Политический анализ: Доклады Центра эмпирических политических исследований СПбГУ. СПб., 2000.

________________________

Г.П. Артемов

МОТИВАЦИЯ ЭЛЕКТОРАЛЬНОГО ВЫБОРА

Мотивация представляет собой комплекс разнородных и, вместе с тем, связанных между собой внутренних побуждений (мотивов) к активным действиям в определенном направлении, свойственных отдельному человеку или группе людей. В рамках этого комплекса существуют доминирующие (центральные) и подчиненные (периферийные) побуждения. В структуре мотивации электорального выбора можно выделить эмоциональные, рациональные и оценочные элементы. К эмоциональным относятся те элементы мотивации, которые основаны на ощущениях (переживании симпатии/антипатии, надежды/сомнения, восхищения/разочарования и др.), возникающих у избирателей в результате наблюдения за поведением кандидатов и общения с ними. Рациональными можно считать те элементы мотивации, которые основаны на ожидании определенного поведения кандидата, обусловленном знанием программы и стратегии его предполагаемых действий. Ценностными элементами мотивации электорального выбора можно назвать те, которые основаны на мнении избирателя о значимых качествах кандидата. В реальном электоральном поведении эти элементы мотивации сочетаются в разных пропорциях. В предвыборных опросах населения важно установить, какие мотивы преобладают у сторонников различных политических лидеров. Не менее важно и выявление факторов, обусловливающих это преобладание.

Анализ данной проблемы в предлагаемом докладе опирается на три гипотезы, которые условно можно назвать: 1) «структурной», 2) «социальной» и 3) «культурной». Согласно первой гипотезе, у сторонников различных политиков возможно наличие особой структуры эмоциональных, рациональных и оценочных мотивов голосования. Согласно второй гипотезе, эта структура мотивов может зависеть от социально-демографических характеристик избирателей (пол, возраст, образование, социальное положение, доход). Согласно третьей гипотезе, эта структура может зависеть от политической культуры избирателей.

Эмпирическую основу анализа составляют материалы массового опроса избирателей Санкт-Петербурга, проведенного Центром эмпирических политических исследований (ЦЭПИ) философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета накануне первого тура президентских выборов 1996 г. Метод сбора данных – телефонное интервью. Сбор данных осуществлялся на базе случайной систематической выборки (1146 человек). Основные выводы получены с помощью анализа одномерных распределений и таблиц сопряженности признаков с использованием процедуры вычисления стандартизованных остатков (величин, которые указывают на степень отклонения наблюдаемых частот от ожидаемых), а также критерия хи-квадрат, который представляет собой сумму квадратов стандартизованных остатков (Сатаров, 145). Принимались во внимание абсолютные значения остатков, превышающие 1,65. Это служит индикатором существования значимой статистической зависимости между изучаемыми признаками. Знак «плюс» в стандартизованных остатках свидетельствует о том, что реальное количество наблюдений больше ожидаемого, знак «минус» – соответственно свидетельствует о том, что оно меньше ожидаемого. Следует учитывать, что величина стандартизованных остатков указывает лишь на вероятность наличия зависимости между изучаемыми переменными, но не на направление и интенсивность этой зависимости. В качестве подтверждающих методов использовались кластерный анализ и многомерное шкалирование.

Для изучения структуры мотивации электорального выбора в процессе проведения телефонного интервью использовались открытые вопросы: №1 «За кого Вы, скорее всего, проголосуете на выборах Президента России, которые состоятся 16 июня?» и №2 «Почему Вы намерены голосовать за этого человека?» Ответы кодировались в соответствии со списком кандидатов и выявленными в ходе пилотажного исследования стереотипными причинами голосования (в форме суждений). Сначала определялся удельный вес каждой причины по всему списку кандидатов, а затем строились таблицы сопряженности ответов на первый и второй вопрос.

Признаком эмоциональной мотивации голосования за кандидата в Президенты считались суждения (при ответе на вопрос №2): 1.1. «Он мне нравится» и 1.2. «Не хочу перемен», признаком рациональной мотивации считались суждения: 2.1. «Меня устраивает его программа» и 2.2. «Он знает, как решить проблемы страны», признаком оценочной мотивации считались суждения: 3.1. «Я ему доверяю» и 3.2. «Ему нет достойной замены».

В процессе обработки данных этого телефонного интервью получены следующие результаты, характеризующие соотношение эмоциональных, рациональных и оценочных элементов мотивации голосования избирателей за кандидатов в Президенты Российской Федерации на выборах 1996 г. Это соотношение наглядно демонстрирует диаграмма (рис. 1), на которой указаны номера суждений и процент респондентов, ответивших на данный вопрос. Сумма значений составила меньше 100% из-за того, что 8% респондентов назвали другие причины, а 6% респондентов затруднились ответить на данный вопрос.

