3. Причины победы большевиков. Итоги и последствия гражданской войны

Понятие «победа» применительно к братоубийственной гражданской войне – достаточно относительно, особенно в морально-нравственном смысле. Тем не менее военно-политическую победу в гражданской войне в России одержали большевики, красные. Причины этой победы можно условно разделить на две группы: 1)причины, факторы относительной слабости антибольшевистских сил; 2) факторы силы большевистско-советского лагеря. Думается, что их удельный вес и соотношение приблизительно равны, и вряд ли сегодня, если исходить из принципа научной объективности, следует делать акцент лишь на одну из этих групп.

Против большевиков выступили самые широкие слои населения страны, но они были слишком разнородны в социально-политическом отношении, с различными, нередко антагонистическими целями и интересами: от крестьян до помещиков, от социалистов до монархистов. Поэтому между ними не было и не могло быть единства.

Основной, ударной силой борьбы против большевиков и Советов являлось Белое движение. Вооруженные силы белых были лучше вооружены и организованы, но по численности уступали Красной армии: у Колчака насчитывалось примерно 400 тыс. человек, у Деникина -–160 тыс., у Врангеля – более 40 тыс., у Юденича – до 20 тыс. К тому же у белых не было общего военного командования, между командующими отдельными фронтами отсутствовала скоординированность боевых действий, что вызывалось порой и личными амбициями. Разновременность наступлений значительно снижала их успех, т. к. красные, находясь в центре страны, где была довольно густая сеть железных и прочих дорог, имели возможность перебрасывать дополнительные войска на опасные участки, снимая их с других фронтов.

Но самое главное – у белых генералов не было позитивной политической программы, привлекательной для широких масс. По сути они ограничивались единственной непопулярной программой – реставрацией старых порядков. И практика военно-диктаторских режимов (генералам не удалось создать даже сколько-нибудь эффективных государственных структур и прочно организованного тыла) наглядно демонстрировала, что ждет многомиллионное крестьянство, поделившее помещичьи земли – недаром в белом тылу сразу же началась партизанская война. Лозунгом восстановления «единой-неделимой» и упорным нежеланием признать свершившееся белые оттолкнули от себя и очень весомых потенциальных союзников – новые государства российских окраин, которые в целом остались нейтральными в ожесточенной борьбе красных и белых. Лишь латвийские и эстонские части в сентябре 1919 г. поддержали наступление Юденича на Петроград (поддержали, пока наступление не было остановлено в конце октября. В феврале 1920 г. Эстония заключит с РСФСР Тартусский мирный договор о взаимопризнании, получив от большевиков более чем щедрое вознаграждение за свое неучастие в антисоветской борьбе). Пилсудский, отлично знавший о позиции белых генералов по вопросу о независимости Польши, предпочел подождать их поражения, прежде чем начать в 1920 г. войну против Советской России. Ранее, в июне 1919 г., когда судьба большевистского режима висела буквально на волоске, К.Маннергейм предложил Колчаку, провозглашенному Верховным правителем России, двинуть 100-тысячные финские войска на Петроград в обмен на признание независимости Финляндии (которую она, кстати, уже получила от Ленина, но это было нелегитимно в глазах Антанты). На что уверенный в скорой победе Колчак заявил, что он интересами России не торгует. Кроме того, белые скомпрометировали себя в глазах патриотически настроенных слоев российского общества сотрудничеством с интервентами, поэтому большевики на их фоне выглядели патриотами-государственниками. И в целом Белое движение в ходе гражданской войны пережило моральное перерождение: по словам одного из его идеологов, В.В.Шульгина, начатое «почти святыми», оно попало в руки «почти бандитов».

Сами же интервенты не проявили большей активности в России в силу различных причин. Вначале они были связаны боевыми действиями на фронтах мировой войны, а кроме того, недооценили прочность большевистского режима, будучи уверенными, что тот не продержится и нескольких месяцев. В дальнейшем не позволили расширить непосредственную военную интервенцию и заставили ее достаточно скоро свернуть недовольство и революционное брожение в экспедиционных войсках и политическая нестабильность в собственных странах. Мешали в организации широкомасштабной интервенции и внутренние противоречия между великими державами. Наконец, при всей враждебности к большевизму интервенты, как уже говорилось, вовсе не стремились к скорейшему восстановлению прежней единой и великой России. Поэтому антантовская помощь белым, как полагают некоторые историки, была дозированной и даже «притормаживалась», когда те находились накануне решающих успехов. Что касается остальных социально-политических групп, боровшихся против большевиков, то их вооруженные выступления в целом тоже были разрозненны, локальны, и они не могли долго всерьез противостоять регулярной Красной армии.

