опыт трансформации старопромышленных городов / ЧНЧ 2012-2013 (часть1)

Цель исследования – выявить специфику прагматических особенностей эллипсиса в гендерном аспекте.

Материалом исследования послужили 1109 примеров эллиптических структур из произведений Со-

фи Кинселлы “The Undomestic Goddess”, Сеселии Ахерн “Thanks for the Memories” и Джулии Дарлинг

“The Taxi Driver’s Daughter”.

Прагматика занимается изучением значения в составе контекста. В отличие от семантики, которая изучает оппозицию формы и значения, прагматика рассматривает триединые отношения между говорящим, формой и значением. С точки зрения прагматики важным является и второй участник процесса коммуникации – слушающий или читающий, для которого предназначено сообщение.

Одной из наиболее важных проблем прагматики является проблема воздействия на адресата. Для достижения коммуникативной цели говорящий строит свое высказывание таким образом, чтобы подчеркнуть ту информацию, которая имеет для него наибольшее значение. Тем самым происходит воздействие говорящего на собеседника, у которого адресат вызывает желаемую реакцию. Можно выделить следующие виды воздействия: расширение информированности собеседника, изменение в его эмоциональном состоянии, взглядах и оценках; влияние на совершенные им действия, эстетический эффект.

Для того чтобы достигнуть максимального эффекта, говорящий должен придерживаться определенной коммуникативной стратегии. Под коммуникативной стратегией Е.В. Клюев понимает совокупность запланированных говорящим заранее и реализуемых в ходе коммуникативного акта теоретических ходов, направленных на достижение коммуникативной цели [4, c. 224].

Одной из наиболее важных особенностей диалогической речи является эллипсис, который находит большое распространение в реагирующих репликах.

Е.С. Скобликова определяет понятие эллипсиса таким образом: эллипсис – пропуск какого-либо легко подразумеваемого члена предложения (от греческого слова elleipsis – опущение, пропуск, недоста-

ток, нехватка) [6, c. 175].

Будучи особенно характерным для разговорной речи, эллипсис даже вне диалога придает высказы-

ванию интонацию живой речи, динамичность, а иногда и некоторую доверительную простоту. Чаще всего он вызывается торопливостью говорящего, стремлением к краткости речи. В прямой речи персонажей художественных произведений эллипсис способствует воспроизведению непринужденной или возбужденной беседы. В целом, употребление эллипсиса преследует цель усиления эмоциональности речи [5,

c. 66].

Л.С. Бархударов определяет эллиптическое предложение как такое, в котором по крайней мере одно слово представлено нулевым вариантом [1, с. 180]. Таким образом, любое эллиптическое предложение следует трактовать как трансформ предложения неэллиптического, образованный посредством трансформации эллипсиса или «стирания» (deletion), сущность которой заключается в замене эксплицитного варианта какого-либо слова или слов нулевым вариантом того же слова. Этой операции может быть подвергнуто любое слово – как знаменательное, так и служебное [1, с. 180].

Поскольку за счет использования эллиптических конструкций усиливается воздействующая сила высказывания, а употребление эллипсиса представляется эффективным при использовании ряда коммуникативных стратегий, можно говорить об определенном прагматическом потенциале данного лингвистического явления. Таким образом, под прагматическим потенциалом эллипсиса понимаются потенциальные возможности эллиптизации как синтаксического процесса в выражении коммуникативных интенций.

Появление эллипсиса в языке часто связывают с действием принципа экономии, суть которой состоит в стремлении к передаче большего количества информации в единицу времени. Таким образом, опуская элементы высказывания, участник коммуникации сокращает время речевого акта, в результате чего становится возможным передать собеседнику большее количество информации за меньшее количество времени. В некоторых случаях экономия языковых средств придает речи лаконизм, что позволяет говорить об эстетическом эффекте эллиптического высказывания [3, с. 102].

Эллиптические предложения придают высказыванию динамичность, напряженно-эмоциональный

характер, помогают подчеркнуть наиболее существенные для сообщения элементы. Одним из видов воздействия эллиптических предложений является изменение в эмоциональном состоянии собеседника, влияние на совершенные им действия.

У каждого человека существует два типа пола: биологический пол (sex) и социокультурный

(gender).

Биологический пол – это совокупность анатомических и физиологических признаков, отличающих мужской организм от женского и могущих применяться по отдельности или в комплексе для идентификации и различения мужчины от женщины.

Гендер – это социальный пол, определяющий поведение человека в обществе и то, как это поведение воспринимается. Гендер также определяют как совокупность социальных ожиданий и норм, ценностей и реакций, которые формируют отдельные черты личности. Гендерный статус и гендерно обусловленные модели поведения «конструируются» обществом (doing gender), предписываются институтами социального контроля и культурными традициями в отличие от категории sexus, которая задается природой [2, c. 78]. Гендерные отношения накладывают отпечаток на речевое поведение личности и на процессы ее языковой социализации.

Гендерные исследования позволяют выявить характерные черты и отличия, присущие мужской и женской речи. Мужская речь отличается терминологичностью, стремлением к точности номинации, тенденцией к использованию экспрессивных, стилистически сниженных средств. Для аргументации женщины чаще ссылаются и приводят конкретные примеры из личного опыта. Женская речь отличается частым использованием приема гиперболизации (масса дел, жутко холодно), междометий, что придает речи экспрессивность. Мужчины выражают свое эмоциональное состояние при помощи различных лексических и грамматических средств. Некоторые исследователи отмечают большую концентрацию оценочной лексики в речи женщин, в то время как в мужской речи оценочная лексика чаще стилистически нейтральна. Женщины склонны к положительной оценке явлений, мужчины используют в основном отрицательную оценку. Женщины лучше сосредотачиваются на разговоре, принимая во внимание проблемы собеседника [7, с. 42].

Несмотря на некоторые существующие отличия мужской и женской речи, резких границ между ними не существует. Эти различия проявляются в виде тенденций: «женской речи более свойственно…», «мужской речи свойственно более…».

С точки зрения прагматики все эллиптические предложения можно разделить на 2 группы: с прагматическим эффектом и без прагматического эффекта.