Рисунок 1

На этой диаграмме видно, что суммарный удельный вес эмоциональных элементов электорального выбора (суждения 1.1. и 1.2.) превышал суммарный удельный вес рациональных (суждения 2.1. и 2.2.) и оценочных (суждения 3.1. и 3.2.) элементов. Такое превышение связано с характером президентской избирательной кампании 1996 г., который наиболее лаконично выражался в призыве: «Голосуй сердцем!». Многие в то время не хотели никаких перемен. Поскольку же коммунисты во главе с Зюгановым предлагали пересмотреть политический курс страны, то значительная часть избирателей опасалась победы Зюганова на выборах, реставрации прежнего политического режима, ограничения гражданских прав и свобод, пересмотра результатов приватизации и т.д. Это и обусловило преобладание эмоциональных факторов их голосования на выборах.

Для проверки первой (структурной) гипотезы исследования проанализируем распределение эмоциональных, рациональных и оценочных элементов мотивации голосования на выборах у сторонников отдельных кандидатов в Президенты Российской Федерации. Общее представление об этом дает распределение значений стандартизованных остатков в таблице сопряженности признаков первого («За кого Вы, скорее всего, проголосуете на выборах Президента России, которые состоятся 16 июня?») и второго («Почему Вы намерены голосовать за этого человека?») вопросов (табл. 1).

Таблица 1. Значения стандартизованных остатков, характеризующие мотивы голосования за кандидатов в Президенты России (в скобках указаны наблюдаемые частоты)

За кого Вы проголосуете?	Почему Вы намерены голосовать за этого человека?
	1.1	1.2	2.1	2.2	3.1	3.2
Ельцин	-3,3 (43)	8,0 (174)	-4,7 (22)	-2,9 (42)	-3,9 (26)	4,7 (106)
Зюганов	-0,2 (13)	-4,3 (0)	0,9 (14)	3,7 (26)	4,3 (29)	-2,2 (5)
Явлинский	3,4 (41)	-5,6 (1)	5,5 (44)	1,6 (30)	0,4 (26)	-3,4 (7)

Причины, по которым стандартизованные остатки имеют положительный знак, можно считать доминирующими (занимающими центральное место) в структуре мотивации сторонников определенного политика. Это значит, что назвавшие их избиратели более склонны руководствоваться данными соображениями в процессе голосования и что их доля среди сторонников конкретного кандидата в Президенты превышает долю тех, кто руководствуется иными соображениями. Причины, по которым стандартизованные остатки имеют отрицательный знак (даже если их значение превышает 1,65), можно рассматривать в качестве подчиненных (находящихся на периферии мотивации электорального выбора). Так, из 423 избирателей, ответивших в 1996 г., что они «скорее всего» проголосуют за Ельцина, 174 человека выбрали альтернативу «Не хочу перемен» (стандартизованный остаток равен 8,0) и 106 человек – альтернативу «Ему нет достойной замены» (стандартизованный остаток равен 4,7). Это составляет 66,3% всех респондентов, назвавших те или иные причины своего намерения голосовать за Ельцина. Конечно, среди сторонников Ельцина были люди, руководствовавшиеся такими мотивами, как: «Он мне нравится» (43 человека), «Он знает, как решить проблемы страны» (42 человека), «Я ему доверяю» (36 человек) и «Меня устраивает его программа» (22 человека), но их доля составляла 33,7% всех респондентов, отдававших предпочтение Ельцину. Поэтому можно утверждать, что данные причины занимали подчиненное положение в структуре мотивации голосования за этого политика. Значения стандартизованных остатков по всем этим мотивам (см. табл. 1) существенно превышают 1,65, однако знак «минус» свидетельствует о том, что потенциальные сторонники Ельцина в меньшей степени были склонны руководствоваться данными мотивами в сравнении с теми мотивами, по которым стандартизованные остатки имели знак «плюс». Почти такое же положение наблюдалось среди тех респондентов, которые ответили, что намерены голосовать за Зюганова и Явлинского (за исключением мотивов, по которым стандартизованные остатки были меньше 1,65).

