ЭНЦИКЛОПЕДИЯ УПШ

Мария Кротова

Кротова Мария Олеговна родилась в 1987 г.

Окончила Российский государственный пе­ дагогический университет по специальности «преподаватель русского языка и литературы». Работает в компании сотовой связи. Участвова­ ла в фестивалях «Новый Транзит», «Глубина», «Ad Libitum», «ЛитератуРРентген». Участник АСУП-3. Живёт в Екатеринбурге.

Филологическая маркировка стихов М.К.

Традиции, направления, течения: модернизм,

сюрреализм, метареализм, постмодернизм, соцарт.

Основныеименавлияния,переклички:Д.Хармс,

И. Иртеньев, Н. Искренко, Т. Кибиров.

Основные формальные приемы, используемые автором: ирония, интертекст, литературные кли­ ше, игровые стратегии, многоуровневые образы, метонимические перифразы, окказионализмы, макаронизмы, аграмматизмы, графодеривация.

Сквозныесюжеты,темы,мотивы,образы: аб­ сурд, одиночество, маргинальность, самоирония, быт, алкоголь, умирание, разложение, диалог с культурой, поэзия и поэт.

Творческая стратегия: эстетизация маргиналь­ ности как способа существования поэта.

Коэффициент присутствия: 0,48

Автобиография

Я появилась задолго до того, как молодая казачка Анна Любчик приехала из Пятигорска в Сверд­ ловск и стала стоматологом. Я была предвкуше­ нием, ожиданием, я угадывалась в дуновении ве­ тра, и старый орех около дома Любчиков в стани­ це Горячеводской уже знал, на какой ветке буду сидеть я много лет спустя.

Еще обо мне знала татуировка – изображение узкоглазой головы в шлеме – защитник какого-то китайского рода, на руке молодого повесы зубно­ го техника Рудольфа Зуева. Он считал себя уни­ кальным, и я буду определенной странностью для него через много лет, я буду еще одним Рудой.

211

Молодую семью отправили в Сарану, тогда еще перспективный развивающийся поселок с заво­ дами, обычной школой, огромной, и маленькой

– музыкальной, с клубом, Домом спорта и на­ дежной больницей. Местные – староверы – с не­ охотой принимали всех приезжих. В общем, все равно было неуютно: чужой так чужой.

Три саженца яблони-дички обсуждали между со­ бой, в какую сторону вырастить будущую ветку, чтобы я могла уцепиться за нее через много лет, когда буду падать.

Старая черная гробина «Урал» каждой своей кла­ вишей вспоминает грядущее: слезы и истерики, проклятия нудным этюдам Гедике и несчетное количество ударов головой неуклюжего ребенка, разбрасывающего свои игрушки вокруг пианино. «Урал» вспоминает каждый удар, но не может рассказать об этом маленькой девочке с глазамизвездами, сидящей перед расплывающимися и скачущими от слез в разные стороны нотами.

Это Ира. Перед ее рождением Анна Владими­ ровна пожелала, чтобы ее дочь родилась самой красивой. Еще у Иры маленький брат Андрюш­ ка – вот кому достанется больше всех, когда са­ мая красивая Ира, студентка нижнетагильского филфака, родит щекастую девочку с вечно сдви­

Дедушка Рудольф, бабушка Анна и мама

нутыми бровями. Круглая проблема ходила за взрослеющим Андрюшкой толстым рудимент­ ным хвостом, липкими от сладостей ручонками хватала его пластинки и чертежи, несколько раз подбиралась к фотоаппарату и даже написала на магнитофон.

Вот и все. Это я. Бабушка с дедушкой как раз к моему рождению вошли в тот психологический возраст, когда человек на самом деле готов заве­ сти детей – 50 лет. И я явилась их третьим ребен­ ком. Так и осталось: «У нас Ириша – дочь, Ан­ дрюша – сын и Маша – ребенок».

Деда, смирившийся с ролью отца, охранял все мое фантастическое детство, более всего от домашних забот. Он считал, что рогатки, велосипеды и скач­ ки по гаражам – то, что нужно маленькой девочке. Бабушка же была убеждена, что гораздо полезнее будут походы в лес и созидательный труд на даче. В одном они сходились: удочка нужна всем, ры­ балка!

