5.4.2. Характеристика апрозексии, парапрозексии

Апрозексия — выключение как произвольного, так и непроизвольного внимания, пол­ное отсутствие интереса к происходящему и невозможность пробудить этот интерес с по­мощью внешнего поощрения. Наблюдается при поражении лобных долей мозга, ранней детской шизофрении, при умственной отсталости, при черепно-мозговых травмах.

Парапрозексия — своеобразное нарушение внимания, характеризующееся тем, что на­пряженное ожидание блокирует способность вовремя заметить появление соответствую­щего объекта или события. Например, спортсмен на старте из-за избыточного ожидания пропускает выстрел стартового пистолета.

Расстройства внимания могут рассматриваться и под углом зрения нейропсихологичесхой проблематики. Здесь выделяют два класса расстройств внимания:

1. модально специфические, вызванные локальными поражениями мозга, затрагиваю­щими корковые проекции различных анализаторных систем; при подобных поражениях дефект внимания распространяется только на раздражители, поступающие через соответствующий (зрительный, слуховой или кожно-кинестетический) анализатор;

2. модально неспецифические, вызванные поражениями энергорегулирующих систем мозга, что приводит к ухудшению внимания во всех сферах и в отношении всех раздражителей.

Известной спецификой обладает внимание и при ряде психических расстройств. Напри­мер, больные шизофренией, как указывает В.А. Гиляровский (1954), обычно не обращают на окружающих никакого внимания, не отвечают на вопросы и вообще не реагируют на окру­жающее и иногда кажутся даже находящимися в состоянии затемнения сознания, но потом обычно оказывается, что все происходившее не прошло мимо их внимания, причем ими были подмечены некоторые малозаметные явления и совсем не бросающиеся в глаза детали.

5.5. Нарушения эмоциональной сферы Личности

5.5.1. Нарушение эмоций и чувств как фактор регуляции действий, как коммуникации

С понятием стресса теснейшим образом связано понятие фрустрации (от лат. frustratio— обман, неудача, крушение надежд, расстройство планов) — психического состояния, которое возникает при наличии препятствия, блокирующего удовлетворение значимых потребностей, что проявляется ощущением неудовлетворенности и психического напряжения, возникающего из-за невозможности осуществить те или иные цели, реализовать мотив. Ощущение непреодолимости препятствия может иметь под собой объективные основания, но может возникать и исключительно на субъективной почве (в случаях, когда препятствие реально непреодолимым не является).

Фрустрация может выражаться в гнетущем напряжении, тревожности, чувстве безысходности, депрессии. Част­ными реакциями могут быть уход в мир фантазий, агрессивность (или аутоагрессивность), деструктивизм, сосредоточение внимания на неудовлетворенной потребности, искажения в восприятии действительности и др. А. Маслоу (2007) подчеркивал, что феномен фрустрации адекватен только в том случае, если в структуре возникшей депривации присутствует угроза для жизненных целей индивида, его самооценки и самоактуализации.

Выраженность фрустрации зависит от силы и интенсивности ограничивающего факто­ра (например, угрозы), функционального состояния субъекта, его опыта и выработанных ранее форм эмоционального реагирования на жизненные трудности.

Фактор, выступающий в качестве препятствия или сопротивления, может быть внеш­ним и внутренним по отношению к субъекту, пассивным и активным.

Частным, но весьма распространенным фрустрирующим обстоятельством выступает депривация (от англ, deprivation — лишение, утрата) - лишение или ограничение возмож­ностей удовлетворения жизненно важных потребностей, отделение человека от необхо­димых для него источников (обычно в течение достаточно длительного времени).

Форма депривации обозначается через качество и специфику того, чего лишен субъект, — дви­гательная, сенсорная, информационная, социальная, материнская и др. Эмоциональная депривация: отсутствие возможности создания чувственного отношения, эмоциональных контактов с каким-либо лицом или разрыв ранее существовавшей эмоциональной связи. По степени выраженности депривация может быть полной или частичной. Причинами депри­вации могут являться как чисто физические обстоятельства, например отсутствие объекта потребности, так и обстоятельства морально-этического характера (самоограничения).

Вне экспериментальных условий широко распространены два варианта депривации, раз­личающиеся по характеру происхождения.

В первом случае субъект (обычно ребенок) исходно лишен необходимых для полноценного развития психических функций и способностей ин­формации, стимуляции и впечатлений, а во втором он отсекается от обычных, привычных для него факторов, без которых жизнь субъективно начинает восприниматься или реально оказывается неполноценной (например, тюремное заключение, попадание в социальную сре­ду, лишенную ранее имевшихся средств массовой информации или культурного слоя и т. п., как, например, в среде мигрантов).

