Раздел 5. Проблема истины.

При характеристике знания возникает проблема его истинности. Все проблемы гносеологии так или иначе касаются либо средств и путей достижения истины, либо форм существования истины, форм её реализации и т.п. Проблема истины восходит ещё к античности, когда возникла проблема установления соответствия между знаниями и объективными явлениями. Элеаты и софисты, например, сомневались в том, что наши знания, особенно чувственные, дают верные сведения об окружающем мире и правильно его отражают. Платон сводил знание лишь к знанию о вечных и неизменных идеях, а сведения о чувственном мире, т.е. мнения, недостоверны. Соответствие между знаниями и объективными явлениями получило название истины. Такое понимание характеризуется как классическая трактовка истины, или корреспондентская. Она берёт начало от Платона и Аристотеля. Аристотель писал: «… истину говорит тот, кто считает разъединённое разъединённым и связное – связным, а ложное – тот, кто думает обратно тому, как дело обстоит с вещами». [Аристотель. Соч. в 4-х т. – М., 1975, т. 1, с. 250] Согласно этому утверждению, истина – это соответствие знаний действительности. Классическая концепция истины стала доминирующей в теории познания. Связано это с тем, что она наиболее полно соответствовала целям познания, включая и научное познание. Однако её универсальность всё же ограничена, т.к. многие ситуации и процессы текучи, изменчивы и не поддаются прямому наблюдению («спин», «кварк», «элементарные частицы» и т.п.). Они заменяются понятиями, описывающими ощущения. Тем самым теоретические предложения переводятся в предложения, описывающие вполне наблюдаемые ситуации. Но полный перевод теоретических предложений на язык наблюдений часто невозможен. Кроме того, корреспондентская концепция истины не всегда применима к формализованному знанию, например, не применима к высшим разделам математики, об истинности или ложности которых, следовательно, нельзя ничего сказать, пользуясь ею.

Начиная с конца XIX века теория истины претерпела существенные изменения в связи с революционными сдвигами в естествознании, по существу это привело к концептуальной революции. С гносеологической точки зрения фундаментальным основанием выступила относительность любых представлений, абстракций, теорий. Доминирующие тенденции современного стиля мышления стали релятивация и плюрализация. Возникла потребность заново осмыслить проблему истинности знания, соотношения абсолютного и относительного, о механизме перехода от одной теории к другой, т.е. о мере предметной истинности и её границах.

Возросшая теоретизация знания, акцентирование роли субъекта в познании привели к утверждению и других концепций истины.

Истина – это свойство самосогласованности знаний (когерентная концепция истины).

Её сторонники считают, что утверждение истинным, если оно получено по определённым логическим правилам из других предложений, ранее признанных истинными. Например, в математике выведение теоремы из аксиом. Теорема (утверждение, предложение) считается доказанной, или истинной, если она выведена из аксиом (истинность которых не вызывает сомнения) по точным правилам логического вывода. Для математики формальная правильность, формальная вычислимость или выводимость является самыми основными (хотя и не единственными) проблемами. Сложность возникает, когда математика обращается к практике. Так, в многомерной геометрии имеются теоремы и утверждения, которые были установлены совершенно формальным путём и считаются формальными истинами. И пока они не применимы ни к каким реальным физическим процессам, говорить об их соответствии действительности бессмысленно. В то же время их нельзя считать и ложными, т.к. они имеют строгое доказательство. Когда в XIX веке были открыты неевклидовы геометрии Лобачевского, Римана, Больяи, их считали математическим курьёзом, неприменимым в материальной действительности. Они были доказательными, правильными построениями и не более того. Но в XX веке Эйнштейн построил новую теорию гравитации – общую теорию относительности, которая установила, что физические процессы могут происходить в пространстве, соответствующем неевклидовой геометрии. Теория относительности была экспериментально подтверждена. Так было доказано, что она отражает объективную действительность. Однако это нельзя назвать характерным фактом. В большинстве своём когерентная концепция замыкается на высоко теоретизированном знании и не требует выхода в практику. Непозитивизм, занимаясь формализованными теориями, настаивал на семантическом определении истинности как взаимосогласованности предложений в системе: утверждение какого – либо предложения в качестве истинного означает то, что это предложение зафиксировано на основании правил системы, допускающих его фиксацию. Абсолютизация подобного аспекта истины не приносит успеха в той мере, в какой хотелось бы авторам, т.к. сама проблема формализации имеет сложный характер. Исследования показали, что принципиально невозможно в конечном счёте обойтись без того или иного фрагмента естественного языка, без неформальных средств при анализе свойств и возможностей формальных систем. А это уже выход за рамки жёсткой формальной системы и означает, что всякая строгость, точность, формализация всегда относительны. Тем самым когерентная концепция истины берёт одну лишь реальную черту, сторону познания, вырывает её из общего процесса и выдаёт за процесс доказательства истины в целом.