Еще мне известно теплое и, как будто бы вибри­ рующее, чувство ожидания мамы. Потом мама меня увезла. И началась тоска по бабушке. И еще была куча разных школ. Потом они все остались в прошлом, и никто особо не удивился, увидев меня на филфаке УрГПУ: побитая жизнью и падения­ ми с постамента позолоченная голова Лермон­ това уже давно ждала меня там. Стоит уточнить, что про стихи я писала контрольные по мере не­ обходимости. А когда открыли дополнительную специализацию «литературно-художественная критика», деканат оплатил мое там обучение. Эту самую нелегальную специализацию, собственно, я и считаю апофеозом своей учебы на филфаке. Практику по критике я прошла у Н.Л. Лейдер­ мана, Н.В. Барковской, вроде бы даже в журна­ ле «Урал». Почему я не пишу? Я пишу. Только

никто не видит. Я ведь литературоведом быть хотела, не поэтом никаким и не критиком. Моя несказанная лженаука – вот к чему я стремилась и на что забила, перешагнув порог университета. Я пишу, но еще не готово. Я еще недостаточно хорошо освоила теорию перевода, чтобы тянуть руки к оригиналам Пратчетта. Да, на иняз я по­ пала случайно, пока прохлаждалась на филфаке, но теперь уже поздно об этом думать: осталось за­ кончить пятый курс… Бабушка говорит, что белиберду всякую я нача­

ла рифмовать еще в садике. В общем-то, поэтому ей и пришлось учить меня писать так рано. Все благополучно уничтожено, внимания не стоит. Если что, там было что-то про молодецкую удаль Мурзика-кота (полагаю, обычная припевка для тискания кошек). Еще потом в школе зачем-то просили меня прочитать какую-то самосочинен­ ную ахинею про «мой дом». В школе я, естествен­ но, стеснялась и не понимала, зачем об этом всем сообщать, ну придумала я в рифму, и что? Все это просто шутка, я и бабушке-то показала ради шутки. А потом пошло-поехало. Теперь бабушка говорит, что мои стихи некрасивые, они вообще мало кому нравятся в моей семье: брату Темке и Андрею Ивановичу, нашему отцу.

В «ЛебядкинЪ» с А.Ю. Санниковым, как и все, попала случайно: Барковская отправила на раз­ ведку. Это мой учитель, через литературный лес я пробиралась по ее зарубкам. Вот тогда, попав в «ЛебядкинЪ», я поняла, что поэзия – это весело. А вообще, первые, кто поверил в меня и втащил в литературу, были Ю.В. Конецкий и Л.А. Ладей­ щикова. Недолго, но они со мной понянчились, пока я еще прочно не вошла в «переходный воз­ раст». Потом последовали подземки, автостопы… но это другая история, она меня не касается.

Юлия Крутеева

Крутеева Юлия Владимировна родилась в 1966

г. в Златоусте Челябинской области. Закончила биологический факультет УрГУ (1988). Работала учителем в школе в городе Сухой Лог (1988–89), товароведом в ювелирном (1994–95) и букини­ стическом (1995–98) магазинах. Директор Брил­ лиантового центра «Вознесенский» (с 1998), создатель многопрофильной галереи искусств «Арт-Птица». Публиковалась в журнале «Урал» и самиздате. С 1987 г. входила в поэтическую группу «Интернационал». Участница АСУП-1 в составе группы. Жена поэта Е. Ройзмана. Живет в Екатеринбурге.

Филологическая маркировка стихов Ю.К.

Традиции, направления, течения: реалисти­ ческие тенденции, традиционализм, постмодер­ низм, фольк-арт.

Основные имена влияния, переклички: И. Брод­ ский, Е. Ройзман.

Основные формальные приемы, используемые автором: звукопись (аллитерация, ассонанс), отсутствие знаков препинания, асинтаксизм, ка­ ламбур, олицетворение, эмоциональная доминан­ та стихотворений – элегическая грусть.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы:

бездомность, бесприютность, библейские моти­ вы, ощущение холода, образы – вода, снег, звезда, птица, ангел.