Эллипсис с прагматическим эффектом используется намного чаще, чем ненамеренное опущение членов предложения.

Из двух видов эллиптических предложений с прагматическим эффектом преобладает эллипсис с функцией экономии времени как в речи мужчин, так

и женщин: 673 реплики (383 из речи женщин и 290 из речи мужчин), что составляет 60, 7 % от общего количества примеров с эллипсисом.

Цель женского коммуникативного поведения – передать большее количество информации в единицу времени, именно поэтому женщины намного чаще мужчин используют эллипсис с целью экономии времени.

Рассмотрим пример из речи женщины:

Degna: “_Hurt herself?” Is she all right?”

“I think so,” says Mac. “She was drunk.” [8, с. 23].

В данном предложении говорящий опускает подлежащее “she” и часть простого глагольного сказуемого – вспомогательный глагол “did”. Из контекста становится понятным, что женщина взволнована. Ее цель – как можно быстрее получить запрашиваемую информацию, именно поэтому женщина оставляет только наиболее значимые члены предложения.

Эллипсис может использоваться также с целью выражения эмоций или воздействия на собеседника. Можно выделить две группы эллиптических предложений, опущение в которых происходит в результате стремления говорящего к экспрессивности речи: эллиптические предложения, в которых опущение происходит с целью изменения эмоционального состояния собеседника и эллиптические предложения, в которых опущение происходит с целью влияния на совершаемые собеседником действия.

Рассмотрим пример из речи мужчины:

“Where to, Father?” asks Mac, rather deferentially . “_The airport!” says the priest enthusiastically. “I’m

going home!” [8, c. 61].

Вреагирующей реплике говорящий выражает радость по поводу того, что он едет домой. Из контекста становится понятным, что мужчина хочет, чтобы водитель доставил его домой как можно быстрее. Придавая своему высказыванию ярко выраженный эмоциональный оттенок, говорящий воздействует на дальнейшие действия собеседника.

На основе анализа примеров эллиптических предложений, целью которых является выражение эмоций, можно сделать вывод о том, что в речи женщин данный вид эллипсиса встречается чаще, чем в речи мужчин. Женская речь в целом более эмоциональна. Основная цель женской коммуникации – воздействовать на собеседника, повлиять на совершаемые им действия, чем объясняется более частое использование данного вида эллиптических предложений в речи женщин.

Вдиалогической речи также наблюдается эллипсис без прагматического эффекта, так называемые стереотипные эллиптические структуры – такие предложения, в которых экспликация происходит на основе других аналогичных конструкций, встречающихся в языке, но не зарегистрированных непосредственно в контекстуальном окружении данного эллиптического предложения.

Они используются как в речи мужчин, так и в речи женщин, однако, у женщин – чаще, причем предложения с ненамеренными опущениями в женской речи обычно содержат положительную речевую интенцию.

Рассмотрим пример стереотипного эллипсиса в инициирующей реплике.

Пример из речи женщины:

Trish: “_See you later, then, at breakfast.” Trish gives me a cheery little wave from the bed. “Ciao C iao!”

Samantha: “Er…bye then!” I say, matching her

chirpy tone [9, c. 138].

В данном примере говорящая не задумывается над тем, как попрощаться с собеседницей. В своей реплике она опускает те члены предложения, в экспликации которых нет необходимости.

Рассмотрим данный вид эллипсиса в реакции. Пример из речи мужчины:

Samantha: “Well…good night”, I say awkwardly as I leave the lift.

Ketterman: “_Good night, Samantha.” [9, c. 44].

В данном примере коммуникант опускает подлежащее, сказуемое и косвенное дополнение. Таким образом, эллиптическое предложение может быть восстановлено до формы: “I wish you good night, Samantha”. Такая полная структура предложения призвана подчеркнуть уважение или внимательное отношение к собеседнику.

Процентное отношение использования эллиптических предложений следующее: эллипсис с целью экономии времени – 60, 7 %, с экспрессивной функцией – 26, 32 %, стереотипные структуры – 12, 98 %.

Анализ прагматических особенностей эллиптических предложений в произведениях Софи Кинселлы, Сеселии Ахерн и Джулии Дарлинг показал, что эллипсис с прагматическим эффектом используется в речи их персонажей намного чаще, чем ненамеренное опущение членов предложения.

Женщины чаще используют эллипсис с прагматическим эффектом. Цель женского коммуникативного поведения – передать большее количество информации в единицу времени, именно поэтому женщины намного чаще мужчин используют эллипсис с целью экономии времени. Также речь женщин отличается большей эмоциональностью, что, в частности, достигается с помощью эллипсиса с экспрессивной функцией, который встречается в женской речи чаще, чем в мужской.

УДК 004.89

Анализ примеров стереотипных эллиптических структур в ситуациях выражения благодарности показал, что они используются как в речи мужчин, так и в речи женщин, однако, у женщин – чаще. Это обусловлено тем, что женское коммуникативное поведение в целом характеризуется как более гуманное. Они более склонны к положительной оценке явлений, поэтому в женской речи чаще наблюдаются предложения с ненамеренными опущениями, которые в основном содержат положительную речевую интенцию.

В целом можно сделать вывод о том, что все люди, независимо от их гендерной принадлежности, опускают избыточную информацию, выделяя наиболее важные смысловые элементы, которые позволяют выразить эмоциональное состояние говорящего и воздействовать на собеседника.

Литература

1.Бархударов Л.С. Структура простого предложения современного английского языка. – М., 1996. – C. 123.

2.Воронина О.А. Введение в гендерные исследования // Материалы Первой Российской школы по женским и гендерным исследованиям. "Валдай – 96". – М., 1997. – C. 78.

3.Зеликов М.В. Эллиптические модели в языках: (Ареальные черты, происхождение и функционирование) /

М.В. Зеликов // Вопр. языкознания. – 1994. – № 1. –

С. 100 – 113.

4.Клюев Е.В. Речевая коммуникация. – М., 2002. – C. 320.

5.Кузнец М.Д., Скребнев Ю.М. Стилистика английского языка. – Л., 1960. – C. 125.