Близка к когерентной версии истины конвенционалистская концепция: истина – это соглашение. Близка в том плане, что обращена преимущественно к внутрисубъектвным заключениям, абсолютизирует относительную самостоятельность субъекта и не требует строгого соотнесения с объектом. И как было сказано ранее, эта позиция ведёт к агностицизму. Конвенционализм сложился как утверждение о произвольности выбора начальных понятий и аксиом, ограниченного лишь некоторыми формальными требованиями относительно соотношений между членами принятой группы положений. В естественнонаучном отношении конвенционалисты опирались на факт независимости ряда понятий и законов, вводимых в какую – либо науку извне и необходимых для неё. В этом смысле математика «заимствует» из логики некоторые законы и правила, что при конвенционалистком истолковании выглядит как привнесение этих законов и правил в математику субъектом. Точно также и другие науки используют математические положения. Использовался и тот факт, что иногда одну и ту же теоретическую систему можно строить, исходя различных наборов аксиом. Также определённую роль сыграло обстоятельство, что некоторый эмпирический факт и соответственно подтверждаемое им положение в истории науки иногда истолковывались по-разному и включались в различные теории. Так, Р. Карнап ввел «принцип терпимости», согласно которому можно выбирать («терпеть») любую избранную решением субъекта непротиворечивую логическую систему. Понятие «конвенция» оформилось как своего рода новый вариант кантовского понятия «априорности» в смысле обозначения независимости тех или иных предложений от чувственного опыта, внеэмпирических форм языка науки. К. Пуанкаре, например, считал, что основные положения геометрии есть всего лишь соглашения, и нет смысла доискиваться, истинны они или ложны. Эти соглашения только удобны. Единственное требование – непротиворечивость. Таким образом, конвенционалисткая трактовка истины ограничена соглашением (конвенцией) между исследователями, а выбор зависит от удобства, простоты и т.д.

Позитивистская концепция истины – истина – опытная подтверждаемость знания.

Позитивизм в своей программе подчёркивал, что имеет смысл только то знание, которое проверено в опыте, причём опыт понимался как описание явлений, переживаемых, осознаваемых человеческой психикой, т.е. речь шла о чувственном опыте субъекта. «Чистый опыт», по Авенариусу, - это содержание человеческого сознания, «очищенное» от объективной действительности как его источника, от причинных связей, от ценностных и антропоморфических представлений. Основание подобной позиции строится на том утверждении позитивистов, что знания, научные законы – всего лишь фиксация сосуществования, зависимостей между явлениями в наших ощущениях. Как говорил родоначальник позитивизма О. Конт, наука и её законы отвечают не на вопрос «почему», а только на вопрос «как», субъект не должен стремиться к познанию скрытых глубин действительности, а анализировать, сопоставлять знания с данными своего сознания.

