MYaTEZh_NOMENKLATUR
.pdfзаплатить те миллиарды долларов, которые шли (и до сих пор идут) в кассу ЦРУ специально на нужды идеологической войны.
Так сомкнулись интересы некоторых внутренних номенклатурных советских элит, криминальных кланов, либеральной интеллигенции и внешних антисоветских интересов. Но теперь наступает время, когда дружба-дружбой, а табачок - врозь. Если России суждено продолжать свой исторический путь, то либеральный фасад еще может немного постоять, но жить придется уже под другой крышей. И главное - без либералов. Они мечтали о российском Пиночете, и Пиночет пришел. С убогой идеологией и готовностью пролить кровь.
РЕСУРСЫ ДЕЕСПОСОБНОСТИ
Перетряска элит произошла, фасад власти в значительной степени очистился от романтической лепнины. Пора приспосабливать все здание для нормальной жизни.
Да вот беда, приходится пройти через период, в который решится вопрос, кому и как сидеть, за какие ниточки и каких марионеток водить. Это период политического абсурда. Кто-то "делает бабки" на ваучерах и лозунгах приватизации. Кто-то, настаивая на "государственных интересах", отжимает последние соки из промышленных монстров эпохи исторического материализма. И кандидатов в президенты наплодилось - ну просто тьма. Да еще каждый свою партию создал, будто гражданам было просто разобраться в месиве уже имеющихся. Тем временем, по городам и весям начался предупредительный отстрел несговорчивых, а мафиозные кланы начали серьезно вооружаться.
Вэтих условиях руководство крупных госпредприятий, а также т. н. малый и средний бизнес погоды не делают. Их объедают со всех сторон поднаторевшие в силовом отстаивании своих интересов крепкие спайкой банды банкиров и рэкетиров. Напрасно кто-то надеется на то, что "красные бароны" ВПК и ТЭК когда-нибудь "воспрянут ото сна", а суетливые крохоборы создадут свою несгибаемую партию. Без национальной интеллигенции, которая сегодня еще не востребована, им дорога одна - к вчерашним паханам, ставшим сегодняшними акулами мафии.
Вотличие от разрушительных либеральных реформ свирепая борьба кланов по поводу власти - дело вполне конструктивное. Участники межклановой борьбы, в отличие от наивных политиков, хотя бы свои шкурные интересы осознают и, тем самым, способствуют созданию национальной номенклатуры. Силовое "взаимовычитание" лишь отслаивает наиболее жизнеспособное ядро, которое и останется главным ресурсом нации. Всплыв в легальный элитный слой, мафиози самого разного профиля, так или иначе, вынуждены будут поддерживать стабильность общества и приобрести все атрибуты внешней респектабельности. Если они снова не
начнут игру с либералами, то вполне способны будут сформировать национальную номенклатуру.
Главный ресурс элиты (пусть криминального происхождения, что ж поделаешь, если другой нет!), который будет работать на государство и нацию, - жесткий прагматизм. Это тот прагматизм, который не верит навязанным идеологиям и глубокомысленной игре ума. Именно прагматизм дает шанс на то, что власть имущие обратятся к государственным интересам России, которые должны совпасть с их стратегическими интересами.
Осталось уповать на то, что разборки между кланами и раздел сфер влияния произойдут относительно быстро, а реальный экономический интерес отчетливо заявит о себе на макроэкономическом уровне. В политическую игру должны согласованно вступить большие капиталы, почувствовавшие собственные пределы роста и алчность иностранных конкурентов.
Прорыв России через хронический кризис власти и экономики возможен только в том случае, если объединятся три ресурса нации:
управленческий, экономический и интеллектуальный. Если национальной номенклатуре предстоит преодолеть антирыночный комплекс "красных директоров", новым предпринимателям - антигосударственную направленность своих сиюминутных интересов, то национальной интеллигенции требуется очиститься от остатков марксистско-ленинской идеологии и диссидентского либерального комплекса.
Пока все эти разборки и трансформации не закончились, любителям шествий и митингов не стоило бы корчить из себя народные массы. Прежде чем апеллировать к народу, давайте хотя бы идеологическую импотенцию преодолеем.
РЕЦЕПТ РЕАНИМАЦИИ
Авторитарный режим - вполне адекватный инструмент концентрации ресурсов нации для преодоления кризиса. Но такой режим должен иметь еще и некоторый нравственный базис, авторитет, признаваемую всеми причину. Этого у сегодняшней власти нет, и именно поэтому глашатаи режима (даже произнося иногда в общем-то правильные слова) не в состоянии поднять народ против разрушительных процессов. Именно из-за отсутствия нравственных ориентиров и опыта нравственного поведения сторонники режима не способны к созданию государственной идеологии. Бессовестность разрушительна для интеллекта. Не находя нужных слов, режим и подавно не в состоянии найти спасительной стратегии.