С учетом этого замечания можно утверждать, что у избирателей, собиравшихся в 1996 г. голосовать за Ельцина, преобладали эмоционально-оценочные элементы мотивации голосования, выраженные суждениями : «Не хочу перемен» и «Ему нет достойной замены». На них указали 2/3 потенциальных сторонников Ельцина. Среди потенциальных сторонников Зюганова и Явлинского только 5,7 и 5,3%, соответственно, руководствовались этими мотивами. Рациональные элементы играли при голосовании за Ельцина менее важную роль (их отметили лишь 15,6% его сторонников). За Ельцина голосовали главным образом потому, что не хотели возврата к прежнему порядку и не видели среди всех кандидатов равнозначного ему политика. Следует иметь в виду, что среди отмеченных сторонниками Ельцина мотивов с отрицательными значениями стандартизованных остатков эмоционально-оценочные: «Он мне нравится» и «Я ему доверяю», преобладали над рациональными: «Он знает, как решить проблемы страны» и «Меня устраивает его программа» (79 человек и 64 человека соответственно). Общее количество сторонников Ельцина, выбравших суждения эмоционально-оценочного характера (359 человек), намного превышает количество тех, кто выбрал суждения рационального характера (64 человека).

Для сторонников Зюганова (87 человек) наиболее важными были рационально-оценочные элементы мотивации голосования: «Я ему доверяю» и «Он знает, как решить проблемы страны» (стандартизованные остатки равны 4,3 и 3,7, соответственно). Эти причины отметили 62,1% респондентов, собиравшихся в 1996 г. голосовать за данного кандидата. Руководствоваться эмоциональными мотивами были склонны всего 13 (14,9%) сторонников Зюганова. Кроме того, по мотиву «Он мне нравится» значение стандартизованного остатка составило у них –0,2. Высокие отрицательные значения стандартизованных остатков по мотивам: «Не хочу перемен» (–4,3) и «Ему нет достойной замены» (–2,2) свидетельствуют о том, что сторонники Зюганова придерживались противоположного мнения: они хотели изменения политического курса страны и видели в лице своего кандидата достойную замену Ельцину. В целом доля избирателей, указавших на рационально-оценочные причины, составила среди сторонников Зюганова 83,7%.

У избирателей, собиравшихся в 1996 г. голосовать за Явлинского, преобладали рационально-эмоциональные элементы мотивации: «Меня устраивает его программа» и «Он мне нравится» (стандартизованные остатки равны соответственно 5,5 и 3,4). По суждению: «Он знает, как решить проблемы страны» величина стандартизованного остатка составила 1,6. Личное доверие в данном случае не имело существенного значения (стандартизованный остаток равен 0,5). По суждениям: «Не хочу перемен» и «Ему нет достойной замены» у сторонников этого кандидата наблюдалось почти такое же положение, как и у сторонников Зюганова (стандартизованные остатки равны соответственно –5,6 и –3,4). Общая доля респондентов, руководствующихся рационально-эмоциональными причинами, среди тех, кто собирался голосовать за Явлинского, составила 82,5%. Наблюдаемое значение критерия хи-квадрат по данной таблице сопряженности намного больше критического его значения для соответствующей степени свободы и уровня значимости. Это свидетельствует о наличии статистически значимой связи между голосованием за перечисленных кандидатов в Президенты России и соотношением эмоциональных, рациональных и оценочных элементов мотивации электорального выбора.

Кластерный анализ основных альтернатив первого и второго вопросов, осуществленный по методу Уорда (Ward’s method), дает аналогичную структуру распределения различных типов мотивации голосования в 1996 г. между отдельными кандидатами в Президенты России. В этот анализ дополнительно были включены альтернативы ответов на вопрос о мотивах голосования за списки политический партий на парламентских выборах 1995 г.: 4.1. «Они заставят правительство думать о народе», 4.2. «Они смогут решить проблемы страны», 4.3. «Устраивает программа партии». Анализ выполнен с помощью пакета «Statistica» (рис. 2).

Рисунок 2.

Воспроизводство сходной структуры эмоциональных, рациональных и оценочных элементов электорального выбора с помощью двух разных методов анализа данных не может быть случайным. Оно свидетельствует о существовании особых структур мотивации голосования у сторонников отдельных политиков. Таким образом, анализ данных подтверждает первую (структурную) гипотезу о мотивации электорального выбора.

Иначе обстоит дело со второй (социальной) гипотезой. В таблице сопряженности альтернатив ответа на вопрос о половой принадлежности респондентов с альтернативами ответа на вопрос о причинах голосования за отдельных кандидатов в президенты России все значения стандартизованных остатков меньше 1,65, а наблюдаемое значение критерия хи-квадрат меньше табличного. Это свидетельствует о том, что опрошенные мужчины и женщины в равной степени были склонны руководствоваться всеми перечисленными мотивами. Следует учитывать то, что отсутствие линейной зависимости между изучаемыми признаками не означает отсутствия более сложной формы зависимости.

