Божественные трагедии

Павел Васильев

Божественные трагедии.

Книга первая. Откровения

Пролог. Крылья

Маленькая девочка однажды научилась летать во сне. Она так быстро усвоила азы полета, что уже на завтрашнюю ночь могла долететь до неба и дотронуться до звезд. И она хватала звезды и ложила их в свои кармашки, чтобы зажечь ими сердца людей. Маленькие хрусталики щекотливо обжигали ножки маленькой девочки, и она думала, что звезды согреют людей, и они, наконец, улыбнутся.

Девочка любила летать среди звезд, меж ярких радуг, через пышные облака, любила смотреть на рассвет свысока, наблюдала за алой зарей. Она не боялась упасть, ибо знала – ею движут ее же мечты. У нее не выросли крылья или кто-то посыпал волшебной пыльцой – девочка просто поверила в свою мечту и полетела. И небо встретило ее как родную, ибо эта девочка была чиста, словно яркая звездочка, что горит нежным и ласковым огнем.

Девочка была так счастлива, что вместе с ней улыбалась и Луна. Девочка танцевала под лазурными лучами, наблюдая за Луной, бродила по ночным радугам в поисках радости, скользила по небесной глади просто так. И каждое утро она закрывала свои сны на ключ и просыпалась с улыбкой на устах, зная, что яркий ночной мир видит только она.

Но случилось так, что она потеряла свой ключ от волшебства Царства Снов. Долго она искала, но ключ будто испарился. Хотела заплакать девочка, но давно уже забыла, что такое слезы. Засыпая каждую ночь, она искала свой ключ в разных уголках своей души, даже заглядывала в Долину Кошмаров – все было безутешно, ключа нигде не было.

Время шло, девочка взрослела. Теперь она уже перестала видеть яркие и волшебные сны. Вместо них она блуждала по серым пустошам жизни, не ведая ни страха, ни любви, ни сожаления. Она просто существовала, а не жила.

И был знаком с нею тот, кто всегда верил в нее. И пусть он и не слишком общался с ней, особо ничего не дарил и не улыбался каждой ее улыбке, он всегда хотел, чтобы эта девочка была счастлива. Даже когда она грустила, мальчик не мог поддержать ее, ибо боялся, что она отвергнет ее помощь. Он иногда видел ее в Царстве Снов, но молчаливо блуждающую по бурым тропинкам. Мальчик летал над ней и думал: «Почему она перестала летать?». И когда спросил он ее об этом, девочка рассказала ему свою историю. Мальчик хотел, чтобы девочка тоже летала вместе с ним, но ее грустное лицо потеряла не только ключ, но и сами мечты. И тогда мальчик спустился с небес, оторвал от себя свои мечты и сшил из них девочке крылья. С дрожащими руками мальчик надел крылья девочке, и когда она раскрыла новые крылья, мальчик онемел от удивления – девочка превратилась в прекрасного ангела, чье тело снова засверкало в волшебных мечтах. И мальчик подумал: «Ведь лучше дать счастье ангелу, чья красота и доброта спасет мир, а не бедному мальчику, над мечтами которого смеются все».

Девочка снова взлетела на воздух и снова была счастлива. Она долго парила над синими морями, купалась в серебре Луны, снова ласкала теплые звезды. И когда она спустилась с небес, мальчик подошел к ней и тихо прошептал: «Будь счастлива. Всегда». И протянул девочке свой ключ к волшебству Царства Снов. Девочка взглянула на мальчика и увидела в его глазах ту пустоту, что видела она каждый день в зеркале своем. Она хотела вернуть ключ, она не хотела, чтобы из-за нее кто-то страдал. Но мальчик все равно отдал ключ девочке, не проронив ни слова. Девочка осторожно взяла ключ и сказала ему с милой улыбкой: «Обещаю, что верну тебе твой ключ, и мы оба полетаем под Луной на крыльях мечты». И, взмахнув крыльями, девочка ринулась в ночное небо…

А мальчик стоял внизу и долго смотрел на удаляющегося ангела…

И не замечал, что у него вырастали кровавые крылья…

Я – АНГЕЛ

1 из 3

Я – ангел. Простой ангел смерти, который вот уже тысячи лет живет на небесах. Но нет покоя мне – каждый день я провожаю души мертвых людей в миры иные, а их всего лишь два – ад и рай. Нетрудная работа, но до слез скучная и однообразная. Я беру души людей за руки и отправляю к туннелям, что ведут в эти миры. И все. Согласитесь, вы бы не выдержали такого, а я терплю эту работу в протяжении пяти тысяч лет.

А зовут меня, кстати, Эльбон, или ангел смерти номер восемьдесят шесть. Мой наставник говорил, что я раньше был человеком, но мои добродеяния и грехи были уравновешены, и ангелы не знали, что со мной делать. И в дело вмешался сам Бог – великий и всемогущий. Он сказал, что я должен стать ангелом смерти и помогать душам обрести покой. С тех пор я каждый день вижу Бога, но никогда не общался с ним. Впрочем, кому это нужно? У него итак дел много, зачем ему еще болтать с простым ангелом? Я уважаю его, люблю и одновременно боюсь. Никто не знает, что может сделать Бог…

Но история вовсе не об отношениях моих с Богом-Иеговой.

Началось это все весной. Был холодный март на Земле, а небеса нуждались в кондиционере. Каждое утро мы сонно тянулись к архангелу-распределителю, который давал нам распоряжения. Он указывал, кто куда должен улететь, а кто остаться. Также он решал вопросы с отдыхом, но я еще не пользовался этой услугой. Я честно трудился в течении пяти тысячи лет. Так вот, 12 марта я, как всегда, отправился к Залу Собраний во Дворце Воскрешения. Архангел-распределитель уже успел послать некоторых. Я ждал очереди и стоял позади Гэхмала, ангела смерти номер восемьдесят пять.

– Ты вчера где был? – спросил я у него.

– В одном из бухарестских окраин. Скучное место. А ты?

– Лас-Вегас! – громко сказал я и улыбнулся.

Лас-Вегас всегда был желанным местом каждого ангела смерти. Здесь люди умирали почти только ночью, поэтому в дневное время ангелы играли в казино, посещали кинотеатры и игровые заведения. О, как вчера было хорошо! Я выиграл десять тысяч каких-то долларов и отдал одному бедному старику, который почему-то умер утром, пришлось провожать его, терпя мат и ругань. Рок или судьба – не знаю, но посещение Лас-Вегаса всегда останется в моем сердце.

– Вот повезло, зараза! А я был там в 1906 году, но там даже и слуху не было о казино! Вот увидишь, я попаду туда в лучшие его времена!

– Ну-ну! Больше мечтай, лентяй!

– Восемьдесят четвертый! – громко сказал архангел-распределитель. – Лас-Пальмас, Канарские острова, Испания!

Вот повезло ангелу! Мне бы туда, или хотя бы в Санта-Крус!

– Восемьдесят пятый!

– Спорим, что это курорт… – быстро сказал Гэхмал.

– Унианга-Кебир, Чад!

Я чуть не засмеялся на весь зал. Бывает же ирония судьбы, хотя судьбы нет и в помине.

– Вот тебе и курорт, – сказал я.

– Зато позагораю, – грустно, но спокойно сказал Гэхмал.

– Восемьдесят шестой!

А вот и моя очередь. Интересно, куда теперь меня отправят? После Лас-Вегаса вряд ли пойду в какое-нибудь еще развлекательное место. Возможно, меня отправят в какую-нибудь деревушку или же опасное место, вроде Нью-Йорка.

– Лондон, Великобритания!

Ну что ж, это лучше, чем ничего. Я трижды бывал в Лондоне, но разных годах – в 1562, 1874 и 1989 годах. Быстро разросся город за эти года. Я даже не успел все запомнить – новые дома, новые трущобы, новые улицы. Будто город сам живет, сам дышит и видит. Никогда не знаешь, что будет через секунду. Я люблю этот город, но всегда боялся там заблудиться. Но ангелы никогда не терялись, их всегда провожала Звезда Корифея.

Жди, Лондон, идет твой ангел смерти!

«Догмат первый. Ангелы смерти должен строго выполнять указания архангелов. Любые сопротивления или протесты отклоняются, а самого ангела смерти принуждают к временному заключению».

Я расправил свои черные крылья. Перья еще не отсохли от случайно пролитого коньяка и фонтана виски. Но ничего, в полете успеют засушиться. Я медленно помахал крыльями, попробовал парить. Все хорошо, не забыл теорию полета после вчерашнего. И я аккуратно сложил свои уставшие черные крылья.

Кстати, мои крылья – самые большие среди ангелов смерти. Никто не знает почему. Почти все ангелы имеют одинакового размера крылья, но только у четырех ангелов смерти разные крылья – у меня, Бэола, Изтерен-Укоба и Дахмэ, и среди них у Дахмэ самые маленькие крылья, да и сам он ростом не вышел – метр пятьдесят только. Я тоже не отличаюсь ростом, я такой же, как и все, но крылья меня подводят.

Передо мной возник круг, сплошь исписанный рунами и иероглифами. Круг светился красным светом, а руны и иероглифы – синим. Они медленно кружились внутри круга, тихо полыхая огнем.

– Лондон, Англия, Великобритания.

Круг ярко вспыхнул. Руны и иероглифы стали кружиться быстрее вокруг круга. Я медленно вошел в образовавшуюся черную дыру и мгновенно оказался над городом. Я чуть не упал, еле успел расправить крылья. «Пуф», и я парю над просыпающимся городом. Ветер ласково теребит мои крылья и волосы, свежий туман щекочет тело. Над городом уже висели два десятка туннеля переселения. Обычно в большие города нас отправляют с парами, и я не удивлюсь, если сейчас закроется один из тоннелей. Я держал курс на ближайший из тоннелей, что висел над одним маленьким домом. Аккуратно приземлившись около двери, и сложил крылья. Прошел сквозь запертую дверь (мы дверями не пользуемся).

Дом был большим и убранным. Старая поддержанная мебель, дорогие люстры, большие окна – сразу видно, что это дом аристократической семьи. Ни пылинки, ни соринки, чисто, как в пруду. Где-то наверху стонала старушка. Я поднялся наверх и увидел шестерых человек, стоящих около кровати, где лежала совершенно дряхлая старуха. Один мужчина сидел на стуле и держал ее за руку. На глазах виднелись слезы, как и у всех.

– Дерек, будь умницей, я благословляю твой брак с Эдной. Жаль, что я не увижу правнуков.

– Но твоя душа всегда будет со мной, бабушка.

Внук и бабушка – какая трогательная сцена. Молодая женщина, что стояла позади так называемого Дерека тихо прошептала:

– Бабушка, твое время еще не настало.

– Сьюзи, я чувствую дыхание ангела смерти, его смрад…

Что?! Я же утром чистил зубы! Иногда эти люди меня бесят, когда используют оскорбительные эпитеты.

– Не бойся, Сьюзи, я всегда буду с тобой. Передай отцу, что я его прощаю. Я знаю, он любит меня, но боится в этом признаться… Ох!

Старушка закрыла глаза.

– Больно…

Она стала тяжело дышать. Пульс участился, мозг не выдерживал темп. И через мгновение ее слабое сердце остановилось.

– Бабушка…

– Миссис Хаксли…

Раз… Два… Три! Время остановилось. Из мертвого тела отделилась мягко светящаяся душа старой миссис Хаксли. Она медленно села на край кровати и долго смотрела на Дерека. Кажется, он был ее любимым внуком. На щеках Дерека замерли слезы, а лицо было настолько грустным и печальным, что я даже чуть не пожалел его.

«Догмат второй. Ангелы смерти не восприимчивы к эмоциям на Земле, не чувствуют боли на Земле, не подвластны чувствам на Земле, не испытывают людских наслаждений на Земле».

– Ты – Бог? – тихо спросила старуха, глядя на меня.

Эх, как хочется в такие моменты сказать: «Да, я – Бог, а ты – мертвая старуха!», ан нет, оскорблять души нельзя. Противоестественно.

– Нет, я – ангел смерти. Бог там, на небесах.

– Куда я попаду?

Я щелкнул пальцами. Передо мною возникла моя Книга Справедливости. На первой странице я написал ее имя. Открыл следующую. Там содержалась скучная таблица, в которой перечислялись ее добродеяния и грехи. Я пропустил это, не люблю скучные лекции.

– Ваш самый тяжкий грех – это… Добрый вы человек, миссис Хаксли. Самый тяжкий грех – это единственный скандал с Эдуардом Хаксли, когда вы его ударили, причем дважды. Добрых дел слишком много, вы даже пожертвовали собой во Второй Мировой войне. Спасли триста семь больных. Короче, вам прямая дорога в верхний этаж рая.

Старуха не обращала на меня внимания. Она все еще смотрела на Дерека.

– Что будет с ним?

– Пожениться, наверное. Вам какое дело, вы же мертвая.

– Вы слишком грубы, сэр. Я сама воспитала Дерека, вырастила хорошим человеком.

– Он сам может о себе позаботиться, он уже взрослый человек.

Старуха подошла ко мне. Она была босая, растрепанная, но шла гордо. Гордая англичанка, что сохранила людские чувства. Она сумела воспитать целое поколение добрых людей, помогла раненым в войне. Вот таким должен был быть каждый человек.

Я лишь фыркнул. Какое дело мне до людишек? Книга Справедливости растворилась в воздухе. Старуха стояла позади меня.

– А как я попаду в рай?

Я начертил пальцем в воздухе символ переселения. Над старухой засверкал круг, и на нее спустился узкий прозрачный канал. Старуха посмотрела наверх. «Вот что называют светом в конце тоннеля», – услышал я ее мысли. Старуха полетела вверх. Крыша дома раскрылась с треском и через образовавшуюся дыру старуха оказалась на улице. Легкая встряска и канал со старухой исчезли в воздухе.

Добро пожаловать в рай…

Время снова пошло своим чередом. Дерек плакал, Сьюзан обнимала брата за плечи. Я решил посмотреть, как долго они будут оплакивать эту старушку. Вскоре, не выдержав, я полетел на небо, продолжать свою работу.

Меня удивил свет тоннеля, что горел над Темзой. Утопленник? Я направился туда. Медленно порхая своими крыльями, я летел над уже проснувшимся городом. На дорогах уже ходили бобби, почтальоны раздавали газеты. Машины появлялись из неоткуда, и их было тысячи. Интересно, будут ли автокатастрофы? Обычно из-за них в рай улетают весело изуродованные души. Не мешает иногда посмеяться.

«Догмат третий. Ангел смерти обязан уважать мертвых, отвечать на любые их вопросы и пожелания».

Я, наконец, увидел барахтающееся тело в реке. Это был мальчик лет двенадцати. Мимо проходил катер, но водитель, кажется, не замечал парня. Тот отчаянно кричал, плескал воду, но вокруг никого не было. Я полетел к нему. Парень все время оглядывался по сторонам, будто ища спасательный круг. Я парил над ним, ожидая, когда он наконец умрет. Удивило то, что он тянулся к жизни изо всех сил. Парень был настойчивый и храбрый, но совершенно глупый. Я раскрыл Книгу, чтобы узнать, с каких это пор люди стали тонуть в Темзе.

«Сэм, где ты?»

«Мам, зачем ты выгнал отца?»

«Сэм, вернись! Твой отец ушел сам!»

«Я иду искать его»

«Па, куда мы идем?»

«Сядь на мой катер»

«Ух ты, здорово, папа!»

«Прости, сынок, я обязан это сделать…»

«Что сделать?»

«Нет! Помогите! Тону! Папа!»

Ясно. Отец бросил сына в реку. Зачем? Этот Сэм любил отца, но отец оказался жестоким человеком. Толкнул своего ребенка в реку, а сам уплывает, даже слезу не уронил. Сэм не умел плавать. Через семь минут ослабленное тело сделало свой последний вздох. Труп мальчика стала уносить течение реки, будто догоняя живого отца. Вскоре на поверхности воды сидела душа мальчика. Я спустился и аккуратно пошагал по поверхности. Мальчик боязливо смотрел на меня.

