4. Методология политико-психологических исследований

Методы политико-психологических исследований. В современной политической психологии царят методологическая терпимость и плюрализм. В конкретных исследованиях в равной степени представлены психологические тесты и социологические опросы, метод экспертной оценки и психолингвистический анализ. Это обусловлено как отсутствием общепризнанных теоретических схем, так и междисциплинарным характером исследований, в которых приходится соединять подходы нескольких дисциплин к сложному и многоуровневому объекту — поведению человека в политике.  Объект конкретного исследования диктует методы, адекватные его изучению. Так, различные феномены массового политического поведения требуют таких методов, как анализ статистических данных, проведение массовых опросов с последующей математической обработкой больших массивов данных, проведения фокусированных интервью19 и метода фокус-групп20. Так, подготовка предвыборных кампаний в последние годы породила широкий спрос на составление так называемого паспорта избирательного округа. Политические социологи и психологи проводят анализ статистических данных жителей конкретного избирательного округа с последующим описанием основных психологических и социальных типов избирателя. При наличии мониторинговых исследований в округе на протяжении нескольких лет такая работа дает очень прицельные результаты. Политик получает детальное представление как о глубинных и малоподвижных установках своих избирателей, так и о ситуативных изменениях в их настроениях. В арсенале политических психологов сейчас появились специальные методики для исследования динамики массовых политических ориентации, основанные на применении компьютерных средств обработки больших массивов данных. Так, один из самых дорогостоящих проектов под руководством Р. Инглхарта и П. Абрамсона21 ставит своей задачей анализ динамики политических ценностей в 49 странах мира, имеющих разные типы политических систем. Хотя исследования различных форм массового поведения по своей технике ближе всего к социологическим методам, их содержание диктует применение методик, адекватных изучаемым психологическим феноменам. Этим объясняется и выбор таких исследовательских процедур, как проективные методики (например, метод неоконченных предложений), метод ассоциаций и др. Так, в наших исследованиях восприятия политических лидеров мы использовали не классический метод свободных ассоциаций, который, например, эффективно использовали О. Здравомыслова и М. Арутюнян22 при изучении образов права в России и Франции, а метод ассоциаций политиков с животными, цветом, запахом, литературными героями, который позволил выявить бессознательный уровень восприятия, не подверженный стереотипам и дающий возможность более точно прогнозировать электоральное поведение избирателей23. Указанные методы дают хорошие результаты при изучении электорального поведения, массовых политических ориентации, ценностей политической культуры. Но эти политико-психологические феномены поддаются и анализу, подразумевающему использование иных методов. Например, психобиографические24 подходы позволяют не только выяснить влияние отдельных личностных характеристик политиков на конкретные события, но и рассматривать отдельного политика как модель определенного типа политической культуры.

Феномены политического мышления и политического сознания в политической психологии изучаются преимущественно с использованием методов социальной психологии, причем в основном ее когнитивистского направления. Прежде всего, объектом исследования становятся различные тексты, которые обрабатываются с помощью различных модификаций метода контент-анализа. Так, в работе Д. Уинтера, М. Херманн с соавторами26 контент-анализу подверглись тексты выступлений Дж. Буша и М. Горбачева для выявления ряда когнитивных характеристик этих политиков. Уинтер и его соавторы пишут: «Как могут психологи оценивать мотивы людей, с которыми они никогда не встречались и которых не могут изучать напрямую? В предшествующие годы было разработано множество объективных методов измерения мотивов и других личностных характеристик на «дистанции» с помощью систематического контент-анализа речей, интервью и прочих спонтанных вербальных материалов». Эти технологии часто использовались в собирательных исследованиях политического лидерства, например, в прогнозировании внешнеполитических ориентации или склонности к насилию. Однако в отдельных случаях дистантные технологии использовались для создания систематических портретов отдельных лидеров: Херманн оценивала мотивы и другие личностные характеристики Рональда Рейгана и сирийского лидера Хафеза Аль-Ассада; Уокер анализировал операциональный код Вудро Вильсона; Уайнтрауб изучал вербальное поведение семи последних американских президентов; Уинтер и Карлсон использовали мотивационные показатели первого инаугурационного обращения Ричарда Никсона для разрешения ряда парадоксов, связанных с его карьерой, вместе с тем стремясь к подтверждению этих показателей на основе систематического обзора публичной и частной жизни Никсона.

В совокупности такие методы раскладываются на ряд переменных, включая основные компоненты личности: мотивационные, когнитивные, стилевые, личностные качества и механизмы защиты, заимствованные из различных психологических теорий. В данном разделе мы представляем каждую переменную посредством описания ее теоретических оснований и того, как она измеряется в вербальном поведении (см табл. 1).