В попытках взять политический процесс под контроль возникает новый рецепт реанимации России: патриотическая (национальная) диктатура вместо прозападной (космополитической) демократии. Но если диссидентызападники худо-бедно сформулировали идеологию либеральных реформ, то новый рецепт реанимации пока совершенно безоснователен. Дело не в том,
что у такого рецепта вовсе нет никаких объективных основ. Они то как раз куда более реальны, чем переписанные у западных мыслителей прошлого либеральные теории. Это у тех, кто допущен к публичному говорению, нет и не предвидится понимания того, какую Россию необходимо возрождать.
Ивсе-таки что-то не клеилось в пропагандистских построениях "номенклатурных мудрецов". Открывают рот для того, чтобы сказать про великую державу, про терпеливый русский народ, а выговаривается что-то старое - о правах человека, о законности... Говорильный органчик то и дело сбивается на старую мелодию, сипя сквозь шумы и хрипы умирающей идеологии.
Обыватель подсознательно почувствовал, что ему долго и упорно подсовывали для применения в жизни фальшивые формы демократии, а теперь предлагают спасать разрушенную таким путем державу. Так стоит ли верить тем, кто с такой энергией боролся за гражданский мир, что готов был камня на камне не оставить от российской государственности? Не лучше ли заняться самоспасением?
Ивсе-таки, несмотря на могучий инстинкт эгоизма, обыватель не волен в своих действиях, ибо интересы правящей элиты защищены государственной машиной. Обывателю так или иначе промоют мозги и вложат в них то, во что он таки поверит. На легковерности его все-таки поймают. Только для этого режиму придется сменить не только язык общения с народом, но и произвести смену "физических лиц", говорящих от имени власти. Необходимый авторитет власти будет возвращен, и обывателя снова можно будет втянуть в русло государственной политики.
Если за это возьмутся мастера своего дела, то смена декораций без особых потрясений закончится уже через полгода. Даже вопрос о смене Президента станет совершенно неактуальным и останется лишь предметом для полемических забав новых диссидентов. Если достойных специалистов не найдется, то вполне возможен очередной спектакль с подавлением государственного переворота.
Вопрос о завершении безболезненной государственной трансформации, появлении действительных основ для общественного согласия упирается в объединение идеологических, организационных и финансовых ресурсов. Пока такого объединения не произошло, страна будет страдать от непомерных амбиций политических деятелей, которые не способны ни понять, как спасти Россию от небытия, ни провести послешоковую реанимацию хозяйства, ни усмирить политический хаос.
Мы уже находимся на новой ветви общественного развития, которая требует устранения от власти той генерации политиков, чье историческое время закончилось 4 октября 1993 г. Вместе с незапятнанными ложью и преступлениями всероссийского масштаба людьми придет и авторитет власти, будут востребованы уже существующие разработки государственной идеологии и начнется восстановление структур гражданского общества.
Народ будет продолжать безмолвствовать, но это безмолвие будет иметь уже совершенно другую интонацию.
ПОИСК ИДЕОЛОГИИ
Отношения России к Западу и Востоку было одной из основных тем философской и общественной мысли в Х1Х-ХХ вв. Размышления о роли русских, как о мессианском народе, о России, как о духовном посреднике и сдерживающем начале в мировом развитии, констатировали некую выделенность России и особенность стратегии ее развития. Эта стратегия предполагает особый духовный уклад народа и сочетание некоторых черт устремленного за свои пределы Запада и погруженного в себя Востока. Россия, в отличие от остального мира, постоянно находится в процессе переработки старых идей и общественных форм и синтеза новых.
Правильнее всего было бы говорить о наиболее существенных моментах эволюции. Для Запада - это развертывание идеи свободы в однонаправленном развитии, для Востока - сохранение архаики, древнего знания человека о самом себе, для России - циклы самоотрицания, принятия нового качества и воскресения. Причем здесь стоит говорить лишь о наиболее ценном вкладе во всеобщую историю и мировую культуру, а не о доминирующей во все времена закономерности.
Реализация нескольких (в данном случае трех) сценариев существования и развития повышает выживаемость системы, которая при этом способна переносить катаклизмы узконаправленного действия. Ликвидация одного из способов существования цивилизации, одной из этих форм вполне достаточно, чтобы нарушить баланс. Представление о такой опасности почему-то не усваивается Западом, стремящимся поглотить Россию, растворить ее своеобразие в примитивном либерализме. Возможно Запад все еще находится в страхе перед ядерным потенциалом, угрожавшим ему много лет, и не находит иного способа преодоления своего страха.