В отличие от своих противников партия большевиков, которая с YIIIсъезда стала называться Российской коммунистической партией (большевиков), сумела превратить советскую территорию в «единый военный лагерь» - именно такая задача была выдвинута в постановлении ВЦИК от 2 сентября 1918 г., - действующий в русле единой идеологии, политической программы и жесткой организации. Руководители РКП(б) и Советского государства имели твердую политическую волю к борьбе за победу и для ее достижения использовали все средства, действуя по законам военного времени и полностью пренебрегая «формальностями» закона и права.

Военную победу обеспечила прежде всего созданная большевиками мощная, боеспособная Красная армия. Реальная жизнь заставила их быстро пройти путь от наивно-утопического лозунга «всеобщего вооружения народа» к созданию вначале добровольной, но постоянной «рабоче-крестьянской» армии (январь 1918 г.), а через полгода уже и обычной регулярной армии на основе всеобщей воинской обязанности. Добровольная, с выборными командирами РККА насчитывала к весне 1918 г. всего 195 тыс. человек, чего было явно недостаточно в условиях`разгорающейся гражданской войны. Поэтому в июне 1918 г. в РСФСР вводится всеобщая воинская повинность мужского населения в возрасте от 18 до 40 лет и проводится колоссальная организационная работа. В результате на смену полупартизанским формированиям пришла подлинно регулярная Красная армия, растущая невиданными темпами: лето 1918 г. – 0,3 млн. человек, весна 1919 г. – 1,6 млн., октябрь 1919 г. – 3 млн., осень 1920 г. – 5,4 млн. человек. Из этого числа непосредственно в действующих войсках находилось около половины, остальные обеспечивали советский тыл. На службу в Красную армию, добровольно и по мобилизации, были привлечены «военспецы» царской армии. (В Красной армии служили 53% офицеров Генштаба, а в высшем комсоставе находились 775 бывших генералов). Кроме того, были открыты краткосрочные курсы и школы для подготовки «красных офицеров» среднего командного звена из наиболее отличившихся красноармейцев, открылись и высшие военные учебные заведения (академии). И если осенью 1918 г. «военспецы» составляли 3/4 командного состава Красной армии, то к концу гражданской войны их было не более 1/3.

Армию в первоочередном порядке снабжали продовольствием и иными видами обеспечения из скудных ресурсов республики. Для общей координации боевых действий в сентябре 1918 г. был создан высший орган военного руководства – Реввоенсовет Республики под председательством Троцкого, который проявил буквально бешеную энергию в организации армии. В армии был также введен институт военных комиссаров, осуществлявших политический контроль над командирами воинских частей и партийно-политическую работу среди красноармейцев. В армии самыми жесткими, порой жестокими мерами была установлена твердая воинская дисциплина, искоренены пережитки партизанщины. В знаменитом бронепоезде «Сторож революции», на котором Троцкий совершал свои переезды по фронтам, без устали работал военно-революционный трибунал с неограниченными полномочиями. Между фронтом и тылом были сформированы специальные заградительные отряды, ведущие борьбу с дезертирами (только за 1919-20 гг. были выявлены и возвращены на службу более 2,8 млн. дезертиров).