– Ты кто? Ангел?

– Да, ангел…

– Ты спасешь меня?! – мальчик все еще надеялся на жизнь.

– Нет, я – ангел смерти, мне запрещено спасать людей.

– Я не пойду с тобой! Я хочу жить!

– Твое тело уплыло.

Мальчик быстро встал и побежал по поверхности воды. Глупец. Через несколько мгновений он ударился о невидимую стену и упал. Снова встал и стал бить кулаком по стене.

– Папа! Папа!

– Тебе не выбраться, это стена глухая и совершенно твердая.

– Но здесь ничего нет! Это иллюзия, фокус! Да-да, ты фокусник!

Слишком тянуть с ним не стоит. Я подошел к нему и взял за шиворот. Его окружила пелена канала, его стало тянуть почему-то в ад. Не знаю, что он сделал, но ад звал его.

«Догмат четвертый. Ангелу не следует вмешиваться в дела небесные и божьи. Судьбу душ решает их же добродеяния и грехи».

Прощай, юный Сэм, гори в аду, малец.

Проход закрылся, и я продолжил свой путь…

День выдался тяжелым. Пришлось летать из одного конца города в другой. Мне даже стало скучно летать над городом, хотя раньше я это любил. В обеденном перерыве я поел в «Макдоналдсе», а на ужин решил воспользоваться каким-то слишком дорогим рестораном. Я уже летел к небесам, когда на окраине города открылся еще один тоннель. Что делать? Мой рабочий день кончился, сейчас время ночных ангелов смерти. Долго не думая, я полетел к этому каналу. Кому это приспичило умирать в сумерки?

Человек умер в одной из квартир каменной многоэтажки. Пришлось долго искать нужную квартиру, так как в таких домах плохо находятся трупы.

Квартира 12. Я медленно прошел сквозь дверь. Света не было. Где-то в ванной плакал мужчина. Очередное убийство? Я прошелся по квартире. Небогатый дом, скажу я вам. Редкая мебель, лампа накаливания на потолке, дешевый телевизор. Ничего особенного, здесь была очередная пьянка, и потом убили человека.

Я направился в гостиную. Там на ковре лежала молодая девушка с ножом, торчащим из живота. Среди сумрака, что здесь витал, я не видел ее лица. Я открыл Книгу Справедливости. Так… Сола Рэйн, двадцать лет. Смерть от удара кухонным ножом в живот. Причина: ревность Джона Ампера. Ну, так я и думал. Жестом я призвал тоннель переселения. Но тут, при ярком свете канала, я увидел ее лицо…

Она была прекрасна. Прекраснее любых женщин, что видал я за всю свою скучную жизнь. Ее локоны, что светились божьим светом. Мягкие, шелковые, будто сделаны из таинственности и прелести. В мертвых глазах замерли слезы, но они продолжали гореть огнем страсти и мучений. Но прекраснее всего было ее лицо. Будто греческая богиня из мифов или красавица из сказок. Как же она красива! Но она мертва, холодна. Неужели ее красота должна гнить на земле?! Почему так несправедливо? Неужели это проделки Бога? Как же она, Сола Рэйн, прекрасна! Идеальные черты лица, глубокого омута глаза, спелой клубники губы, мягкого бархата щеки. Вот что называется неземной красотой…

– И долго ты будешь стоять? – послышался нежный голос.

Я совершенно забыл, что душа должна находиться рядом где-то рядом с телом. Да, она сидела на кровати. Замерзшая, печальная. На щеках застряли те же слезы, что были на теле. Но красота ее осталась. Она была так же прекрасна, как и при жизни, но глаза были тусклыми и мертвыми.

– Почему… Почему тебя… у… убили?

Я еле выговорил этот вопрос. Что со мной? Неужели я ощущаю человеческое чувство? Если это так, то скорее надо отсюда улетать! Спаси меня Господь!

– Ну, Джонни думает, что я ему изменяю… Говорит, мол, верчусь с Майклом…

Она вытерла слезы. А я, глупец, стоял, ослепленный ее красотой. Как такое может быть, что ангел смерти влюбился в жертву? Это же бред! Нет, нет! Я должен ее проводить в рай! Но что-то внутри меня шептало, что такая красота не должна исчезнуть…

– У тебя есть имя, ангел?

Имя? Что?

– Да, есть… Я… Почему ты… Эльбон…

Когда она улыбнулась, мое сердце будто взорвалось нежным огнем. Почему она спрашивает мое имя? Ее красота заставила меня тоже улыбнуться…

– Какое красивое имя… – прошептала она. – Кто тебя так назвал? Бог?

– Нет, что ты… Мой наставник дал… И оно означает…

Сола встала с кровати и подошла ко мне. Сама неземная красота плыла ко мне грациозной походкой. Я не знал, что делать. Улететь? Банально. Убежать? Стыдно.

– У красивого имени красивый владелец, – ее слова убили меня. Меня обхватил жар, кровь вскипела, сердце стало биться чаще, голова закружилась. – Куда я попаду?

– В р-рай, – я стал заикаться. Я взял ее за руки… Какие мягкая и нежная кожа! Будто бархат или шелк, что стали ласковыми! Нежная, словно весеннее поле!

Нет! Она не должна умирать!

– Ты хочешь жить?

Сола странно посмотрела на меня.

– Хочу ли я жить? Меня убили, не видишь?

– Ты забыла? Я – ангел смерти. Мне подвластна смерть. Я могу вернуть тебе жизнь.

– И почему я должна жить?

– Ты… Ты… Хм… Ты очень… Ты очень красивая…

Сола сжала мою руку. Я смотрел на нее, на ее прекрасное лицо. Оно было удивленным и испуганным, но одновременно ожившим.

– Красивая? Ты… Ты влюбился… – Сола смущенно улыбнулась.

– Нет, что ты! – я стал возражать, но мне это не удалось. – Нет, я влюбился не в тебя… Я… Но…

– Что «но»?

– Как же ты будешь жить с этим человеком?

– Вызову полицию, уйду к родителям, я что-то придумаю… Ты и вправду влюбился? С первого взгляда?

Что ответить? Я не могу отрицать это, но стыдно, как ангелу смерти, это признавать. Я должен был нести смерть и раздор, а не влюбляться в земных людей.

– Я верну тебя к жизни, тебе дана лучшая участь…

Я подошел к мертвому телу Солы. Вынул нож, прошелся левой рукой по ране. Кровь забурлила и всосалась в кожу, а сама рана затянулась. Я услышал, как снова забилось сердце, легкие наполнялись воздухом. Душа Солы растворилась в воздухе, и вскоре тело девушки открыло глаза. Сола жива, благодаря мне, ангелу смерти.

– Вот видишь, ты снова жива, – сказал я, но вспомнил, что она меня сейчас не видит. Не хотелось принять облик человеческий, пусть она думает, что это был сон…

Канал еще открыт. Что делать? Я направился в ванную. Там я увидел этого Джона Ампера. Он молча смывал из рук кровь Солы. Его следует убить и отправить в ад.

Когда Джон смотрел на зеркало и улыбался, я принял свой истинный облик – черный костлявый ящер с гниющими крыльями и длинными руками. Я издал такой рев, что у Джона сразу остановилось сердце. Пораженное тело упало на пол. Я склонился к нему и сожрал моментально. Из моего желудка он сразу попадет в пекло ада. От него не осталось и следа.

– Джон?

Сола не догадается об исчезновении Джона. Это хорошо, пусть она думает, что ей приснился кошмар. Она должна жить, она заслуживает большего, чем просто ревность. Она воскрешена мной, единственным ангелом смерти, который влюбился в земную девушку…

«Догмат пятый, последний. Ангел смерти не обязан оживлять людей больше чем на пять минут. Полное воскрешение запрещается и карается смертью самого ангела смерти»…

2 из 3

Следующее утро выдалось тяжелым. Мне не хотелось идти на Зал Собраний. Больше всего я желал снова увидеть Солу Рэйн, красавицу, что поразила мое сердце. Но что я могу сделать? Все решает архангел-распределитель, а без его разрешения меня просто вышвырнут из небес. Делать нечего, мне все-таки пришлось идти во Дворец Воскрешения. Воскрешения? Тут-то я и вспомнил пятый догмат ангелов смерти – не воскрешать людей. Что делать? Если я пойду во Дворец, то меня ждет только смерть. А если останусь? То все равно меня найдут.

Я твердо решил отправиться во Дворец.

Но будто ничего не случилось. Архангел-распределитель снова давал адреса, ангелы смерти также гудели и обсуждали свои деяния. Странно… Я подошел к Гэхмалу. Тот явно был более загорелым, чем вчера.

– Как отдохнул в Африке? – спросил я, пытаясь скрыть внутреннее волнение.

– Отлично, никто не умер.

Если люди не умирают, то это нас радует. Мы любим отдыхать и валяться без дела. Провожать людей – скучное дело, иногда даже приходится читать нотации и целые лекции.

– А ты? Как Лондон?

– Неплохо, я провожал пятьдесят семь человек.

– Многовато. Зато наконец-то появятся собиратели нектаров, а то работают тут только старики.

– Восемьдесят пятый! Мата-Уту, французское владение Уоллис и Футуна!

– Там же только тысяча человек. Эх, везет же мне!

Ничего не скажешь. Мне даже однажды пришлось целый месяц провести в разных курортах России. Вот там была настоящая халява! Море, песок, минеральные воды – новый рай, но мешали периодические смерти. А жаль, приходилось из моря голым лететь к умирающим.

– Восемьдесят шестой!

Вдруг архангел-распределитель скажет, что я остаюсь. Тогда я улечу отсюда, навсегда!

– Айленд-Лейк, Канада!

Уф, пронесло…

Айленд-Лейк оказался милым и гостеприимным городком, хотя и со своими странностями. Но весь день я думал о Соле Рэйн, что живет в далеком Лондоне. Как она там? Ищет ли она Джона? Или меня? Обретет ли счастье моя любовь земная? Я даже не глядел на лица умирающих в Айленд-Лейке, монотонно читал их добродеяния и грехи, но с одной и той же мыслью – как снова увидеть Солу Рэйн…

Под вечер я еще раз взглянул на город, потом на звезды. И между звезд, среди бесконечных алмазов неба, я увидел ее лицо – светлое, сияющее, улыбающееся. Она была счастлива, глаза снова горели жизнью, щеки порозовели, а волосы стали морем грез. Я тонул в ее свете, мысли путались с шепотом, я не различал ни света и тьмы, лишь образ ее согревал мое сердце. И впервые я улыбнулся на Земле от счастья любви…

Прошел месяц. Я каждый день вспоминал ее. Ее улыбку, ее глаза, ее лицо, что стали вечным светом во тьме. Я ни на секунду не забывал ее, старался не утратить ее силуэт, что застрял в моих снах. Каждый вечер, разгоняя облака над Лондоном, я пытался находить ее, шагающую по улицам, но до сих пор не увидел ее. Я готов был на все, лишь бы увидеть ее снова…

– Восемьдесят шестой! Сен-Валери-ан-Ко, Франция!

Очередной мучительный день.

Франция. Страна, полная сюрпризов. Ее считают страной романтиков, любви и счастья. Будто эта страна избрана Купидоном и Амуром, и они уронили туда свои стрелы любви. И каждая стрела пронзила сердце каждого француза, и теперь они живут как в сказке. Иллюзия доброты, скрывающая истинный облик Франции…

Сен-Валери-ан-Ко. Городок на краю Ла-Манша. Я сидел у моря и смотрел на дальний берег Англии, где живет красавица моих снов. Лишь жалкие километры отделяют меня от нее. Я мог бы превратиться в человека и быть с ней хотя бы один день. Но долг ангела смерти превыше всего…

Что важнее – долг или любовь? Что нужно выбрать, если оба они дороги тебе? Они равносильны, равноправны, действуют на тебя успокаивающе. Но как быть, если тебя терзает выбор? Многие глупые люди выбрали бы любовь. «Да, любовь спасет мир, она важнее». Глупые людские фразы. Зачем жить с любимой, если тебя другие унижают, оскорбляют, сторонятся и ненавидят? Как жить в таком мире, когда тебя любит только один человек, и то смертный? Но если долг выбрать, то пострадает сердце, и оно будет вечно плакать по упущенной судьбе. Долг или любовь? Любовь или долг? Зачем нам всем суждено выбирать между равноправными судьбами? Почему нет единого конца? И что есть выбор, когда она причиняет боль?!

Мне холодно. Но это не прост холод. Холод огня и смерти… И я знаю, от кого так воняет…

– Здравствуй, Эльбон!

Люцифер…

Падший ангел смерти, искуситель, хищник, способный убить одним пальцем. Когда-то я считал его лучшим другом, но когда он пошел против Бога и объявил ему войну, то я предал его, как и он меня. Я иногда сожалею, что покинул его. Он был настоящим другом для меня, старался всем угодить, смешной, игривый… Но сейчас я его ненавижу. Он создал ад, второй рай, где грешники должны гореть в вечных муках. Бог всегда верил, что душа человека всегда чиста, но Люцифер находил грешников и настроил тоннели переселения так, чтобы души их тянуло в ад. Люцифер считал, что все люди разные, а не одинаковы. Он верил, что скоро люди захватят мир, и поэтому он создал ад, где горят все мученики. Но я всегда знал его замыслы. Его идея была проста – сделать из грешников беспощадную и жестокую армию, чтобы захватить раз и навсегда рай, а вместе с ним и весь мир. Люцифер еще никогда не был так жесток. Ад стал для него истинным домом. Он редко покидает его, Люцифер любит тех, кто жарится, плавится и разделяется. Жестоким стал ангел смерти…

– Здравствуй, Люцифер…

Он не изменился. Остался таким, каким и был – улыбающийся, задорный, с добрым лицом. Но не стоит верить этой иллюзии. За этой маской скрывается настоящий монстр. Мое истинное я ничто по сравнению с тем, в кого превращается Люцифер.

– Почему ты здесь? – спросил я.

– Хотел увидеть давнего друга.

– Ты меня предал.

– И ты меня тоже, забыл?

– Твоя лесть стала для нас гибелью. Ты чуть не погубил нас всех.

– Зато мы получили силу! – улыбнулся Люцифер.

Я молчал и тихо смотрел за пролив, туда, где жила моя любовь. Что Люциферу нужно? Неужели он догадался о моей любви к Соле Рэйн? Я не видел его более 4000 лет, и, наверное, есть веская причина, чтобы он явился сюда средь бела дня.

– Эльбон, слушай. Я, как и всегда, пытал людей, читая их пошлые мысли. Скучно вырывать глаза и сдирать кожи. Хотел новые формы пыток – поставить на сто лет под радиоактивное излучение, переехать над душой танком и так далее… О чем я? Так вот. Однажды ко мне попался один англичанин, который убил свою возлюбленную. Я сумел узнать, что его убила некая тварь, самая страшная, которую он когда-либо видел. Эта тварь была похожа на ящера, но крылатого…

Неужели это Джон Ампер?! Люцифер догадался…

– И я знаю одного ангелочка смерти, который похож на эту тварь – и это ты.

Люцифер… Старый проказник… Всегда умел докапываться до мельчайших подробностей, ему в этом нет равных. И что я ему скажу? Спасал девушку? Это же полное отрицание святых догматов. Баловался? Слишком странно для меня…

– Ты в последний раз принимал облик истинный, когда… Когда были эпические дни. И вот мне стало интересно, почему ты решил принять…

– Ты закончил? – быстро прервал я. Мне хотелось, чтобы он просто ушел и оставил меня в грусти и печали.

– Как ее зовут?

Я вздрогнул. Вот этого я и боялся. Догадливая сволочь. Что ему сказать-то?