6.Скобликова Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения (теоретический курс): Учеб. пособие / Е.С. Скобликова. – М., 2006. – C. 320.

7.Троицкая О.Г. Некоторые проблемы коммуникации с точки зрения гендерного анализа. – Иваново, 2000. – C. 42.

8.Darling J. The Taxi Driver’s Daughter. – London, 2004.

– С. 263.

9.Kinsella S. The Undomestic Goddess. – London, 2005. – С. 415.

Н.Н. Солодовникова

Череповецкий государственный университет

Описание структуры ассоциативных полей затрагивает проблемы ментальных структур. В основе механизма ассоциирования лежат связи значения слова с действительностью, следовательно, на основе ассоциаций можно проследить связь мышления участников эксперимента с действительностью [3, c. 78;

4, c. 82].

Цель данного исследования – выявить факторы, влияющие на мышление билингва. В основе данного

исследования лежит свободный ассоциативный эксперимент с регистрацией первичного ответа. Участниками данного эксперимента являются студенты ВУЗа.

Мы придерживаемся мнения о том, что в основе механизма ассоциирования лежат когнитивные структуры, т.е. социализация личности [1, c. 24; 2, c. 36]. Это объясняет большое количество разных слов-реакций на один и тот же стимул, так как ус-

воение иностранных языков происходит у каждого индивидуально, а значит, возникают и разные ассоциации. Однако, можно проследить некоторые закономерности, в частности, выделить ядро ассоциативных полей и установить характер ассоциативных связей, что может служить доказательством того, что все слова индивид усваивает в социуме (в студенческой среде), а ядро ассоциативных полей является наиболее употребительной ассоциацией со словом.

Так, например, на слово “jeopardy” у студентов, не изучающих английский язык, возникает ассоциация «туалетная вода», в то время как у студентов, изучающих иностранный язык, возникает ассоциация «гепард» на основе фонетического признака слова, либо на основе «переводческих» ассоциаций.

Приведем еще один пример. На слово “music” у студентов первого курса возникли ассоциации: rap, rock, ритм, музыка, волна; у студентов второго кур-

са: happiness, emotions, dance, club; у студентов третьего курса: guitar, love, Phantom of the Opera,

магнитофон, дискотека. Можно предположить некоторую обособленность и в тоже время общность данных, полученных от разных групп студентов.

Формирование билингвизма предполагает усвоение не только второго языка, но и второй культуры [5, c. 3]. Студенты английской филологии составляют некий обособленный социум, но в тоже время являются частью общества. Билингв, сформировавшийся в искусственных условиях (а именно в условиях школы и ВУЗа) – это, в первую очередь, нацио- нально-маркированная личность, становление кото-

УДК 004.6+004.9+929.7

рой имело место в рамках родной культуры (отсюда и сочетание ассоциаций на английском и русском языках). Поэтому огромную роль играет перевод слова, поскольку через него билингв осуществляет изучение и освоение нового языкового материала, а, значит, это приводит к становлению переводческих связей.

Мы можем сделать вывод о том, что на мышление участников эксперимента влияет язык и общество, в котором они находятся. С одной стороны, студенты представляют собой некий обособленный социум, с другой – неразрывно связаны с обществом, в котором они находятся. Мышление, а как следствие, механизм ассоциирования, по нашему мнению, зависит именно от этих факторов.

Литература

1.Салихова Э. А. Изучение структуры ассоциативных полей слов: опыт теретико-экспериментального исследования. – Уфа, 2011.

2.Салихова Э.А. Моделирование процессов овладения

ипользования психологической структурой значения слова при билингвизме: Монография. – Уфа, 2012.

3.Уфимцева А.А. Предпосылки решения проблемы речевого мышления // Исследование речевого мышления в психолингвистике. – М., 1985. – С. 51 - 72.

4.Фрумкина Р.М. Психолингвистика: Учеб. пособие. –

М., 2006.

5. Черничкина Е.К. Искусственный билингвизм: лингвистический статус и характеристики: автореф. дис. … д-ра филол. наук. – Волгоград, 2007.

О.Ю. Солодянкина, А.Б. Агафонова

Череповецкий государственный университет

Создание информационных систем и банков данных является одним из перспективных направлений развития исторической информатики [1, с. 11]. Среди ресурсов такого типа особое место занимают про- блемно-ориентированные информационные системы на основе баз данных. Они позволяют решать кон- кретно-исторические задачи, опираясь на различные по происхождению и структуре источники, объединенные, как правило, общей предметной областью [2, с. 36]. Зачастую подобные базы данных ориентированы на использование метода просопографического исследования – метода «коллективных биографий» или «коллективных портретов», применение которого открывает возможности для проведения многомерного статистического анализа [3, с. 50] исторических источников.

К числу историко-ориентированных баз данных, созданных отечественными и зарубежными учеными на основе просопографических исследований, И.К. Кирьянов и С.И. Корниенко относят следующие

проекты: «Prosopographia regnorum orbis latini» (база

биографических сведений из источников III–XII вв.); база данных о членах социал-демократической партии Германии за 1890 – 1914 гг.; база данных для восстановления истории шведских семей на основе приходских книг XIX в.; база данных «Comandarm» о высшем командном составе советских вооруженных сил в период Великой Отечественной войны (разработчики Ю.Ю. Юмашева, И.М. Гарскова); база данных «Duma I» о депутатах I Государственной Думы (Л.И. Бородкин, Ю.Г. Григорьева, Н.Б. Селунская); база данных «Workers», составленная на основе «личных дел» бакинских нефтепромысловых рабочих «Товарищества нефтяного производства “ Братья Нобель” – разработчики П. Аханчи, И.М. Гарскова [3, с. 50]. Также проблемно-ориентированный подход с использованием просопографического метода исследования был положен в основу информационных систем «Российские парламентарии начала XX века» (разработчики И.К. Кирьянов, С.И. Корниенко) [2, с. 36; 3, с. 50] и «Иноземцы на русской службе в первой трети XVII в.» (О.В. Скобелкин и В.И. Беседин) [5, с. 311].