В советском государстве партия большевиков создала мощную вертикаль власти и под лозунгом диктатуры пролетариата фактически установила свою однопартийную диктатуру, без колебаний избавившись от временных союзников – полууголовных анархистов и левых эсеров, которые разошлись с большевиками по вопросам о Брестском мире и крестьянстве и попытались поднять мятеж в июле 1918 г. Все составные части механизма государственной власти, включая общественные организации, были поставлены под прямой контроль партии. Партийный аппарат большевиков превратился в надгосударственную структуру, а партийные руководители в центре и на местах одновременно занимали также руководящие государственные и военные посты. Высшим органом государственной власти с ноября 1918 г. стал координирующий действия фронта и тыла Совет рабоче-крестьянской обороны во главе с Лениным. Решения Политбюро и ЦК РКП(б) становились директивами, обязательными для неукоснительного исполнения партийными, государственными, военными и иными органами. Причем директивы ЦК РКП(б) (а также Реввоенсовета и центральных хозяйственных органов) распространялись не только на территорию РСФСР, но и на тогда формально независимые советские республики, возникшие после свержения буржуазных правительств, что было юридически оформлено декретом ВЦИК от 1 июня 1919 г. «Об объединении советских республик России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы с мировым империализмом». Даже в белом тылу действовало большевистское партийное подполье, используя свой многолетний опыт до 1917 г.

Деятельность низовых структур (предприятий, учреждений, воинских подразделений) контролировалась и стимулировалась не только через местные партийные комитеты, но и через партячейки – первичные организации рядовых коммунистов в этих коллективах. Кроме того, на «прорывные» участки фронта и тыла проводились массовые мобилизации коммунистов, комсомольцев, рабочих-членов профсоюзов. Проводилась также агитационная работа (в самые острые месяцы гражданской войны объявлялись даже целые кампании – «партийные недели») по привлечению в ряды большевиков беспартийных активистов из числа рабочих, красноармейцев и мелких служащих, чтобы заменить погибших, расширить и усилить влияние партии в массах. В результате численность РКП(б) за годы войны возросла по сравнению с октябрем 1917 г. более чем в два раза. Действенным помощником большевиков стала молодежная коммунистическая организация, созданная в октябре 1918 г. – РКСМ (из более 70 тыс. комсомольцев около 50 тыс. погибли на фронтах гражданской войны). В самой партии, перестроившейся на военный лад, была свернута существовавшая ранее относительная внутрипартийная демократия. Вместе с тем и в годы войны регулярно проводились съезды и пленумы ЦК РКП(б), и на этом уровне решения принимались коллегиально, в обстановке обсуждений, дискуссий, через преодоление экстремистских позиций отдельных внутрипартийных группировок, возникших после 1917 г. Все это делало партию большевиков эффективной руководящей силой в вооруженной борьбе.

Разумеется, все вышеизложенное вовсе не означает, что лишь начавший формироваться государственный механизм Советской России с неопытными и малообразованными, ожесточенными войной кадрами работал идеально, как часы. В экстремальных условиях войны отраслевым и региональным структурам и их руководителям приходилось зачастую действовать достаточно автономно, самостоятельно принимая решения, нередко допуская ошибки и факты произвола. Имели место и ошибочные, даже преступные и трагичные по последствиям директивы сверху (вроде уже упоминавшегося декрета ВЦИК о комбедах или единолично подписанной секретарем ЦК РКП(б) и одновременно председателем ВЦИК Я.М.Свердловым директивы Оргбюро ЦК от 24 января 1919 г. о расказачивании), которые вскоре приходилось спешно отменять.

Важнейшими факторами победы большевиков в гражданской войне были рассмотренные в предыдущем вопросе политика «военного коммунизма», давшая возможность мобилизовать все ресурсы страны, и массовый террор в отношении не только явных, но и потенциальных противников, в результате чего их сопротивление было существенно ослаблено.

Но большевики победили не только жесткой централизацией и террором. Их сила была и в гибкости тактики, которую они меняли при изменении ситуации, в их способности признавать (правда, обычно в своем узком кругу) и исправлять допущенные ошибки, в умении эффективно использовать слабые стороны противника. В конце 1918-начале 1919 гг. они пошли на уступку середняку, составлявшему основную массу крестьянства. До окончания «большой» гражданской войны они проявляли лояльность к молодым буржуазным государствам, образовавшимся на окраинах бывшей царской России. В конце 1918-начале 1919 гг. они отменили июньское 1918 г. решение ВЦИК об исключении представителей меньшевиков и эсеров из Советов за участие этих партий в борьбе против Советской власти, чем подкрепили разложение «демократической контрреволюции» и ее отказ от вооруженной борьбы.