Изучаемыми компонентами политического мышления у Уинтера и его соавторов были убеждения, уровень понятийной сложности, методы достижения целей и некоторые другие особенности, прежде всего спонтанных (не написанных заранее) текстов, проанализированные посредством их сопоставления с аналогичными количественными характеристиками 148 высших политических руководителей из разных стран, культур и периодов. Таким образом, наряду с чисто качественными особенностями метод контент-анализа позволяет использовать и количественные параметры, позволяющие получить более объективные результаты.  Другим методом изучения политического менталитета тех групп, которые имеют артикулированные политические ценности, является метод построения их семантического пространства27. Российский психолог В. Петренко проанализировал политические штампы и клише в лексике новых российских партий. Материалом анализа послужили речи известных политиков, партийные документы. Данные этого исследования позволили построить многомерную типологию сознания политических активистов. Не менее интересно применение того же метода и при исследовании этнических стереотипов. Методика, используемая Петренко, восходит к методам семантического дифференциала Ч. Осгуда и теории личностных конструктов Дж. Келли. Одна из типовых процедур использования инструментария психосемантики — оценка респондентами анализируемых объектов по градуальным шкалам с последующим уменьшением размерности исходного пространства описания с помощью факторного анализа, а затем представление выделенных структур в форме геометрического пространства. При этом количество выделенных факторов отражает когнитивную сложность респондентов в осознании данного смыслового поля; содержание и сложность выделяемых факторов отражают присущие респонденту формы категоризации и их субъективную значимость28. Исследование личности в политическом процессе началось еще в 30-гг. в рамках преимущественно психоаналитической традиции. С этим связан и интерес исследователей прежде всего к таким методикам, которые позволяли проникнуть в бессознательную, эмоциональную сферу личности, раскрыть глубинные мотивы политического поведения. В одной из первых политико-психологических работ Г. Лассвелла материалом для изучения политиков стали их медицинские карты, заведенные на них в одном из элитарных санаториев, где этих политиков лечили от неврозов, алкоголизма и т.п.29. Современные политические психоаналитики продолжают традицию качественного изучения личности политика, создавая психологические профили представителей данной профессии30. Наряду с этим в политической психологии при непосредственном исследовании политиков широко используются психологические тесты, а также многочисленные методы дистантного анализа, если объект недоступен исследователю, в таких случаях изучаются тексты выступлений, видеозаписи, мемуары и другие прямые и косвенные источники данных об объекте. Нередко используется и метод экспертных оценок, который позволяет оценить отдельные качества личности, дать прогноз ее поведения. Примером использования метода экспертных оценок является работа Пола Коуверта, основанная на методе Q-сортировки [Q-sorting], который, в свою очередь основывается на Q-методологии, разработанной Стефенсоном (1953), и в совсем недавнем времени (1978 г.), Блоком для психологов, а также Брауном для политологов (1980). Этот метод позволяет исследователю компилировать экспертные оценки индивидуальности тех людей, непосредственное исследование поведения которых недоступно и может использоваться даже для систематизации данных, полученных при использовании метода case study (методу отдельных случаев). В то же время, так же как и контент-анализ, Q-сортировка является строгим и объективным методом сравнения субъективных оценок индивидуальности. Однако лучшие методы измерения оказываются бессмысленными, если они позволяют более точно оценивать только индивидуальности. Многие ученые стремятся выйти за рамки описания и приблизиться к предсказанию поведения. Однако далеко не каждая типология или метод позволяют обоснованно сделать такие оценки. Оценки индивидуальности лидера полезны, главным образом, в том случае, когда они могут быть привязаны к его деятельности. Так же считает Ф. Гринстайн, утверждающий, что при исследовании политической личности нужно уделять особое внимание обстоятельствам, в которых индивидуальные черты могут стать индикаторами деятельности индивида. Лучшими описательными исследованиями индивидуальности руководителей является произведенное Саймонтоном ранжирование 39 президентов на основе 14 черт индивидуальности с использованием Gough Adjective Check List; исследование Д. Уинтером (1980, 1987) мо-тивационных профилей лидеров; оценка Этериджем (1978) и Ше-пардом (1988) президентов США по уровню экстраверсии и доминантности; исследования профилей президентов «на дистанции» [personality-at-a-distance profiles], произведенные М. Херманн и ее коллегами, — все эти исследования должны быть дополнены аргументами, которые свяжут эти особенности с поведением указанных индивидов во время исполнения ими