§4. Опасения сша и России:

Сша также боятся повторения некоторых сценариев на Ближнем Востоке, но уже не ливийского, а их сценария в Ираке.

Последствия втягивания США в третью военную кампанию понимают в Белом доме и Пентагоне. Присоединяясь к действиям европейских союзников по НАТО против режима Каддафи, Вашингтон действовал вынужденно и неохотно. Внося сопоставимый с другими державами вклад в действия международной коалиции, США будут стремиться его ограничивать. Ливию США отдали в сферу приоритетного влияния Франции.

Так что новая ближневосточная стратегия сша была названа «скромной».

Во-первых, как объсняла сама С. Райс в своем интервью влиятельной газете  «The Neew York Times», группа ставила своей задачей избежать  «поглощения международной повестки» Б. Обамы нынешними событиями на Ближнем Востоке, как это произошло с предыдущим американским президентом Дж. Бушем - младшим.  Райс объяснила ненышнюю стратегию тем, что невозможно уделять внимание во внешней политике только лишь одному региону.

Вероятно, именно прошлая ситуация с действиями в Ираке оказала решающее влияние на позицию США в начале сентября этого года, когда после химической атаки сирийского режима США оказались перед выбором нанесения военного удара по Сирии. В своем выступлении на сессии Генеральной Ассамблеи ООН 25 сентября Б. Обама остановился на некоторых выводах из политики США в отношении Сирии. Он подчеркнул, что и на уровне мировой политики, и в регионе, и в самих Соединенных Штатах существуют противоречивые настроения и мнения.

Кремль обеспокоен тем, что новые успешные народные восстания на Ближнем Востоке могут создать пример для подражания – для ближнего зарубежья, а, возможно, и для самой России.

В принципе, это и не беспочвенно, так как события «арабской весны» вдохновили череду уличных выступлений по всему миру: начиная с беспорядков на улицах Лондона или выступлений оппозиции после выборов президента России в 2012 году и заканчивая движением «Occupy Wall-Street» и, возможно, даже событиями в Украине.

Это же ощущение порождает опасения, что свержение режима Асада приведет к возобновлению антиправительственных выступлений в Иране, вследствие чего волна региональной нестабильности приблизится к границам России.

Более того, тревогу у российского руководства также вызывают успехи, достигнутые исламистскими силами в регионе, в особенности – в Египте. Двойная опасность свержения народными массами местных авторитарных правителей и последующей победы исламистских партий на выборах порождает угрозу захвата исламистами части Центральной Азии. Такой сценарий развития событий, вероятно, привел бы к существенному росту миграционного потока из центрально-азиатского региона в Россию и к дальнейшей дестабилизации внутриполитической ситуации.

Сочетание страха перед нестабильностью у собственных границ с опасениями по поводу того, что массовые выступления на Ближнем Востоке станут примером для подражания за пределами ближневосточного региона, – вот дополнительный фактор, побуждающий российское руководство проводить политику поддержки авторитарных режимов.

Однако тон, в котором Арабскую весну обсуждали в России, действительно, кардинально отличался от западного. Российские эксперты с самого начала выражали глубокий скепсис. Пока на Западе почти все фокусировались на спасительной мощи выборов и на возможностях, которые открывает участие народа в управлении, в России говорили о том, что Арабская весна может привести к экономической разрухе, межрелигиозным конфликтам и политическому хаосу.

В целом Россия считает, что Запад недооценивает риск захвата власти исламистскими движениями, что может отразиться на ее собственной безопасности и безопасности западных стран. 27 сентября президент Путин заявил, что ответственность за нынешний кризис лежит именно на них, а также Саудовской Аравии и Катаре. Уход Асада и расформирование его режима не способны стать решением проблемы. Более того, страна может наоборот погрузиться во всеобщий хаос или даже развалиться на части. Она также может превратиться в тыловую базу для уже девствующих на ее территории радикальных исламистских течений и международного терроризма. Учитывая полную неразбериху в Ливии, которая стала жертвой противостояния разнообразных вооруженных отрядов, Россия упрекает западные государства в наивности и безответственности: в Москве не видят ни одного серьезного проекта на «завтрашний день»

Таким образом, российские власти стремятся быть прагматичными и хотят прийти к дипломатическому и организованному решению. Они полагают, что применение силы только способствует хаосу, как это уже показали примеры Ирака и Ливии. Россияне дают понять, что не считают необходимым сохранение у власти Башара Асада, и не скрывают, что их отношения с сирийским властями иногда складываются довольно непросто (об этом в частности говорит недавний арест имеющего хорошие связи в Москве левого оппозиционера Абделя Азиза аль-Хайра). Они осознают, что их поле для маневра и возможности повлиять на ситуацию ограничены. Тем не менее, в докладе «Валдая» отмечается, что ситуация зашла в тупик и что у режима больше нет достаточных сил, чтобы устранить оппозицию, которая в свою очередь, несмотря на существенную поддержку, неспособна взять в руки власть без прямого иностранного вмешательства.