Творческая стратегия: продолжение традиций русской элегической лирики.

Коэффициент присутствия: 0,12

Ю.К. Прямая речь

(из свободных источников)

По профессии я – биолог, геммолог. Могу смело назвать себя экспертом по ювелирному и кам­

213

нерезному искусству. Занимаюсь декоративноприкладным. Сфера интересов: ювелирное и камнерезное искусство, минералогия, керами­ ка, стекло, резьба по дереву, народные росписи, скульптура и литье. Собираю информацию по деревянной архитектуре, домовой резьбе, декора­ тивным элементам. Фотографирую. Пишу. Умею делать книги, журналы, газеты с нуля. Могу сде­ лать любое ювелирное изделие. Любой проект. Много знаю, интересуюсь всем. Путешествую. Слабое место – компьютерные технологии. Осва­ иваю со скрипом...

«Все, чем мы с вами занимаемся, в конечном сче­ те, идет на обогрев космоса...» – эта обычная шут­ ка преподавателя биохимии была для меня неким откровением и парадоксом одновременно. Откро­ вением–таккакктоизнаснезадавалсяподобным вопросомвглубинесвоейдуши.Парадоксом–по­ тому что была произнесена человеком, реализо­ вавшимся и реализующимся во всех аспектах это­ го слова. И если ученый-естественник приходит к такому выводу, то, значит, за всей этой суетой он разглядел иной смысл существования. Наверное, смысл бытия как человеческой личности, так и любого природного объекта суть познание мира. Познание во всех смыслах этого слова. Строй­ ность и фундаментальность естественно-научных дисциплин обладает несомненным приоритетом как средство этого познания. Поскольку именно естественные науки открывают и утверждают факты – незыблемые и неоспоримые кирпичики, из которых складывается бесконечная мозаика материального мира... Смутное предчувствие об­ рело более конкретную форму, когда мы начали изучать строение атомного ядра: любая элемен­ тарная частица, неотъемлемая составляющая ато­ ма – это не материальное тело, а всего лишь некая вероятность нахождения некоторого количества энергии даже не в определенной точке простран­ ства, а в более или менее очерченной его части. И преподаватели, и студенты почему-то относились к этому совершенно спокойно, хотя налицо был факт – из нематериальных субстанций (сложно признать материальным некое облако, в котором примерно сейчас присутствует некая энергия!) складываются вполне определенные материаль­ ные объекты. Кто бы знал, что на протяжении де­ сяти с лишком лет я буду снова и снова задаваться этим вопросом? Почему ученый-естественник об­ ращается к поэзии? Надуманное противостояние физиков и лириков – полная ерунда 60-х годов. Да никогда лирик не станет физиком. Но физик в определенный момент своего личностного раз­

214 Юлия Крутеева

Ю.К. с мужем, Е. Ройзманом

вития непременно становится лириком. Блестя­ щий тому пример – судьба энтомолога Набокова. Естественно-научный опыт приводит к тому, что, в конечном счете, начинаешь понимать недоста­ точность этого опыта. И чем лучше мы представ­ ляем себе картину материального мира, тем яснее понимаем, что наряду с физическим методом познания бытия существует и метафизический. Воображение, интуиция, наитие, чувствование

ипереживание – это тоже способы постижения действительности. Двадцать с лишним лет ВанГог совершенствовал технику рисунка, прежде чем создал «Подсолнухи». Совершенное знание художественных приемов и закономерностей по­ зволило приподняться над ними. Точно так же только совершенное знание материальной карти­ ны мира дает возможность заглянуть за горизон­ ты материи. Бесконечность и многообразие Все­ ленной, парадоксальное единство микрокосма и макрокосма, смысл личностного существования

исуществования объектов окружающего мира

идаже неизбывный вопрос о физическом уми­ рании – сегодня эти гигантские вопросы не тре­ вожат мою душу, ответы не найдены, но я знаю

ипонимаю, где их искать. Разве может человек оставить по себе лучшую память?

Юрий Крылов

Крылов Юрий Иванович родился в 1972 г. в Зла­ тоусте. Учился в Челябинском институте культу­ ры. Работал в одном из местных издательств. Пу­ бликовался в Сети и журнале «Уральская новь». Участник АСУП-2. С 2005 г. живет в Москве.