Необходимо также отметить, что антиэнтропийная стратегия развития вовсе не дана от природы и бесполезно ожидать самопроизвольного возникновения гармонии. Противостояние хаосу является предметом нашего повседневного беспокойства и творческих усилий. Поэтому необходимость возрождения России, как носителя одной из стабилизирующих мировое развитие стратегий должна быть осознана на Западе и Востоке, а затем воплощено в реальную политику.
Либералам же подавай выход на столбовую дорогу человечества. Они стремятся выпрямить пружину Российской истории на западный лад, бросить страну в погоню за чужими успехами и чуждыми ценностями. Их Россия обречена на вечную роль догоняющего в экономике, роль всеядного потребителя суррогатов западной культуры и образа жизни, роль задыхающегося от проникшего во все поры общества чувства неполноценности. Их Россия - это даже не полуколония. Это свалка отбросов остального мира.
Но вот этап грабительского формирования капитала прошел, настала пора упорядочить его обретение и закрепить то, что уже перетекло в частное владение. Тут сразу же сломалась вся система власти, содержавшая либеральных политиков и публицистов. Фасадную демократию как ветром сдуло. Начался этап стихийной патриотизации России. Даже Ельцин начал использовать в своих выступлениях возвышенные слова про великую державу, а его ближайшие соратники на все лады запричитали о национальных интересах.
Народ продолжает нищать, но все еще безмолвствует. Чего же он ждет? А ждет он новых слов, потому что либеральной трескотне уже верить устали. Но архитекторы фасадной демократии не могут без отказа от самих себя перестроиться на патриотическую лексику. Натужные разговоры про национальные интересы как-то ходят все вокруг общих понятий. А страна ждет явления государственной идеологии.
Для удачной трансформации режима язык власти должен быть достаточно хорошо разработан. Повторение общих мест о том, что "за державу обидно", уже успело всем наскучить.
СТРАНА ЖДЕТ ИДЕОЛОГИИ ВОЗРОЖДЕНИЯ.
Ее пытаются самостоятельно сформировать вчерашние радикаллибералы, функционеры и идеологии КПСС. Но материал не поддается. Пока все, на что способен официальный пропагандистский механизм - это прекращение использования слова "патриот" в качестве бранного, и обретение словом "демократ" новой смысловой нагрузки (того и гляди, оно станет новым ругательством).
Что же делать пропагандистам режима? Ведь идеологии так просто не рождаются. Заново осваивать истмат в форме социал-демократии? Но с истматом уже так привыкли бороться, да и опротивел он всем своим плакатным видом. Провести научно-практическую конференцию патриотизированных либерал-демократов? Но вся их "идеология" полностью извлечена из пыли западной философской мысли ушедших столетий. Как ни препарируй "западную буржуазную философию" - за российскую и патриотическую ее никак не выдать.
И вот что остается. Остается опираться на русскую философию. Именно она несет в себе органичный для России патриотизм и разработана блестящими мыслителями, не востребованными в государственном строительстве до сей поры. Идеи И. Ильина, К. Леонтьева, С. Булгакова, Вл. Соловьева, К. Победоносцева, Н.Бердяева и др. затронули пока только узкий круг патриотической интеллигенции. Органичность этих идей для русского мировоззрения и рост влияния Православия на общественную жизнь предрешают их взрывообразное распространение. В этом-то и состоит светлая сторона политики – рано или поздно, пройдя через все гнусности,
все слои общества, в том числе политическая, финансово-промышленная и интеллектуальная элиты, обращаются к мудрости.
Поскольку отступать на всех фронтах России ухе некуда, то придется наступать.
С РУССКОГО ПРОРЫВА и начнется возрождение России.
В русской философии и патриотической публицистике словосочетание "русская идея" встречается настолько часто, что пора спросить, что же подразумевается под этими словами? Если для либералов эти слова - признак "чужого", призрак "нацизма", то для национальной элиты за этими словами скрыт рецепт спасения государства от либерал-большевистской чумы.
Обсуждение Русской Идеи заняло бы много страниц, и мы отсылаем заинтересованного читателя к изданному Конгрессом русских общин "Манифесту возрождения России". Для того, чтобы очень схематично очертить поиск альтернативы криминальному либерализму, нужно наметить несколько ориентиров.
Прежде всего Русская Идея заключает в себе православную духовность, отличающуюся от прочих форм христианства отказом от рационализации веры, но принимающую Бога душой, любовью, бескорыстным пониманием красоты. В ее основе заложено понятие соборности, как единства людей, преодолевающего все социальные и этнические барьеры ради возрождения православной веры и процветания Отечества.