– Сола. Сола Рэйн…

– Знаешь, Эльбон, ты грубо нарушил пятый свой догмат.

– И без тебя знаю…

– Знаешь, меня выгнали из рая за ничего – я не нарушал догматов, уважал анналы, чтил законы. Я лишь устроил бунт, а это же не противоречит законам. А ты? Влюбился в земную мертвую девушку, да еще и оживил, но до сих пор выполняешь свой долг?! Знаешь, Эльбон, тебе с рук это просто не сойдет!

Я схватил Люцифера за горло. Тот зашипел и растворился в воздухе, и в следующий миг оказался позади меня. Он ударил меня своими огромными кулачищами, что я провалился под землю. Собравшись с мыслями, я раскрыл крылья и вылетел из образованной ямы. Люцифер полетел вслед. Его серые крылья были сгнившими, от них тянуло мерзким зловоньем, что хотелось закрыть нос. Люцифер пытался достать меня, но мои огромные черные крылья были быстрее его. Мы уже летели над Ла-Маншем. Люцифер что-то кричал, но в дали я почти ничего не различал.

– Тебе не убежать, Эльбон! Я буду ждать тебя в аду вечно! – и с такими словами он исчез.

Мне почему-то страшно захотелось улететь к Соле Рэйн. А вдруг Люцифер доберется до нее? Мне больно об этом думать. Забыв об ангельском долге, я держал курс на Лондон…

В Лондоне был ясный весенний день. Но это меня не радовало – я стремился к дому Солы. Над городом сияли три тоннеля переселения, а где-то вдали я увидел другого ангела смерти. Над домом Солы не было тоннелей. Я быстро прошел сквозь стену дома и оказался внутри квартиры. Пусто. Переехала? Здесь не было даже мебели – лишь пыль на грязном полу да деревянный шкаф около стены. Однозначно переехала. Но куда? И зачем? Почему она бросила этот дом?

Я сел на пол. Обхватив руками колени, долго смотрел на окно. Нить, что тянула меня к ней, оборвалась в пустоте. Странный просвет, что горел в моем сердце, странным образом испарился. Я чувствовал, что я влюблен в земную женщину. Я нарушил два догмата из пяти. Но почему никто еще не догадался? Странно все это… И внезапное появление Люцифера. Не мог он так просто покинуть свой ад. Я встал, встряхивая с себя пыль. Разбив окно, я со слезами на глазах покинул этот дом…

Я сидел в кафе и ждал свой обед. Я заказал чашку кофе и макароны. Мой человеческий облик ничем не отличается от ангельского – такой же стройный, молодой, но с хаотично растрепанными волосами. Я барабанил по столу пальцами, глядя на мимо проезжающих машин. Я ни о чем не думал. Никакие мысли не лезли. Лишь пустота и нищета воображения.

И когда я допивал свою вторую чашку кофе, сзади меня прозвучал знакомый нежный голос.

– Мы с вами раньше не встречались?

Это была Сола Рэйн. Я чуть не подпрыгнул – от радости, от испуга, от неожиданности. Время будто замерло, когда я на нее посмотрел. Она изменилась – стала еще красивей, волосы стали длиннее, а лицо сияло от счастья. Красота земная, что мучила меня, что радовала меня! Явление и сияние неба, что светят над тобой! Одна лишь ты в моих мнимых снах! Сола Рэйн…

– С-Со… Да… Н-н-нет. Мы не встречались… – я стал заикаться как при первой встрече. Она лишь тихо хихикнула.

– Вы мне кажетесь очень знакомым. Как будто я раньше видела вас, но это было как сон.

– Ну, во сне многие видят своих будущих мужей… Ой, что я говорю!

Сола засмеялась. Да так искренно, что я даже улыбнулся своей глупости. Я заказал для нас шотландские хаггисы и мятный чай для Солы.

– Как вас зовут, мой незнакомец?

– Эль… – я не стал называть своего настоящего имени. – Элай. Элай Даркхилл.

– Сола Рэйн, – сказала она и протянула руку. Я, вместо обычного рукопожатия, поцеловал ее руку.

– Да вы джентльмен! – улыбнулась Сола.

– Стараюсь вам больше понравиться.

– Вам это удалось в моем сне, Элай, хотя у вас было другое имя.

– Какое?

– То ли Эльбрус, то ли Альберт, точно не помню.

– Но ведь это же неважно, – пытался я сменить тему. – А вы откуда будете, Сола?

– Из Уолсолла. А вы? Вы нездешний?

– Да, – я что ей скажу? Я прибыл из рая? Смешно. – Сен-Валери-ан-Ко.

– А это где? Во Франции?

– Да, в Верхней Нормандии.

Мы замолчали. Подали хаггисы, а я глядел на нее и блаженствовал в красоте ее глаз. Она просто пожирала меня глазами, будто тщательно изучала меня, пытаясь узнать, кто же я такой.

– Я вас люблю, – сказал я, глядя в ее глаза. – Завтрашний день я без вас не проживу.

Сола молчала. Ее не испугали мои слова, она будто ожидала их. Будто она знала, что мы встретимся, и я ей это обязательно скажу.

– Я вас тоже, Элай…

День прошел для нас незаметно. О, где мы только не были! Почти объездили весь Лондон – катались в двухэтажных автобусах, поднимались на небо в «Миллениуме», бегали по Гайд-парку, фотографировались вместе со скучными офицерами в медвежьих шапках. Да наши странствия не перечесть! Я ей покупал все, что она хотела, а она в ответ угощала меня странной едой, называемой мороженым. И в 18.24 по здешнему времени, стоя около Тауэрского моста, мы впервые поцеловались, и я познал человеческое счастье.

Это было нечто – странный полет фантазии, блаженство, гуляющее по нашим губам, вдохновение, способное остановить время. Для нас не было границ в этот миг – будто весь мир стоит у наших ног, и мы купаемся в самом чистом озере. Вселенная для нас посылала звездопад, что украшали радостное небо. Наш поцелуй длился вечно – времени и пространства нет, в этом мире есть только я и Сола. Наша любовь уходит за край космоса, туда, где нет власти Бога. Ее губы были нежнее любых цветков Земли. Сладость ее губ ни с чем несравнима. Даже самое вкусное пирожное ничто, по сравнению с теплотой и нежностью ее сладких губ. Я не хотел отпускать ее. Я обнимал ее, пытался насладиться каждым моментом. Мгновений нет, есть только доли секунды, что окружили нас и ждут. Сердце бьется в странном ритме, пытаясь догнать влюбленное сердце смертной женщины. Биения наших сердец сливаются в бесконечную мелодию, в музыку, что греет наши души. Каждый вздох, каждый выдох, каждый глоток волшебного воздуха – мое счастье быть с нею одной. Боль и страдания ее ушли, я теперь живу в ее сердце. Она сумела заставить бесчувственного ангела смерти влюбится в нее, заставила ценить каждую секунду жалкой человеческой жизни…

Смысл жизни мое – дать счастье для нее…

Мы лежали в одном из парков Лондона. На небе уже сияли звезды. Сола лежала на моей груди и обнимала меня, а я ласкал ее шелковые волосы. Наши взоры были устремлены туда, в небо, где есть рай и Бог – моей жизни долг. Что мне сказать? Уйти просто так – подло. Не могу бросить ее. Все равно меня ждет конец – в «Миллениуме» меня заметил триста семнадцатый ангел смерти Парто. Он уже давно в раю и дает отчеты обо мне. Я… Да что я. Это последний день в качестве человека и последний миг в роли ангела. Сола счастлива. Она думает, что нашла радость земной жизни. Бедняшка. Что она подумает, когда я ей признаюсь? Разочарование? Горе? Или новый поток романтики? Меня ждут в небесах, тонкий свет Бога зовет меня на совет. Что выбрать – долг или любовь? Почему всегда есть выбор?

– Сола…

– Да, Элай.

– Я должен тебе признаться…

– Ты женат? – Сола тихо засмеялась.

– Да нет, что ты! Дело вовсе не в земных утехах. Дело во мне… Ты веришь в Бога?

– После сегодняшнего дня я готова поверить во что угодно…

– Помнишь Джона Ампера?

Сола приподнялась и настороженно посмотрела на меня.

– Откуда ты его знаешь? Я о нем не говорила тебе! Или ты…

– Меня зовут не Элай. Меня зовут Эльбон.

Сола присела. Я тоже сел перед ней и взял ее за руки. Мне казалось, что она уже слышала это имя и пыталась вспомнить, когда именно.

– Помнишь тот сон? Я был ангелом.

– Да, я же говорила…

– Это правда. Джон убил тебя, а я воскресил тебя.

– Это плохая шутка. Откуда ты знаешь Джона?

– Я – ангел смерти.

Сола быстро встала.

– Что ты несешь? Какой ты ангел, ты же человек!

– Это лишь облик. Поверь, Сола, я не вру. Я убил Джона… ради тебя. В тот день я влюбился в тебя. Ангелы смерти не восприимчивы к чувствам и эмоциям на Земле. Но в тот день произошло чудо – цепь, что сковала мое сердце, разорвала любовь к тебе. Я – ангел!

Я раскрыл свои черные крылья. Людская одежда частично порвалась, клочки ткани летали на ветре страха и испуга.

– Боже… – Сола прикрыла рот руками. Она не хотела во все в это верить.

– Это не сон, Сола. Это – мой последний день…

– Но… Как же ты…

– В раю меня ждет суд. Я буду уничтожен. Но я буду всегда любить тебя. Вот, держи, – я протянул ей свой Амулет Ангела. – Помни обо мне, пожалуйста, не забывай…

Я подошел к ней, обнял за талию. Сола уже поверила в то, что я ангел, но не верила концу нашей короткой, но счастливой любви. И в последний раз я поцеловал ее. Она не сопротивлялась. Странная искорка прошла по нашим губам. Последний поцелуй был слаще первого. Страсть не хотела гаснуть, но боль давила на нее. Последний день последняя встреча, последний поцелуй…

– Прощай, Сола Рэйн, – я взмахнул крыльями. – Я буду вечно любить тебя… Даже после смерти…

Я еще раз взмахнул крыльями и улетел на небо…

…Где-то на Земле девушка по имени Сола Рэйн тихо сказала на прощание: «Я буду ждать тебя в моих снах, Эльбон. Мой ангел любви». Она подняла из земли черное перо от ангельского крыла и крепко прижала его к своей груди…

…«Я буду вечно любить тебя»…

3 из 3

Сола…

Девушка, что разбудила чувства бесчувственного ангела, красавица, которая заставила влюбиться самого странного существа – ангела смерти. Благодарен ли ей я или должен ненавидеть? Она дала мне новую счастливую жизнь, но одновременно погубила меня. Я потерпел крах, влюбившись в нее. Я потерял все – чувство долга, совесть, здравый ум… Мною двигало только одно – странное человеческое чувство, называемое любовью. Почему она так сильна? И жестока? Что плохого мы все сделали, что заслужили страдания? Мы же любили друг друга и никому не мешали. Жизнь рушится, если ты влюблен так сильно.

Я был несдержан. Это несвойственно для ангелов, тем более для ангелов смерти. Как же я был глуп. Я прожил пять тысяч лет и ни разу не был влюблен, но почему-то сейчас, когда люди стали более жестоки и свирепы, я стал жертвой наглой игры судьбы. Игры Бога? Вряд ли. Проделки судьбы? Конец? Что же со мною будет, когда все уже потеряно – любовь, уважение, страдания, чувство долга. За один день я потерял слишком много вещей, но самая трудная из них – расставание с Солой Рэйн.

Больше меня ничего не тревожило. Я летел к небу, туда, где рай. Черные крылья светились серебряным сиянием в лучах тающей луны и растущих звезд. Взмах… Еще ближе к смерти… Взмах… Конец вечным иллюзиям… Взмах… Начало конца… Взмах…

Я – ангел. Простой ангел смерти, который вот уже тысячи лет живет на небесах. Но нет покоя мне – настал мой последний день в этой нелепой жизни. Но я познал одно – жизнь не заканчивается болью, оно просто становится другим. Она не сложна и не жестока – она бесчувственна. Спокойствие – вот и все, что нужно для нормальной жизни. Я понял это только сейчас. Я раньше пытался найти смысл жизни, узнать, почему я стал ангелом. Тысячи лет я посещаю разные города Земли, но так и не понял, почему мы обязаны и должны жить.

Я – ангел. Я – высшее существо, покорившее всю Землю, но потерпевший крах от банальной любви. Настали мои последние часы. Вот я вижу свет, что ведет в рай. Оно приближается, пытается меня проглотить. Я и не сопротивляюсь. Вот он обнимает меня, чувствую тепло. Резкая и мягкая вспышка и…

Я стою перед Дворцом Света. Все ангелы уже ожидают меня. Странно на меня смотрят, удивляются. Но я их не боюсь. Я уже ничего не боюсь. Я шагаю к Дворцу гордо и смело, будто я ни в чем не виноват. Ангелы делают проход. Их тысячи, они толпятся около огромного Дворца. Из окон я вижу Его Божественный Свет – сам Бог явился на этот суд, исход которого уже ясен. Огромные мраморные двери Дворца уже открыты. Внутри собрались ангелы смерти, как важные свидетели. В толпе я смог различить силуэт Гэхмала и Тромиса – моих лучших друзей. Все остальные с презрением смотрят на меня. Впереди я вижу Стол Суда, во главе которого сидит Свет – это Бог. Никаких силуэтов или форм, просто яркий, но невероятно нежный свет, от которого даже и жмуриться не хочется. Рядом с ним сидят семь архангелов. А где-то вдали стоит мой наставник, мой учитель, старый добрый учитель. На глазах то ли грусть, то ли сожаление, то ли чувство вины.

– Эльбон, ангел смерти номер восемьдесят шесть, – прозвучал голос архангела-распределителя. – Пройдите за трибуну.

Я подчинился. Положил руку на край трибуны и смотрел на Бога.

– Эльбон, ангел смерти номер восемьдесят шесть, провинился нарушением пятого догмата и несоблюдением второго догмата. Пятый догмат твердит: «Догмат пятый, последний. Ангел смерти не обязан оживлять людей больше чем на пять минут. Полное воскрешение запрещается и карается смертью самого ангела смерти». Эльбон вернул к жизни человека по имени Солу Рэйн, Лондон, Великобритания. Второй догмат твердит: «Догмат второй. Ангелы смерти не восприимчивы к эмоциям на Земле, не чувствуют боли на Земле, не подвластны чувствам на Земле, не испытывают людских наслаждений на Земле». Эльбон влюбился в земную женщину и стал за ней ухаживать.

Ухаживать? О чем ты твердишь, архангел? Я был с нею только один день!

– Эльбон, какие оправдания объяснения и вы можете предъявлять?

Что же им рассказать? Как я был влюблен, как стал жертвой собственных чувств, как спас самое чуткое существо мира… Они не поверят, но лучше всю жизнь твердить непризнаваемую правду, чем один раз соврать. Да что мне терять, уже все разрушилось.

– В тот день я работал в Лондоне, Великобритания. Над одним домом вечером зажегся свет тоннеля во время конца рабочего дня. Я решил пойти и посмотреть, кто это умер. Я не стал дожидаться ночных ангелов, решил проводить душу. При свете света канала я увидел ее – Солу Рэйн. И она была прекрасна…

– Вас учили сдерживать чувства на Земле, Эльбон, – громко сказал архангел Зосим. – Вы были одним из лучших. Что заставило вас влюбиться?

– Я не знаю…

– Вы – ангел, Эльбон. Ответ должен быть полным.