В таблице сопряженности альтернатив вопроса о возрасте и вопроса о причинах голосования почти у всех возрастных групп и почти по всем мотивам значения стандартизованных остатков меньше 1,65. Исключение составляют возрастные группы: от 18 до 20 лет по мотиву «Я ему доверяю» (стандартизованный остаток равен 2,0), от 55 до 65 лет по мотиву: «Меня устраивает его программа» (стандартизованный остаток равен 2,6) и 65 лет и старше по мотиву: «Он знает, как решить проблемы страны» (стандартизованный остаток равен 2,0). Наблюдаемое значение критерия хи-квадрат в данном случае также меньше критического. На этой основе можно сделать вывод о том, что при голосовании представители младшей возрастной группы в большей степени были склонны руководствоваться оценочными критериями, а представители старших групп в большей степени были склонны руководствоваться рациональными критериями. У респондентов в возрасте от 21 года до 54 лет не наблюдается такого преобладания одних элементов мотивации над другими, т.е. все элементы мотивации голосования представлены в приблизительно равной степени (как и в выборке в целом).

В таблице сопряженности альтернатив вопроса о причинах голосования за кандидатов и вопроса об образовании все значения стандартизованных остатков намного ниже 1,65, а наблюдаемое значение критерия хи-квадрат меньше критического. На основе этих данных можно утверждать, что между выбором перечисленных мотивов голосования за кандидатов и уровнем образования респондентов не наблюдается статистически значимой линейной зависимости (хотя, как было отмечено выше, не исключена другая форма зависимости).

То же самое можно сказать о зависимости между мотивами голосования и социальным положением (исключение составляют служащие со средним образованием, у которых по мотиву: «Он мне нравится» стандартизованный остаток равен 1,7). По доходу наблюдается та же картина за исключением лиц с доходами от 750 тысяч рублей до 1 миллиона рублей (неденоминированных), у которых по мотиву: «Я ему доверяю» величина стандартизованного остатка составляет 1,8. В обоих случаях наблюдаемое значение критерия хи-квадрат меньше критического. Все это позволяет констатировать, что мы почти не наблюдаем линейной зависимости между соотношением вышеперечисленных признаков эмоциональных, рациональных и оценочных элементов мотивации электорального выбора, с одной стороны, и социальным положением, а также доходом опрошенных нами петербургских избирателей, с другой стороны.

На основе вышеприведенных данных можно сделать вывод о том, что структура мотивации электорального выбора практически не связана линейной зависимостью с перечисленными социально-демографическими характеристиками избирателей. Это значит, что сходные сочетания мотивов голосования за перечисленных кандидатов в Президенты существовали у мужчин и женщин; у лиц разного возраста; у людей с неполным средним, средним и высшим образованием; у рабочих, служащих и неработающих; у бедных, малообеспеченных, зажиточных и богатых. Среди всех этих групп избирателей можно было обнаружить сторонников всех перечисленных кандидатов и соответствующие им типы мотивации электорального выбора.

Согласно третьей гипотезе, структура мотивации электорального выбора связана с политической культурой избирателей, которая включает в себя систему их установок в сфере политики (Almond, Verba, 26–27).Установку можно рассматривать как предрасположенность человека к определенной реакции на различные объекты, усвоенную им в готовом виде из общественного сознания в процессе социализации и коммуникации(Дилигенский, 159).Среди политических установок можно выделить приверженность определенному курсу, партии и лидеру, а также доверие кандидатам на выборные должности. Эти установки лежат в основе мотивации электорального поведения.

Для проверки этой гипотезы использовались следующие вопросы из вышеупомянутого телефонного интервью: № 1. «Группа известных общественных деятелей России обратилась к избирателям с призывом голосовать на предстоящих президентских выборах за Явлинского, а не за Ельцина. Как Вы относитесь к этому призыву?: 1) полностью одобряете, 2) скорее, одобряете, 3) скорее, не одобряете, 4) категорически не одобряете»; № 2. «Назовите фамилию кандидата в Президенты России, взгляды которого Вам наиболее близки?»; № 3. «В какой степени Вы доверяете следующим кандидатам на пост Президента России?: 1) полностью доверяете, 2) скорее, доверяете, 3) скорее, не доверяете, 4) совсем не доверяете». № 4. «За представителей какой партии (движения) Вы голосовали на выборах депутатов Государственной думы России 17 декабря 1995 г.?». Первый вопрос выражал лояльность/оппозиционность политическому курсу, второй вопрос – персональную политическую идентичность, третий вопрос – доверие политикам, четвертый вопрос партийные предпочтения избирателей.

При построении таблиц сопряженности ответов на первый из перечисленных вопросов с ответами на вопрос о мотивах электорального выбора в зависимости от отношения к призыву голосовать за Явлинского, а не за Ельцина по альтернативам: «Полностью одобряю» и «Категорически не одобряю» практически по всем мотивам значения стандартизованных остатков превышали 1,65, а наблюдаемое значение критерия хи-квадрат оказалось существенно выше критического (рис. 3).