Что касается разработок баз данных по истории иностранного наставничества в имперской России, то они до настоящего времени не велись ни в России, ни за рубежом. Во французской, британской, немецкой историографии есть работы A.G. Cross,

J. Gathorne-Hardy, I. Hardach-Pinke, E. Haumant, H. Pitcher, F. Tastevin [6-11, 13, 14], посвященные деятельности иностранных гувернеров и гувернанток в России. Однако биографические сведения об иностранных наставниках в данных трудах отсутствуют, за единственным исключением: Тастэвен в своем труде представил поименный список французских гувернеров, приводя данные (к сожалению, не во всех случаях) о том, уроженцами каких французских департаментов они были, какую карьеру делали во Франции, чем занимались в России и когда скончались. В 2011 г. на французском языке вышла работа

A. Mezin, V. Rjeoutski «Les Français en Russie au siècle des Lumières» [12],в которой частично отраже-

ны биографические сведения о французских гувернерах и гувернантках, трудившихся в Российской Империи, но, данные о многочисленных швейцарских, немецких, менее распространенных британских наставниках пока не собирались и не систематизировались.

Между тем создание базы данных иностранных воспитателей, трудившихся в Российской Империи, позволит собрать, систематизировать и сохранить информацию об иностранных наставниках, их воспитанниках и работодателях. На основе собранных материалов станет возможным выявление определенных тенденций европеизации дворянского и купеческого сословий, проведение корреляционного анализа между процессами европеизации и утраты, последующими поисками и повторным обретением национальной идентичности высшим сословием российского общества в XVIII – начале XX вв.; определение дальнейших направлений исследования в истории домашнего образования и межкультурных коммуникаций в имперской России.

Интерес к проблеме иностранного влияния на процесс становления личности, обретения национальной, религиозной идентичности обусловлены тем, что в XVIII – начале XX вв. российское дворянство, а за ним и купечество пережило сложный процесс потери, поиска и обретения новой идентичности, проделанный на протяжении нескольких поколений дважды – в одну и другую сторону. В имперский период существовали разные механизмы осуществления межкультурных контактов. Один из наиболее значимых по последствиям – воспитание и домашнее образование, осуществлявшиеся в русских семьях (сначала только дворян, включая императорскую семью, а затем и купцов) иностранцами – боннами, гувернерами и гувернантками. Под их влиянием первым языком детей часто был не русский, а язык воспитателя; круг чтения, мировоззрение, бытовые навыки формировались под влиянием иностранных воспитателей. В результате возникали проблемы с идентичностью, самоидентификацией. Русский дворянин XVIII века, воспитанный французом, жалел, что он не француз. Но для Европы такие «почти» французы все равно были русскими, хотя и

утрачивали русские черты (язык, религия, внешность, манера поведения). Такие процессы европеизации активно шли в среде дворянства вплоть до первой трети XIX в., а в купеческой среде – во второй половине XIX в. Затем пошел противоположный процесс: воспитанник иностранных гувернеров усваивал европейские практики поведения, но осознавал свою «русскость», стремясь научить русскому языку (каким часто сам не владел) своих детей. В купечестве эти явления были вторичны по сравнению с дворянством, поэтому временные рамки сдвинуты: европеизация начинается с периода великих реформ, а процесс возвращения к собственной идентичности до конца не прошел, будучи прерван революционными событиями начала ХХ в.

Имеющиеся на данный момент свидетельства о степени распространенности и влиянии иностранных гувернеров и гувернанток дают слишком противоречивые оценки: от нескольких десятков до нескольких тысяч человек, работавших воспитателями в семьях дворян, а позднее и купцов в Российской Империи. В свою очередь, создание проблемно-ориентированной информационной системы иностранных наставников, их воспитанников и работодателей, позволит установить с достаточной степенью точности количество иностранных подданных занятых в сфере домашнего образования, послужит хорошим биобиблиографическим справочником по исследуемой теме, а также даст возможность делать выводы о значимости иностранного влияния в воспитании российского дворянства и купечества. Кроме того, при обсуждении проблемы иностранных влияний на процесс личностного становления представителей дворянского сословия в России с зарубежными коллегами из Великобритании, Франции на международных конференциях выяснилось, что в появлении информаци- онно-справочной системы иностранных наставников, их воспитанников и работодателей были бы заинтересованы исследователи, занятые историей России дореволюционного периода, специалисты по истории межкультурных взаимодействий.

Первые шаги по созданию такой информационной системы были предприняты О.Ю. Солодянкиной при составлении именного указателя с биографическими сведениями в монографии «Иностранные гувернантки в России (вторая половина XVIII – первая половина XIX века)» [4, с. 382 - 449]. Позднее была аккумулирована информация об иностранных гувернантках, работавших в Московском учебном округе, об иностранных гувернерах и гувернантках, трудившихся в Санкт-Петербургском учебном округе, а также определен круг дворян, в чьих семьях воспитанием детей занимались иностранцы. В сентябре

2012 г. на базе СУБД Microsoft Access началась не-

посредственно разработка программной части информационной системы иностранных наставников, трудившихся в Российской Империи.

Источниковую базу информационной системы составляют материалы Центрального исторического архива Москвы, Российского государственного исторического архива и Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга, письма, мемуарная литература, автобиографические заметки,

дневники, некрологи, периодическая и справочная литература, литература на иностранных языках. Информационная модель системы имеет два основных компонента: «Иностранные наставники» и «Воспитанники». Раздел «Иностранные наставники» включает в себя основную и вспомогательные таблицы, где приводится следующая информация о гувернерах и гувернантках, работавших в России: имя, даты жизни, время появления в России, сроки прохождения испытания на право быть домашним учителем или учительницей, подданство, религиозная принадлежность, место проживания, профессиональные обязанности, биографические сведения и библиографические данные. Применительно к российским воспитанникам и работодателям иностранных наставников используются характеристики: фамилия, имя и отчество, даты жизни, титулы и звания, сведения о родителях, братьях и сестрах, супругах, детях, месте проживания, основных должностных достижениях, библиографические данные. Для работы с базой данных созданы необходимые интерфейсы навигации, перехода от просмотра информации о персоне воспитанника к просмотру информации об одном из его родственников или воспитателей и обратно. Проводится работа по информационному наполнению базы на основе уже собранных биобиблиографических сведений об иностранных наставниках, их воспитанниках и работодателях. По мере заполнения базы, сведения о работодателях (дворяне, купцы) позволят воссоздать картину перемещений иностранцев внутри России, по различным семьям, а также выявить те семьи, которые привлекали иностранцев для воспитания своих детей. Сведения о воспитанниках дадут возможность делать выводы о значимости иностранного влияния в процессе воспитания представителей дворянского и купеческого сословий.

