Стоя по стойке сми
Многие не без основания считали, что именно херстовская пресса стала одним из инициаторов той войны. Хотя конкурирующая фирма, надо отдать ей должное, тоже приложила к этому руку. Но Пулитцер был на 17 лет старше и мудрее соперника и не стал громко хвастать своим влиянием на военных и политиков, предпочитая лишь освещать ход военных действий под желанным для американского массового читателя углом зрения – ура-патриотическим. А вот Херст не скрывал, что ради роста тиражей своей газеты «начал эту чертову войну». И это не было простым бахвальством.
Непосредственным поводом для объявления войны Испании стал взрыв в гаванском порту (Куба была испанской колонией) американского линкора Maine, повлекший гибель 260 моряков. Это случилось 15 февраля 1898 года. Еще до появления каких-либо официальных объяснений произошедшего практически все издания Америки начали собственные расследования. Многие склонялись к тому, что корабль подорвался на испанской мине, однако прямых доказательств этой версии так и не было найдено. Не смогли впрямую обвинить Испанию в диверсии и члены специальной президентской комиссии. Тем не менее, спустя две недели после ее итогового доклада (два месяца после инцидента) президент Уильям Мак-Кинли, уступая «чувствам американского народа, взывающего о справедливом возмездии», объявил Испании войну, которая началась под патриотическим лозунгом «Помни о Maine».
Спровоцировал же общенациональную истерию ни кто иной, как Херст. Услышав по радио о трагедии в гаванском порту, он не стал утруждать себя анализом версий и в тот же день в экстренном порядке собрал редакцию The New York Journal. На вопрос босса, какое событие стоит на первой полосе в текущем номере, дежурный выпускающий редактор ответил, что имеется несколько главных новостей на выбор, и получил форменный разнос от Херста. Тот заявил: «Главная новость может быть только одна – война!» И свежий номер вышел с огромной шапкой: «Война! Конечно, война!», сыграв роль фитиля в пороховом погребе.
Один из ведущих художников газеты Фредерик Ремингтон, находившийся в те дни в служебной командировке в Гаване, попросил у босса разрешения вернуться домой и получил ответ, вошедший в историю: «Оставайся на острове и дорисовывай свои картинки, а я “дорисую” эту войну». Для Херста поддержка кубинских повстанцев, выступивших против испанских колонизаторов, и будущих фактических хозяев острова – американцев, была не политикой, а бизнесом: представилась уникальная возможность обойти конкурента. И его журналисты старались как могли – рыли землю в поисках сенсаций, а когда не находили, то выдумывали (в последнем случае - не покидая офисов в Нью-Йорке).
По ходу боевых действий Херст, задавая тон, лично правил передовые и даже отправился на Кубу на зафрахтованной яхте, оснащенной необходимым редакционным оборудованием. Один из прямых репортажей оттуда сопровождался эффектным снимком, который потряс Америку: газетный магнат на коленях рядом с раненым сотрудником The Morning Journal. Фото стало «бомбой» - как и большинство тогдашних материалов газеты.
Журналисты Херста соревновались друг с другом (как, впрочем, и с конкурентами из газеты Пулитцера), кто с бόльшим смаком опишет злодеяния испанцев. Последние, если верить публикациям, бросали в лагеря кубинских повстанцев, и те испытывали неимоверные страдания, погибая от болезней и голода. И неважно, что впоследствии не удалось доказать ни одного смертного случая в испанских лагерях для военнопленных – публика некритично проглатывала все, что ей готовили повара-журналисты.
Так, в сенсационном материале одного из ведущих журналистов той поры Ричарда Дэвиса (в свое время Херст его тоже переманил у Пулитцера) описывалось во всех подробностях, как испанцы учинили личный досмотр некоей Клементине Аранхо, высланной с Кубы за помощь повстанцам. Времена были давние, нравы викторианские, и красочное описание сцены с раздеванием донага юной красавицы детективами-мужчинами взвинтило и без того уже зашкалившую антииспанскую истерию. Позже выяснилось, что вся история была переврана и высосана из пальца – обыскивали сеньориту женщины-детективы, и вообще никто «юную партизанку» не раздевал. Кроме того, херстовские издания систематически преувеличивали потери врага и, естественно, преуменьшали свои. С тех пор это стало нормой для СМИ, освещавших войны в ХХ веке.
Война, в значительной степени «нарисованная», по выражению Херста, журналистами, продолжалась меньше года и закончилась победой Америки. США получили Филиппины, Пуэрто-Рико и Гуам, а также гарантию независимости Кубы. Была и другая победа – газеты Херста над газетой Пулитцера.