Филологическая маркировка стихов Ю.К.

Традиции, направления, течения: декаданс, мо­ дернизм, символизм, метаметафоризм, посткон­ цептуализм.

Основные имена влияния, переклички: А. Блок, В. Брюсов, Б. Пастернак, А. Еременко, А. Башла­ чев.

Основные формальные приемы, используемые автором: ирония, гротеск, каламбур, синонимия, градация, элегизм.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы: Россия, история, география, мифология, непра­ вильность, неуклюжесть мироустройства, птицы, религиозные мотивы, небо и земная твердь, хо­ лод, стремление к недостижимому, демиургизм, пророчества.

Творческая стратегия: автомифологизация, лирико-ироническое осмысление себя в геогра­ фических, временных и духовных координатах, поэтическое творчество как средство свободного перемещения в пространстве.

Коэффициент присутствия: 0,23

В. Кальпиди о Ю. К.

Мы были близко знакомы года два. Виделись практически каждый день даже без перерыва на обед.ИбуквальнововсёмЮ.К.меняразочаровал. Именно: буквально во всём. Но попытаюсь быть беспристрастным и буду опираться на с трудом добытые факты, рассказывая его биографию. Тут, правда, есть закавыка: наш герой любил, как сей­ час говорят, сочинять про себя мифы. Впрочем, в простонародье это называется – вранье. Вранье его было изумительным, вдохновенным, как у

215

Хлестакова: чтобы убедить других, Ю.К. сначала убеждал себя. Расскажем о том, что удалось выяс­ нить у друзей и знакомых, но и приведем версию самого поэта, ибо это будет справедливо: вдруг он окажется в итоге более достоверным в своей фан­ тазии, нежели мы со своими фактами из жизни. Такое случается. Во всяком случае, должно слу­ чаться.

Родился в Златоусте. По версии Ю.К. – в Москве. Родители: мама – учитель русского языка и лите­ ратуры в Златоустовской общеобразовательной школе № 22; отец – руководитель передвижной механической колонны там же. По версии Ю.К.:

мама – доктор наук, специалист по древнерусской литературе, с отцом, руководителем крупного строительного треста, развелась. После чего мама осталась жить в Москве и преподавать в МГУ, а отец уехал на Урал. Сам Ю.К. жил с отцом, а с мамой отношения не очень складывались.

Все детство и юность вплоть до окончания шко­ лы жил в Златоусте. В последних классах школы принимал участие в дискотечном движении. Был ведущимдискотеки«Вечныйдвигатель»приЗла­ тоустовском заводе металлоконструкций. В кон­ це 80-х – начале 90-х принимал активное участие в местном КСП. Выступал в дуэте, поскольку сам на гитаре играл плохо. Имеет пару дипломов Гру­ шинского и Ильменского фестивалей авторской песни.

В положенный срок ушел в армию. По версии Ю.К. – служил в горячих точках, и даже имеет ра-

нение. Это, очень мягко говоря, не соответствует действительности, хотя, возможно, стрельбища и посещал. После службы жил в Кургане, где по­ знакомился со своей первой женой – Татьяной, которая родила ему сына Ивана.

По версии Ю.К. – занимался альпинизмом, ходил на Памир. А также учился то в МГУ, то во ВГИКе.

На самом деле – по каким-то причинам не сумел закончить Челябинский институт культуры. Одно время супруги актерствовали в разных челябинских театрах (не профессиональных). Озвучивали рекламу на радио. Жили трудно. Впрочем, как почти все в то время. В 1998 г. в свя­ зи с болезнью жены Ю.К. вернулся в Златоуст, устроился охранником в ЛТП. После того как бо­ лезнь отступила, семья уехала в Челябинск. Примерно в 2000 году поступил на работу в круп­ ное челябинское книжное издательство нового поколения «Урал ЛТД». Быстро выдвинулся, став главным редактором. Когда же владелец из­ дательства стал требовать результатов, Ю.К. при­ шлось уйти. Незадолго до этого я познакомился с Ю.К. на одном из поэтических вечеров, где он читал стихи, которые мне показались любопыт­

216 Юрий Крылов

Ю.К. (слева) на слете городских дискотек, 1989 г.