Просопографический характер исследования нашел свое отражение в формах представления информации об иностранных воспитателях и их воспитанниках. Находящиеся в базе сведения по каждой персоналии отражают биографию как отдельной личности, так и, собранные воедино, формируют коллективный портрет определенных социальных групп (гувернеры, гувернантки, дворяне, купцы). Кроме того, по своей сути они являются метаисточниками, поскольку информация, аккумулированная из традиционных исторических источников, здесь организована в соответствии с технологией баз данных. Такая систематизация и унификация информации позволяет использовать в исследовании статистические методы обработки, методы количественного анализа.

Разрабатываемая база данных иностранных воспитателей, трудившихся в Российской Империи, имеет достаточный потенциал для развития и совершенствования. В частности в процессе работы над информационной системой планируется расширить функциональные возможности базы данных и снабдить ее собственным аналитическим аппаратом: добавить возможности поиска необходимой информации, сортировки и фильтрации данных, получения выборок по различным параметрам, группировки однотипных данных. Также с целью создания полноценной информационной системы предполагается

включить в качестве приложений картографические материалы с указанием основных центров распространения иностранных гувернеров и гувернанток, графические материалы (диаграммы, таблицы, схемы) – результаты статистической обработки информации, аккумулированной в базе.

На основе полученных с помощью созданной информационной системы данных станет возможным выявление основных механизмов обретения идентичности в процессе воспитания и получения образования в поликультурной среде, как отдельным человеком, так и социальной группой; проведение корреляционного анализа между процессами европеизации и утраты, последующими поисками и повторным обретением национальной идентичности высшим сословием российского общества в XVIII – начале XX веков. База данных позволит собрать воедино, систематизировать и унифицировать информацию, получаемую из архивных источников. В свою очередь систематизация данных облегчит их анализ и обработку, позволит проследить динамику изменения степени иностранного влияния на формирование личности, самосознания, культурных ценностей представителей дворянского и купеческого сословий.

Таким образом, создание базы данных иностранных воспитателей, трудившихся в Российской Империи, сможет послужить действенным инструментом для решения разнообразных задач, связанных с сохранением, унификацией, репрезентацией и изучением материалов по истории домашнего образования в дворянской и купеческой среде XVIII – начала XX вв. Применение просопографического метода исследования при проектировании информационной системы позволит воссоздать образ иностранных воспитателей в имперской России и проследить его эволюцию на протяжении двух столетий. Использование количественных методов анализа при обработке информации, аккумулированной в базе, будет способствовать более полному и объективному исследованию процесса межкультурных взаимодействий в дворянских и купеческих семьях в контексте воспитания иностранными наставниками.

Литература

1.Бородкин Л.И. Историческая информатика в точке бифуркации: движение к Historical Information Science //

Круг идей: алгоритмы и технологии исторической информатики: тр. IX конф. АИК / ред. Л.И. Бородкин и В.Н. Вла-

димиров. – М.; Барнаул, 2005. – С. 7 – 21.

2.Гагарина Д.А., Кирьянов И.К., Корниенко С.И. Ис-

торико-ориентированные информационные системы: опыт реализации «пермских» проектов // Вестник Пермского

университета. – 2011. – № 2. – С. 35 – 39.

3. Кирьянов И.К., Корниенко С.И. Информационная система «Российские парламентарии начала XX века» // Вестник Пермского университета. – 2003. – № 5. – С. 50 –

55.

4.Солодянкина О.Ю. Иностранные гувернантки в России (вторая половина XVIII – первая половина XIX

века). – М., 2007.

5.Юмашева Ю.Ю. Метаисточник: к вопросу о верифицируемости данных // Документ. Архив. История. Современность – Екатеринбург, 2006. – С. 309 – 317.

6. Cross A.G. An Anglo-Russian Medley: Semen Vorontsov’s Other Son, Charles Cameron’s Daughter, Grand D uke Alexander Pavlovich’s English Playmate, and Not Forgetting His English Nurse // The Slavonic and East European Review. 1992. – Vol. 70. – № 4. – Р. 708 - 721.

7.Cross A.G. “By the banks of the Neva”: chapters from the lives and careers of the British in eighteenth-century Russia. – Cambridge, 1997.

8.Cross A.G. Early Miss Emmies: British Nannies, Governesses and Companions in Pre-Emancipation Russia // An- glo-Russica. Aspects of Cultural Relations between Great Britain and Russia in the Eighteenth and Early Nineteenth Centuries. Selected Essays by Anthony Cross. – Oxford/Pro vidence, 1993.

УДК747.017.4

9.Gathorne-Hardy J. The Rise and Fall of the British Nanny. – L.- Sydney – Auckland – Toronto, 1972.

10.Hardach-Pinke I. Die Gouvernante: Geschichte eines Frauenberufs. – Frankfurt am Main: Campus Verlag, 19 97.

11.Haumant É. La culture française en Russe (17001900). – Paris, 1910.

12.Mezin A., Rjeoutski V. Les Français en Russie au siècle des Lumières. – Ferney–Voltaire, 2011.

13.Pitcher H. When Miss Emmie was in Russia. English Governess Before, During and After the October Revolution. – L.-Toronto, 1984.

14.Tastevin F. Histoire de la Colonie Française de

Moscou. Depuis les origines jusqu’à 1812. – Paris, 1908.

И.Ю. Степанец

Череповецкий государственный университет

Цвет – составляющая цельного концептуального решения. Колористика неразрывно связана с теорией цвета – обширной и сложной областью знаний. В нее входят элементы различных наук: оптики, спектроскопии, колориметрии, анатомии, физиологии и психологии человека, теории и истории искусства, культурологи, философии, эстетики, теории архитектуры, дизайна и многих других прикладных наук.