– Что мне сказать? Вы хоть были влюблены? Я увидел ее, и мое сердце как будто снова зажило, но уже другой, более живой и счастливой жизнью. Это чувство, называемое любовью, взяло надо мною вверх, и я не хотел этому помешать, я сам будто этого желал. Когда я глядел на Солу, то понимал, что моя прошлая жизнь была пустой и простой. Благодаря Соле я стал глубоко мыслить. Любовь творит чудеса, которые вам, ангелы и архангелы, неведомы. Вам никогда не понять те чувства, что вызывает простая любовь. Это лучше, чем первый мой полет на крыльях. Лучше, чем видеть свет Бога, да простит он меня. Это не только счастье и безграничная радость, но и сладкие страдания. Я скажу вам одно – влюбленный ангел ради любимой сделает все. И я решил ее оживить. Ничто несравнимо с ее красотой. Бог решил просто избавиться от нее, но я не позволил. Она должна жить, продолжать нести добро всем окружающим. Была бы возможность, я бы всю жизнь провел с ней – настолько сильная моя любовь к ней. Делайте со мной все, что угодно, но не причиняйте ей боли. Пусть она меня забудет…

Наступила тишина. Никто не смел сказать хотя бы одно слово. Все смотрели на меня, как смотрели на Люцифера почти четыре тысячи лет тому назад. И тут раздался Его Голос:

– Ты по-настоящему любишь ее?

– Да, мой Бог, и всегда буду любить, даже после полного уничтожения…

Снова тишина. Почему все так сложно? Такие суды происходят почти каждый год, но почему все так напряженно и мучительно? Зачем именно мне выпала такая честь?

– Эльбон, – голос Наставника был глухим и хриплым, но невероятно спокойным и добрым. – Зачем ты убил Джона Ампера?

– Он заслужил смерти, Наставник. Он убил Солу Рэйн.

– Но раньше ты тоже провожал души убитых рядом с убийцами. Зачем ты убил именно Джона Ампера?

– Он этого заслужил. Он должен гореть в аду. Он убил Солу Рэйн. Я в тот день был готов на все, чтобы она была счастлива. И Джону не понравилось бы, если бы Сола вдруг ожила. И он болел ревностью, а это опасное чувство.

– Так зачем ты убил Джона Ампера? – повторил вопрос Наставника Зосим.

– Я же ответил.

– Это был мотив, мы хотим узнать причину.

– Хотел пополнить ряды Люцифера!

По залу прошелся легкий смешок. Зосим заерзал на кресле. Бог спросил:

– Ты хочешь снова увидеть ее?

– Да, но это вряд ли возможно.

– Почему же это?

– Ибо перед вами стоит преступник.

– Я могу это тебе позволить.

– Нет, я уже все решил. Я пришел сюда, чтобы в последний раз увидеть рай и моих друзей. Это все, что мне нужно. Я попрощался с Солой, не хочу дважды ранить ее сердце. Она этого не заслужила. Вы можете все, но не сможете управлять моим сердцем – оно принадлежит земной девушке.

– Если ты знал, что произойдет, зачем ты вернулся? Ты мог спрятаться.

– Но меня все равно нашли бы. И что подумает Сола, если вдруг я исчезну? Ей будет больно, она вечно будет ждать меня, и потеряет своей жизни смысл. Нет, я лучше сейчас умру.

– А кто говорил про смерть?

– Вы, мой Бог, когда принимали решение.

– Но я могу все отменить.

– Тогда я не могу вернуться к нормальной жизни. я должен буду выбирать между Солой и работой ангела смерти. Не хочу мучиться. И если вы сейчас все отмените, то начнется полный хаос. Вас должны пугать другие проблемы – Люцифер уже собрал свою армию и готов вот-вот напасть на Вас и рай.

По залу прошелся глухой гул. Люцифер для большинства был зубной болью. Настоящее проклятие для ангелов. Но что поделаешь, когда Люцифер такой?

– Как ты об этом узнал? – спросил Зосим.

– Он был моим другом, помните? Мы сохранили между собой связь, которую...

Бог засиял еще ярче. Через бесформенный свет я смог различить лишь мощные руки и белую бороду. Он протянул ко мне руку. Мои мысли!…

Оно стало большим… Ад горит… Армия готова к битве… Джон Ампер… Неужели Эльбон?... Ящер с гниющими крыльями… Семьсот миллионов настоящих беспощадных живодеров, душегубов, маньяков… Армию возглавят двадцать демонов-генералов… Адский Легион… Легион, несущий смерть… Власть будет вечной… Четыре мира сольются в одну… Ад будет новым… Люди падут перед мощью… Бог не должен умереть… Страдания ему должен я нести… Пусть видит полный закат… Его закат… Мой Легион… Моя армия спасения…

– Люцифер собрал огромное войско, – сказал Бог. – Эльбон, ты будешь наказан за свои преступления. Уничтожение…

Ему было больно об этом говорить. «Уничтожение»… Трудное слово для того, кто создает. Ко мне подошли два ангела и связали мои руки. Отнесли к Красному Углу. Меня там ожидает только одно, самое страшное…

– Готовы к отрезанию крыльев? – прозвучал довольный голос Зосима.

Ангелы кивнули. Я по своей воле раскрыл свои крылья. Самые большие крылья за всю историю существования рая. Огромные черные крылья. Моя власть, моя свобода, моя радость. В крыльях мое все. С ними я чувствовал себя всемогущим, вечно свободным и довольным. Будто весь мир лежит у меня у ног. Огромные черные крылья – символ моих мечтаний о лучшей доле.

– Какие большие крылья… – прошептали ангелы. И вправду, если сравнить с другими, то у меня действительно невероятно огромные крылья. Избран ли я? Вряд ли. Легенды об Избранных – глупые сказки. Я всего лишь рядовой ангел смерти. И все.

– Начинайте! – закричал Зосим.

Сверкнули огненные мечи. Я почуял запах жженых перьев, потом и боль на крыльях. Они отрывали мои крылья, сжигали единственный мой символ свободы. В глазах появилась слеза, но не успела пройти по щекам – слишком было горячо. Она испарилась. Мечи с трудом разрезали мои крылья. Кости ломались под силой ангелов. Они хрустели, трещали. Границам боли не было границ – перья горели, кости плавились, лопатки пытались вылезти из кожи, да и сама кожа краснела от огня мечей. Ангелы пытались вырвать крылья вместе с кожей. И вот, когда оторвали левое крыло, оно испарилось в воздухе. Исчезло навсегда. Правое крыло никак не могли отрезать. Мечи затухали в густоте черных перьев, тупились в твердости костей. Лишь свирепый удар смирил мое правое крыло…

Ангел без крыльев – это все равно, что дом без стен. Я плакал, когда мои единственные крылья стали пеплом и историей в этом огромном дворце. Лишь окровавленные раны на спине твердили об их существовании. Слезы бегали по щекам, будто пытаясь меня успокоить. И я почему-то улыбнулся. Улыбнулся, несмотря на невероятную боль. Крыльев больше нет. Нет свободы, что я имел, нет радости, что несли мои крылья. Мои черные крылья. Их перьями я укрывался в холодных странах, использовал как веер в жарких точках. Они были для меня всем, и их потеря стала концом моего существования. Мои крылья – мои мечты, мои крылатые мечты. С крыльями исчезли и надежды. Осталась только любовь к Соле. Но как можно любить без глаз, без ушей, без носа? Боль, всепоглощающая боль на спине. И странная улыбка на лице…

– Почему ты улыбаешься, Эльбон? – спросил Бог.

– Не знаю…

Самый верный и простой ответ. «Не знаю». Как же легко с ним ходить! Но без крыльев…

В Зале неожиданно появился Люцифер. Как всегда эпично и эпатажно.

Все ангелы встали и достали мечи, архангелы раскрыли свои белоснежные крылья. Лишь один Бог остался спокоен, как и всегда. И только один лишь я улыбался…

– О, да я пропустил все интересное! – с горечью сказал Люцифер.

– Зачем ты сюда явился?! – рявкнул Зосим.

– Посмотреть на своего друга…

И Люцифер был искренен. Он смотрел на меня и будто говорил: «Прости». Но за что? Я только тихо улыбался, крыльев больше нет.

– Эльбон…

– Люцифер. Прощай, старый друг.

– Скучать буду я по нашим дням, – улыбнулся Люцифер.

– Ты втайне собрал армию?! – кричал Зосим, но Люцифер его игнорировал.

– Прости меня за все, я тогда погорячился, – с сожаленьем сказал мой друг.

– Я всегда тебя прощал, Люцифер, и сейчас прощаю…

– Отвечай, падший!

– Помнишь Месопотамию? Помнишь Эхбеша?

– Да, весело было, – я помнил этот день. Мы развлекались с этим слепым воином. Он умудрился стать слепым даже после смерти. Он никак не мог найти тоннель переселения. Было смешно смотреть, как он падает, ударяется об стены. Смеялись мы тогда с Люцифером от души.

– Я назову в честь тебя новую пытку…

– Больно оно мне надо, Фер. Лучше всегда помни меня.

– Обязательно, друг, обязательно. Разве можно забыть лучшего друга…

И тут я увидел, что его глаза заблестели. Даже самое жестокое существо имеет доброе сердце. Люцифер наконец-то понял, что он теряет друга. Самая странная дружба – создатель зла дружит с ангелом. Он подошел ко мне. Сначала пожал руку. Просто, по-товарищески. Но потом не сдержался и крепко обнял меня.

– Прощай, Эльбон. Прощай, мой лучший друг…

Теплая капля воды упала на мое плечо. Я не видел лицо Люцифера. Но я знал, он сожалеет и плачет. Насколько ты бесчувственен, тем больше ты уронишь слез. Горькая правда нашей дружбы.

– Люцифер, ты пытался захватить рай! Ты будешь остановлен! – где-то кричал Зосим.

– Сиди смирно, Зосим, – прозвучал добрый Его Голос.

Дружбе конец. Всему конец. Хотя мы и не виделись четыре тысячи лет, но мы всегда помнили о нашей великой дружбе. Сколько шалостей мы творили! Глупые, настойчивые егозы! Невозможно сдержать слез, когда вспоминаешь наши веселые дни. Эльбон и Люцифер – совершенно разные ангелы. Но их связывало одно – дружба. И сейчас я видел его красивый последний закат…

– Фер, пригляди за Солой, – тихо прошептал я.

Люцифер кивнул. Он подошел к трибуне и наглым голосом обратился к Богу:

– Я хочу, чтобы его смерть была безболезненной!

Бог встал. Люцифер гордо смотрел на него. Его глаза горели адским пламенем, уже стали дьявольскими. Бог и Дьявол в последний момент.

– Меч в сердце!

Меч в сердце. Самая быстрая смерть. Просто протыкают твое сердце огненным мечом. Ни боли, ни страданий, ни криков – лишь мрак. Люцифер был доволен этим решением. Он улыбнулся Богу и поклонился. В последний раз.

– Твое последнее желание, Эльбон!

Терять уже нечего. Сказать можно все, но все равно его не исполнят.

– Хочу, чтоб Сола Рэйн была счастлива…

Ангел-палач достал свой горящий меч. Размахивая им, он медленно шел ко мне. Все ангелы встали. В первый раз. Люцифер заплакал. В первый раз. Бог позволил себе отвернуться. В первый раз.

Я закрыл глаза. Не хочу видеть довольное лицо палача.

Что после меня останется? Что станет с Солой? Будет ли война между адом и раем, между Богом и Дьяволом? Если да, то это будет самая страшная война. Самая жестокая и самая кровопролитная. Люцифер собрал свою армию. Он уже в раю. Ангелы стоят около дворца. Все. И лишь я один ожидаю смерть от горящего огненного меча. Странно покидать этот мир в такие времена. Что от меня останется? Усохший пепел, серый прах или святые мощи? Кто сохранит память обо мне в наступившей войне? Война началась, а я исчезаю. Какая жалость…

Меч прошел сквозь мое сердце. И оно перестало биться. Конец меча торчал за моей спиной. Кровь капала на пол. Я смотрел на потолок. И улыбался. Странно все это – сердце не бьется, а ты до сих пор дышишь и наслаждаешься жизнью. Смерть уже наступила. Мир медленно исчезает… И действительно – нет ни боли, ни страданий. Только умиротворение и полное спокойствие. Никаких возбуждений и эффектов, лишь тихое молчание пустоты. Палач вынул окровавленный меч. Рана моя тихо кровоточила. А я странно улыбался. И мрак закрывает мои глаза, тьма съедает мой разум. Темнота вокруг и теплый холод. Нет ни боли, ни страданий. Бессмысленный мой конец…

…Смерть влюбленного ангела, у которого были самые большие крылья…

…И бездыханное тело упало на пол…

14-20 ноября, 2009 год.

Я - ДЕМОН

1 из 3

Думаете, все беды на вашей Земле делает Дьявол, якобы желающий захватить ваш мир? Будто он, имеющий многомиллионную непобедимую армию демонов, грешников да убийц вторгнется в ваши дома и убьет вас? А вы не задумывались, почему он не начал вторжение раньше, этак пятьсот лет назад, когда вы все были грешны? Зачем ему уничтожать какую-то планету, если у него есть свое царство, более мощное, чем поверхность Земли?

Как же я ненавижу этих глупых людей!

Я – демон. Имя мне – Мархаанд. Не знаю, как я появился на свет, только помню, что я был рожден для того, чтобы пополнить ряды Адского Легиона, который якобы должен уничтожить ваш жалкий и никому не нужный мир.

Что можно сказать вам о моей внешности? Готов поспорить, что когда я сказал «я – демон», вы сразу же представили мускулистого красного черта с рогами и копытами. Стереотипные люди… Я не такой, вовсе не такой. Так, представьте самое уродливое существо, которое может создать ваше воображение. Представили? Это не я. Я еще уродливей. У меня четыре руки – два правых, одна левая и еще одна находится в моей голове, похожей на собачью голову без кожи. У меня нет ног, вместо них что-то вроде раздвоенного щупальца, местами покрытого волдырями да заплеснелой гнилью. На спине у меня растут прыщавые костные отростки, время от времени с хрустом трескающиеся. Больно, но приятно. Вместо ребер у меня твердые щупальца, которыми я научился ловко управлять, благодаря чему я могу передвигаться быстрее. У меня нет кожи, но есть наподобие гниющей серо-зеленой чешуи, которая все время чешется.

Вот так я выгляжу с самого появления на свет. Но меня не волнует моя внешность. Гораздо важнее то, что при виде меня люди сразу же умирают со страха, а самые храбрые падают в обморок. Мой Господин не любит, когда я выхожу в своем истинном обличии наружу, то есть на Землю, говорит, что пугать современных людей стало бесполезно, ибо они зациклились на стереотипах и не могут представить настоящего ужаса. Я всецело согласен с моим Господином, ибо только он ведает все, что творится во Вселенной. Даже сам Бог не знает того, что сумел узнать мой Господин.

Да, я ненавижу людей, но случилось так, что одно существо сумело изменить меня. Чуть-чуть. Звалось это существо человеком, и имя ему – Бакари Онана. Если бы все люди равнялись Бакари, то я бы изменил свое мнение о людях и их чувствах, но они до сих продолжают считать себя самыми умными существами не только на Земле, но и во всей Вселенной. Я виноват перед Бакари, я бы все отдал, чтобы попросить у него прощения, но…

Но все по порядку. Как я уже говорил, я – демон. Вообще-то я был создан для того, чтобы сражаться на стороне Тьмы (с такой фразой нам с вами легко понимать друг друга), но благодаря моей нестандартной внешности меня с позором изгнали из рядов Адского Легиона. Сказали, что в Легион берут только двуногих уродов, а у меня щупальца какие-то. Казалось, что всю жизнь я буду чистить пыточные да мусорники, но мой Господин сжалился надо мной и решил сделать из меня Манипулятора.