3.1. «Полностью одобряющие» призыв

3.2. «Категорически не одобряющие» призыв

Рисунок 3

Анализ этих данных позволяет сделать вывод о существовании зависимости между характером отношения к призыву голосовать за Явлинского, а не за Ельцина и структурой мотивации голосования за кандидатов на этот пост. Обращает на себя внимание почти зеркальный характер распределения значений стандартизованных остатков на первой и второй гистограмме. Вместе с тем, следует учитывать дополнительный мотив голосования за Явлинского «Он знает, как решить проблемы страны» (стандартизованный остаток равен 4,0). На предыдущем этапе анализа была зафиксирована значимость этого мотива для сторонников Зюганова, а для сторонников Явлинского больший интерес представляла его программа. Это позволяет сделать вывод о том, что сторонники Явлинского в его программе обратили внимание прежде всего на изложение стратегии решения проблем, стоящих перед страной. Однако данное уточнение не меняет характер эмоционально-рациональный мотивации электорального выбора, свойственный тем избирателям, которые были намерены голосовать за Явлинского.

Аналогично при построении таблиц сопряженности между позициями вопроса о мотивах голосования за кандидатов в президенты России и вопроса о кандидате с наиболее близкими (идентичными) респонденту политическими взглядами почти по всем альтернативам ответа на вопрос о мотивах голосования значения стандартизованных остатков выше 1,65, а наблюдаемое значение хи-квадрат намного превышает критическое (рис. 4).

Рисунок 4

Как и в предыдущем случае, мы получаем здесь статистическое подтверждение наличия зависимости между персональной политической идентификацией избирателей и структурой мотивации их голосования за кандидатов в президенты России. Важно отметить асимметричный характер структуры мотивации у сторонников Ельцина, с одной стороны, и у сторонников Зюганова и Явлинского, с другой стороны. На этой гистограмме воспроизводится отмеченный выше тип мотивации голосования за перечисленных кандидатов: эмоционально-оценочный у сторонников Ельцина, рационально-оценочный у сторонников Зюганова и эмоционально-рациональный у сторонников Явлинского (см. табл. 1). Правда, в данном случае значения стандартизованных остатков не у всех кандидатов совпадают со значениями, зафиксированными в табл. 1. Так, у Ельцина стандартизованный остаток по мотиву «Не хочу перемен» на рис. 4 равен 4,8, а в табл. 1 – 8,0. У Явлинского по мотиву «Устраивает его программа» также различаются значения стандартизованных остатков (3,2 и 5,5 соответственно). Это обстоятельство можно объяснить намерением части избирателей, идентифицирующих свои взгляды со взглядами Явлинского, голосовать за Ельцина. Один из сторонников Явлинского объяснил это противоречие следующей фразой: «Я хотел бы проголосовать за Явлинского, но боюсь Зюганова и поэтому буду голосовать за Ельцина». Переход части сторонников Явлинского в ряды сторонников Ельцина способствует снижению значения мотива «Не хочу перемен» при изучении его зависимости от персональной политической идентификации избирателей. В остальных случаях значения остатков практически совпадают по всем мотивам и у всех кандидатов.

Подобная картина наблюдается и по третьей установке (доверие кандидату), альтернатива «полностью доверяю» которой дает следующее распределение значений стандартизованных остатков, характеризующих мотивы голосования за кандидатов в зависимости от их доверия им (рис.5).

5.1. Ельцин

5.2. Зюганов

5.3. Явлинский

.

Рисунок 5

Анализ этих данных позволяет сделать заключение о том, что для избирателей, полностью доверяющих Ельцину, важнейшее значение имеют мотивы: «Не хочу перемен» (стандартизованный остаток равен 3,5) и «Ему нет достойной замены» (стандартизованный остаток равен 2,7). У избирателей, полностью доверяющих Зюганову, на первом месте мотив «Он знает, как решить проблемы страны» (стандартизованный остаток равен 3,3) , на втором месте – мотив «Я ему доверяю» (стандартизованный остаток равен 2,7), на третьем – «Меня устраивает его программа» (стандартизованный остаток равен 2,0). Среди избирателей, полностью доверяющих Явлинскому, наиболее значимы мотивы: «Он мне нравится» (стандартизованный остаток равен 2,7), «Меня устраивает его программа» (стандартизованный остаток равен 2,6) и «Он знает, как решить проблемы страны» (стандартизованный остаток 2,6). В данном случае появились дополнительные (в сравнении с выявленными в начале анализа) мотивы у сторонников Зюганова («Устраивает его программа») и Явлинского («Он знает, как решить проблемы страны»). Однако эти изменения не касаются характера мотивации голосования за данных кандидатов: у сторонников Зюганова она остается рационально-оценочной, а у сторонников Явлинского – эмоционально-рациональной.