Неопозитивизм продолжил эмпирическую традицию позитивизма, пытавшегося свести (редуцировать) всё наше знание к элементам опыта, только видоизменил свою программу. Он разделил предложения на аналитические и синтетические. Синтетические предложения в отличие от аналитических описывают структуру внешнего мира и оцениваются на истинность. Однако внешний мир понимался в духе позитивизма как содержание наших органов чувств. Поэтому истинность предложения выводилась из соответствия его чувственным данным субъекта, или «факту». Этот процесс в неопозитивизме получил название «принцип верификации».

Возвращаясь к тем изменениям, которые претерпевает гносеология с конца XIX века и по сегодняшний день: переосмысление субъект – объектного отношения, самого субъекта и его активной роли в познании, становится понятным перевод проблемы истины с объективного плана - в субъективный. Примером тому служит и прагматическая концепция истины – истина – это полезность знания, его эффективность.

Основатель прагматизма Ч. Пирс ввёл принцип – теорию значения, согласно которой значение всякого знака (знания) заключается в совокупности практических последствий работы с ним. Такое знание считается истинным. Для его достижения необходима в первую очередь психологическая убеждённость, верование субъекта, причём, вопрос о соответствии этой веры реальности оказывается второстепенным. Последователи Пирса У. Джемс, Д. Дьюи свели реальность лишь к содержанию сознания субъекта, его опыту. Внешний мир – это всё то, что дано в опыте, что осмысливается и оценивается с точки зрения практической полезности.

Идеи конвенционализма и прагматизма широко вошли в постмодернизм. Постановка в центр мира субъекта, определение реальности через субъекта привело к пониманию истины как субъективной: истина для данного субъекта, полученная средствами этого субъекта в его опыте. Истина плюралистична, релятивна, зависит от целей и интересов субъекта, насколько успешна в его практической деятельности, в том числе и в конструировании им реальности. Поэтому истина есть скорее характеристика наиболее адекватного способа деятельности как её регулятор, а не слепок объекта. Поскольку способов деятельности много, постольку истин также много, необходимо лишь следовать определённым сообществом (коллективным субъектом) процедурам и правилам.

Вопрос о субъективном и объективном содержании истины представляет проблему, т.к. с одной стороны, истина субъективна, не существует помимо субъекта, зависит от него. С другой стороны, истинное знание неизбежно содержит объективную составляющую, которая не зависит от человека и связывает его с реальностью. Вопрос об объективности истины достаточно сложный, если учесть, что содержание зависит не только от объекта, но и от субъекта. Отсюда следует -объективность истины понимается с учётом ряда моментов:

1. Первичность материального, которое объект представляет, по отношению к знанию как идеальному, в котором материальное представляется.

2. Истина всегда относится к направленному отношению «субъект – объект», из которого объект никогда не может быть элиминирован (изгнан).

3. Субъективные моменты, которые содержатся в истине, составляют не столько личные качества познающего субъекта, сколько качества исторического коллективного субъекта – общества. Эти качества уже закрепились в данной культуре, в том числе и в способах взаимодействия субъекта и объекта.

Учёт этих обстоятельств позволяет характеризовать истину с точки зрения её объективности.

Другие характеристики истины – это её абсолютный и относительный характер. Абсолютная истина – полное, исчерпывающее знание о предмете. Возможность такой истины понимается как:

- результат познания отдельных сторон изучаемых объектов (констатация фактов, что не тождественно абсолютному знанию всего содержания данных фактов);

- окончательное знание определённых аспектов действительности;

- то содержание относительной истины, которое сохраняется в процессе дальнейшего познания;

- полное, актуально никогда целиком не достижимое знание о мире и о сложноорганизованных системах.