Сильной стороной большевиков была также широкомасштабная и умелая агитационно-пропагандистская работа с населением, в которой они значительно превзошли белых – сказывался многолетний дореволюционный опыт, а также то, что содержание этой пропаганды было гораздо ближе народным массам. В государственном масштабе работал огромный арсенал идеологического воздействия, использовались самые разнообразные формы пропаганды (при этом политическая оппозиция была лишена возможности открыто высказывать свои взгляды). По стране курсировали агитпоезда, миллионными тиражами выпускались революционные плакаты, листовки, брощюры, газеты, в том числе на языках народов России, разъяснявшие политику Советской власти, распространявшие большевистские идеи. Причем большевистская устная и печатная пропаганда проводилась не только на советской территории, но и в белом тылу, среди войск интервентов. Небывалое развитие получили агитационно-массовые жанры искусства. Организовывались, в первую очередь в Красной армии, курсы по ликвидации неграмотности, которые являлись одновременно и курсами элементарной политграмоты. По существу, это был первый в мире опыт массовой пропаганды, индоктринизации населения. И большевики сумели соединить коммунистическую идеологию (на уровне лозунгов) с особенностями российского, русского менталитета. Им удалось зажечь в массах, по словам известного английского философа и гуманиста Б.Рассела, «дух созидающей надежды». Миллионы, вставшие на защиту Советской власти, впервые почувствовали себя творцами истории. Но большинство, после колебаний, склонилось к красным, просто выбрав меньшее, как тогда казалось, из двух зол. Народ не видел правды за белыми.

Кроме того, определенную роль в победе большевиков сыграла международная солидарность рабочих, нашедшая наиболее весомое воплощение в движении «Руки прочь от Советской России!» (развитию этого движения в немалой степени способствовала революционная деятельность молодых коммунистических партий, входивших в созданную весной 1919 г. в Москве «мировую компартию» - Коминтерн), и благожелательное сочувствие первому опыту социализма со стороны демократической общественности. Забастовки рабочих, в первую очередь докеров, срывали графики военных поставок Антанты белым, а политическая нестабильность, давление на правительства ведущих европейских государств со стороны либеральной оппозиции и демократической общественности привели к свертыванию военной интервенции.

Последствия гражданской войны были катастрофичны для России. Война и военная интервенция привели прежде всего к огромным материальным и людским потерям. Общую сумму материального ущерба оценивают в 50 млрд. руб. золотом. Промышленное производство в стране снизилось в 7 раз, транспорт находился в полном упадке, резко снизились посевные площади, а валовая продукция сельского хозяйства составляла 60% от довоенного 1913 г. При этом хозяйственно-экономическая разруха была связана не только с боевыми действиями, но и с «военно-коммунистическим» экспериментом большевиков. Людские потери, как полагают сегодня, составили 13-16 млн. человек, из них на непосредственные боевые потери приходится около 4,5 млн. Остальные – это жертвы среди мирного населения, погибшие в том числе от эпидемий, голода. Кроме того, 1,5-2 млн. человек, значительную часть из которых составляла интеллигенция, эмигрировали из страны. Относительно узкий европеизированный слой российского общества оказался во многом сметен революционным катаклизмом. Трагедия целых прежде привилегированных классов и социальных слоев, миллионы искалеченных человеческих судеб, детская беспризорность – все это тоже социальные последствия гражданской войны.

Политическим итогом войны стало сохранение и укрепление власти большевиков, создание условий для дальнейшего продолжения социалистических преобразований. Но одновременно большевикам удалось также сохранить государственный суверенитет и основную часть территории бывшей царской России, что поставила им в заслугу даже кадетская эмиграция. Советская политическая система сложилась в результате и под влиянием гражданской войны, причем во многих отношениях независимо от намерений большевиков. В то же время это был закономерный результат, вытекающий из ультрарадикальных традиций большевизма.