Анализ таблиц сопряженности ответов на вопрос о мотивах голосования за кандидатов в президенты России и ответов на вопрос о партийных предпочтениях на парламентских выборах 1995 г. также свидетельствует о наличии статистически значимой зависимости между этими характеристиками избирателей (исключение составляют сторонники объединения «Яблоко»). У тех, кто проголосовал за КПРФ, главными причинами намерения голосования за кандидатов в президенты служат: «Он знает, как решить проблемы страны» (стандартизованный остаток равен 3,6) и «Я ему доверяю» (стандартизованный остаток равен 3,2). Для проголосовавших за пропрезидентское движение НДР наиболее значимы мотивы: «Ему нет достойной замены» (стандартизованный остаток равен 2,8) и «Не хочу перемен» (стандартизованный остаток равен 2,5). Статистически значимой связи между голосованием за объединение «Яблоко» в 1995 г. и вышеперечисленными мотивами голосования за кандидатов в президенты в 1996 г. не обнаружено. Этот факт можно объяснить некоторой деформацией персональной ориентации сторонников объединения «Яблоко» на президентских выборах 1996 г. Суть данной деформации заключалась в том, что часть сторонников этого объединения была намерена голосовать не за Явлинского, а за Ельцина из-за того, что не хотела допустить победы Зюганова в первом туре выборов. Косвенным подтверждением этого предположения являются близкие к 1,65 значения стандартизованных остатков у сторонников ДВР по мотивам, характерным для сторонников Ельцина: «Не хочу перемен» и «Ему нет достойной замены». Дополнительным подтверждением наличия зависимости между структурой мотивации голосования за кандидатов в президенты и партийными предпочтениями избирателей является статистически значимая связь между большинством мотивов голосования за кандидатов в президенты в 1996 г. и близкими по смыслу мотивами голосования за партийные списки в 1995 г. (табл. 2).

Таблица 2. Значения стандартизованных остатков, характеризующие соотношение мотивов голосования на президентских(1996 г.) и парламентских(1995 г.) выборах

Причины голосования за партии	Причины голосования за кандидатов
	Он мне нравится	Не хочу перемен	Меня устраивает его программа	Он знает, как решить проблемы страны	Я ему доверяю	Ему нет достойной замены
Устраивает программа партии	-1,0	0,5	2,0	-0,8	-0,9	1,1
Они смогут решить проблемы страны	-0,5	0,8	-1,3	2,8	0,8	-0,3
Они заставят Правительство думать о народе	1,3	-1,5	1,4	-2,0	1,9	-1,0
Они позаботятся об интересах большинства	2,5	-0,7	-1,1	-0,3	2,3	-1,0
Они наведут порядок в стране	-1,7	-2,0	2,1	2,5	-0,7	0,2

Анализ этой таблицы позволяет сделать вывод о существовании зависимости между мотивами голосования за кандидатов и за партии, которые этих кандидатов выдвинули на должность Президента России. Так, мотив «Устраивает программа партии» называют избиратели, голосовавшие за «Яблоко» в 1995 г. и собиравшиеся голосовать за Явлинского в 1996 г. Основной мотив голосования за Явлинского «Он мне нравится» тесно связан с мотивом голосования за партии «Они позаботятся об интересах большинства», а это соответствовало программе объединения «Яблоко» на парламентских выборах 1995 г. (стандартизованный остаток равен 2,5). Мотив голосования за КПРФ «Они заставят правительство думать о народе» связан с основным мотивом голосования за Зюганова «Я ему доверяю» (стандартизованный остаток равен 1,9). То же самое можно сказать о соотношении мотивов: «Они наведут порядок в стране» и «Меня устраивает его программа». Эти выводы согласуются с вышеприведенными результатами кластерного анализа (см. рис. 2). Таким образом, можно сделать общий вывод о том, что гипотеза о наличии зависимости между политической культурой избирателей и выявленной в ходе исследования структурой мотивации их голосования за политических лидеров полностью подтверждается.

Применение метода многомерного шкалирования позволило выявить конфигурацию переменных (степень их близости друг к другу), характеризующих мотивацию голосования и политические установки сторонников отдельных кандидатов в президенты России (рис. 6). Многомерное шкалирование выполнено с помощью пакета SPSS.

