1. Имеется в виду стоянка на озере Кысы-Куль

воедино тысячи памятников, И.А. Кастанье все-же не решается хотя бы сделать попытку наметить последовательные этапы развития древнего общества, считая, что только «будущие исследователи будут иметь возможность точнее разобраться в вопросах археологии и этнографии наших степей». Сам же он, несмотря на приводящиеся им же свидетельства Геродота о древних народах, обитавших в районе Приуралья, несмотря на приписывание им многих древностей чуди, делает неожиданный вывод, что «население киргизских степей едва ли когда-либо резко менялось в своем этническом составе; тем менее было перемен в быте – население здесь искони веков было кочевым» ¹ , что противоречит приводящемуся им же перечню городищ.

В этом, как и во всех других работах И.А. Кастанье, претендующих на исторические обобщения и выводы, ярко проявляется буржуазный строй мышления автора. «Нет ничего характернее для буржуа, как перенесение черт современных порядков на все времена и народы» ² . Для определения того или иного вида мест ных памятников он широко привлекает аналогии из самых различных стран мира, не считаясь ни с пространством, ни с различием во времени. Такая погоня за далекими аналогиями приводит его к выводу, что каменные курганы Приуралья являются не столько погребальными сооружениями, сколько священными «обо» монгольского типа, хотя сам в Актюбинской степи ис-

^{1. Кастанье И.А. Древности киргизской степи и Оренбургского края, Труды ОУАК, вып. ХХII, стр. Х.}

^{2. Ленин В.И., Что такое друзья народа …}

следовал погребения под каменными насыпями. Тем же путем, ссылаясь на примеры из стран Западной Европы, Азии, Индии, Америки, приходит к выводу, что в Приуралье наравне с погребальными курганами, якобы имеются сторожевые, пограничные, указатели дорог и т.п. ¹ .

Отдельные памятники Южного Приуралья изучались и приезжими исследователями. Таким видным археологом, как П.Е. Макаренко доведены до конца раскопки кургана у пос. Красногорского, не законченные А.Л. Аниховским, и вскрыто несколько курганов на Бердинской горе, на окраине г. Оренбурга ² . В своих публикациях результатов раскопок П.Е. Макаренко не идет дальше описания памятника и найденных вещей и датировки последних, опираясь на известные аналогии.

К изучению археологии Южного Урала приложил свой труд один из виднейших русских археологов - А.А. Спицын. Начав свою археологическую деятельность в бытность свою преподавателем истории в г. Вятке, он всю жизнь уделял немало внимания Уралу, преимущественно Прикамью, но в своих исследованиях коснулся и более южных и восточных районов. Если им не производились в этих местах полевые исследования, то он, будучи много лет штатным работником Археологической комиссии, знакомился со всеми археологическими исследованиями и случайными

^{1. Кастанье И.А. , Надгробные сооружения киргизских степей, Труды ОУАК, вып. ХХVI.}

^{2. Макаренко Н. , Продолжение раскопок кургана около пос. Красногорского и др. раскопки, Труды ОУАК, вып. ХVI; Отчет Археологической Комиссии за 1903 г. стр. 126 – 128.}

находками на территории России и вводил в научный оборот через публикацию много ценных памятников, в том числе и с территории Южного Урала.

Им опубликована интересная коллекция из кладоискательских раскопок крестьянином Тарасовым кургана в Крыловском хуторе Бузулукского уезда, которую он датирует скифским временем ¹ . А.А. Спицыным было оценено научное значение городищ Зауралья, несмотря на скромность находок на них, что является характерной чертой для его археологической деятельности. Он один из первых поднял голос против типичного для археологов из аристократической среды голого вещеведения, игнорирующего исторические выводы. «Старая археологическая русская школа – писал он еще в 1899 году, - гоняющаяся в раскопках за одними предметами ради них самих, здесь, как и всюду, оставила нам плохое наследство» ² . Он не признавал не ценных археологических материалов, резко возражая против барского пренебрежения к невзрачным бытовым предметам. «Научная ценность далеко не совпадает с материальной и художественной; нельзя равнодушно смотреть на уничтожение остатков старины, и самых неказистых на вид, так как они могут иметь огромное значение» ³ . На этом основании, когда в его руки попали описания В.Я. Толмачева ряда городищ из Зауралья, он обработал их и опубликовал ⁴ . В этой публикации он описывает не только внешний вид

^{1. Спицын А.А. , Материалы по доисторической археологии России. Самарская губерния, Записки русского археологического общества т. VIII, вып. I и 2, новая серия.}

^{2. Спицын А. Сопки и жальники. Записки Русского археологич. общества, т. ХI, стр. 155.}

^{3. ИАК, вып. 15, стр. 30.}

^{4. Спицын А.А. Зауральские древние городища. Записки отделения русской и славянской археоогии Русского археологического общества т.VIII, вып. I.}

памятников, но подробно останавливается и на характеристике керамики, учитывая полную неизученность последней с памятников этого района. Имея в своем распоряжении весьма ограниченные данные о зауральских городищах, А.А. Спицын датировал их суммарно последними веками до нашей эры. Дальнейшие исследования показали, что к этому времени относится только часть, а не все городища. Малые размеры городищ привели А.А. Спицына к другой ошибке: он считал их обрядовыми культовыми памятниками, а не местами поселений.

В изучении памятников скифо-сарматского времени Южного Приуралья в последние предоктябрьские годы принял участие и такой крупный буржуазный исследователь, как М.И. Ростовцев – профессор Петербургского университета, академик. Не производя полевых исследований, он в 1915 году близко познакомился с относящимися к этому периоду богатыми коллекциями музея Оренбургской ученой архивной комиссии и издал капитальную работу ¹ , в которой почти исчерпывающе опубликовал скифо-сарматские памятники Приуралья, в том числе, исследованные по его поручению С.И. Руденко Прохоровские курганы, давшие имя целому этапу развития сарматской культуры. На основе скрупулезного анализа вещевого материала и широких сопоставлений он первый убедительно доказал принадлежность описываемых памятников исторически известному народу – сарматам. Ростовцев был ярым сторонником реакционного крыла буржуазной науки Запада, которое считало, что прогресс культуры всецело является