Манипулятор… Ну, как вам это объяснить? Представьте себе, что у вас на работе проблемы, и еще вы верите в Бога. Проблем все больше и больше, а вы до сих пор верите, что все будет хорошо. Тут объявляется таинственный незнакомец, общается с вами наравне, и вы начинаете доверять ему. Неожиданно незнакомец доказывает вам, что Бога нет, и поэтому не надо боятся ада, так что идите и замочите своего босса, наложившего на вас столько проблем. Вы становитесь подвластными этому незнакомцу, слушаетесь его и решаетесь пойти на любое преступление, способное уничтожить ваши проблемы, и тем самым вы становитесь грешником. А грешники автоматически становятся рядовыми Адского Легиона.

Манипулятором становятся только избранные демоны. Обычные дубоголовые воины не способны ни в прошлом, ни в будущем стать ловкими Манипуляторами, их задача крушить да ломать.

Коротко можно так сказать – я убеждаю людей совершить грешный поступок. Согласитесь, трудная работа, тут нужен свежий и ясный ум, импровизация при ситуации и великое актерское мастерство. Долго я стремился к совершенству, целых триста лет! С каждым столетием управлять людьми все легче и легче, ибо люди с каждым годом становятся тупее и тупее. Но, несмотря на это, я не самый лучший Манипулятор. Лучшим Манипулятором до сих пор считается Эвантар, ныне один из двадцати генералов Адского Легиона. Именно Эвантар заключил союз с Гитлером, тем самым обеспечить Ад будущими фанатичными солдатами. После этого Эвантар взялся за Кеннеди, чтобы тот развязал Третью мировую с Советским Союзом, но тут уже вмешались небесные силы. Кризис войны был мирно уложен архангелами и ангелами. Взбешенный Эвантар в конце концов просто-напросто убил Кеннеди…

Я выхожу на поверхность Земли не так часто, как выходил Эвантар. Я люблю бродить по крупным городам, когда как Эвантар предпочитает деревни и поселки. Самым лучшим городом я считаю Нью-Йорк – сосредоточие всего зла на Земле, по моему мнению. Именно здесь можно найти людей, больше всего зацикленных на собственных проблемах. Тут можно найти совершенно не похожих друг на друга людей с совершенно разными проблемами. В особенности на бирже.

Так и произошло сегодня. Я решил немного отдохнуть от холода Ада и вышел на поверхность где-то к обеду людей. Я принял облик молодого симпатичного парня чуть неряшливого вида. И первое, что я заметил – это маленькое красное кафе. Я решил перекусить человеческой едой, чтобы уничтожить запах демона (люди его не чувствуют, но меня могут засечь ангелы).

Кафе было уютным, но тесным. Здесь, в маленьком здании, находилось не менее тридцати человек. Двадцать уже нашли свое место за столами, остальные толпились у стойки. Я решил подождать, пока не освободится стол.

– Лиа, неси бутерброды ко второму столику! – кричит заведующий.

Худенькая красивая девушка берет со стойки поднос с заказом и бежит ко второму столику. Там сидит пара грубых и неотесанных мужчин, мечтающих только о легких девушках. Один что-то пробормотал про девушку, я не сумел расслышать, но сюда по тону, мужчина говорил про ее достоинства. Зверье, а люди…

Ждать пришлось недолго. Одна счастливая пара быстро освободила стол у окна, и я моментально занял их место.

– Официант! – поднимаю руку я.

Ко мне подходит та самая девушка-официантка.

– Что будете заказывать, мистер?

– Вашу самую лучшую еду, – говорю я искренне (актерское мастерство мое).

Девушка мило улыбается. Берет со стола меню.

– Я бы вам предложила салаты и особенные наши бутерброды.

– Мм, особенные? – я хочу показать интерес. – Вы их готовили своими нежными ручками?

Девушка мило смеется. Тянет меню ко мне.

– Простите, но у кафе есть повар, а у меня есть парень.

Обломись.

– Тогда принесите мне вот этот салат, – я указываю на меню, – и ваши особенные бутерброды. И горячий чай.

– Сию минуту, – улыбается девушка и уходит. Я тупо провожаю ее улыбкой.

Эх, хотел заставить девушку возненавидеть этот кафе, но, как видите, облом полный. Знаю, грех небольшой, да и не уравновесится с ее благими делами, но я люблю такие моменты. Таинственный человек, мило улыбающийся, которому можно всецело довериться, вдруг становится временно вашим лучшим другом. Раньше у меня хорошо получалось изменять подсознание людей, но что-то сегодня неудачно вышло. Что ж, придется смиренно ждать заказ.

Девушка пришла с подносом где-то через три минуты. На подносе находились чашка чая, два особенных бутерброда и какое-то месиво в тарелке.

– Приятного аппетита, мистер, – вежливо говорит девушка, я улыбаюсь. Она уходит.

Я ссыпаю на чай две ложки сахара и ложку соли. Хорошенько перемешав полученную смесь, я начинаю свой человеческий обед.

Первым я убиваю особенные бутерброды. Ничего особенного в них не было, кроме странного волшебного сладкого вкуса легкости. Быстро покончив с бутербродами, я приступаю к салату. Салат, скажу я, отвратительный. Всюду был только майонез, вкус овощей совершенно не ощущался. Отвратительно. Быстро запив все чаем, я выхожу из кафе.

Меня ждал Нью-Йорк…

Я долго бродил по улицам Нью-Йорка в поисках подходящей жертвы. Но среди густой толпы трудно ощутить запах человека, окруженного проблемами. Дважды я хотел я развязать драку между спорящимися людьми, но никак не удавалось. Приходилось убегать с места событий, чтобы меня не засекли ангелы. Трижды провоцировал аварии, чтобы вызвать недовольства пробками, но тут же находились люди, умеющие отгонять и чинить машины. Один раз пытался убедить одного наркомана ограбить магазин, но тот почему-то убежал, что-то увидев позади меня. Наверное, я ненароком освободил щупальца или наросты, хотя раньше такого не было. Но это неважно, важно то, что меня везде и всюду преследовали неудачи. Выдался самый неудачный день из самых худших. Ни одной жертвы, ни одной провокации, кругом отказы да испуги.

Признаюсь, отвратительный день получился. Я даже захотел убить человека, но тогда он бы попал бы в рай.

Кстати, вы, наверное, не знаете, что при любом контакте с демоном вы сразу же попадаете в рай? Я говорю вам про одержимость и смерть от руки демона. Странно ведь. Даже если мы, демоны, убьем самого грязного и самого грешного человека, то он сразу же попадает в рай, несмотря на пошлость его души. Подло, согласны? А вот с ангелами наоборот: если они убьют человека, хоть монаха, то он попадает в ад, моментально. Наверное, в этом и заключается концепция так называемого Высшего круга Равновесия. Но я лично считаю, что человек, убитый или одержимый демоном, попадает в рай потому, что пережил то, что невозможно пережить за всю свою жизнь. Мука, ужас, страх – все это в короткие дни переплетаются в один большой мучительный миг, пережить которого могут не все.

Поэтому и были созданы мы – Манипуляторы, демоны не убивающие, а заставляющие убивать. Нас не так уж много, этак тысяч пять. Я лично хорошо знаю около семисот Манипуляторов, не говоря уже о легендарном Эвантаре и его последователях. А вот демонов-воинов хоть отбавляй – только в одной Долине находятся около сотни миллионов тупоголовых солдат, не говоря уж обо всем аде.

Мысли мыслями, а человеческое тело требует еды. Кстати, вот одна из тех причин, почему я ненавижу людей. Им нужна еда, всегда.

Я решил перекусить в том самом кафе, которое я посетил днем. Над Нью-Йорком горели звезды, перемешиваясь с огнями небоскребов. Гудели машины, ревели люди, лаяли собаки, трещали краны – самый обычный день. Пока.

В кафе было только трое посетителей – один пьяный старик около бара, сутулый мужчина в черном плаще и молодой парень, жующий чизбургер. Я сел на свое прежнее место, позвал официантку, ту самую.

– О, это вы, – улыбается она.

– Да, это я, – в ответ улыбаюсь я. Смотрю на бейджик с ее именем. – Кстати, красивое у вас имя – Лиа Хим…

– Ой, не пытайтесь снова соблазнять…

– Что вы, что вы! Я вовсе не такой де… человек! Я просто хочу быть вежливым по отношению к вам.

– Тогда чего же вы желаете, о, благороднейший!

Я хотел закричать «человечину!» и наброситься на нее, но вовремя сдержался, так как это грозило полным провалом не только моей работы, но и всего меня. Поэтому я просто сказал ей:

– Принесите ваши особенные бутерброды и горячий кофе.

– Будет сделано, сэр! – улыбается она и уходит.

Я посмотрел через окно. На улице почти никого не было, лишь одинокие пары проходили мимо кафе. Все они думают, что счастливы в этом мире, но никто не знает, что же на самом деле происходит. Грядет война, война великая и жестокая. И в ней будут миллиарды жертв, сотни миллионов исчезнут навсегда. Война уничтожит всех…

Ну, а пока человеческая жизнь течет своим чередом, я съем свои бутерброды.

– Приятного аппетита, сэр, – улыбается девушка-официантка. Я ничего не говорю, просто в ответ улыбаюсь. Она уходит, а я откусываю добрый кусок бутерброда. Мерзко, но сытно. Тут мое чавканье слышит молодой парень у окна, смотрит на меня и почему-то улыбается. Он берет со стола свою банку с колой и подходит ко мне. Садится передо мной.

– Привет тебе, работник адского труда! – улыбается он. – Тяжелый выдался денек?

Люди… Как банально…

– Да уж, тяжелый, ничего не скажешь.

– Что ж поделаешь, это – Нью-Йорк, город грехов и контрастов. А вы кем работаете?

– Брокером в бирже, – моментально вру я.

– Что-то вы слишком молоды для брокера. Не думаю, что вы брокер.

– Тогда кто же я такой? – спрашиваю я наглого человека.

– Не знаю, может быть, Манипулятор?

Я перестаю жевать. Смотрю прямо в глаза человеку. Да и человек ли он?! Кто он такой, что я ничего не чувствую в его ауре и окружении… И понял, кто передо мной…

– Меня зовут Эльбон, – тянет мне руку ангел. – Я – ангел смерти.

2 из 3

Мое сердце начинает яростно и тревожно биться. Будто сейчас оно вырвется из груди и убежит куда-то. Передо мной ангел, настоящий ангел. Вот почему меня всюду преследовали неудачи. У меня на хвосте был ангел, настоящий ангел, хоть и смерти. Вот почему мне не удавалось провоцировать людей. Вот кто мешал мне моей работе. И почему мне казалось, что сегодня настанет мой конец.

– Чего молчишь, демончик? – улыбается Эльбон.

Я наслышан об этом ангеле смерти. Эльбон Даркхилл, единственный владелец самых больших крыльев среди ангелов. Даже крылья архангелов рядом с его крыльями кажутся ничтожными. Мой Господин часто говорил об этом ангеле. Он твердил, что если встретитесь лицом к лицу с этим ангелом, то не стоит вступать в бой, лучше сразу убежать. С ним бесполезно драться, он все равно победит мгновенно. Были у меня в друзьях демоны, которые рассказывали мне о встрече с этим ангелом смерти. Он внушал страх одним только внешним видом, не говоря уж о его безграничной силе и мощи. Мой Господин говорил, что, несмотря на его невероятную силу, Эльбон был пацифистом, никогда не любил убивать. Он убивал только тех, кого страшно возненавидел. Он даже с демонами он не сражался, если встретит, просто приветствовал их, махая рукой.

Но сейчас, смотря на его добрую улыбку, мне захотелось убежать из этого кафе и вернуться в холодный свой дом, где меня ждали мои души. Я смотрел прямо в глаза этому ангелу, и мне почему-то хотелось умереть. Истинный ангел смерти передо мной? Тот, о котором весь ад говорит? Тот, кого боится даже Господин и Эвантар?

– Я… – что я мог сказать перед этим могуществом? Эти глаза убивали во мне демона, превращая меня в трусливого кролика. – Я… Ты…

– Знаю, знаю, не стоило сразу так представляться. Я же намекал в начале разговора, чтобы ты хоть как-то заподозрил.

– Зачем ты здесь? Хочешь меня убить? – каким-то наивным детским голосом спросил я.

– Убить? Ха, я уже итак убил человека, незачем еще ниже опускаться. Просто хотел спросить перед смертью – как работа?

Что? Что он несет?! Он спрашивает, как у меня с работой?

– Нормально, вот, работаю потихоньку…

Или он издевается надо мной, или вправду искренен со мной. Но что-то в его голосе тревожное звучит, будто я – его последняя надежда.

– До Эвантара тебе далеко, знай об этом.

– Зачем ты здесь? – нагло спросил я, но потом зачем-то запаниковал, будто мой вопрос его разозлит.

– Как зачем? Я здесь работаю, я же ангел смерти, забыл? Я здесь впервые, всегда мечтал увидеть Статую Свободы. Честно скажу – я тоже сегодня ничего не сделал. Просто наблюдал за коллегой.

– Почему?

– Я стал преступником, демон, преступником, – ангел облокотился о стол. – Нарушил чертовы догматы, дважды. А теперь жду, когда меня убьют мои же собратья.

– И что ты сделал такого?

– Зачем тебе знать? Ты же Манипулятор, а не психолог, – Эльбон глотнул из своей банки колы. – Странно все это. Такого в истории существования рая никогда не случалось. Никто еще не нарушал догматы, не считая Люцифера. Да что там, Люцифер просто восстал против Него… Возможно, я первый и единственный ангел, нарушивший официальные догматы. То есть прес-туп-ник.

– Почему-то казалось, что ангелы не могут чего-то нарушать, ибо они святые…

– О, зря так думаешь. У нас есть догматы, но их так мало, что даже человеческие законы кажутся для нас поучительными и идеальными, – ангел склонил голову. – Слушай, демон, зачем ты стал Манипулятором, если даже простого ангела не смог распознать?

– Но ты же ангел смерти! – как ребенок стал оправдываться я. – Ты всего лишь провожаешь души, поэтому вы, ангелы смерти, не представляете для нас угрозы.

– Угрозы? – Эльбон улыбнулся. – Думаешь, что если ангел смерти провожает души, то это значит, что он не умеет сражаться? – Его глаза заблестели. – Не суди ты по предназначениям. Внешность же бывает обманчива. И вообще, я говорил не про себя, а про другого ангела.

– Другой ангел смерти?

– Нет, другой ангел. Охотник на демонов.

Казалось, что мое сердце остановилось. Я больше не мог дышать, кровь застыла в венах. Человеческая моя натура стала трястись, ослабла, я не мог спокойно сидеть на стуле.

Охотник на демонов… Самый страшный враг для одинокого демона. Стать его жертвой, значит стать пеплом. Никто еще не мог убежать от ангелов-охотников, они настолько искусны в бою, что даже самим высшим архангелом иногда не по силу победить опытного охотника. Можно сказать, что каждый охотник практически непобедим, если ты один. Пара-тройка хороших демонов-воителей сможет уложить охотника, но демон-одиночка никогда не сможет победить охотника.

– Почему ты мне это говоришь, ангел? – дрожащим голосом спросил я. Мои руки сжали край стола, ноги совершенно онемели.

– Я хочу тебе помочь, демон…

Либо этот ангел действительно искренен со мной, либо действительно сошел с ума. С какой стати он тут предлагает свою помощь?! Или это хорошо задуманная засада, или же настоящее предательство. Что-то творится в мире, слишком много вещей стало происходить в последнее время. Единственный ангел, нарушивший догматы, предлагает свою помощь. Великая угроза из самих глубин Вселенной все ближе и ближе. Да и сумасшествие моего Господина тревожит. Через две недели мы должны штурмовать рай, а Господин, в самый ответственный момент, пропал или же гуляет по поверхности.

– Почему я должен доверять тебе, ангел? – мой голос стал более уверенным.

– Потому что ты мне нужен живым. Ты единственный демон, которого я встретил за последние годы. Предлагаю обмен, услуга за услугу.

– Ты хотел рассказать про этого охотника?

