Pol_Soper_Osnovy_iskusstva_rechi

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

Правитель на подмостках тщетно воздевает руки к небу —

Никто его не слушает, гремят лишь барабаны,

Стараясь мир внести коротким: Нет и нет!

Случилось что-то... Там на углу гонец,

Посланник с вестью. Он изнемог. Его приподнимают...

Народ кричит. Гонец идет через толпу. Затихло все,

И только там вдали не умолкают крики.

Так слушайте! Он около правителей. Он говорит...

* * *

Пришел завоеватель!

Завоеватель шествует, весь озаренный солнцем;

Дрожащими руками они закрыли лица. Все замерли от ужаса,

И пали ниц, во прахе распростершись. Он шествует один.

Он шествует под лязг железа. Он попирает тень свою.

По пирамиде тел людских он поднимается все выше...

Он обернулся, поднял руку и открыл забрало.

Там ничего... Там нет лица... Шлем пуст!

Зияет пустота. Доспехи пусты. Я вам говорю — Там под металлом ничего. Один металл сверкает.

Да это ж бочка из металла. Вязанка лат!..

Толкни сильнее палкой — в миг все развалится.

Они не видят ничего. Они лежат на мостовой, на пепле От стрел и копий, ими же сожженных.

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 271

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

Они не видят или видеть не хотят. Они безомолвствуют.

Народ сам создает себе тиранов. Он верить хочет им.

Он жаждет от свободы быть свободным, расстаться с

ней.

Окончен долгий труд свободы...

Они лежат!..

Из радиопостановки в стихах «Падение города»

Арчибальда Мак-Лея.

19

Друзья мои! Никто, кроме человека, находящегося в моем положении, не в силах понять чувство грусти при моем расставании с вами. Этим местам и доброте этих людей я обязан всем. Здесь я прожил четверть века, здесь я состарился. Здесь родились мои дети. Здесь я похоронил одного из них. Я оставляю вас и не знаю, когда я вернусь и вернусь ли — передо мной испытание, более тяжелое, чем бремя, какое легло на плечи Вашингтона. Без помощи провидения, которое сопутствовало ему, я не могу преуспеть. С этой помощью я преодолею неудачи. Веруя в то, что божественный промысел не оставит меня и пребудет с вами ради общего блага, будем питать уверенность и надежду, что все окончится хорошо. Поручая вас его попечению, так же как вы в своих молитвах будете просить об оказании помощи мне, шлю вам сердечный прощальный привет.

Прощальная речь Линкольна по заметкам, произнесенная им перед жителями Спрингфильда, штат Иллинойс, 11 февраля 1861 г.

20

Позвольте мне описать, как в апреле 1865 года солдат Конфедерации, едва стоящий от усталости на ногах, запрятал в карман выцветшего мундира увольнительный билет, который отныне будет для его детей доказательством того, что он хранил верность долгу, и стал лицом к югу от Аппотомакса. Только подумайте, как он был оборван, как измучен, какая тяжесть лежала у него на сердце, как он ослабел от ран и лишений. Он дрался до полного изнеможения и теперь сдал оружие, молча, судорожным рукопожатием распрощался с товарищами, в последний раз обратил орошенное слезами бледное лицо к могилам, усеивающим холмы старой Виргинии, и, наконец, надвинув на лоб серое кепи, пустился в трудный и долгий путь... И что его ожидает — позвольте спросить вас, также вернувшихся домой в надежде найти в воистину заслуженном сердечном приеме воздаяние за четыре года самопожертвований... Что находит он, прошедший весь путь боев с бесконечно малыми шансами на успех и страшившийся смерти менее, чем сдачи врагу, когда он добирается наконец до своего дома, оставленного в довольстве и процветании? Он видит: дом превращен в развалины, ферма разграблена, амбары пусты, рабы разбежались, скот перебит, дела в совершенном упадке, деньги обесценены; общественный строй, когда-то полный феодального величия, безвозвратно ушел в прошлое; народ живет без законов и правопорядка; товарищи перебиты, и тяготы окружающих пали на его плечи. Он подавлен не только военным поражением — пришел

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 272

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

конец традиционному укладу прошлого. И вот без денег, без кредита, без работы, не имея никаких материальных ресурсов и практической подготовки, он в довершение всего становится лицом к лицу с труднейшей проблемой, с какой когда-либо встречался человеческий разум, — с проблемой устройства великого множества освобожденных рабов.