В стране сформировался жесткий авторитарный, т. е. опирающийся на прямое насилие, режим, осуществлявший диктатуру коммунистической партии и совсем не похожий на планируемое «государство-коммуну». (Для характеристики большевистского режима периода гражданской войны нередко употребляют термин «тоталитарный», что не вполне правомерно. При всей жесткости политической диктатуры большевиков у них в данный период еще не было полного, тотального контроля даже над политической сферой общественной жизни, не говоря о социально-экономической и духовной). В ходе войны большевиками была уничтожена организованная политическая оппозиция, хотя формально остатки многопартийности еще существовали. Советская Конституция 1918 г. юридически закрепляла политическое неравенство граждан: норма представительства от крестьян на всероссийские съезды Советов была в 5 раз ниже, чем от рабочих, а представители «эксплуататорских классов» вообще лишены политических прав. Но большевики фактически отказались и от своего лозунга «Вся власть Советам!». Советы трудящихся на практике очень быстро превратились в «Советы для трудящихся». Реальная власть оказалась сосредоточенной в исполнительных органах Советов, и к тому же произошло, как уже отмечалось, по существу слияние партийных и государственных органов снизу доверху. (Еще в марте 1918 г. на VII съезде партии была сформулирована официальная установка на перераспределение государственных функций от Советов, к которых тогда были и представители других социалистических партий, к большевистской партии). Превращение РКП(б) в надгосударственную структуру привело к сверхидеологизированности советского государства, к тому, что любые государственные вопросы решались, исходя прежде всего из доктринальных установок правящей партии. Эта сверхидеологизированность зримо воплотилась и в государственных символах Советской России – гербе, гимне, флаге.

За годы войны, вопреки дооктябрьским обещаниям большевиков, гигантски разросся государственный аппарат, что стало неизбежным следствием усугубленной низкой квалификацией кадров сверхцентрализации управления и огосударствления всех сфер общественной жизни. Наряду со старым чиновничеством, мелкими служащими госаппарат пополнили, главным образом в качестве административных руководителей, партийные функционеры и «выдвиженцы» из рядовых коммунистов. В 1920 г. 53% большевиков являлись служащими и лишь 11% работало на заводах и фабриках. Ясно, что в правящую партию, членство в которой стало пропуском к «должности», активно стремились не только из идейных побуждений. Данную опасность хорошо осознавало и большевистское руководство. Поэтому в конце 1919 г. для вновь вступающих ввели обязательные рекомендации двух коммунистов и кандидатский стаж, а Ленин вообще предложил провести генеральную чистку партии «от мазуриков и примазавшихся», что и будет сделано в 1921 г. В любом случае в партийном и государственном аппарате появилось немало людей «с Лениным в башке и наганом в руке» (В.Маяковский), которые стали опорой значительной части высшего партийно-государственного руководства, уверовавшей в универсальность и действенность административно-силовых методов форсированного решения любых возникающих проблем.

Несколько лет кровавой борьбы, а также массированная идеологическая обработка населения негативно сказались и на общественном сознании, на политико-психологической атмосфере. «Морально все, что помогает строительству социализма», - эта фраза Ленина, сказанная в конкретном контексте комсомольской дискуссии, в то же время, как фрейдистский проговор, точно и емко характеризует суть практики и психологии большевизма. В обществе произошло привыкание к насилию, сформировались обостренное классовое сознание, психология враждебного недоверия к оказавшимся в ином лагере, ко всем «бывшим». Вера в светлые идеалы сочеталась с пренебрежением к человеческой жизни. Левацко-экстремистские устремления претворить буквально и скорейшим образом идею партийного гимна о разрушении «до основания» всего старого и строительстве с чистого листа «нашего, нового мира» вели к разрыву исторических и духовных традиций России. С другой стороны, «военно-коммунистическая» идеология и практика закрепляли в массах порожденную общинными традициями уравнительную справедливость, привычку к общему низкому, но более или менее равному уровню жизни. На таких духовных основах, культивируемых правящей партией, происходило формирование молодого советского общества.

Гражданская война значительно усилила, коммунистически окрасив, тенденции, наметившиеся еще в годы Первой мировой войны. В результате победы большевиков в гражданской войне были заложены основы новой, советско-социалистической общественной системы и одновременно - важнейшие политические, социально-экономические и психологические предпосылки для формирования в России в недалеком будущем левототалитарного режима.

ЛИТЕРАТУРА

Майсурян А. Россия в Первой мировой войне. – М., 1995

***

Анатомия революции. 1917 год в России: массы, партии, власть. - СПб, 1994.

Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа? – М., 1991

***

Верт Н. История советского государства. 1900-1991: Пер. с фр. – М., 1992

Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. – М., 1987

Шевоцуков П.А. Страницы истории гражданской войны. – М., 1992

60