– И не только это. Согласен? Побыстрей, у нас мало времени.

С чего это он вдруг заторопился? Вначале он подошел спокойный и уверенный, а сейчас стал каким-то рассеянным и спешащим. Или это действительно засада?

– Мне кажется, что вы сговорились с этим охотником.

– Слушай сюда, демон, – голос у ангела затвердел, его глаза стали пожирать меня. – Я пришел сюда не для того, чтобы убеждать тебя. Я от всего сердца хочу помочь тебе, ибо ты – моя последняя надежда. Никто в этом мире больше мне не поможет. Я обречен на смерть, так что мне терять нечего. Либо ты согласен на услугу за услугу, либо ты уходишь и погибаешь от рук охотника.

– Охотник же все равно вычислил мой след, зачем мне убегать, если меня все равно ждет смерть?

– Я расскажу тебе про слабые места ангелов-охотников.

А вот это должно действительно помочь. Мы, демоны, знаем только одно слабое место у ангелов – это основания их крыльев. Как не крути, договор с Эльбоном вдвойне выгоднее. Во-первых, я кое-как сумею убежать от охотника, во-вторых, информация поможет мне заслужить доверие у генералов Адского Легиона, в особенности у Эвантара.

– Слабые места? – переспросил я. – Хорошо, я согласен, – быстро согласился я.

Эльбон улыбнулся. Он достал из кармана серый конверт. Протянул мне.

– Это – записка Люциферу. Передай ему, когда увидишь. Обязательно.

Конечно, я же демон. Я сунул конверт в карман штанов, которые просто исчезнут, если я обратно приму свой истинный вид. Вместе с этим конвертом.

– Слушай внимательно, повторять не буду, – начал Эльбон. – Во-первых, у охотников слабые ноги. Охотники доверяют только крыльям и рукам, и если ты сумеешь поставить охотника на ноги, то у тебя появится явное преимущество. Охотники, как и прочие ангелы, не очень-то ловки, когда ходят собственными ногами. Во-вторых, старайся отобрать у ангела его оружие. Без него он начинает теряться. Охотник всегда доверяет своему оружию, отсутствие любого оружия заставляет их держаться подальше. В-третьих, охотник будет все время летать, поэтому ты старайся находиться строго под ним. Так у тебя есть шансы потянуть охотника вниз, чтобы поставить на ноги. В-четвертых, грубой силой охотника не победишь. Хоть и охотники почти непобедимы, они не тактики и не стратеги. Они верят только своей силе. Старайся делать продуманные шаги, думай перед тем, как наносить удар. И в-пятых, слабость всех ангелов – их крылья. Даже малейшая царапина на крыльях делает всех ангелов без исключения смертными и уязвимыми к любому оружию. Или просто сумеешь отобрать меч у охотника, кинь ему обратно, остальное сделает меч.

Я улыбался. Пять советов того, как можно избежать охотничьей ярости. Этого достаточно, чтобы хоть как-то сломить ангелов в раю. Думаете, я подло поступил? Я – демон. Мне не ведомы человеческие ценности, я делаю то, чего хочу я, а не другие. Мой Господин никогда не узнает об этом конверте, ведь ангел сам признался, что скоро его убьют. Все-таки день выдался чуть удачным.

– И помни, у каждого бога свои боги, не старайся быть выше.

С этими словами Эльбон встал со стола и направился к выходу. Я провожал его жадными глазами. И после того, как этот глупый ангел поведал слабости охотников, я, почему-то, стал более уверенным и готовым к встрече с ангелом-охотником. Да, не стоит так переоценивать охотников, никогда не знаешь, каким предстанет перед тобой твоя смерть…

– Эй, вы заплатите за своего друга! – Лиа подошла ко мне. – Он купил колу и чизбургер. А у вас точно так же, как и утром, кроме салата. Десять долларов и сорок семь центов, сэр.

Я, конечно, расплатился. Фальшивыми деньгами. Я еще дал на чаевые. Фальшивыми деньгами. Люблю я это делать – обманывать людей и издеваться над ними своими выходками. Это действительно весело!

Но, несмотря на это, всего в нескольких шагах от кафе меня ждала моя смерть.

Я неохотно вышел из кафе. Все равно придется идти в ад, чтобы докладывать перед Эвантаром. Он, конечно, разозлится, что я никого не спровоцировал на грешный поступок, но все-таки обрадуется, получив ценные сведения о слабостях охотников на демонов. Будем надеяться, что как-то смогу убежать от этого охотника.

Как жаль, что мы не умеем возвращаться домой как захотим. Ангелы просто улетают на небо, а нам, демонам, приходится возвращаться на то место, откуда мы вылезли. Я вылез на пристани, около паромной переправы. Я туда добрался где-то через двадцать минут. И за все эти двадцать минут я тревожно оглядывался по сторонам, ища глазами ангела-охотника. Да, маленькая паника была. И что вы бы чувствовали, когда за тобой гонится сама смерть?!

Мой портал оставался открытым, хотя и уменьшился в размерах. Я, облегченно вздохнув, направился к входу в ад. Шагал бодро, радовался, что не встретил ангела-охотника. Мой портал стоял где-то в пяти метрах от меня, как вдруг…

– Здравствуй, демон.

Я обернулся. Позади меня стоял ангел. Охотник на демонов. Он был одет черную куртку с капюшоном, мятые джинсы и серые ботинки. С виду казалось, что передо мной какой-то бродяга, но истинный его облик более суров и внушителен. Он стоял, сунув руки в карманы, и улыбался. Улыбался звериным оскалом. Его глаза горели огнем, небесным огнем. Мимо нас проходили люди, но они не способны видеть ангела-охотника, в отличие от нас. Демонов всегда можно увидеть, мы не способны становиться невидимыми для человеческих глаз. Казалось, что я смотрю в пустоту и тревожно дрожу. Улыбка охотника все шире и шире. Сердце бьется все чаще и чаще, будто хочет вырваться из груди.

– Вот и я, твоя смерть, – шепчет ангел.

Я смотрю на него. Прямо в глаза. Слабость ангела в его ногах?

Я бросаюсь бегом в свой портал. Слышу позади себя странный звук, похожий на хлопок. Я бегу человеческими ногами, зная, что мог бы просто превратиться в быстрого демона, но это заняло бы время. Портал всего на метре от меня, я прыгаю прямо на него, но меня схватывает ангел за ногу и тянет назад. Я падаю на землю. Вижу, как ангел с белоснежными крыльями склоняется надо мной. Его острые когти вонзаются мне в плечи. Ангел, держа меня руками, летит прямо в небо.

– Давай полетаем, демон, – смеется ангел.

Я пытаюсь вырваться из этих цепких рук. Болтаюсь, трясусь, раскачиваюсь, но сильные руки не отпускают меня. Мы уже летим над домами, подо мной пробегают небоскребы и многоэтажки. Ангел, что-то пробормотав, бросает меня вниз. Я пытаюсь схватиться за руку ангела, но не дотягиваю. Я все быстрее и быстрее падаю вниз. Воздух режет мне тело, я падаю прямо на крышу какого-то дома. Я пытаюсь принять свой истинный облик, но не могу сосредотачиваться. За мной летит охотник, смеясь громким хохотом.

– Тебе придется мучиться, ибо ты сам мучил людей, Манипулятор!

Я ударяюсь о каменную крышу многоэтажки. Мое тело пробивает насквозь твердую крышу, я оказываюсь на полу какой-то квартиры. Семья, что находилась там, с криком встает с дивана. Я тоже пытаюсь встать, но через пробитую крышу влетает ангел-охотник и, схватив меня за ноги, улетает через дверь. Мы летим по коридорам, я тащусь по полу. Мы так быстро летели, что моя одежда порвалась, когда моя спина терлась об пол. Тело ныло от боли, спину жгло. И вот, ангел остановился перед лестничным пролетом. Смотрит на меня, мерзко улыбается. Взмахнув крыльями, он начинает спускаться вниз по лестнице так, что моя голова всякий раз ударялась о каменные ступеньки. Удар, удар, удар, еще удар. Казалось, что мою голову долбят кувалдой, а ангел играет роль палача. Ступеньки не кончались, череп давно раскололся, кровь пятнами оставалась на каждой ступеньке. Каждый раз, когда мы оказывались на очередном этаже, ангел-охотник бил моим человеческим телом каждую стену каждого этажа, не думая о том, что люди могут это увидеть.

– Ты будешь долго страдать! – каждый раз кричал ангел.

Да, человеческое тело, как и я, бессмертно, но оно тоже чувствует боль. Если бы я был действительно человеком, то давно уже бы умер. Но я же демон, человеческое тело мое бессмертно. Ангел, возможно, знал это, поэтому ему просто нравилось издеваться надо мной.

Когда мы достигли последнего этажа, ангел схватил меня за шиворот и пробил моим телом намагниченную дверь. Моя шея с треском хрустнула, голова свободно болталась на сломанной шее. Дверь, естественно, не выдержав такого натиска и удара, помялась и открылась. Мы вылетели из дома и направились к оживленной автомобильной дороге. Мы летели над ревущими автомобилями и грузовиками. Я не мог сосредоточиться из-за того, что шея моя была сломана. Но я понимал, что охотник искал тяжелые машины, чтобы они прошлись по мне. Мои подозрения подтвердились, когда впереди я увидел тяжелозагруженный грузовик с трейлером.

– Ты просто зверь, – еле-еле выговариваю, и ангел опять бросает меня вниз. Я пробиваюсь через асфальт так, что мое тело застревает там.

Охотник все просчитал – по моей груди прошлись пять колес многотонного грузовика с трейлером. Все ребра были сломаны, часть из них вонзились в мое сердце и легкие. Сердце перестало биться, легкие превратились в дырявую сморщенную субстанцию.

Но ангел не перестал надо мной издеваться. По мне прошлись еще несколько машин, пока ангел не вытащил меня из этой ямы. Я все время кричал от боли, вы не представляете, что такое терпеть издевательства этого охотника. Но Эльбон все-таки был прав – ангел-охотник доверяет только своей силе. Он не подумал об биологических особенностях человеческого тела. Человеческий мозг давно превратился в кашу, так что после ступенек я практически ничего не чувствовал, но все-таки каким-то образом, когда меня переезжали машины, я чувствовал страшную боль. Может, это отголоски для моего демонического облика?

Ангел снова схватил меня за ногу. И мы снова полетели на небо. Летели все выше и выше, выше и выше, пока Нью-Йорк подо мной стал небольшим пятном. Тогда и ангел снова бросил меня вниз. Прямо в воду.

Дурак…

Я падал вниз. На этот раз ангел остался позади, смеясь над моим изуродованным телом. Только сейчас, падая в воду, я заметил, что у меня оторвана левая рука, ребра болтаются на жилах, правая нога превратилась во что-то вроде шланга, слишком сильно она была раздроблена. Голова свободно болталась на сломанной шее, все тело было покрыто кровью да прилипшей рваной одеждой.

Я падал вниз. Вниз к надежде. Почему? Потому что вода дарует жизнь. В воде я смогу, наконец, принять свой истинный вид и сразиться с ангелом, а то человеческое тело оказалось слишком слабым, чтобы противостоять охотнику. Да и совет ангела Эльбона помогло – человеческое тело не слишком зависимо от собственного мозга.

Я падал вниз. Вода все ближе и ближе. Нью-Йорк уже показывал свои яркие огни, я слышал, как внизу ревут машины. Я падал настолько быстро, что прилипшая одежда начинала с меня слетать. Вода все ближе, спасение все ближе…

Когда я шлепнулся телом об воду, моя человеческая внешность взорвалась, освобождая демоническую сущность. Рука и ноги, будто в кислоте, растворились в воде. Голова просто слетела, туловище просто-напросто разорвалась на части. И я, странное существо со щупальцами вместо ног и ребер, вырвался на свободу.

Ангел, махая своим белоснежными крыльями, приближался все ближе и ближе. Я, как спрут, благодаря щупальцам, начал движение в сторону города. Я плыл настолько быстро, что даже ангел чуть отстал от меня. Но все это были иллюзии, на земле я могу двигаться только руками, да и реброщупальца чуть помогут. Я крутил щупальцами как мог. Я старался двигаться так быстро, чтобы ангел не смог бы догнать меня. Да, ангел остался позади, но у него мощные крылья, так что сразу догонит меня на суше.

Я стремился найти свой портал, но вряд ли найдешь ночью черную тень ада. Нью-Йорк – город большой, я не знаю, в каком пристани я вылез. Я старался найти паромную переправу на берегах Гудзона, но таких было так много, что я даже запутался. А ангел все ближе и ближе.

– Думаешь, ты настолько быстр, демон проклятый?! – слышал я его жесткий голос. – Тебе не спрятаться, слышишь? Не спрятаться!

Наверное, я первый демон, который убежал от него. Он был настолько разозлен, что перестал улыбаться. Да, преимущество на моей стороне. Вода – моя стихия.

Долго же мне пришлось искать мою пристань. Я заметил ее благодаря легкому свечению портала. Но, следуя законам подлости, портал находился далеко от берега. Придется немножко побежать по земле.

Ангел был не очень-то далеко от меня, так что он мог меня сразу догнать. Что ж, попытка – не пытка, рискнуть стоит все-таки.

Я вылез из воды, схватившись реброщупальцами и головной рукой о край набережной. Не встряхивая с себя воду, я побежал к порталу, опираясь на три руки и реброщупальца. Я бежал изо всех сил, бежал и бежал, но ангел сумел все-таки догнать меня. Он опять схватил меня, но на этот раз за головную руку. Мы снова полетели вверх, но в своей настоящей внешности я смогу хоть как-то противостоять силе охотника.

– Ты снова упадешь, – сквозь зубы сказал охотник. – Но на этот раз на землю.

Я раскрыл свои реброщупальца (а их сорок восемь) и обнял ими тело ангела. Ногощупальцами сложил крылья ангела так, чтобы он перестал лететь. И изо всех сил я сжал охотника. Я сжимал его, сжимал, что ангел начал всхлипывать. Мы перестали подниматься вверх, мы начали падать. Ангел старался вырваться, но я держал его изо всех сил. Сжимал как мог.

– Нравится быть беспомощным?! – кричу я ему в ухо.

Я крутанулся в воздухе, чтобы, когда мы упали на землю, ангел оказался внизу. И мы шлепнулись о каменный причал. Ангел заорал. Я придавил свои щупальца, и, почувствовав резкую боль, случайно освободил ангела. Мы оба прыгнули на разные стороны. Я сумел удержаться на руках, а вот ангел, снова взмахнув своими крыльями, взлетел на небо. Теперь-то я его действительно разозлил.

– Знаешь, демон, почему я охочусь на вас? – спрашивает он, доставая длинный черный кнут. Я смотрю на него и качаю головой. – Потому что я вас презираю. Вас всех. Я всех вас ненавижу. В особенности бунтовщика Люцифера…

– Это вы бунтовщики, если не верили собственному брату…

– Брату? – ангел то ли гневается, то ли смеется. – Он восстал против Бога! Бога! А я не люблю, когда появляются диссиденты. Вы все, демоны, отродья предателя и лжеца. Думаете, что вы равны нам, ангелам, если Люцифер считает себя равным Богу?

– Мы так не считаем, никогда не считали, – говорю я. – Мы всегда стремились только к миру. Мы стремились к защите Земли. Но вы, ангелы и прочие дряни, никогда нас не слушали, просто мочили и уничтожали. Поэтому мы и создали ад, чтобы создать армию, способную вторгнуться в рай и захватить его.

– А мы о чем говорим? Вы всегда стремились к власти, власти абсолютной и безграничной.