служебных обязанностей31. Чрезвычайно эффективен в политической психологии метод отдельных случаев (case-studies). «Случай» может быть единичным явлением или источником данных, например объект эксперимента, исследуемая зависимость, или невозникновение войны между воюющими сторонами (Кинг, Кеохан, и Верба, 1994). С другой стороны, это могут быть уникальные в историческом или географическом смысле события, типа мюнхенского сговора или вторжения Советского Союза в Афганистан. Следовательно, термин «случай» (case) может иметь различные значения, каждое из которых важно для эмпирического исследования. Например, Орум и др. (1991) определили case-study как «глубокое, многомерное исследование отдельного социального явления с использованием качественных методов». Лейпхарт (1971, 1975) рассматривал case-study как отдельный случай, тесно связанный со сравнительным методом, который отличается от экспериментальных и статистических методов. Джордж и Маккеон (1985) указали, что case-study фокусируется на анализе поведения «внутри случая», чтобы выяснить, что послужило его причиной. Наконец, Ян (1994) определил case-study как «эмпирическое исследование, которое исследует современное явление в контексте его реальной жизни, особенно, когда границы между явлением и контекстом не очевидны; и... (которое) полагается на многосторонние источники его информации». Понятно, что существуют различные определения случаев и case-study, что создает трудности для систематического анализа значимости и направленности этой техники. Трудно добиться согласованности в трактовке терминов «случай», «case study» или «метод случая» (Ragin и Becker, 1992) без некоторого понимания того, что эти термины, как предполагается, выражают. Для наших целей, мы предлагаем использовать базовое определение нескольких терминов: под термином «случай» (case) мы будем понимать явление или источник данных, и в этом смысле для нас не имеет значения, как «случай» определяется в дальнейшем, или как он был получен в исследовании. Случаями могут быть экспериментально полученные измерения, исследуемые характеристики, или классификации исторических событий (типа «состояние войны / отсутствие войны»). Мы определяем case study как метод получения «случая» или набора «случаев» путем эмпирической проверки реальных мировых событий в их реальном контексте, без непосредственного вмешательства как в само явление, так и его контекст. Сравнительное case study — систематическое сравнение двух источников данных («случаев») или больше, полученное с помощью метода case study32. Постоянной исследовательской процедурой политической психологии является и метод эксперимента — лабораторного (чаще) и естественного. Так, в результате экспериментальной проверки получили подтверждение важные теоретические положения о закономерностях поведения человека в политике. Тверски и Канеман доказали, что человеку свойственно избегать высокой степени риска33. Знаменитые опыты С. Милгрэма показали, что при наличии некоего «научного» авторитета в лице экспериментатора испытуемые готовы пойти даже на ненужную в условиях эксперимента жестокость, снимая с себя ответственность за последствия своих поступков34. Недавние эксперименты С. Ласка и К. Джадда (1988 г.) выявили склонность экспертов давать более крайние оценки кандидатам, чем это делают непрофессионалы35. Обычные граждане, оценивая политиков, руководствуются не столько знаниями о том, что и как те сделали в политике, сколько общими впечатлениями, полученными накануне выборов36. Следует отметить, что помимо собственно исследовательских процедур в политической психологии используется и широкий набор методов коррекционного воздействия на политическое поведение, сознание и бессознательные структуры личности. Практика политического консультирования включает психодиагностику политического деятеля, анализ и коррекцию его публичного имиджа, разработку стратегии его взаимоотношений как с широкой публикой, так и с собственными единомышленниками и аппаратом. Такая работа политического психолога предполагает использование им методов тренинга, участие в разработке мероприятий в области «паблик рилейшнз», разработки рекомендаций по эффективной политической коммуникации. Рассматривая область деятельности профессионального политического психолога, следует отметить, что ISPP разработало и предложило своим индивидуальным членам специальный этический кодекс, регламентирующий действия специалистов в этой области. Так же как общий психолог или врач, политический психолог, занимающийся исследованиями или консультированием, имеет дело с достаточно взрывоопасной информацией, так и политический консультант не считает себя вправе не только публично обсуждать данные, касающиеся своего клиента, но даже раскрывать его имя без разрешения последнего. Существует опасность нанести урон репутации того или иного человека, даже если обсуждение сведений о нем имеет профессиональный характер и проводится в научном журнале. Профессиональная община заинтересована, чтобы ее представители четко отделяли свою научную деятельность от участия в практической политике.