Генри Греди, Новый Юг.

21

Коль полюбишь (как весь свет!), Воспевай предмет желанья, Докучай, моли ответ, Клятвы дай, яви страданья, Цепи куй, к звену звено, Чти Амура нерушимо, Преклоняй колена! Но... Не пиши письма любимой!

Ах, соблазн весьма велик: Погрузишь перо в чернила, Глядь — оно покорно вмиг На бумагу страсть излило. Если можешь, удержись, Строк не лей неутомимо, Взяв перо, остановись! Не пиши письма любимой!

Может сердце охладеть, Страсть другая застучится, Но душе не улететь — Поймана в силки, как птица: Лист с письмом твоим — закон, Кредитор неумолимый, Милости не знает он! Не пиши письма любимой!

Томас Худ младший, Письмо с советом.

22

(М-р Биксби, лоцман парохода на реке Миссисипи, разговаривает со своим учеником.)

— Как называется первая пристань выше Нового Орлеана?

Мне была предоставлена возможность испытать удовольствие от своего мгновенного ответа. И я его испытал, сказав, что не знаю.

— Ты что — на самом деле не знаешь?

Такой оборот меня ошарашил. Но я сразу пришел в себя. Сказать же я мог только то, что уже ответил.

— Слушай, да ты просто нахал,— сказал м-р Биксби.

— А как называется ближайшая пристань? — И опять я не знал.

— Это уже сверх всяких ожиданий... Скажи мне название любой пристани или пункта, о

которых я тебе говорил...

После некоторого размышления над вопросом я решил, что не могу назвать.

—Послушай... Откуда бы ты начал переправу выше пункта Двенадцатая Миля?

—Не...е...зна...а...ю.

—Не...е...е...зна...а...ешь?

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 273

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

Он даже передразнил мою манеру «тянуть» слова.

—Что ж тогда ты действительно знаешь?

—Я... я... ничего, право ничего...

— Клянусь духом великого Цезаря, охотно тебе верю. Ты самый что ни на есть на свете тупица и олух, помоги мне сам Моисей! Подумать только — он хочет стать лоцманом, хочет водить суда — он! Да ведь он корову не проведет по проулку!..

Ну и закипела же в нем ярость! Он был человек нервный. Он метался то в одну сторону от штурвала, то в другую, перебирая ногами, словно под ним горел пол. Он хотел сначала покипеть, потом перелиться через край и снова ошпарить меня.

— Слушай... Как ты думаешь — для чего я тебе толковал о названиях пристаней?

Минутку я подумал с душевным трепетом, и демон-искуситель соблазнил меня ответить:

— Ну как бы сказать... пришлось к разговору, я думал...

Это было все равно, что подразнить быка красной тряпкой. Он так неистовствовал и бесновался (а в это время как раз пришлось пересекать реку), что потерял способность видеть — подумалось мне,— так как наскочил на рулевое весло торговой шаланды. Разумеется, торгаши не упустили случая выпустить целый залп отборных богохульств и проклятий. Но никогда человек не испытывал такого удовольствия, какое испытал м-р Биксби.

Наполнявшее его бешенство переливалось через край, а тут на его счастье нашлись люди, умеющие соответствующим образом отлаяться. Он раскрыл в рубке окно, высунул голову... Последовало такое извержение, какого я никогда раньше не слыхал. Чем дальше, чем слабее слышались проклятья экипажа шаланды, тем выше поднимал голос м-р Биксби и тем увесистей становились его эпитеты. Когда окно, наконец, захлопнулось, он был опустошен. Можно было закинуть в него частый невод и не выловить достаточно проклятий, которые могли бы смутить даже вашу матушку. Тогда он сказал мне самым любезным тоном:

— Вот что, малыш. Надо завести записную книжку и каждый раз, когда я тебе говорю что-либо, тут же в нее записывать. Есть только один способ стать лоцманом— знать наизусть всю реку... Ты должен знать ее вдоль и поперек, как алфавит...

Марк Твен, Жизнь на Миссисипи.