– Власти? – я смеюсь. – Если бы мы хотели власти, то давно бы вторглись бы на Землю. Мы бы давно уничтожили эту ничтожную поверхность, если бы хотели. Мы, служители ада, убили меньше людей, чем вы, небесные создания. Вспомните Содом и Гоморру, Вавилон и Египет, Израиль и мировые войны. За каждый грех одного человека платят сотни людей. Это вы устраиваете войны, когда мы только-только показываемся. Это вы караете людей, если они провинились. И после этого вы называете нас жестокими и к власти стремящимися? Мы редко показываемся на поверхности, мы лишь собираем армию, способную остановить рай от глупой идеи всемогущества. Вы настолько всемогущи, что даже не замечаете, что происходит за пределами Земли. Вы зациклились на том, что надо защитить Землю от нас, адских существ. Вы не ищите других врагов, вы ищите уже найденных врагов!

Ангел молчал. Он ласкал свой кнут и смотрел на меня. О чем он, интересно, думает? Размышляет ли? Переваривает все то, что я сказал? Побоялся другой угрозы?

Нет, ни то и ни другое ему не подходили. После долгого молчания ангел лишь сказал:

– Все равно ненавижу.

Его хлыст полетел ко мне. Я еле успел увернуться от освященного оружия. Кнут ударил булыжники так, что они раздробились.

– Значит, вам так и суждено охранять Землю от ничего.

Я бегу под него, как и советовал Эльбон. Тяну к его ногам мои ногощупальцы. Но ангел снова взмахнул кнутом так, что моя левая ногощупальца разделилась пополам. Я заорал от боли. Отпустил ноги охотника. ангел смеется.

– Противостоять моему могуществу ничто не может! – с этими словами он достает самое страшное оружие ангелов – огненный меч. – Теперь ты действительно обречен.

Стальной меч вспыхивает багровым огнем. Даже я, находясь далеко внизу, чувствую жар от меча. Ангел летит на меня. Я, как последний трус, хотел просто убежать, но куда идти израненному демону? Придется обороняться.

Ангел взмахнул мечом, меч летел прямо ко мне. Я лег на землю и схватил головной рукой раскаленный клинок огненного меча. И закричал от боли. Пренебрегая болью, я хватаю второй правой рукой клинок. Чувствую, как мои руки начинают испепеляться. Я пытаюсь отобрать у ангела меч, но у охотника мертвая хватка. Кисть головной руки превращается в пепел, пепел ссыпается на мои глаза. Ослепленный я начинаю махать всеми щупальцами. Задеваю реброщупальцами лицо ангела, бью всей силой. Ангел кричит, отступает. Я встаю, встряхивая пепел. Ангел трогает свое лицо, которое было обожжено моими щупальцами. Его лицо изуродовано.

– Ты заплатишь за это.

Ангел взлетает, летит ко мне, держа меч впереди себя. Я пытаюсь отклониться, но не получается. Ангел отрезает мне головную руку…

Я лежу на земле. Смотрю на звездное небо. Острая боль в голове заставляет меня закричать. По лицу течет моя кровь, двумя реброщупальцами я придерживаю рану. Вижу, как в небе возникает ангел. Он смотрит на меня, направляет меч в мою сторону и начинает падать, держа меч клинком ко мне. Я еле успеваю закатиться в сторону. Ангел падает на то место, где секунду назад лежал я. Вес его тела раздробляет булыжники, меч наполовину вонзается в землю.

Воспользовавшись шансом, я бью по ангельскому лицу и груди реброщупальцами, обхватываю ногощупальцой его горло. Душу его. Ангел хватается двумя руками за мою единственную ногощупальцу.

И меч остается без хозяина…

Я отпускаю ангела, прыгаю на меч, хватаю двумя руками эфес огненного меча. Достаю из земли, запаниковавший ангел тянет руки ко мне.

– Отдай мой меч!

Я убегаю подальше. Мои руки держат освященный меч, медленно превращаясь в пепел. Тут я вспоминаю слова Эльбона. «Если сумеешь отобрать меч у охотника, кинь ему обратно». Я беру меч в правую руку. Нацеливаюсь на ангела.

– Пожалуйста, не надо, демон, – молящими глазами ангел-охотник смотрит на меня.

Я – демон.

«Мне не ведом страх, ибо я сам внушаю страх».

Я бросаю меч, превратив руку в пепел. Меч летит прямо в ангела. Ангел закрывает глаза. Меч крутится в воздухе и…

«Остальное сделает меч»…

3 из 3

Я не помню, что произошло. Я помню только то, что был огромный взрыв. Огромный огненный взрыв, уничтоживший все вокруг. Даже паромы, стоявшие на пристани, и то немножко расплавились от жара огненного взрыва. Дома, стоявшие на набережной, были разрушены ударной волной, превратившись в груду обожженных кирпичей.

Я сумел закрыться своими твердыми реброщупальцами, но дальше ничего не помню. Абсолютно.

Когда я открыл глаза, я увидел свет. Яркий белый свет, который исходил, оказывается, от лампы на белоснежном потолке. Мне почему-то казалось, что я каким-то образом попал в рай, но не знал за что. Я лежал на мягкой постели, укрывшись теплым и пушистым одеялом. Под головой я чувствовал мягкую и удобную подушку, идеально копирующую форму моей головы.

Я попытался двигать руками. Но оказалось, что у меня осталась только левая рука, остальные превратились в пепел. Была только одна ногощупальца, я ею сбросил с себя одеяло на пол. Все мои реброщупальца были аккуратно собраны в некое подобие грудной клетки. Казалось, что меня спасли самые добрые существа, понимающие в анатомии демонов.

Но я не понимал – зачем? Я же демон, существо, вселяющее страх и отвращение в сердца людей. Кто-то явно хотел моей жизни, если спас меня и бережно все перевязал. У меня почти ничего не болело, будто и сражения не было. Но я знал, что я потерял свои руки и несколько щупалец, а это огромные потери для меня. Хотя и больно видеть, что половины руки у тебя нет, приятно помнить, что тебя кто-то спас. Кто-то очень добрый. Слишком добрый.

Я попытался сесть на кровать. И, когда я огляделся, меня пробило в дрожь – я был в больничной палате. В настоящей человеческой больничной палате. Пищали приборы, пахло лекарствами, везде стояли микстуры и ампулы. Я лежал в больнице, человеческой больнице. Мне хотелось быстро убежать отсюда, но вспомнил, что у меня практически не осталось конечностей. Куда я мог убежать с реброщупальцами и левой рукой?

Дверь была заперта. Я несколько раз попытался тянуть и толкать дверь, но бесполезно. Если я взломаю дверь, то стану настоящей сенсацией в человеческом мире. Но кто тот доктор, что не побоялся моей внешности и спас меня?!

Не знаю, сколько времени прошло. Может несколько минут, может часы. Я лежал в постели и думал о прошедшем сражении. Да, это был страшный ангел-охотник. Жестокости его нет границ, если избивал меня на глазах у людей. Интересно, будет ли это сообщаться в новостях? Или же Нисрок все уладит, как делал каждый раз? И почему это произошло в тот день, когда я встретил ангела смерти? Судьба?

Нет, в судьбу я не верю. У демонов нет судьбы. Мы сами творим судьбу. Как там было-то?

Рожденный демоном демоном и умрет,

Убитый людью ангелом падет.

Мы не служим злу, зло – наше орудие, палка, жезл.

Делать зло другим – делать добро себе.

Нет большего зла, чем думать о зле.

Мы служим аду, ад – наш дом.

И помним мы имя Господина – Люцифер, Ангел Падший.

И помним мы имя Маршала – Вельзевул, Демон Старший.

И помним мы имя Друга – Велиар, Лжец Могучий.

И помним мы имя Создателя – Аббадон, Отец Великий.

Нам не ведом страх,

Ибо мы сами внушаем страх.

Сеять ужас, нести раздор –

Вот наш приговор.

Мы сами творцы всех судеб на Земле,

У нас общая судьба – верить Злу.

Сильные восстанут, слабые умрут,

Не умеющие сражаться все падут.

Силы Власть, Сила Власти – наши оковы,

Рви их – и будет свобода.

За окном стало совсем темно, а в палате было светло и тепло. Я лежал в постели и ни о чем не думал, просто смотрел на кафельный пол. Через узкую щель двери я видел тени проходящих мимо людей. Никто не хотел останавливаться около моей двери, чтобы я смог снять с него кожу и принять его облик. На коридоре уже стали гасить огни, а в мою палату никто не приходил. Мне казалось, что доктора ждали зоопарк или ученых, чтобы они осмотрели меня. Ведь я – демон, самое страшное существо, когда-либо видевшее человечество. Уникальности моей здесь нет границ, на мне бы заработали деньги, стали бы знаменитыми.

Но вдруг защелкнул замок. Я быстро схватил одеяло и укрылся им, спрятав все свои возможные щупальца под ним. Дверь открылась. Послышались тихие и спокойные шаги. Я слышал, что в подносе звонят ампулы и шприцы. Человек положил поднос на тумбу…

И притронулся ко мне…

– Я знаю, что вы давно очнулись, – услышал я ласковый и мягкий голос доктора.

Мое одеяло медленно стало сползать. Показалась моя голова, и я увидел доктора – это был чернокожий человек в белоснежном халате. Он был высокого роста, строен и подтянут, хотя был очень стар. На вид ему было лет семьдесят-восемьдесят, но глаза говорили совсем другое. Его глаза вымерли, не было ни искорки, ни пламени, что обычно горит у людей. Казалось, что вместо глаз был прах молодости, настолько мертвы и печальны они были.

– Кто вы такой? – спросил я, почему-то сжалившись над человеком (хотя я ненавижу людей, мне хотелось загрустить при виде этих мертвых и печальных глаз).

– Я – ваш доктор. Меня зовут Бакари Онана, можете звать меня просто Бакари.

– Вы знаете, кто я такой и что я представляю?

Бакари улыбнулся усталой улыбкой.

– Если бы не знал, то я бы вас не спас. Я вас не страшусь и даже не осужу, если вы меня убьете сейчас, чтобы убежать. Но вы же не знаете, где вы находитесь?

– А где я нахожусь?

– Ну, это вы потом узнаете. А сейчас время принимать лекарства.

Бакари взял шприц и вколол мне какую-то красную жидкость. Мое тело задрожало. Что-то теплое стало распространяться по моему телу, исцеляя каждую клетку тела. Жизнь снова стала течь по моим венам, хотя и было больно.

– Что это? – спросил я, ощущая, что силы ко мне вернулись.

– Мое особое лекарство. Без них вам не прожить и дня. Ложитесь, вам надо отдохнуть.

И тут я понял, почему кровать казалась мне такой мягкой и удобной – у меня вырвали мои костные отростки!

Я схватил Бакари, выходящего из палаты, своей ногощупальцой и потянул к себе. Бакари уронил поднос, ампулы разбились о кафельный пол.

– Куда дели мои спинные кости?! – закричал я ему в лицо. Но Бакари даже не вздрогнул, даже глазом не моргнул.

– Пришлось их удалить, ибо они разъедали вашу чешую. А теперь прошу меня отпустить, меня ждет другой пациент.

Моя злость куда-то исчезла. Точнее, ее и не было совсем. Когда смотришь в глаза этому доктору, то мир вокруг тебя теряет все краски и становится мертвым. Я медленно отпустил его. Доктор поправил свой халат, подобрал осколки и вышел из палаты, заперев дверь. Я сидел на кровати и провожал его взглядом.

Почему при виде него у меня теряются чувства мыслить?!

Бакари снова появился утром, когда я спал. Он разбудил меня, снова вколол мне эту живительную красную жидкость. Он снова хотел молча уйти, но я сумел его остановить.

– Доктор, зачем вы это делаете? Зачем вы меня спасли и продолжаете поддерживать во мне жизнь?

– Потому что мне так приказали, – прошептал Бакари.

– Кто? Кто вами управляет? Бог? Люцифер? Данталиан?

– Хуже, – с этими словами Бакари вышел, снова заперев дверь.

Кто может быть хуже Бога и Люцифера? Кто может сравниться с ними по могуществу и власти? Только они ведают судьбами мира, это они трактуют законы и устанавливают правила. Хотя Люцифер и падший ангел, но по силе и власти он практически сравнялся с Богом, не зря люди называют Господина Дьяволом. Сколько лет прошло, а люди до сих пор продолжают бояться Дьявола, будто он им что-то сделает. Ему неинтересно заниматься с личностями, да и с людьми он редко контактирует. В основном его делами занимаемся мы – демоны Низшего и Высшего кругов. Дьявол просто объясняет, что мы должны сделать и как. Он редко выходит на поверхность, хотя в последнее время он стал часто пропадать.

Но кто тот демон или ангел, который возомнил себя сильнее Дьявола и Бога? Или он просто тот, кто явился Бакари как первое существо из Преисподней? Но кто бы это не был, он сумел уничтожить в докторе Онане жизнь, что тот даже не боится меня, демона-манипулятора. Мне кажется, что Эльбон. Не зря же я его встретил в тот день, когда меня преследовал ангел-охотник. Он все четко распланировал, давал советы, ведь именно по его совету я бросил меч обратно, уничтожив все вокруг.

Бакари вернулся только к вечеру. Он снова держал поднос с ампулами и шприцами. Снова он вколол мне красную жидкость. Я ожидал, что сейчас он снова уйдет, но тут Бакари почему-то заговорил:

– Завтра к полудню вам нужно уйти, – прошептал он. – Вы должны убежать, во что бы это ни стало. Бегите куда захотите, но только не возвращайтесь в ад.

«…не возвращайтесь в ад». Бакари Онана, человек с печальными глазами, знал, кто я такой и откуда я. Он знал, что я есть демон. Тогда он явно знает, что за цели я преследую и с кем я сражался.

– Вы знаете, что я за существо?

– Демон Низшего круга, называемый Манипулятором. Ваше имя – Мархаанд. Дата создания – 1654 год от рождества Христова. Я знаю, чем вы занимаетесь и кому служите.

– Тогда почему вы спасли меня? Расскажите мне все, что знаете.

– Мне запрещено об этом говорить. Пожалуйста, просто уходите завтра, я специально для вас не запру дверь. Все остальное я уложу…

– Нет, я должен знать! – я схватил доктора за руку реброщупальцой. – Пожалуйста…

Я впервые прошу человека… Нет, я вообще первый раз прошу. Даже когда я занимался манипулированием, я никогда не употреблял это мерзкое слово «пожалуйста». Как унизительно.

Но Бакари все-таки сжалился надо мной.

– Хорошо. Но обещайте, что уйдете завтра. Обязательно.

– Обещаю, – говорю я.

– Ладно, я расскажу все, но с начала. Вы находитесь в Нью-Йорке, никуда вы не попадали. Это – обычная больница. Я – обычный доктор. Когда мне тридцать два года, я впервые потерял своего пациента. Это было ужасно, впервые у меня на руках умер человек. Тогда мне явился Уфир…

– Главный врач ада? – я был удивлен. Впервые слышу, чтобы Уфир выходил на поверхность.

– Да. Он предложил мне сделку – я никогда не потеряю пациентов, меня всегда будут благодарить люди, будут давать гранты и тому подобное. Я, естественно, согласился. Но в обмен Уфир просил, чтобы я стал лечить демонов, попавших в разные случаи. Что мне демоны, думал я. Первые годы проходили спокойно. Я стал очень популярен в округе, операции под моим руководством проходили успешно. Демоны приходили редко, в основном они требовали подлечить их человеческие сущности. Но со временем я понял, что совершил ужасную сделку.

– Почему? Ведь все сложилось удачно.

– Я не хочу об этом говорить. Просто скажу, что через двадцать лет моя больница стала убежищем для демонов. Для ангелов больницы – святые места, как и церкви. Они не смеют входить туда, кроме ангелов смерти. Поэтому демоны находились здесь в безопасности. Они пили кровь, съедали трупы и, притворившись людьми, манипулировали пациентами. Тогда я понял – мне стали близки демоны, чем люди. Люди для меня пали, стали скотом. Я нарочно стал убивать людей, чтобы скормить трупы демонам.