ными. И тут началась наша совместная эпопея по созданию издательского дома «Фонд Галерея». Лично я ввязался в это дело с целью возглавить (после того, как издательство встанет на ноги) дотационные проекты, связанные с современ­ ным литературным процессом. Издательство на ноги так и не встало. Через полтора года инвестор разочаровался в воздушных замках, которые ему нарисовал Ю.К., и лавочку прикрыл. Но лично мне это аукалось еще лет шесть. В результате были потеряны время, деньги, но приобретены

опыт и трезвость мышления. Сам же Ю.К. после закрытия издательства уехал наконец-то в Мо­ скву (сбылась мечта интеллектуала!) уже с новой семьей. Сейчас, насколько мне известно, работает в кинематографе. А вот кем – не знаю, посколь­ ку сведений об этом, как, впрочем, и обо всем другом, от старых друзей и знакомых достать не удалось: большинство из них порвали с Ю.К. все отношения по причинам очевидным и стыдным, но не обязательным к разглашению. И я тут – не исключение. Знаю только, что в новой семье у Ю.К. родился еще один ребенок, что само по себе здорово и восхитительно. Нельзя умолчать, что Ю.К. – человек, имеющий волю, в отличие от многих своих сверстников. Помню, как в самое первое время совместной работы я довольно от­ кровенно намекнул, что, если он не расстанется с алкоголем, мы вряд ли сможем быть коллегами. В ответ Ю.К. решительно отказался от коннекта с зеленым змием, что, уверяю вас, говорит о мно­ гом (жаль только, что не обо всём).

Любовь Ю.К. к поэзии не случайна. Несмотря на скромные, скажем так, результаты в этой сфере, он верен детским романтическим представлени­ ям о роли и целях поэта, несмотря на некую пост­ модернистскую боевую раскраску своих текстов. Мне кажется, что внутренний движитель Ю.К.

– это неистребимое желание себе героической судьбы. Кто знает, возможно, когда-нибудь это и произойдетсним.Тольковэтомслучаеможнобу­ дет ясно себе представить, на что по-настоящему способен и к чему был призван этот человек. Есть люди, раскрывающие свои возможности только при температуре самовоспламенения. При стан­ дартных же оборотах старика Цельсия, они то и дело норовят свалиться в пошлость примитив­ ных соблазнов и, что характерно, сами не могут себя за это простить. И в этом их мучение. И в этом – их надежда.

218

Алексей Кудряков

Кудряков Алексей Васильевич родился

14.05.1988 в Свердловске. Окончил Уральский государственный лесотехнический университет по специальности «лесное хозяйство». На данный момент является аспирантом 2-го года обучения. Публиковался в журналах «Урал», «Сибирские огни». Автор книги «Стихотворения» (Екатерин­ бург, 2012, 500 экз.). Участник АСУП-3. Живёт в Екатеринбурге.

Филологическая маркировка стихов А.К.

Традиции, направления, течения: классика,

модернизм, постакмеизм, поэзия первой волны русской эмиграции, поэзия битников, психологи­ ческая проза.

Основные имена влияния, переклички: И. Бу­ нин, В. Набоков, В. Ходасевич, Б. Рыжий, Ю. Ка­ зарин, А. Тарковский, А. Кушнер.

Основные формальные приемы, используемые автором: элегизм, метатекстовость, метрическое разнообразие при общей интонационной сдер­ жанности, психологизм, автобиографизм.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы:

память, пейзажи, путь, дорога ради дороги (авто­ стоп), слово, поэт и поэзия, интерьер, декорации, звук, музыка, тишина, любовь и смерть, метамор­ фозы зрения, размытость, тень.

Творческая стратегия: напряженное, подспуд­ но тревожное, внимательное к деталям и нюансам вслушивание/всматривание в мир, рефлексивное называние как способ самоосуществления в поэ­ зии и в бытии «в поисках утраченного времени» и «в поисках нас, утраченных временем».