Цвет представляет собой больше чем визуальный феномен, он является эмоциональным языком и символическим орудием для всех дизайнеров. Он не просто декоративное дополнение к реализованной высокотехнологичной идее, а важнейший компонент, от правильного выбора которого зависит успех продвижения того или иного продукта дизайна на рынке. Цвет играет роль послания и поэтому должен быть использован с максимальной пользой.

Цвет является тем свойством, которое может вызвать неоднозначные реакции. Только правильно выбранный цвет вызывает необходимый отклик. В глобальном мировом рыночном хозяйстве дизайнеры должны уметь правильно использовать цвет, исходя из культурного контекста. То, что великолепно воспринимается в Японии, может вызвать негативные реакции в европейских странах или Америке.

За последние годы с промышленным дизайном произошли заметные перемены, и с точки зрения эстетической и технологической, что дает широкие возможности для реализации самых фантастических идей.

В некоторых источниках, посвященных колористике, авторы утверждают, что «… наука о цвете, которая называется колористика, возникла не так давно». С этим утверждением нельзя согласиться, поскольку тема цвета тревожила умы ученых, философов, художников начиная со времен античности. В эпоху Возрождения, Леонардо да Винчи сделал много интересных открытий. Составлялись цветовые модели (цветовые тела DELLA PORTA1593 г., AGUILONIUS - 1613 г.), наиболее приближающаяся к современным версиям – цветовая модель, разрабо-

танная Исааком Ньютоном (NEWTON – 1660 г.) Шестичастный круг Гете (GOETHE – 1793 г.) практически не претерпел изменений и в трудах основателя цветовых теорий – Иоханнеса Иттена приведен в неизменном виде. Все это демонстрирует, насколько важно знать о цвете, его свойствах и сколь давно вопросы, связанные с цветовой наукой, тревожат лучшие умы человечества.

Сфера деятельности в области цвета имеет много направлений как научных, так и художественных. Колористика постоянно развивается, пополняется новыми сведениями и в теории цвета, и прикладном, практическом применении.

Художники знают, как иногда трудно дается выбор цвета – жизненно важного элемента любого дизайн проекта. Именно цвет влияет на настроение, формирует отношение клиентов и покупателей к продукту дизайна. Для правильного выбора цвета или цветового сочетания необходимы определенные знания в области колористики – знания, которые нужно постоянно обновлять, так как колористика являет собой не просто ряд практических навыков, - это наука, постоянно развивающаяся и обновляющаяся.

Эксперты объявляют новую палитру сезонных цветовых тенденций. Применение этих актуальных цветов в дизайне может привлечь покупателей – потребителей продукта, создаваемого дизайнерами. Цвета меняются в зависимости от целевого рынка, географического региона, времени года, культуры и дизайна.

Сегодня существует достаточно способов получения информации об актуальных цветовых гаммах. Одним из них является работа с профессиональным синоптиком цвета. Pantone – строй цветов, подбор цветов и спецификации инструментов и тенденций. Marketing Group является международной ассоциацией профессионалов в области цвета и дизайна. Дважды в год эта ассоциация выпускает доклад о цветовых тенденциях на основе конференции, участие в которой принимают входящие в нее специалисты.

Еще одним возможным параметром оценки можно считать социально-демографический портрет целевой аудитории. Так, молодежи подходят яркие и даже агрессивные цвета; для обеспеченных, солидных людей - спокойные, вызывающие уважение оттенки: черный, золотой, фиолетовый.

Посредством применения знаний о цвете можно добиваться самых разных результатов, например, контрастность усиливает цвет, насыщенные цвета создают «живое» впечатление, сочетание смежных по цветовой гамме и оттенкам цветов дает ощущение покоя, цветовой диссонанс привлекает внимание, но с ним надо быть предельно осторожным, и др.

В. Кандинский говорил: «Цвет – это средство прямого воздействия на человека». А в XXI в. цвет – один из основных элементов современного брендинга. Коммуникационное пространство, окружающее нас, становиться все более насыщенным. По статистике, человек получает до 3500 рекламных сообщений в день. Каждый производитель пытается привлечь внимание потребителя и здесь на первом этапе этого взаимодействия главную роль отводят цвету. В этой области одним из эффективных способов является применение бренд-колористики. Психологи считают, что до 60 % отказов от первичной покупки товара или услуги происходит из-за неприятия потенциальным клиентом цветового оформления продукта. Знание определенных законов колористики подскажет, как этого избежать.

Существует несколько основных правил колористики, позволяющих сделать цветовую коммуникацию эффективной, вот некоторые из них: соотнесение цвета и позиционирование продукта, гармония цветов, отсутствие проблемных цветов, правило контекста, нарушение стереотипов и мн. др.

Есть определенные законы использования цвета, значение и грамотное применение которых существенно влияют на дальнейшее успешное продвижение продукции промышленного дизайна.

Цвет зависит от окружающего его контекста. Это не только другие цвета, но и специфика окружающей среды и носителя коммуникационного сообщения. Дизайнеру необходимо помнить о конечном этапе работы – использовании полученного цветового решения в определенных «коммуникационных» условиях. Ведь то, что хорошо смотрелось на экране компьютера или на листе бумаги, будет совершенно иначе выглядеть в реализованном объекте – объемном предмете, все эти особенности дизайнеру необходимо учитывать в процессе создания объектов предметной среды.

Современное представление о дизайне в цивилизованном мире рассматривается гораздо шире, чем промышленное проектирование. Известный американский дизайнер Максиме Виньелли воскликнул: «Дизайн всеобщ!». И был абсолютно прав, действительно, в любой области созидательной деятельности человека, будь то искусство, строительство или политика мы сталкиваемся с понятием дизайна.

Ниже приведены некоторые современные определения этого понятия.

Дизайн – это творческая деятельность, целью которой является определение формальных качеств промышленных изделий. Эти качества включают и внешние черты изделий, но главным образом те структурные и функциональные взаимосвязи, кото-

рые превращают изделие в единое целое, как с точки зрения потребителя, так и с точки зрения изготовителя. Дизайн стремиться охватить все аспекты окружающей человека среды, которая обусловлена промышленным производством.