Как правило, адаптации к имеющемуся ограничению не наступает, и, несмотря на попытки подавления, мотивация ущемленной потребности сохраня­ется, что и приводит к кумуляции негативных эмоций, проецирующихся в различные формы невротического, психопатического или девиантного поведения. В других случаях, напротив, происходит снижение уровня познавательной активности и мотивации, что, в частности для детей, может сопровождаться проблемами со школьным обучением. На высоте субъективных переживаний психическая депривация рождает ощущение отсутствия личностных потребно­стей, смысла жизни и, соответственно, целесообразности существования.

Большинство исследователей детской психики указывают на существенные неблагопри­ятные следствия материнской депривации в раннем возрасте. Ее результатом становятся труд­ности в выработке ребенком адекватных средств эмоционального реагирования, в формиро­вании чувства безопасности, уверенности в себе, а также неумение вступать в значимые отношения с окружающими, вялость эмоциональных реакций и агрессивность.

В подростковом возрасте депривация приводит к дезорганизации развития психических процессов и процесса становления ориентировочно-исследовательского поведения, к снижению познавательных мотиваций и коммуникативной активности, к затруднениям в понимании и предвосхищении событий, недостаточности интеллектуального развития. Речь также может идти о высокой тревожности, слабой эмоциональной устойчивости, раздражительности, негативизме, враж­дебности, подозрительности, которые в сочетании с неблагоприятными социальными факто­рами могут провоцировать развитие девиантного поведения.

Вместе с тем И. Лангмейер и 3. Матейчек (1984), анализируя различные теории депривации, указывают, что развитие ребенка не ограничивается лишь связью «ребенок—мать». В действительности ребенок является составной частью всей социальной системы и всегда постепенно усваивает многочисленные социальные роли, которые не только он сам перенимает и осуществляет, но и те, которые касаются других лиц, что подготавливает к их более позднему приятию.

Депривация может в данном понимании расцениваться в первую очередь как дефект в учении социальным ролям, обусловленный отсутствием требуемого опыта в области социальных взаимодействий в детстве. Это сближает материнскую депривацию с депривацией социальной, поскольку в последнем случае также присутствует фактор эмоционально окрашенного контакта со взрослыми и эмоциональной чувствитель­ности ребенка к отношению с ним.

Л.И. Божович (1997) пишет о том, что положительные эмоции у младенцев возникают и развиваются лишь под влиянием удовлетворения потреб­ности во внешних впечатлениях. Удовлетворение же собственно биологических потреб­ностей — в пище, кислороде и пр. — приводит лишь к успокоению ребенка, к состоянию удовлетворенности, но не вызывает радостных эмоций.

Влияние депривации на ребенка имеет и другую сторону. К моменту, когда деятель­ность коры больших полушарий становится актуальной и востребованной, сама кора еще не завершила своего формирования ни в структурном, ни в функциональном отношении. Известно, что полноценное развитие столь сложного органа возможно лишь во взаимодей­ствии с внешней средой, в результате действий комплексных внешних раздражителей на воспринимающие органы и ответного на них реагирования. Если внешних раздражителей нет или они недостаточны, то и морфологическое развитие и функциональная деятельность коры полушарий мозга задерживаются или идут неправильно.

Длительное пребывание ребенка в бедной стимульной среде закрытых детских учреж­дений, даже при наличии хорошего питания и медицинского обслуживания, сопровожда­ется феноменом госпитализма, выражающегося прежде всего в недостаточности эмо­ционально-волевой сферы, в элементах аутизма, агрессивности и отставании в развитии. Само понятие ввел в оборот австро-американский психоаналитик Рене Спите в 1945 г., исследовавший его причины, проявления и последствия у младен­цев и детей, потерявших в период войны родителей и долго находившихся в больницах.

В грубых формах подобные явления в настоящее время почти не встречаются, но общая тенденция пока продолжает сохраняться. В соответствии с 10-й Международной классифи­кацией болезней (МКБ-10), госпитализм у детей рассматривается как реактивное расстройство у тех из них, кто в силу пребывания в больнице на длительное время разлучен с матерью и лишен домашнего окружения. Такие дети вялы, недостаточно активны, истощены и бледны, плохо едят и спят, выглядят несчастными; у них отмечаются приступы лихорадки, у младенцев — отсутствие навыков сосания.

После выписки некоторые дети из-за пережитого эмоционального шока первое время не узнают родителей, затем болезненно реагируют на замечания, становятся более обид­чивыми, требовательными и капризными. У них часто расстраивается сон, увеличивается количество страхов, усиливается «прилипчивость» к родителям. Нарастают эмоциональная и вегетативная неустойчивость, вероятность появления психомоторных нарушений в виде тиков, заикания, энуреза. Эти расстройства обратимы (симптомы исчезают через 2-3 недели после возвращения ребенка к матери или заменяющему ее лицу).

Следует иметь в виду, что при прочих равных условиях, чем раньше возникает депривация и чем комбинационно сложнее комплекс вызвавших ее обстоятельств, тем тяжелее дизонто-генетические последствия и тем слабее толерантный и адаптационный потенциал личности.