23

Лука: ...Она, правда-то, не всегда по недугу человеку... не всегда правдой душу вылечишь... Был, примерно, такой случай: знал я одного человека, который в праведную землю верил... Должна, говорил, быть на свете праведная земля... в той, дескать, земле — особые люди населяют — хорошие люди! Друг дружку они уважают, друг дружке — за всяко просто — помогают... и все у них славно — хорошо! И вот человек все собирался идти... праведную эту землю искать. Был он — бедный, жил — плохо... и, когда приходилось ему так уж трудно, что хоть ложись да помирай, — духа он не терял, а все,

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 274

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

бывало, усмехался только да высказывал: «Ничего! потерплю! Еще несколько — пожду.,, а потом — брошу

всю эту жизнь и — уйду в праведную землю...» Одна у него радость была — земля эта...

...И вот в это место — в Сибири дело-то было — прислали ссыльного, ученого... с книгами, с планами он, ученый-то, и со всякими штуками... Человек и говорит ученому: «Покажи ты мне, сделай милость, где лежит праведная земля и как туда дорога?» Сейчас это ученый книги раскрыл, планы разложил... глядел-глядел — нет нигде праведной земли! Все верно, все земли показаны,— а праведной — нет!.. Человек не верит... Должна, говорит, быть... ищи лучше! А то, говорит, книги и планы твои — ни к чему, если праведной земли нет... Ученый в обиду. Мои, говорит, планы самые верные, а праведной земли вовсе нигде нет. Ну, тут и человек рассердился — как так? Жил-жил, терпел-терпел и все верил — есть! а по планам выходит — нету! Грабеж!.. И говорит он ученому: «Ах ты... сволочь эдакой! Подлец ты, а не ученый...» Да в ухо ему — раз! Да еще!..

А после того пошел домой и — удавился!..

М. Горький, На дне.

24

Тигр! Тигр! В лесу ночном

Вьешься желтым злым огнем.

Чьей бессмертною рукой

Создан страшный облик твой?

Где — в аду иль среди звезд —

Пламя глаз твоих зажглось?

На каких Он крыльях взмыл?

Где Он пламя то схватил?

Как сплела рука Его

Узел сердца твоего?

Чья чудовищная власть

Влила в сердце жизнь и страсть?

Молот чей твой мозг ковал?

В какой печи обжигал?

Кто посмел тебя обнять

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 275

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

И десницей Ужас сжать?

Когда звезды в синь небес

Бросят россыпь светлых слез,

Тот, кем Агнец сотворен, —

И тобой доволен Он?

Тигр! Тигр! В лесу ночном

Вьешься желтым злым огнем.

Чьей бессмертною рукой

Создан страшный облик твой?

Уильям Блейк, Тигр.

25

Бесчисленные «завтра», «завтра», «завтра» Крадутся мелким шагом, день за днем, К последней букве вписанного срока; И все «вчера» безумцам освещали Путь к пыльной смерти. Истлевай, огарок!

Жизнь — ускользающая тень, фигляр, Который час кривляется на сцене И навсегда смолкает; это — повесть, Рассказанная дураком, где много И шуму и страстей, но смысла нет.

Шекспир, Макбет.

26

О грусть и прелесть слова «Никогда»... Присев на мшистый камень у ручья, Цветов лесных вдыхаю свежесть я. В ушах звучит какой-то дальний звон. И плачу я, в раздумье погружен, Все радости ушли, как вешняя вода, Они погребены тобою, «Никогда»!

А. Теннисон, Никогда.

27

...что говорить, красивое местечко... На холме, где гуляет ветер, много неба, облака и часто много солнца, лунного света и мерцанья звезд... Да, неплохое место. Горный лавр, сирень. Я часто думаю, почему люди хотят, чтобы их хоронили где-нибудь в Вудлауне или Бру-клине, когда им неплохо было бы и здесь, в Ныо-Хемпшире. Повсюду в этом уголке старинные плиты... 1670 год, 1680 год... Мужественные люди, проделавшие долгий путь к независимости. Летом заходит случайная публика, посмеивается над забавными надписями на могильных плитах... Пусть смеются — никто не в обиде. Из Бостона наезжают специалисты по родословным. Им платят тамошние горожане, чтобы они поискали предков. Хотят убедиться, что они Дочери американской революции или «Майфлауэра»... Да кому до них дело?.. А повыше—ветераны Гражданской войны... На их