Дизайн – творческий метод, процесс и результат художественно – технического проектирования промышленных изделий, их комплексов и систем, ориентированного на достижение наиболее полного соответствия создаваемых объектов и среды в целом возможностям и потребностям человека, как утилитарным, так и эстетическим.

Дизайн – искусство комбинаторики, стилистики и украшения.

Дизайн – творческий замысел, план, намерение, проект и чертеж, расчет, конструкция.

Дизайн – неразрывная взаимно обусловленная связь эстетик и технологий, в которой эстетика задает содержание (суть) вещи или процесса, а технологии – их формы.

Дизайн (в применении к моде) – функциональность и эстетика.

Дизайн состоит из трех основных компонентов – функциональность, форма и цвет. Из этих определений прямо или косвенно следует, что цветовой компонент – важная составляющая в целостном понимании дизайна любого направления.

Дизайн, как творческий процесс можно разделить

на:

-художественный дизайн – создание вещного мира сугубо с точки зрения эстетики восприятия (внешние проявления формы);

-техническая эстетика – наука о дизайне, учитывающая все аспекты, и прежде всего, конструктивность (ранний этап становления);

-функциональность (средний), комфортность производства, эксплуатации, утилизации технического изделия и т. д. (современное понимание).

И здесь уместно привести слова Лоры Слек: «Цвет – совершенно особая сфера изучения и в дизайне продукта должна восприниматься серьезно. Цвет оказывает психологическое воздействие на наше настроение и поведение и нашу реакцию на то, что нас окружает. Цвет не только чисто зрительная манифестация – он воздействует на разум через подсознание» [2, c. 106]. И еще: «Выбор того или иного цвета зависит от важности продукта в использовании

иконтексте конечных потребителей. Яркие цвета производят сильное воздействие, привлекающее внимание, но не обязательно отражаются на продаже продукта. Цвет может выделить и усилить или затмить ту или иную деталь продукта; он может унифицировать и упростить общую форму. Братья Бурульек обычно использовали монохромный подход к цвету в своем дизайне или использовали природный цвет материала.

Для дизайна продукта требуется широкое понимание использования цвета, его ощутимых и неощутимых воздействий на конечного потребителя и его выбор» [2, c. 106].

Литература

1.Пахомова А.В., Брызгов Н.В.. Колористика. Цветовая композиция. Практикум. – М., 2011.

2.Слэк Л. Что такое дизайн? – М., 2006.

Одни из наиболее часто встречающихся в художественной литературе и наиболее знаменательных элементов английского просторечия – это грамматические и фонетические неправильности. Под грамматическими неправильностями подразумевается неверное образование грамматических категорий английского языка [7, с. 24].

Отклонения могут иметь разную природу: они могут свидетельствовать об элементарной неграмотности, недостаточной речевой культуре, а также могут быть осознанными, запланированными, несущими определенный смысл. Такие отклонения имеют вторичный характер, рассчитаны на понимание их смысла и представляют собой особый литературный прием. Сознательное употребление отклонений от нормы может опираться на нереализованные возможности языковой системы или использовать нетрадиционные, нехарактерные для литературного языка средства. В этом случае намеренное нарушение нормы обычно делается с определенной целью – иронии, насмешки, языковой игры. Следовательно, это не ошибка, вступающая в противоречие с принятой нормой, а речевой прием, свидетельствующий о свободе, с которой говорящий использует язык, сознательно – с целью пошутить, обыграть значение или форму слова, – игнорируя нормативные установки. Ошибка же возникает в случае неосознанного, автоматического употребления неправильной формы или слова [8, с. 49].

Однако, как справедливо писал А.М. Пешковский, само деление на «правильное» и «неправильное» в языке условно, так как не существует объективных критериев для суждения о том, что «правильно» и что «неправильно». То, что вчера было «правильным», сегодня может оказаться «неправильным» и наоборот” [10, с. 109 – 121].

Трактовка термина «правильность» речи неодинакова на разных этапах развития лингвистики. Можно говорить о правильности как формы, так и содержания высказывания. Нас интересуют проблемы правильности языковой формы. В лингвистике выделяется несколько концепций, приверженцы которых по-разному трактуют понятие правильности

(correct / incorrect English).

Хронологически более ранней является доктрина правил (doctrine of rules), берущая свои истоки в XVIII веке. Согласно данной концепции в языке существует набор непреложных грамматических правил, позволяющих точно отграничить «правильное» от «неправильного». Эти правила выводились на основе законов формальной логики [12].

Грамматисты начала XX века (О. Есперсен, Г. Суит) отходят от изложенной выше концепции; они в меньшей степени, чем их предшественники, склонны считать неправильными языковые формы,

которые не соответствуют сформулированным правилам. С начала XX века довольно прочное место в лингвистике занимает доктрина реального языкового употребления (doctrine of usage) [14].

Вплоть до 20-х годов XX в. при определении статуса той или иной языковой единицы в основном использовалась дихотомия «правильно / неправильно», «приемлемо / неприемлемо» без каких-либо промежуточных ступеней и без учета реально существующей неоднородности нормы.

Положение изменилось, когда в лингвистической литературе была сформулирована новая концепция –

доктрина уровней (doctrine of levels). Ее авторы

[15] сделали попытку отразить расслоение нормы на разные уровни (levels). Они полагали, что лексические и грамматические формы английского языка можно классифицировать в соответствии с предлагаемой ими иерархией уровней языкового употребления, число которых в разных источниках варьируется.

Данная концепция иногда именуется доктриной уместного употребления (doctrine of appropriateness) [12], согласно которой правильность не является абсолютной категорией: правильным следует считать такое употребление языковых средств, которое соответствует каждой конкретной ситуации общения.

Эта точка зрения в настоящее время разделяется практически всеми лингвистами. Многие исследователи, представители разных направлений, призывая учитывать “ определенную задачу и ситуацию, определяющую характер общения”, предлагают критерий «коммуникативной целесообразности» [6, с. 3 – 4].