Рисунок 6

В этот вид анализа наряду с мотивами были включены переменные: политик, взгляды которого наиболее близки респонденту; политик, которому респондент полностью доверяет; партия, за которую респондент голосовал на парламентских выборах 1995 г. Данные переменные выражают установки избирателей, характеризующие специфику их политической культуры. В этой конфигурации переменных выделяются три скопления точек, отделенных друг от друга в двумерном пространстве. Центрами притяжения этих точек служат переменные, обозначающие кандидатов, за которых были намерены голосовать избиратели в июне 1996 г. Мы видим, что мотивы голосования, характерные для сторонников Ельцина: «Не хочу перемен» (1.2) и «Ему нет достойной замены» (3.2) располагаются довольно далеко друг от друга, хотя и в рамках ельцинского кластера, включающего в себя такие установки, как приверженность НДР (о связи ее с голосованием за Ельцина было сказано раньше), доверие Ельцину и идентификацию с его взглядами. Это подтверждает правомерность сделанного ранее вывода об эмоционально-оценочном характере мотивации голосования за Ельцина.

В кластере Зюганова четко выделяются мотивы голосования за кандидата: «Я ему доверяю» (3.1), «Он знает, как решить проблемы страны» (2.2) и мотивы голосования за партии: «Устраивает программа партии» (4.3), «Они смогут решить проблемы страны» (4.2), «Они заставят правительство думать о народе» (4.1), а также приверженность КПРФ, доверие Зюганову и идентификация с его взглядами. Это вполне согласуется с выводами насчет рационально-оценочной структуры мотивации голосования за Зюганова.

В кластер Явлинского входят мотивы: «Он мне нравится» (1.1) и «Меня устраивает его программа» (2.1), а также приверженность объединению «Яблоко», доверие Явлинскому и идентификация со его взглядами. Здесь нет мотива голосования за партии «Устраивает программа партии», который входил в кластер Явлинского по итогам кластерного анализа (см. рис. 2), однако в целом результаты многомерного шкалирования подтверждают вывод о рационально-эмоциональном характере мотивации голосования за Явлинского.

Применение кластерного анализа к этому же набору переменных дает их конфигурацию, в которой кластер Явлинского наряду с мотивом «Он мне нравится», доверием ему и идентификацией с его взглядами включает (на следующей ступени кластеризации) мотивы: «Меня устраивает его программа» и «Устраивает программа партии». Эти данные соответствуют результатам анализа стандартизованных остатков (см. табл. 1 и 2). На рис.7 применяется вышеупомянутая нумерация суждений.

Рисунок 7

Состав кластера Зюганова на этой дендрограмме отличается от того, который получен с помощью многомерного шкалирования и анализа стандартизованных остатков, поскольку в нем отсутствуют мотивы «Он знает, как решить проблемы страны» (см. рис. 1), «Они смогут решить проблемы страны» (см. рис. 6). В то же время здесь, как и в предыдущем случае, можно констатировать «отдаленную связь» между этими переменными на последующем уровне кластеризации. Тем более, что прекращение кластеризации («обрезка» графика) предусмотрена на уровне 2,0. С этой точки зрения можно говорить о том, что кластеры Зюганова и Явлинского связаны с двумя другими кластерами, включающими в себя вышеупомянутые мотивы голосования. Это можно считать дополнительным подтверждением структурной гипотезы. Однако главное значение результатов, зафиксированных на рис. 6 и рис. 7, заключается в том, что они подтверждают гипотезу о зависимости структуры мотивации голосования за конкретных кандидатов от политической культуры избирателей.

Воспроизводство сходной конфигурации переменных с помощью разных методов анализа свидетельствует об устойчивости полученных результатов. У сторонников отдельных политиков наблюдаются специфические соотношения эмоциональных, рациональных и оценочных элементов мотивации голосования, которые образуют комплексы вместе с персональными и партийными установками. Эти данные согласуются с теорией Г. Алмонда, который выделяет в политической культуре когнитивные, аффективные и оценочные ориентации по отношению к политическим явлениям (Almond, Verba, 26),а также с теорией М. Вебера, который утверждал, что социальное действие может быть мотивировано по-разному и что в реальности наблюдается сочетание мотивов(Вебер, 628 – 603).В соответствии с соотношением разнородных мотивов и установок можно построить типологию политической культуры сторонников отдельных политиков.

В результате анализа данных удалось обнаружить наличие у избирателей особых структур восприятия, осмысления и оценки различных политических лидеров, которые называются габитусами (от лат. habitus – навык, способность). П.Бурдье отмечает, что эти структуры «предназначены для функционирования в качестве принципов, которые порождают и организуют практики и представления» (Бурдье, 18).Поэтому габитусы нужно рассматривать не только как структуры, но и как способы организации сознания и поведения, характерные для носителей определенных типов политической культуры.