Второй момент заключен в исторически сложившемся государственном характере русского народа. Вместе с тем, только нравственный авторитет государственной власти способен удержать в русле эволюционного пути анархические поиски царства правды. Важная деталь состоит в имперском характере государственного-патриотической идеологии. Имперском не в смысле нацеленности на военную экспансию, а в смысле развития идеологической, экономической и культурной инициативы, которая не замыкается внутри страны.
Третий ключевой момент Русской Идеи - Бесчеловечность русского национального характера, т. е. терпимость к другим идеям и традициям, восприимчивость и уживчивость. Вероятно, именно это качество более всего используется либеральными и коммунистическими интернационалистами, растворяющими всечеловеческую любовь к ближнему в абстрактных общечеловеческих ценностях.
Вл. Соловьев в статье о Русской Идее пишет: «Призвание, или особая идея, которую мысль Бога полагает для каждого морального существа - индивида или нации - и которая открывается сознанию этого существа как его верховный долг, - эта идея действует во всех случаях как реальная мощь, она определяет во всех случаях бытие морального существа, но делает она это двумя противоположными способами: она проявляется как Закон жизни, когда долг выполнен, и как закон смерти, когда это не имело места».
Русский либерализм выбирает именно закон смерти для России. Задача состоит в том, чтобы этот выбор обратить на сам русский либерализм, отделив его от Русской Идеи и российской действительности.
* * *
Красный и белый большевизм, левый и правый экстремизм, "русский коммунизм" и "русский либерализм" в течение XX века показали свою полную стратегическую бесперспективность. В России наступает эпоха национального возрождения, усиления национальной интеллигенции и национальной элиты.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Чтобы завершить эту книгу, мне хотелось бы кое в чем оправдаться перед читателем.
Прежде всего, автору может быть брошено обвинение в беспросветном пессимизме: практически ни одна из действующих на данный момент политических сил не устраивает его. Это действительно так. Но пессимизма здесь нет. Ведь и большинство граждан России эти силы не устраивают! Скорее всего, те силы, которые способны обеспечить возрождение России, еще не набрали достаточную силу и не получили широкой известности.
"Хорошо, - скажет читатель на это, - а где же те люди, которых автор хотел бы видеть у власти? Среди персонажей книги таких не видать." И впрямь, многие персонажи не вызывают симпатий. Зато на страницах книги присутствуют и те, чьи мысли и оценки автор с благодарностью использует. И это отнюдь не единицы. Мне хотелось бы, чтобы читатель увидел подобных людей и вокруг себя. Это профессионалы своего дела, которые упрямо отказываются включаться во всероссийский грабеж награбленного и пользоваться моментом для разрешенного режимом воровства. Если Россия еще не рассыпалась во прах, то именно благодаря таким людям.
Следующий возможный упрек читателя состоит в том, что ельцинизм по сравнению со сталинизмом или фашизмом все-таки как бы более цивилизованная форма авторитаризма. Ведь нет ни массовых чисток, ни постоянной физической ликвидации оппозиционеров, ни тотального насаждения единомыслия...
Тут автору придется поспорить. Дело в том, что "цивилизованность" есть соответствие власти обществу. А ельцинизм не в состоянии не то что обществу соответствовать, он даже и самому себе явного выражения найти не может. Ведь не под силу ему даже собственные законы соблюдать!
Сегодня многие сходятся на том, выход из кризиса немыслим без авторитарного режима. Вырвать страну из лап кризиса может только сильная власть. Но почему же достойными осуществлять жесткое руководство должны быть Ельцин с Гайдаром, Попов с Яковлевым, Лужков с Явлинским и т. п.? Если именно эти люди обеспечили невероятный отрыв власти от общества, то почему им нужно и дальше доверять? От них кроме лжи и разрухи ничего ждать не приходится. Не было еще в истории России более гнусного режима, чем их режим! Мне хочется надеяться, что эта книга - одно из доказательств данного утверждения. Уж по крайней мере факты и выводы этой книги могут помочь тем, кто будет противостоять паразитическому либерализму и изживать последствия номенклатурной революции.
Часть 8.
ЗАКАТ ЭПОХИ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ БУРЬ
Криминальная революция, которой так долго жаждала номенклатура, совершилась. Совершилась и закончилась... Казалось бы, номенклатурным стратегам надо радоваться, а ограбленным гражданам радоваться нечему. Но не все так просто.