Однако с этим общепризнанным подходом в известном противоречии находится тенденция к интерпретации лексических и грамматических особенностей разговорного стиля как отступлений от литературной нормы и, соответственно, трактовка разговорного стиля как менее правильного по сравнению с книжным стилем, не допускающим этих отклонений.

Просторечие свободно и сознательно вводится писателями в художественную литературу и таким образом приобретает свойства эстетически значимой категории. Просторечие как особое явление языка осознается не только лингвистами, но и всеми носителями языка. Его влиянию подвержены все социальные слои общества: в речи одних носителей языка просторечные элементы могут встречаться спорадически, инкрустироваться в нее, другие же используют просторечие как преимущественную форму об-

щения [3, с. 24 – 25].

Исследование просторечия тем более важно, что оно представляет собой массовое явление (большая часть носителей языка пользуются просторечием в

различных сферах своего общения), оно обслуживает “ культуру промежуточную… которую обычно называют «культурой для народа», или «третьей культурой»” [11, с. 16]. И если исследования традиционной народной культуры, с одной стороны, и элитарной, книжной, с другой, в науке представлены довольно полно, то «третьей» культуре уделялось значительно меньше внимания. К тому же эта «срединная», «третья культура» в отличие от народной и элитарной культур не имеет устоявшейся дефиниции. К ней применимы различные определения: «городская», «массовая», «популярная», «низкая». Впрочем, каждое из этих определений справедливо, и каждое открывает одну из многочисленных сторон «третьей» культуры.

Определение «городская» указывает на сферу ее существования и отчасти на происхождение, поскольку зарождение этой культуры связывается с перемещением крестьянских масс из деревень в города и с появлением крупных городов. Определение «массовая» подчеркивает ее количественное преобладание относительно элитарной. Атрибут «популярная» означает известную доступность и широкую распространенность упрощенной «третьей» культуры. И, наконец, определение «низкая» выражает позицию этой культуры на шкале оценок относительно «высокой» элитарной культуры [13, с. 10].

Среди дифференциальных признаков просторечия наиболее значимыми являются следующие:

1.Определенная нормированность речи. Если рассматривать норму очень узко, как “ основной признак литературного языка” [2, с. 11], то нужно признать, что в просторечии нормы нет. Однако нельзя не согласиться с (мы придерживаемся) мнением, что просторечие, как и разговорная речь и диалекты, имеет норму, однако, в отличие от нормы литературного языка, она более размыта и неоднородна, отличается меньшей степенью облигаторности и однозначности, обусловленной тем, что “ просторечие никто не опекает, не кодифицирует, не защищает от чужеродных влияний” [4, с. 69]. Таким образом, имеет смысл говорить о менее строгой обязательности употребления того или иного элемента по сравнению с литературным языком.

2.Бесписьменность. Вопрос о бесписьменности просторечия является наиболее сложным. Естественно, в большинстве своем носители просторечия умеют писать, обладают элементарными навыками письма. Однако считается, что нельзя говорить о каком-то новом виде просторечия, так как на письме не появляются новые синтаксические конструкции и специфические формы речи, неизвестные устной традиции.

3.Монофункциональность. Принято считать, что просторечие имеет узкую сферу функционирования

—обиходно-бытовое общение [4, с. 69]. Однако вовлечение носителей просторечия в разнообразные сферы деятельности (общественную, официальноделовую) [10, с. 232] сказывается на их речи, и они вынуждены прибегать к средствам литературного языка, но, по мнению исследователей, это не приводит к формированию нового «языкового единства», поскольку просторечная основа отчетливо проступа-

ет и в официальных ситуациях в речи носителей просторечия [5, с. 223]. Тем не менее, как представляется, носители просторечия осознают, что для каждой роли существуют нормы поведения [1, с. 137].

Как видно из вышеизложенного, дифференциальные признаки просторечия представляют собой противоположность признакам литературного языка. Исключение составляет лишь вопрос о наличии норм в просторечии, который и по сей день, вызывает споры среди исследователей.

Представляется, что рассмотренные признаки просторечия в равной степени могут быть отнесены и к его подвиду – внелитературному просторечию, которое, в свою очередь, включает в себя грамматическое просторечие, являющееся предметом нашего исследования.

Под грамматическим просторечием мы понима-

ем определенный срез фрагмента национального состава языка, то есть известным образом упорядоченного и обладающего общей структурой иерархического целого, представляющий собой особую форму речи, содержащую грамматические неправильности, отклонения от нормы в сфере морфологии и синтаксиса, которая, однако, в своем функционировании не отграничена четко от других форм существования языка (литературного языка, диалектов, жаргонов, профессиональных арго и т.д.).

В нашем исследовании термины «отклонение от нормы» и «грамматическая ошибка» используются как синонимы для обозначения просторечных форм в сфере морфологии и синтаксиса.

Литература

1.Белл Р.Т. Социолингвистика. Цели, методы, про-

блемы. – М., 1980. – С. 131.

2.Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка. – М., 1981. – С. 11.

3.Земская Е.А. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. – М., 1981. – С. 24 –

25.

4. Земская Е.А. Наблюдения над просторечной морфологией // Городское просторечие: проблемы изучения / Отв. ред. Е.А. Земская, Д.Н. Шмелев. – М., 1984. – С. 66 –

102.

5.Китайгородская М.В. Носитель городского просто-

речия как языковая личность // Problems of sociolinguistics.

–I. Sofia, 1990. – P. 222 – 228.

6.Костомаров В.Р. Некоторые теоретические вопро-

сы культуры речи // Вопросы языкознания. – 1966. – № 5. –

С. 3 – 15.

7.Котова В.А. К вопросу о просторечии в современном английском языке. – Ташкент, 1967. – С. 24.

8.Крысин Л.П. Язык в современном обществе. – М.,

1977. – С. 49.

9. Пешковский А.М. Объективная и нормативная точка зрения на язык. Избранные труды. – М., 1959. – С. 109 –

121.

10.Прияткина А.Ф. Просторечные новообразования: их основа и судьба (К определению внутренних свойств просторечия) // Русский язык сегодня. – Вып. 1. / Отв. ред.

Л.П. Крысин. – М., 2000. – С. 231 – 239.

11.Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. – М., 1995. –

С. 16.