Однако следует учитывать, что истина определяется через культуру общества, в зависимости от типов и способов деятельности, которые всегда существуют в определённой конкретно – исторической форме. Поэтому истина всегда относительна как знание неполное, незавершённое, т.к. существует в отношении того конкретного способа деятельности, через который формируется знание. Во – первых, следует учитывать историческую ограниченность человеческой практики, расплывчатость, приблизительность тех или иных знаний, изменчивость социокультурных и мировоззренческих оснований познания. Во – вторых, гносеологическая точность знания как мера адекватности теории носит интервальный характер, т.е. целостна, непрерывна в рамках определённого интервала (времени, теории, парадигмы и т.д.) и прерывна при переходе к другому интервалу. Иначе говоря, истинное знание может и не являться таковым в другом отношении. Например, переход от классической механики к релятивистской. Очевидно, что изменяются и развиваются сами объекты, изменяются навыки и правила деятельности субъекта, совершенствуются приборы и аппаратура исследования.

Из этого обстоятельства вытекает такая черта истины как конкретность. Истина конкретна в зависимости от конкретных связей и взаимодействий, присущих явлениям, от условий, места и времени, в которых они существуют и развиваются. Скажем, «вода кипит при 100 градусах Цельсия» правильно при наличии нормального атмосферного давления (760 мм ртутного столба) и неправильно при отсутствии этого условия. И по отношению к социальным явлениям конкретность истины – непреложное условие в плане познания и регулирования общественной жизнью. Нельзя, например, авторитарно насаждать образцы одной культуры – другой без учёта её специфики, внедрять чуждые какой- либо общественной системе нормы и правила. Всё это может привести к сбоям, разрушению функциональной предназначенности системы.

В свете вышесказанного абсолютность истины имеет проблематичный характер. Абсолютность истины возникает лишь в системах жёсткого закрепления за результатами познания тех способов деятельности, посредством которых они были получены, например, в математике, формальной логике. Употребление абсолютных истин по отношению к внешнему миру должно носить весьма осторожный характер: эти истины могут применяться лишь там, где субъектом уже проделана предварительная работа по определению чётких условий закрепления способов получения и применения этих истин. Способ применения должен находиться всегда в соответствии со способом получения знания. Следовательно, значение абсолютной истины приписывается знаниям в том случае, когда способы получения знания и способы оценки его на истинность совпадают, к тому же если не знаем другой альтернативы и не можем выйти за рамки принятого образца познавательной деятельности.

Истина многообразна и проявляет себя в различных аспектах.

Аксиологический аспект истины раскрывает её нравственно – этическую, эстетическую и праксеологическую сторону, связан с определением смысла жизни человека, значимости для всей деятельности человека. Истина как ценность, полезность.

Праксеологический аспект выделяется особо, в связи со значимостью истины в преобразовательной деятельности человека. Владея истиной, он успешнее осуществляет свою связь с внешним миром.

Помимо гносеологического содержания истина имеет ещё бытийственный аспект - онтологический. В истине фиксируется бытие, через его осмысление истина обретает как бы собственное бытие, значимость.

С понятием истины связано понятие заблуждение – непреднамеренное несоответствие суждений или понятий объекту. Заблуждение вытекает из самого характера поиска истины : выдвижение предположений, догадок, гипотез о неизвестном всегда связано с предварительными представлениями субъекта на основе уже известного. Истолкование же области неизвестного с позиций известного далеко не всегда истинно. Кроме того многогранность самих объектов охватывается не сразу, чаще всего изучение строится односторонне, фрагментарно. Это приводит в дальнейшем к пересмотру знания на истинность, выдвижению новой истины. Предположения и гипотезы, неизбежные в поиске истины, сами по себе ни истинны и не ложны, просто одни более достоверны, другие менее. Субъект в силу своих интересов способен гипотетическое знание возводить в разряд истинного. В познании заблуждение играет различную роль: могут способствовать созданию проблемных ситуаций и служить дальнейшему развитию познания. Пример тому – алхимия. Оказавшись в целом заблуждением, способствовала становлению химии. Заблуждение может и увести в сторону от истины. В конечном счёте, только практика (в её конкретно – историческом развитии) способна отделить заблуждение от истины.

В отличие заблуждения ложь – преднамеренное возведение заведомо неправильных представлений в истину.