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 276

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

могилах железные флажки. Ребята из Нью-Хемпшира даже подумывали, что здесь надо бы собрать всех погибших за Союз, хотя некоторые ничего и не видели далее чем за пятьдесят миль кругом. Все, что они знали, было название друзей—Соединенные Штаты Америки. Соединенные Штаты Америки... И они пошли и умерли за них... Да, много горя принесла смерть тех, кто покоится здесь. Люди, совсем потерявшие голову от горя, сносили своих родичей сюда — на этот холм. Все мы знаем, как это бывает... а потом идет время... солнечные дни... дождливые... снег... Много мыслей приходит здесь и ночью и днем. Я хочу сказать вам о некоторых вещах, о которых вы уже знаете и знаете так же хорошо, как и я. Но вы не останавливались на них, часто не вникали в них. Мне не интересно, что там говорят... Каждый знает, что есть нечто вечное. Это не дома, не имена, не земля и даже не звезды. У каждого где-то в глубинах сознания живет мысль, что нечто вечно, и это вечное связано с человеческим существом. Все великие люди, когда-либо жившие, говорили нам о вечном пять тысяч лет, и вас будет удивлять, как люди всегда забывают об этом. Вечное скрыто где-то глубоко-глубоко в человеческом существе. Вы знаете, как и я, что давно умершим нет дела до нас, живых. Понемногу, понемногу они отходят от всего земного... от тщеславия... от радостей... от того, что им принесло страдания... от тех, кого они любили. Их словно... отнимают от груди матери— да, да, отлучают от земли. Они остаются здесь, а все земное в них отмирает, и им делается все равно, что происходит в Гроверс-Корнерсе. Они ждут. Они ждут, они чувствуют, что это должно наступить. Что-то значительное, большое. Может быть, они ждут, чтобы вечное в них обратилось в явь. То, что они могли бы сказать, возможно, ударило бы по чувствам нас — матерей и дочерей... мужей и жен... врагов... богатых и бедных... Что они сказали бы, возможно, заставило бы всех побледнеть... Что остается?..

Что ж остается, если память о вас заглохнет, если забудут даже, как вы выглядели, миссис Смит?

Из III акта постановки «Наш город» Торнтона Уайльдера.

28

Эмили (встала из могилы и посетила свой дом, когда исполнилось двенадцать лет со дня ее рождения): Я не могу! Я не могу дальше идти... Так быстро все проходит. У нас не будет времени посмотреть друг на друга!.. Я не представляла себе... Так быстро все проходит, а мы никогда не замечали этого. Уведите меня назад, на холм, в могилу. Но нет, подождите! Еще бы раз взглянуть... Прощайте, прощайте все. Прощай Гроверс-Корнерс...

Мама и папа. Прощайте, тиканье часов... и мамины подсолнечники... Еда и кофе. И отутюженные платья и теплая ванна... Сон и пробуждение... Как ты прекрасна, земля, если подумать! А разве люди когда-нибудь ясно постигают жизнь, когда они живут, понимают ясно каждое и каждое ее мгновенье?

Голос ведущего: Нет. Святые и поэты, может быть, те постигают.

Эмили: Я готова вернуться назад.

Из III акта постановки «Наш город» Торнтона Уайльдера.

29

Эссекс (обращаясь к королеве Елизавете): Была б нам суждена иная встреча — как были

бы мы счастливы...

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 277

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

Но нас друг с другом разлучает корона. Я должен умереть.

Признаться надо в этом... с этого начать...

Я должен вам сказать, что если бы не королевство,

Счастливей нас влюбленных не найти. И даже,

Если бы не королевой были вы, а я — не претендентом на престол,

Сам бог и на земле, и в небесах, и в преисподней Тщетно бы искал другой пример любви Столь совершенной. Запомните... Я обречен на смерть...

Могу признаться вам всем сердцем — Расставаясь с жизнью, на земле я покидаю только вас.

И все же если жить мне суждено, то стал бы

Вашей смертью я иль вы — моей...

Максуэлл Андерсон, Королева Елизавета.