Мятеж номенклатуры стал той судьбой, которую общество не могло предотвратить. Поэтому его пришлось пережить до конца, до победы болезни над организмом старого общества, не способного к сопротивлению, до перерождения прежнего организма государства в другой организм. В этом новом организме противономенклатурный антивирус уже начал свою работу. Политическая смерть инициаторов мятежа уже неизбежна.
Либеральная номенклатура готовит запасные аэродромы, ищет уши для своих "новых" идей, обеспечивает финансовую поддержку проводникам этих идей. И все-таки это тщетное занятие.
Ельцинский режим так же будет сметен со сцены, как был сметен коммунистический режим. Все ждут только ухода самого Ельцина. Это, конечно, не означает, что одержат верх те, кого номенклатурный мятеж отбросил с властных позиций. Шансов на то, чтобы снова взять в свои руки рычаги власти, у них практически нет.
Выборы 12 декабря 1993 г. показали, что номенклатурный манипулятор еще управляет обществом и успешно использует в борьбе за власть старые инструменты. Но эти инструменты уже затупились, на препарируемой действительности оставались грубые шрамы, шитые белыми нитками.
МАЛЕНЬКИЕ ХИТРОСТИ В БОЛЬШОЙ ИГРЕ
ТИХИЕ ВЫБОРЫ
О выборах в Московскую Городскую Думу большинство москвичей узнало только на избирательных участках или после объявления итогов голосования. Тихие такие были выборы...
Организация всей избирательной кампании было делом самих кандидатов в народные избранники. Государственные органы отступили к избирательным урнам и там заняли круговую оборону. Конечно не от недостатка сил, а просто чтобы расчистить место для схватки очень свободных кандидатов. Получилось, что нормальная агитационная кампания стала возможна только милостью коммерческих структур, которые нерасчетливо вложили в это дело свои средства. Результат же определялся только тем, сторонники какого блока придут на выборы во время голосования. После физической расправы над инакомыслящими, оппозиционно настроенные избиратели по большей части предпочли не
выходить из дома, а их воодушевленные оппоненты прибыли для выражения своей воли вполне дисциплинировано.
Эти "тихие выборы" часто приводили голосующих в недоумение. Люди, не имея никакой информации о кандидатах, голосовали чаще всего против всех кандидатов. Несмотря на это выборы все равно признали состоявшимися. По таким уж правилам задумали чиновники сформировать народное представительство. Аппарату нужна была только имитация выборов, только имитация создания представительного органа. Потому что власть аппарата проистекает как бы ниоткуда и существует как бы без причин. Нужно чем-то прикрыть спонтанность своей власти. Но не создать же по этой причине новый Моссовет со всеми неизбежными неудобствами!
Предвыборный марафон в 1993 г. более всего был похож на спринтерскую гонку с непредсказуемыми препятствиями. Если организация выборов в Федеральное Собрание все-таки имела некоторые признаки разумности, то выборы в Московскую Городскую Думу скорее напоминали театр абсурда. Театр, в который к тому же практически не допустили зрителей. Точнее, их впустили туда под занавес и всей массой вытолкали на сцену.
Начнем с того, что прежний депутатский корпус Москвы численностью около 4,5 тысяч человек (вместе с депутатами райсоветов;
из них депутатов Моссовета - около 450 человек) был заменен узкой "тусовкой" в 35 человек. Соответственно были укрупнены избирательные округа. Теперь это территории с численностью избирателей около 200 тыс. человек. Перед каждым зарегистрированным кандидатом в депутаты вставала проблема: как дойти со своими программами до избирателя'' Казалось бы, государственные органы должны выделить средства сообразно стоящим задачам. Ведь в 1990 г. выборы в округах с такой численностью избирателей предусматривали и теледебаты, и выступления в прессе, и официальное изготовление многотысячных тиражей плакатов.
Но номенклатура не была заинтересована в контактах политиков с населением. Выделенные на выборы ресурсы скорее предназначались для формирования видимости политической конкуренции. Чего стоит, например, представление кандидатов по радио, когда каждому из них дается 30 секунд на изложение своей биографии и 45 секунд на предвыборную программу! Тут даже бывшие участники состязаний КВН попали бы в затруднение.
Официальные плакаты кандидатов в депутаты на выборах в декабре 1993 г. имели тираж, достаточный разве что для расклейки в одном микрорайоне, и не предполагали размещения в них портретов кандидатов. (На фотографии тех, кого выбирали, удалось посмотреть только через месяц после выборов в газете "Градские вести". Посмотреть и ужаснуться.) Самостоятельный выпуск листовок, как показала практика, абсолютно ничего не давал. Для огромного избирательного округа любой мыслимый (в рамках обычной зарплаты москвича) тираж был бы каплей в море. А
8