Коэффициент присутствия: 0,2

Автобиография

Написание автобиографии есть процесс во мно­ гом обратный стихосложению. Ткань лирическо­ го повествования, материю стиха, с вышитыми на ней узорами стилистики и воображения, прихо­

дится расплетать, чтобы показать, из каких ниток тряпица сделана. Если поэзия – построение соб­ ственного мифа, то классическая автобиография

– развенчание его. Естественно, что под мифо­ творчеством понимается не нарциссизм, не актер­ ство, а создание и обретение своего Я, не личины, но лика. Поэтому перечисление событий, дат, об­ ращение к «грубому материалу жизни» – явление отчасти деструктивное.

Справиться с противоречием помогает лишь сле­ дующее предположение. Автобиография стро­ ится на отношении к себе как к объекту. Лири­ ческая поэзия утверждает субъективный взгляд. Но нельзя ли стать связью между объектом и субъектом? Не «совершенным ничто, человеком

вплаще» и не «горланом-главарем», но непосред­ ственно зрением, слухом? Как это сделать в поэ­ зии – представляю смутно. Как этого же добиться

вавтобиографической прозе – не знаю вовсе. Од­ нако именно по этому пути я намерен двигаться. Сейчас, в свои 24 года, я полагаю, что наиболее важные события, встречи, решения пришлись на сравнительно небольшой возрастной отрезок от 17 до 19,5 лет. Именно в это время я нашел не­ сколько реперных точек, на которых и основыва­ ется моя сегодняшняя «система координат». Если условно ее представить в виде трех осей, то одна из них будет связана с социальной свободой/не­ свободой, другая – с верой/безверием, третья – с личным творческим движением. Опорными точ­ ками были люди, открытые мной и оказавшие на меня влияние. С конкретными людьми связано и определение себя в пределах поколения. По мое­ му убеждению, поколение – понятие вневремен­ ное, и человек свое время и свое отечество выби­ рает сам. Конечно, обстоятельства часто застав­ ляют существовать в эмиграции и даже в ссылке, но память о родине – остается жива.

* * *

Раннее детство. Канун Нового года. Два моих старших брата, ученики начально-средних клас­ сов, и я строим в гостиной из кресел, стульев, по­ крывал нечто вроде балагана. В нем же и ночуем на протяжении каникул. Внутри – электрическая лампа, подушки, конфеты. Забава разрешена раз в году, и родителям приходится с нею мириться. Час чтения в детском саду. Воспитательница не­ сколько удивленно и с сомнением листает прине­ сеннуюмнойкнигу–АлексейПантелеев,«Часы». Повесть была накануне мне прочитана дома и глубоко запала в душу. Реальной исторической подкладки, разумеется, не различаю, но главный герой беспризорник Петька по-дружески близок и понятен.

Мама, Лидия Михайловна Кудрякова (Паньшина)

Зимний вечер. Щебеночная насыпь, присыпан­ ная снегом. Запах мазута и гари. Идем с отцом вдоль тепловоза по шпалам, мне лет 6–7. Впереди

–окраина захолустного уральского городка: гара­ жи, бетонные плиты, брошенные в кучу, метал­ лолом. Картина кажется фантастической, почти нереальной. Чувство одиночества, тоски, страха

–может быть, впервые испытанное.

Школьные годы. Сижу за топографической кар­ той с курвиметром в руках. Рифмую стихотворе­ ние со строчками: «Вижу сквозь дымку таежные дали, / глядя на линии горизонталей». Острое желание вырваться за пределы комнаты, города, обыденности. Тяга к дорожной романтике. Пла­ стинки Высоцкого, кассеты, диски Городницкого, Кукина, Визбора, Якушевой.

Таково начало движения по первой оси, еще не­ осознанное, слепое. По-настоящему о бытовом и интеллектуальном «диссидентстве», об альтерна­ тивных моделях поведения и мышления я узнал позднее. Тогда лишь было ощущение всеобщей разрухи, неустроенности и, как следствие, жела­ ние спрятаться или отстраниться от видимой ре­ альности.

Первым человеком, своим примером показав­ шим, что можно жить иначе, чем заведено в среднестатистическом обществе, и не бороться с действительностью, а просто выпасть из нее, был мой старший товарищ Иван. «Последний ураль­ ский битник», человек большого и оригинально­ го ума. Видел я его не часто, приезжая на канику­ лы к родственникам в деревню. Первый вопрос, который он мне обычно задавал: на чем добрался?