30

Хочу тебя прославить,

Тебя, пробивающегося сквозь метель зимним вечером,

Твое сильное дыхание и мирное биение твоего сердца в тяжелых доспехах,

Твое черное цилиндрическое тело, охваченное золотом меди и серебром стали,

Твои массивные борта, твои шатуны, снующие у тебя по бокам,

Твой размеренный гул и грохот, то нарастающий, то теряющийся вдали,

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 278

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

Твой далеко выступающий вперед большой фонарь,

Твой длинный белый вымпел пара, слегка розоватый в отсветах,

Густые темные клубы дыма, изрыгаемые твоей трубой,

Твой крепко сбитый остов, твои клапаны и поршни,

мелькающее поблескиванье твоих колес,

А сзади состав вагонов послушных, охотно бегущих за тобою И в зной и в дождь то быстро, то медленно, но всегда

в упорном беге.

Ты — образ современности, символ движенья и силы,

пульс континента;

Приди послужить музе и уложись в стихи таким,

каким я тебя вижу,

Внося с собой бурю, порывы ветра и хлопья валящего снега,

Днем предваряемый звоном сигнального колокола,

Ночью — молчаливым миганьем твоих фонарей.

Горластый красавец!

Мчись по моим стихам, освещая их мельканьем твоих фонарей, оглашая их бесшабашным шумом,

Буйным, заливистым хохотом твоего свистка, — будя эхо, грохоча, сотрясая землю, все будоража,

Подчиняясь только своим законам, идя своим путем,

Голос твой — не слезливая арфа и не бойкий рояль,

А пронзительный крик, повторяемый скалами и

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 279

Поль Л. Сопер. Основы искусства речи

холмами,

Далеко разносящийся вдоль прерий и по озерам

И к вольному небу — весело, сильно, задорно.

Уолт Уитмен, Локомотив зимой.

31

В будущем, которое мы стремимся освободить от тревог и, опасений, перед нами открывается мир, построенный на основе четырех неотъемлемых свобод человека.

Первая из них — свобода слова где бы то ни было на свете.

Вторая — свобода религиозных культов везде и всюду на свете.

Третья — свобода от нужды, которая, согласно принятым во всем мире понятиям, означает взаимопонимание в сфере экономических отношений, обеспечивающее для каждого государства мирную зажиточную жизнь его граждан всюду на свете.

Четвертая свобода — это свобода от страха, которая, говоря теми же словами, означает сокращение во всем мире вооружений в такой степени, в такой полной мере, что ни одно государство не будет в состоянии совершить акт агрессии против любого своего соседа нигде на свете.

Из речи «О четырех свободах» Франклина Д. Рузвельта.

32

Отныне да не посмеет ни один из нас лгать, ибо мы видели, что искренность побеждает и вне нас и внутри нас; что здесь нет никаких исключений; что никогда с тех пор, как земля стала плотной материей, обман, уловки или хитрость не пленяли ни одной ее малейшей частицы; что даже под защитой богатства или высокого положения в штате и в самой республике лукавый и низкий человек не избежит разоблачения и презрения — и что никогда душу не обманешь; что стяжание без доброжелательства тлетворно, и никогда ни на одном континенте земного шара, ни на одной планете, никогда до зачатия человека, ни в сменяющихся периодах жизни, ни в бедствии, ни в расцвете сил — нигде ни при одном жизненном укладе или его преобразовании, никогда и нигде не вырастало существо, которое инстин-ктивно ненавидело бы правду.

Из предисловия Уолта Уитмена к изданию «Листьев травы» 1855 г.

33

...у каждого ребенка, возникшего из чрева женщины, бывает время, когда он как будто стремглав бежит по темному переулку, где не видно дверей, а сзади — охотник, и шаги его звонко раздаются по мостовой. У каждого ребенка — у богатого и бедного, как бы его ни баловали, какой бы уютной и теплой ни была его спаленка,— бывает время, когда он словно в отзывающейся гулким эхом пустоте и некому прийти на помощь или услышать его, и шелест сухих листьев, несущихся по улице, кажется шорохом подкрадывающегося Ужаса, а потрескивание старого дома — щелканьем взводимого охотником ружейного

Школа ораторского искусства Вячеслава Юркина www.master-slova.narod.ru 280