– Почему? Ты же должен спасать людей, а не…

– Я их презираю. Ненавижу за то, что сделали с миром. Они думают, что они всемогущи, что могут делать все, что захотят. Они сначала делают, потом думают о последствиях. Раньше я гордился, что рожден человеком. Но когда встречал демонов, я стал понимать, что мы, люди, совершенно далеки от идеала. Наша гуманность, наша демократия, наша глобальность – это детские забавы по сравнению с тем, что могли бы сделать мы, если бы были по-настоящему едины. Некоторых моих пациентов нельзя называть людьми – они сбивали людей и потом попадали в аварии, а мне приходилось лечить убийц. Когда мне попался человек, избитый за то, что убил трех детей, я сам убил его скальпелем, ибо так бы поступили демоны…

Старик сошел с ума, думал я, слушая его рассказ. Он – человек, но презирает человечество. Таких людей много, но Бакари был уникальным человеком. Его жизнь давно потускнела, но он продолжает свое дело, надеясь, что попадет в ад, туда, где ждет его настоящий мир.

– Ох, прости меня, я совсем отвлекся, – Бакари улыбнулся. – Так вот. Недавно ко мне приходил Уфир и сказал, что ко мне попадет необычный демон. Это – ты.

Необычный?

– Твоя анатомия воистину уникальна. Я никогда не видел, чтобы какое-нибудь существо сумело бы жить с таким строением тела. Уфир сказал, чтобы я любой ценой спас тебя ради одного демона. Он сказал, что тебя ждет грандиозное будущее, которое я смогу осуществить. Он сказал, что если ты вернешься целым в ад, то демоны смогут захватить рай. Но я не хочу, чтобы этого произошло.

– Почему? Ты же мечтаешь о том, чтобы демоны властвовали. Ты веришь в Бога?

– Нет, в Бога я не верю.

– Перед тобой демон сидит, – улыбаюсь я.

– Я не верю в Бога в том смысле, что я потерял к нему доверие. И все. Я хочу сказать, что если уничтожить рай, то все люди станут попадать в ад. А в мире есть немало людей, заслуживших спокойную смерть. Они добры по душе, но жизнь их изуродовали. Все-таки я – человек, мне ведомы чувства и эмоции. И если ты вернешься в ад, то начнется настоящая война между адом и раем. Я не хочу, чтобы из-за прихоти одного существа страдал весь мир.

– Ты не знаешь истинной цели войны, Бакари.

– Все равно. Всегда есть альтернативные варианты. Всегда.

– Тогда зачем ты меня спас? Ты же мог убить меня, если бы не хотел войны.

– Потому что такова моя судьба – ни один демон не умрет от моей руки. Уфир все продумал, даже твое появление.

– Ну, демонам Высшего круга позволено иногда заглядывать в будущее.

– Не важно. Если ты расскажешь адским войскам, как ты победил ангела-охотника, то нас всех ждем неминуемая смерть. Я не хочу, чтобы человечество погибло.

– И все? Кто тебе сказал, чтобы ты спас меня? Уфир?

– Я не знаю его имени, я слышал только его страшный громоподобный голос. Он велел мне исцелить тебя любой ценой. И он обещал вернуться через десять дней… Уже завтра…

– Десять дней? То есть завтра? Да сколько дней я тут пролежал?!

– Полторы недели без сознания.

Полторы… Настолько была сильна уничтожающая сила ангела-охотника? Невероятно.

– Завтра вечером он обещал вернуться, чтобы забрать тебя. Если нет, то он разорвет сделку и убьет мою семью. Поэтому вы должны уйти, нельзя, чтобы вы рассказали этому демону о тайнах ангельских слабостей. Мир должен остаться таким, каким он является. Я верю, что мы, люди, продолжаем тянуться к лучшему, хотя и далеки от совершенства.

Бакари посмотрел на часы.

– О, меня ждут другие, – доктор забрал свой поднос и направился к выходу. Посмотрел на меня и сказал: – Вы обещали, – и с этими словами он вышел из палаты.

А я остался наедине со своими мыслями. Бакари не знает, почему нам так важна эта война, этот захват рая. Нам необходимо развязать войну, чтобы объединиться с ангелами. Мы – демоны. Пусть мы внушаем страх, но мы так сдерживаем вас.

Бакари презирает человечество, но в глубине души он продолжает любить его. Он заботится об обоих мирах – аде и человеческом, хотя не понимает, что их ничего не объединяет. Пусть он думает, что убивая людей он попадет в ад, где его будет ждать Уфир. Пусть считает, что он помогает высшим существам. Он – уникальный человек.

И я уснул.

Утром я проснулся от громких разговоров в коридоре. Я сумел различить голос Бакари, его мягкий и ласковый голос. А вот у собеседника был совершенно другой акцент – грубый, писклявый и громкий. Дверной замок защелкнул, и в комнату зашел Бакари, а за ним какой-то сутулый юноша в порванной одежде.

– Запри дверь, Бакари, – приказал-попросил юноша. Бакари послушался. Он смотрел на меня своими печальными глазами и будто говорил: «Поздно».

– Ну, здравствуй, Мархаанд, – юноша подошел ко мне. – Как самочувствие?

– Ты кто такой? – спросил я, выпуская щупальца.

– О, совсем забыл! – юноша улыбнулся. Он разорвал свою рубашку, потом разорвал кожу на груди. Демон… Он снял человеческую шкуру и сбросил на пол. Передо мной предстал сутулый трехногий демон с шестью хвостами – Уфир, Лекарь Адский.

– Уфир… – прошептал я его имя.

– Да, это я. Я пришел тебя забрать, – Уфир посмотрел на Бакари. – Как я и обещал, ты попадешь в лучшее место в аду, где будешь лечить своих любимых демонов.

Бакари молчал. Его глаза даже не зашевелились, даже улыбка не показалась. Слишком печален он был, доктор, спасший сотню демонов.

– Я никуда не пойду, – твердо сказал я, глядя прямо в глаза Уфиру.

– Я так и знал, что ты это скажешь, – Уфир засмеялся. – Поэтому будем ждать твоего господина, Мархаанд.

Люцифер будет здесь?! Я и не знал, что мои сведения так важны. Думал, что это могло пригодиться только генералам, а не самому Люциферу, хотя он есть падший ангел, знающий все ангельские слабости. Так почему он будет приходить за теми знаниями, которыми сам и владеет?

– Он опять будет здесь? – спросил Бакари тревожным голосом.

– Да, на этот раз он появится. По-настоящему.

Моего Господина ждать пришлось недолго. Как всегда, он любил яркие появления: на полу появилась трещина, выпускающая черный дым с пепельными остатками. Послышался его рык, грозный и громкий. Я видел, как он выходил – сначала показалась огромная голова, усыпанная всевозможными рогами и шипами. Затем огромное багровое мускулистое тело с множеством ран. У него были четыре (четыре?) руки, а на пальцах виднелись разнообразные кольца.

Нет, это не мой Господин. Мой Господин так не украшается и не использует дешевые спецэффекты из кинофильмов. Это был демон, поразивший моего Господина.

– Здравствуй, Мархаанд, – прозвучал громоподобный голос Эвантара. – Вот и мы встретились.

Вот такой он, тот, кому я пытался подражать – Эвантар Манипулятор, легендарный демон, положивший начало Второй Мировой войны. Демон, сумевший стать из обычного рядового в одного из двадцати генералов Адского Легиона. Демон, который возомнил себя Дьяволом. Демон, чьи стратегические мысли обсуждают даже в раю.

– Приветствую вас, Эвантар, – киваю я головой. – Рад вас видеть.

Эвантар в ответ тоже кивает. Смотрит в сторону Бакари.

– Ты сделал все, что тебе было суждено. Можешь спокойно умереть, чтобы вечно гнить в аду.

Бакари вздрогнул.

Конечно, не жди от демонов добра. Зло – наше орудие, которым мы ловко управляем. Каждый человек, заключивший сделку с демонов, обязан гнить в аду за то, что мы украсили ему жизнь.

– А вот ты, Мархаанд, – Эвантар посмотрел на меня, – ты станешь легендарным демоном, ибо ты сумеешь уничтожить Адский Легион.

Уничтожить? Адский Легион? Я что-то запутался…

– Я вас не понимаю…

– Все было суждено, Мархаанд. Каждый твой шаг – это мой план. Каждое твое движение, каждое дыхание я учел, чтобы сделать грандиозный план по уничтожению двух миров.

– О чем ты там мемлешь?! – взорвался я.

– У тебя появилась судьба, демон. И написал ее я.

– Я ничего не понимаю…

– Ты же знаешь о вселенской угрозе, к которой мы готовимся, каждый жалкий демон об этом знает. Чтобы спасти Землю и противостоять Вторжению, мы должны захватить рай. Для этого мы медленно убираем сильных ангелов и архангелов. Люциферу пришлось пожертвовать своим единственным другом, чтобы спасти эту жалкую планету…

Я совсем запутался. Неужели он говорит о…

– Эльбону было суждено влюбиться. Это было в планах Люцифера. Люцифер нарочно убил девушку по имени Сола Рэйн. Ты, наверное, не знаешь, но после наступления сумерек ангелы смерти становятся восприимчивы к людским чувствам. Поэтому после сумерек работают ночные ангелы. Люцифер знает психологию своего лучшего друга, поэтому он специально убил девушку вечером, чтобы Эльбон нарушил догматы. Так мы могли избавиться от самого сильного ангела в раю, Эльбон сильнее даже архангелов. Его казнят завтра, так что завтра умрет последняя надежда рая. Представь себе всю трагичность ситуации – Люцифер дал Эльбону счастье, чтобы он умер, не помешав аду захватить рай. Воистину настоящий ангел, думающий о безопасности Земли.

Значит, Эльбон поддался человеческим чувствам благодаря Люциферу. Он влюбился в человека, тем самым став обреченным на смерть. И это ради того, чтобы спасти мир…

– Другая проблема – ангелы-охотники. Здесь нам пришлось повозиться. Твое появление в Нью-Йорке тоже не случайность – именно в тот день работал Эльбон. У тебя тогда появилась судьба. Тогда мы послали одного ничтожного демона, чтобы тот сообщил ангелу-охотнику о твоем появлении в городе. Ангел, естественно, убил того демона и занялся тобой. Кстати, хочешь его увидеть?

Значит, он остался в живых? Бакари тоже спас ангела, хотя и квалифицировался на демонах.

Я кивнул. Бакари открыл дверь, и мы все вышли из палаты. В коридоре никого было, кроме нас. Да, воистину уникальное зрелище – три демона гуляют по коридорам больницы.

Палата ангела-охотника находилась прямо перед моей палатой. Бакари открыл дверь ключом, и мы вошли в прохладную и хорошо освещенную комнату. Там была только одна кровать, и ничего вокруг – ни полок, ни приборов, ни штор. На кровати лежала молодая и симпатичная девушка с черными волосами. Я подошел к ней.

– Нет, ангел, что за мной охотился, был мужчиной, – сказал я Эвантару.

– Ты забыл, что ангелы способны менять свой облик.

Эвантар подошел к кровати и взял девушку за руку. Кожа стала испаряться, волосы укоротились. Теперь я смог узнать того ангела. Даже шрам от моих щупалец остался.

– Внешность бывает обманчива, – улыбнулся Эвантар и отпустил руку.

Ангел-мужчина снова принял свой человеческий облик. Нежная женская кожа вернулась, волосы снова стали длинными. Но вот… Лицо…

Я забыл ее имя. Я схватил из края кровати историю болезни. Посмотрел на имя…

– Лиа Хим, – прошептал я ее имя. Та девушка из кафе.

– Его настоящее имя Михаил, как того архангела. Везет же Михаилам – и архангел знаменитый, и убийца великий. Говорю же, Мархаанд, все суждено, все предначертано.

Я стоял и смотрел на эту девушку. Нет, это был ангел-охотник. Жестокий и коварный. Настоящий убийца.

– Ну, что ж, пора в ад. Ждем тебя там.

Эвантар и Уфир растворились в воздухе. Их портал тут был, и для меня он был предназначен. Я посмотрел на Бакари. Тот стоял, сунув руки в карман. Он смотрел на ангела.

– Пора прощаться, Мархаанд, – прошептал он. – Мне потом еще придется оживлять этого ангела…

Оживлять? Да что там замыслил Эвантар?!!

– Оживлять? Зачем его оживлять?

– Не знаю, этот мускулистый демон так приказал. А далее меня ждет ад... И вечное гниение…

Его печальные глаза стали еще печальней. Он смотрел на ангела, будто он был его последней надеждой. Зачем оживлять ангела, когда надо было его убить?! Зачем?!

– Я бы все отдал, чтобы вернуть прошлые грешные годы, чтобы исправить их…

Если мы, демоны, убьем самого грязного и самого грешного человека, то он сразу же попадает в рай, несмотря на пошлость его души.

– Бакари, возможно, ты мне этого не простишь, но…

Я обхватил Бакари своими щупальцами и стал давить. Но он не сопротивлялся. Он задыхался, кашлял, кости его ломались, лицо краснело. Я давил все сильнее и сильнее, пока Бакари не умер.

Умер, чтобы попасть в рай… Концепция Высшего круга Равновесия…

Прежде чем попасть в рай, я решил взять лекарства, что колол мне Бакари. Но оказалось, что это было всего лишь человеческая кровь, обычная кровь, которой переполнены чаши в аду.

Я вернулся в ад, как ни в чем не бывало. Никто не заметил моего отсутствия, никто не заметил, что я потерял три руки. Я хотел рассказать генералам про слабости ангелов, но Эвантар приказал мне заткнуться, ибо мне никогда не суждено влиться в Высший круг демонов. Я много раз пытался убеждать его, чтобы тот послушался советов Эльбона, но Эвантар вовсе не хотел слышать меня, что можно сказать и об остальных демонах-генералах. Я промолчал, все равно Люцифер знает о слабостях ангелов.

Что за судьба у меня? Узнать слабости ангелов и не использовать их? Быть спасенным человеком, чтобы стать очередным пушечным мясом? Слишком много запутанности, и странная угроза, нависшая над Адским Легионом…

Весь ад готовился к штурму, лишь я продолжал нести собственную службу. Я снова манипулировал людьми, заставлял делать их грешные дела.

Штурм начался через три дня после того, как я вернулся в ад. Я решил принять человеческий облик, ибо мое демоническое тело больше не могло сражаться. Адский Легион насчитывал семьсот миллионов воинов, состоящих из грешников, убийц, душегубов, демонов, чертей, бесов. Но этого было мало, чтобы по-настоящему захватить рай. Но с нами были двадцать генералов и сам Люцифер – могучий и прекрасный падший ангел. Как всегда, когда мы стояли перед вратами, Люцифер куда-то исчез и вернулся через десять минут с красными глазами.

– Братья! – закричал он во все горло. – Пришло время спасти человечество! Нас унизили, нас бросили, нас заставили мучиться, но мы должны сделать все, чтобы спасти этот мир! Знаю, многие из вас просто исчезнут и станут жертвами ангелов, но уверяю вас – все было уготовано, нам придется просто идти по предназначенному пути! Мы должны сделать все, чтобы захватить рай, затем спасти всю Землю! За мной, братья!

И штурм начался.

Врата рая пали перед многомиллионной толпой демонов, орды грешных душ распространились по зеленым полям рая. И я, в человеческом облике, тоже бежал в составе Адского Легиона и…

Тут я ощущаю что-то у себя в кармане. Я останавливаюсь, мои соратники бегут дальше. Сую руку в карман и ощущаю там конверт. Достаю его и узнаю в нем тот самый серый конверт, что дал мне Эльбон. Интересно, почему он не сгорел?

Я открываю конверт, достаю письмо. Читаю.

И то, что там было написано, повергло меня в шок:

– О, Господи!..

7-17 ноября 2010 г.