Алексей Кудряков 219

Сам он неизменно передвигался автостопом. Пес­ ни «Аквариума», «АукцЫона», как это ни стран­ но, я впервые услышал и оценил не на флэтах Свердловска, города достаточно «цивильного», а в отдаленной уральской деревне, в избе с закоп­ ченными бревенчатыми стенами.

Стали понятными словечки: «шершавая», «тю­ лень», «вписка». Первым студенческим летом без видимой цели добрался трассой до Москвы. Это было не просто открытием нового способа передвижения, но почти переворотом сознания, подлинной эйфорией. Пускаясь в обратный путь, имел в кармане 300 рублей, в дороге потратил половину. Палатки не было – только коврик и спальник. Ночевать приходилось под насыпью дороги, завернувшись от дождя в полиэтилен, на берегу Оки, на станции тогда еще строящегося Казанского метро.

* * *

Движение по второй оси однонаправленным и равномерным не было. Меня и моих братьев

– всех вместе – родители крестили в 94-м году. Однако людьми религиозными, как и подавляю­ щая часть населения в начальный постсоветский период, они не являлись. Понятия о вере, о Боге заменялись традиционной этикой. Значительная перемена произошла в конце 90-х. К этому вре­ мени отец оставил свои прежние атеистические убеждения и обратился к Церкви. С молчаливого согласия матери он записал меня в воскресную школу при Крестовоздвиженском мужском мо­ настыре. Я не сопротивлялся; учеба вскоре пока­

Елена Александровна Рябкова

220 Алексей Кудряков

А.К. с отцом, Василием Васильевичем, 2007 г.

залась интересной. Занятия велись раз в неделю, три предмета: Закон Божий, церковнославянский язык, церковное искусство. Принятый в школе распорядок, негласный «устав», отличался боль­ шой свободой и демократичностью. Регулярными были спортивные турниры, загородные поездки, самодеятельные концерты, спектакли и прочее.

Христианские ценности усваивались не столь­ ко во время уроков или за чтением катехизиса, скольковобщениислюдьми:ровесниками,препо­ давателями, священниками. Моим первым и глав­ ным духовным педагогом, бесспорно, стала Елена Александровна Рябкова. Женщина, открывшая мне евангельские заповеди, чья вера – личная и глубокая – для меня пример подлинно христиан­ ского мировосприятия. Ее дочери позднее было адресовано несколько моих стихотворений.

Церковно-приходскую школу окончил одновре­ менно с гимназией и на какое-то время потерял связь с православной средой. К моменту, когда через пару лет заглянул в знакомый кружок, моя былая неискушенность успела обернуться па­ мятью и сомнением. Тогда, пожалуй, я впервые ощутил себя человеком с историей. В течение не­ скольких вечеров беседовали со священником о свободе, творчестве, браке. Я цитировал Бердяе­ ва, мой оппонент – Феофана Затворника.

* * *

Оценивать свои перемещения по третьей оси мне сложнее всего. В гимназии за мной справедливо признавали не гуманитарный, но математиче­ ский склад ума, и две мои единственные четверки в выпускном аттестате – по русскому языку и ли­ тературе. Может быть, в этом есть своеобразное преимущество – в старте не с нулевой, а с отрица­ тельной отметки-черты: хотя бы уже потому, что увеличивается длина разбега.

Чувствуя серьезный недостаток знаний, пыта­ юсь его восполнить. Форсирование в идеале по­ степенного и протяженного во времени освоения культуры приводит к книжности, в поэзии – к «каталогизации музейных экспонатов». Из дан­ ного «отрицательного» качества пытаюсь извлечь нечто «положительное», ибо корень у достоинств и недостатков – один.

Сейчас наиболее плодотворным для себя считаю движение от ближнего к дальнему, от настоящего к прошлому, являющемуся и формой будущего. Поэтому современность – с ее общественными нормами, модой, искусством – меня интересует лишь в той мере, в какой помогает мне устано­ вить связь с временем ленинградских интелли­ гентских содружеств, с бит-поколением, с Сере­ бряным веком и так далее.