История Литературы 1 сем / русская литература / 411 Демократическая сатира» XVII в. и «народная смеховая культура»

49:«Демократическая сатира» XVII в. и «народная смеховая культура» (произведения по выбору студента).
Старейшей редакцией «Повести о куре и о лисице» является прозаическая; что же касается сти-хотворной и смешанной, то они возникли не ранее начала XVIII в. В старейшей редакции рассказ начи-нается с того, что к дереву, на котором сидит кур, т. е. петух, «велегласный и громкогласный», прослав-ляющий Христа и про¬буждающий христиан от сна, подходит ласковая лисица и, обратив¬шись к куру со льстивыми словами, предлагает ему спуститься к ней, «преподобной жене» для того, чтобы принести покаяние в своих грехах, которые лисица ему с радостью отпустит «в сем ве-це и в будущем». Кур, хотя и сознаёт свои тяжкие грехи, сначала отказывается сойти с дерева, потому что знает, что язык лисы льстив, а уста её полны неправды. Словами «святых книг» лиса, даже прослезившись о грехах кура, убеждает его в необходимости покаяться, чтобы избегнуть муки вечной и тьмы кромешной. Под¬давшись «душеполезным» словам лисы, кур сам прослезился и стал спускаться к ней «с древа на древо, с сучка на сучок, с куста на кустик, с пенька на пенёк». Спустившись, он сел на голову лисы, ли¬са же тотчас схватила его своими когтями, стала скрежетать зубами, глядеть на него «немилостивым оком, аки диавол немилостивый на христиан», и укорять его, завопившего в Лисицыных когтях, в раз¬ных пре-грешениях. В «святых книгах» и в «правилах святых отец» пишется: одну жену следует взять по закону, другую для рождения детей, а кто берёт третью, тот прелюбодействует; кур же, «лихой человек, злодей и чародей, законопреступник», держит у себя мно¬го жён, по двадцати и по тридцати и больше, и за это предаст его лиса злой смерти. Но кур ссылку на «писание» пытается париро¬вать другой ссылкой на то же «писание», где сказано: «Плодитеся и роститися и умножите землю, о сиротах и о вдовицах всякое по¬печение имейте и пекитеся велми, то будете наследницы царствия небеснаго». Тогда лиса предъявля-ет куру новое обвинение: он бра¬та своего ненавидит, а где с ним сойдётся, тут больно бьётся с ним из-за ревнивых их жён и наложниц, и за это он повинен смерти. А ещё, когда она, голодная лиса, пришла к крестьянину на двор, где сидели куры, он закричал и разбудил людей, и они за ней по¬гнались, чтобы её убить, будто она у них хотела отца удавить, а мать утопить; за одну курицу хотели её погубить. И никто теперь не избавит его от лисьих когтей — ни князь, ни боярин, ни иной кто из вельмож. Кур оправдыва-ется тем, что «у которого господи¬на жить, тому и служить и волю ево творить», и в Евангелии ска¬зано: «Не может раб двема господином работать». Но никакие ссылки на «писание» и жалобные просьбы о пощаде не действуют на лису: «Ты на то надеешися,— говорит она,— что грамоте горазд и отвещати умеешь. И тем тебе не отговоритца. Повинен ты еси смерти». Лиса хочет уже куру «живот скончать», но кур, заво¬пив громким голосом, просит дать ему сказать ещё единое слово: звал его Крутицкий ми-трополит в поддьяки, очень хвалил его голос и приглашал петь у него на амвоне тонким дискантом. Кур обеща¬ет давать лисе ежегодный оброк, чем только она пожелает, и, буде захочет она во власть войти, исхлопочет у митрополита, чтобы сде¬лали её просвирней, и будут у неё большие доходы, а сверх того от него — кура — оброк в пятьдесят рублей. Но лиса не верит обеща¬ниям кура. «Не сули ты мне журав-ля в небе, токмо дай синицу в руки. Не сули мне в год, сули в рот»,— говорит она и съедает кура.
Использование «священного писания» в сатирических и пароди¬ческих целях в смехотворном его применении, что мы имеем в на¬шей повести, лишний раз свидетельствует об общем упадке церков¬ного престижа, особенно в той среде, из которой вышла повесть,— в среде служилого сословия или в посад-ской. Повесть представляет собой искусное сочетание церковных и вообще книжных цитат с эле¬ментами просторечия и устнопоэтическим пословичным и погово¬рочным материалом.