7. Место и роль политической психологии в системе социальных наук. Основные направления исследований современной политической психологии.

Говорить о психологии как единой науке на современном этапе трудно, так как сейчас в психологии существует множество направлений. Назовем основные из них. Психоанализ З.Фрейда и его последователей, бихевиоризм, основателем которого считается Д. Уотсон, гештальт-психология, связанная с именами М.Вертгеймера, К.Коффки и В Келлера, гуманистическая психология А.Маслоу, социально-культурная теория Л.С.Выготского и множество других. Каждая из них предлагает свое понимание душевной жизни, выдвигает свои объяснительные принципы и концентрирует внимание на анализе определенных аспектов того, что понимать под психической реальностью. Последнее время наблюдается сближение ряда направлений или хотя бы тенденция к большей терпимости по отношению друг к другу, что означает возможность диалога и взаимообогащение. Вернемся к вопросу о месте психологии в системе наук. Связь с естественными науками вполне очевидна. Наиболее явная связь с биологическими науками. Психология заимствовала некоторые общебиологические теоретические положения для обоснования закономерностей развития психики. На стыках со многими биологическими дисциплинами появились смежные отрасли. Сложнее усмотреть связь психологии с физикой. Психология в определенных отношениях и направлениях отражает то мировоззрение, которое определяется основными открытиями в области физической картины мира. В ряд психологических теорий вошли такие понятия, как “энергия”, ”поле”. Связь психологии и химии аналогична, но в ряде случаев более определенна. Существуют области, относительно которых выдвигаются и химические, и физиологические, и психологические теории (например, механизмы памяти). Существует психофармокология – дисциплина, изучающая закономерности воздействия на психику лекарственных препаратов. Ряд психологических направлений ориентировано на понимание психологии как естественной науки.

Однако, не менее сильна связь психологии с науками гуманитарными. С историей психологию сближает интерес к особенностям душевного облика человека в различные исторические эпохи и в различных культурах. С социологией психология связана через изучение закономерностей взаимодействия личности и ее социального окружения. Политическая психология изучает особенности человека и групп, обусловленную их включенностью в политическую жизнь. Искусствоведение и психология находят область соприкосновения в подходах к проблемам художественного творчества и личности художника, восприятие художественных произведений. Обратите внимание: если в отношении фундаментальных естественных наук психология в основном заимствует у них некоторые объяснительные принципы, то в отношении гуманитарных дело обстоит иначе: психология не только “берет”, но и предлагает свои способы понимания явлений. Мы не коснулись связи психологии и философии. Хотя эта связь чрезвычайно важна. Для психологии определенные философские концепции выступают в качестве методологической основы. Кроме того, в ряде случаев психологические теории перерастали в философские направления. Непосредственна связь и с педагогикой. Психология старается выявить психологические механизмы, лежащие в основе педагогических взаимодействий, изучить закономерности педагогического процесса, определить условия оптимальной организации. Таким образом, место психологии в системе других наук можно определить следующим образом: если основные науки представить в виде тетраэдра, а за его вершины взять математику, философию, биологию, технику, то место психологии будет посередине, т.к. и исторически, и актуально она связана со всеми основными областями знаний. Т.е. психология – это наука, занимающая промежуточное положение между естествознанием и гуманитарными науками, использующая естественно-научные методы для изучения проблем, традиционно относящихся к гуманитарному знанию.

ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ Современная политическая психология  предстает как широкая сфера исследований со своим предметом, объектом, кругом специалистов, объединенных общим пониманием задач и направлений дальнейших поисков. Наиболее важными проблемами этой области науки являются, прежде всего, актуальные аспекты внешней и внутренней политики. Сегодня это терроризм и антитеррористические действия, общие вопросы политической стабильности/нестабильности положения в обществе (кризисы общественных отношений), психология развития субкультур протеста, вопросы доверия/недоверия граждан своим правительствам, избирательные технологии, разнообразные этнические конфликты, дискриминация отдельных социальных групп, охрана окружающей среды и т. д. и т. п. В целом же, важнейшие проблемы всей политической психологии группируются вокруг пяти крупных направлений. Во-первых, это вопросы, связанные с тем, как конкретно происходит закрепление и развитие политических взглядов людей — то есть проблемы механизмов политической социализации. Во-вторых, вопросы о том, какое воздействие и как именно оказываютполитические взгляды  на политическое поведение  — проблемы связи политического сознания с политической деятельностью. В-третьих, вопросы о том, как принимаются политические решения — проблемы механизмов власти и влияния на нее, в частности, гражданского общества. В-четвертых, круг вопросов, связанных с тем, как формируется личность политического деятеля, — проблемы политического лидерства. Наконец, в-пятых, вопросы, касающиеся того, как зависит политический процесс  от культурного контекста — проблемы связи конкретной политики с политической культурой общества в целом. Хотя, разумеется, и эти пять основных направлений отражают далеко не все приоритеты современной политической психологии.