Какие типы политической культуры свойственны избирателям, собиравшимся голосовать за Ельцина, Зюганова и Явлинского на президентских выборах 1996 г.? Составить представление об этих типах можно на основе выяснения политического смысла вышеупомянутых мотивов и установок избирателей, а также позиций самих кандидатов и поддерживающих их группировок по вопросам политической жизни России.

Сторонников Ельцина можно отнести к представителям этатистского типа российской политической культуры. Для них характерна ориентация на стабильность (мотив: «Не хочу перемен») и на личность руководителя государства (мотив: «Ему нет достойной замены»). Это вполне соответствует предвыборным лозунгам (в 1995 г.) пропрезидентского движения «Наш дом – Россия» («стабильность», «законность», «рынок»), приверженцы которого поддерживали Ельцина на выборах 1996 г. За Ельцина собирались голосовать те, кто адаптировался к реформам, занял выгодные позиции в экономике и политике и связывал свои персональные достижения с именем и политическим курсом Ельцина. Представители этого типа политической культуры в решении проблем своей жизни рассчитывают не на себя или политическую партию, а на руководителя государства. Этот тип российской политической культуры сформировался еще в имперский период российской истории.

Сторонники лидера коммунистической оппозиции ельцинскому политическому курсу Зюганова представляли собой патерналистскийтип российской политической культуры. Для его носителей характерна ориентация на влиятельную политическую партию и ее лидера (мотивы: «Я ему доверяю», «Он знает, как решить проблемы страны» и «Они заставят правительство думать о народе»). Последний мотив голосования типичен для сторонников КПРФ. За Зюганова в 1996 г. и КПРФ в 1995 г. голосовали те, кто не смог адаптироваться к новым условиям жизни и рассчитывал на то, что коммунисты смогут восстановить прежнюю систему партийного руководства правительством, а также систему социальных гарантий и государственной поддержки промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры, образования, медицины и т.д. Этот тип политической культуры сформировался в советский период российской истории. Люди этого типа считают, что решение проблем их жизни зависит не от них самих или от руководителя страны, а от хорошо организованной группы профессиональных политиков («Они смогут решить проблемы страны»).

Сторонники лидера социально-либеральной оппозиции ельцинскому политическому курсу Явлинского представляли собой активистский тип российской политической культуры, для которого характерна ориентация на собственную инициативу, политические свободы и гражданский контроль над государственным аппаратом. В 1996 г. для людей данного типа Явлинский был персонифицированным воплощением этих ценностей (мотивы: «Он мне нравится» и «Меня устраивает его программа»). Кроме того, его предвыборная программа соответствовала программе объединения «Яблоко», принятой накануне парламентских выборов 1995 г. (Реформы .., 7–24). Отсюда мотив приверженцев Явлинского («Устраивает программа партии»). За Явлинского собирались голосовать те, кто стремился к освобождению экономической и политической жизни страны от произвола чиновников и установлению эффективного гражданского контроля над их деятельностью. Сторонники этой ориентации считали, что Россия не может выйти их кризисного состояния из-за того, что государство ограничивает инициативу и предприимчивость своих граждан. Этот тип российской политической культуры характерен для современного периода ее истории. В прошлом он был ограничен узким кругом правящей элиты и активной общественности. Сейчас возникли условия для его массового распространения.

Следует учитывать, что упомянутые типы политической культуры населения современной России связаны с Ельциным, Зюгановым и Явлинским чисто ситуативно. И в 1996 г., и сейчас они персонифицировались и персонифицируются не только в этих, но и в других политиках. И вообще, их персонификация может меняться от выборов к выборам, поскольку они связаны не с конкретными личностями, а с общими условиями жизни. По мере изменения этих условий, будет изменяться и соотношение этатистских, патерналистских и активистских элементов в российской политической культуре. «Культура, – отмечает Р. Инглехарт, – это не постоянная величина. Это система, с помощью которой общество адаптируется к окружающей среде. Если изменится окружающая среда, то через некоторое время, вероятно, изменится и культура» (Inglehart, 258).

Литература

Almond G., Verba S. (ed.). The Civic Culture Revisited. London, 1989.

Бурдье П. Структуры, habitus, практики / Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995.

Вебер М. Ибранные произведения. М., 1990.

Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996.

Inglehart R. Postmaterialist Politics // Comparative Politics: Notes and Readings. Pacific Grove, 1990.

Сатаров Г.А. Структура политических диспозиций россиян: от политики к экономике // Российский монитор. Архив современной политики. Вып. 1. 1992.

Реформы для большинства. Объединение «Яблоко». М., 1995.

А.В. Чазов