бы не спустил на воду.” Примесь серы в стали, из которой был сделан “Титаник”, была слишком значительной.

Информацию об опытах, проводившихся в лаборатории Галифакса, в 1995 году, напечатал журнал “Попьюла сайенс”. В заключении, на основе отзывов конструкторов морских судов и с учетом всех результатов и показаний, “Попьюла сайенс” воспроизводит ход событий в ту трагическую ночь 1912 года следующим образом:

23 часа 40 минут 14 апреля 1912 года: судно трется бортом об айсберг. Если бы его обшивка была сделана из стали с низким содержанием серы, она вогнулась бы вовнутрь, а не треснула бы. Заклепки выпали бы и швы между листами разорвались, вода проникла бы внутрь, но значительную силу удара она бы амортизировала. Возможно, судно резко замедлило бы ход или даже оттолкнулось бы от айсберга. “Титаник” с наибольшей долей вероятности был бы серьезно поврежден, но продержался бы на воде достаточно долго и дождался бы помощи. Вместо этого лед проламывает хрупкую обшивку, первые шесть отсеков затоплены, и вода переливается через переборки.

2.00 часа – 2 часа 20 минут 15 апреля: наклон “Титаника” составляет 45 градусов, корма поднимается на высоту двадцатиэтажного дома. Центр судна подвергается давлению в 7.5 тонны на квадратный сантиметр. Весь остов судна внезапно разваливается, и корпус ближе к центру разламывается на уровне поверхности воды или сразу под ней. Судовой киль сгибается, обшивка дна под давлением воды сворачивается. Ледяная морская вода обрушивается на все судно, и сталь разламывается на куски. Раскатистых грохот, который слышен в спасательных шлюпках, это, по всей вероятности, звук трескающегося металла. Носовая часть отделяется от кормы. В какой-то момент кажется, что корма опускается, но вдруг она начинает резко подниматься, занимает почти вертикальное положение и исчезает под водой. Отсеки, в которых еще находится воздух, подвергаются внешнему давлению не слишком глубоко под толщей воды. Происходит резкое выравнивание давления, и взрыв разбрасывает во все стороны тонны металла.

2 часа 30 минут – 3.00 часа: носовая часть опускается на дно и погружается в ил и песок. Корма удаляется от нее почти на восемьсот метров. Подвожный дождь обломков продолжается еще несколько часов.

9 апреля 1997 года, за пять дней до восьмидесятилетия со дня трагедии, американская газета “Нью-Йорк таймс” опубликовала информацию об ультразвуковом исследовании затонувшего судна, в ходе которого установлено, что айсберг не образовал в корпусе “Титаника” ни одной значительной пробоины, но шесть небольших отверстий находятся на площади одного квадратного метра.

Из всего сказанного следует, что в течении нескольких десятилетий идут поиски ответа на вопрос, в чем была подлинная причина гибели “Титаника”.

Все прежние результаты исключают, что айсберг, как это считалось в течении трех четвертей столетия, прорезал длинную, проходящую более чем через пять отсеков, открытую трещину в борту судна. Наиболее достоверно: стальные листы после столкновения треснули, швы разошлись, и через образовавшиеся трещины ринулась вода. Так утверждали очевидцы из числа членов команды, находившихся в момент катастрофы в нижних помещениях “Титаника”.

После завершения второй экспедиции в 1986 году, доктор Баллард заявил, что он даже не помышляет когда-нибудь еще раз вернуться к “Титанику”. Несмотря на то, что у него имелась такая возможность, он не взял с морского дна ни одного предмета и к обломкам знаменитого судна отнесся очень бережно и деликатно. Он работал как ученый и исследователь и других целей не преследовал. Прошел год, и на место давней трагедии пришло французское океанографическое судно “Надир” с мини подводной лодкой “Наутиль”, двойником американского “Элвина” и роботом “Робином”. Французы не были так сентиментальны, как доктор Баллард. Они подняли со дна моря почти девятьсот предметов, в том числе один из сейфов “Титаника”. В адрес французов раздалась резкая критика, некоторые американские и английские газеты, не колеблясь, назвали их “гробокопателями”. Действия французской экспедиции осудили и здравствовавшие тогда пассажиры “Титаника”, которых в середине 1987 года во всем мире было двадцать пять человек. Все они единодушно высказались за то, чтобы место последнего упокоения 1513 человек навсегда осталось памятником великой морской катастрофы.

После изучения части снимков, сделанных французской экспедицией, пятый частный канал французского телевидения 20 сентября 1987 года сообщил сенсационную новость: причина катастрофы "Титаника" не столкновение с айсбергом, а пожар, вызванный взрывом в трюме. За три дня до катастрофы, на угольном складе судна скобы возник страшный пожар, который команда пыталась тайно ликвидировать, но это ей не удалось. В доказательство своего утверждения, французские журналисты показали кадры фильма, снятого роботом “Робин”: сильнее всего была повреждена средняя часть судна, тогда как ближе к носовой части, именно в той, которой судно столкнулось с айсбергом, повреждения обнаружены не были.

Вероятно, сегодня в мире нет другого человека, который знал бы о “Титанике” и его трагическом плавании больше, чем доктор Баллард. В своей книге “Находка Титаника”, изданной в 1987 году, Баллард так описывает события на судне в воскресенье 1912 года: “Все шло хорошо, и, чтобы дела шли еще лучше, накануне удалось наконец ликвидировать пожар, тлевший в носовом угольном бункере котельной N5”. Доктор Баллард констатирует только это и больше ни в какой связи к пожару не возвращается, никак его не комментирует, ни о каких последствиях не говорит.

Гибель “Титаника” пережили несколько кочегаров и грузчиков, работавших в трюме. Если бы там возник серьезный пожар, закончившийся катастрофическим взрывом, они должны были бы об этом знать, и такая сенсация ни в коем случае не осталась бы тайной. Скорее всего, в одном из угольных бункеров произошло самовозгорание угля. В угольных складах это не такое уж и редкое явление. Пожар, как говорит доктор Баллард, удалось ликвидировать, и на этом проблема себя исчерпала. Обращает на себя внимание то, что даже очень подробные и солидные публикации не касаются этого эпизода. Что же касается якобы значительного повреждения средней части корпуса, то французская экспедиция не установила ничего нового по сравнению с тем, что уже было обнаружено в ходе двух экспедиций, проведенных американцами. Возможно, следует еще раз подчеркнуть, что сомневаться в катастрофических последствиях столкновения “Титаника” с айсбергом - полный абсурд. Некоторые пассажиры “Титаника”, находившиеся на палубе, видели айсберг собственными глазами, другие почувствовали толчок, а третьи были в тот момент в трюме и видели, как внутрь хлынула вода.

Результаты американо-французской экспедиции позволили вынести окончательное решение: “Титаник” никогда не будет поднят с морского дна. У одних это вызывает сожаление, но у большинства – радость. Уникальное судно, былая гордость державы, уже три четверти столетия “отдыхает” в глубинах океана. Его красота давно померкла, стальные листы съедает ржавчина, водонепроницаемые переборки покоробились, роскошные интерьеры не существуют. Но трагическая судьба сверкавшего огнями плавучего дворца, никогда не будет забыта.