История Литературы 1 сем / русская литература / 312 Понятие о паломнической литературе. Хожения. “Хожение в

Понятие о паломнической литературе. Хожения. “Хождение в Палестину, Святую землю” игумена Даниила и “Хождение за три моря” Афанасия Никитина: сопоставительный анализ:
“Хождение в Палестину, Святую землю”:
Довольно рано, вероятно вскоре после принятия Русью христианства, начались путешествия рус-ских людей в "святую землю" - в Палестину, на Афон и в Константинополь, как в центры, представ-лявшие собой средоточие христианских святынь. Побуждением к таким путешествиям являлось в ос-новном стремление молодой русской церковной организации укрепить свои силы путём непосредствен-ного общения с христианским Востоком. Такое общение, несомненно, повышало престиж русской церкви, включая её в сферу междухристианских отношений и тем самым выводя из состояния домаш-ней изолированности. Индивидуальными побуждениями к путешествиям, особенно на первых порах, были и религиозное чувство и простая любознательность.
"Хождение" Даниила любопытно тем, что в нём сочетается точное описание топографии Пале-стины с обилием легендарного и апокрифического материала, почерпнутого путешественником отчасти из устных рассказов, отчасти из соответствующих книжных источников, с которыми он был, видимо, хорошо знаком ещё прежде, чем предпринял своё путешествие. Именно наличие в значительном коли-честве этого легендарного и апокрифического материала, а также в некоторых случаях лирическая ок-рашенность всего сочинения определяют литературное его значение. Оно написано языком, близким к живому разговорному русскому языку. Оно дошло до нас приблизительно в ста списках, относящихся ко времени от XV до XIX вв.
Игумен Даниил начинает рассказ о своём путешествии с мотивировки его. Он пошёл в Иеруса-лим прежде всего для того, чтобы видеть "очима своима грешныма" те места, которые исходил своими ногами Христос. Далее он предупреждает, как это часто делали древнерусские писатели, что не в со-стоянии рассказать о виденном и слышанном так, как это нужно было бы, и просит не осуждать его за его худоумие и грубость: кто ходил по этим святым местам со страхом божиим и смирением, тот не по-грешит - но милости божией; он же неподобно ходил по святым местам, во всякой лености, и слабо-сти, и пьянстве, творя всякие неподобные дела.
Разумеется, мы имеем тут дело не с реальными фактами поведения Даниила, а с тем обычным самоуничижением грешника, которое так типично для старинного религиозно настроенного писателя.
Рассказ Даниила о пребывании в Святой земле многоаспектен. Во-первых, он тщательно описывает различные архитектурные сооружения: храмы с их росписями, военные фортификации, гробницы персонажей Священной истории. Во-вторых, он характеризует природу Палестины, которая интересует его и как место, где произошли разные исторические события, и как проявление величия Бога-Творца, и как реальные условия его путешествия. В-третьих, он обращает внимание на хозяйственную жизнь страны, на особенности земледелия, скотоводства, садоводства, рыбного и других промыслов. Наконец, Даниил вспоминает о своих встречах с самыми разными людьми - католиками, мусульманами, православными, и при этом проявляет удивительную религиозную веротерпимость. Рассказ Даниила обстоятелен и детален.

“Хождение за три моря”:
"Хожение" - это драгоценный исторический документ, живое слово человека XV столетия, замечательнейший памятник литературы. Для своего произведения Афанасий избирает жанр путевых записок, очерков. В отличие от "путешествий-хождений" XII-XIII вв., его "хожение" лишено религиозно-дидактических целей. Никитин едет в неведомую русским людям Индию для того, чтобы собственными глазами видеть ее, чтобы там "посмотреть товаров на Русскую землю".
Таким образом, не только любознательность, но и практическая сметка купца руководила Афанасием в его путешествии. На основании "Хожения за три моря" мы можем отчетливо представить себе незаурядную личность русского человека, патриота своей родины, прокладывающего пути в неведомые страны ради "пользы Руския земли". Никакие невзгоды и испытания, выпавшие на долю Афанасия на многотрудном пути, не могли испугать его, сломить его нолю. Лишившись в устье Волги своих кораблей, которые были разграблены степными кочевниками, он продолжает путь. Возвращение назад в Тверь не сулило ему ничего, кроме долговой тюрьмы, а вперед манила даль неведомых земель.
"Хожение за три моря" отличается обилием автобиографического материала, Никитин подробно описывает свои внутренние переживания. Однако центральное место в "Хожении" занимает обстоятельный рассказ Афанасия об Индии. Русского человека интересуют быт и нравы чужой страны. Его поражает "черный" цвет кожи местных жителей, их одежда: "...люди ходят нагы все, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу плетены". Особенно странным и необычным для русского человека был вид "простоволосых" замужних женщин. Не едят индийцы "никоторо гомяса", а едят днем дважды, а ночью не едят и не пьют вина. В пищу употребляют "брынец" (рис) да "кичири" (морковь) с маслом, да "травырозные едят". Перед приемом пищи омывают руки, ноги и прополаскивают рот. Едят правою рукою, а ложки и ножа не знают. Записки Афанасия Никитина не отличаются литературностью, как она понималась в Древней Руси. Интересует русского путешественника и вооружение индийского войска и техника ведения боя. Однако он с осуждением говорит о бессмысленности и пагубности войн.Описание Индии у Афанасия Никитина строго фактично, и лишь в двух случаях он приводит местные легенды. Такова легенда о птице "гукук" в городе Алянде. Она летает по ночам и кричит "гу-кук" и на "которой хоромине сядет, тут человек умрет"; а кто ее хочет убить, "то ино у нее из рта огонь выйдет". Вторая легенда, приводимая Никитиным,- это легенда об обезьяньем князе, навеянная, очевидно, индийским эпосом "Рамаяной". В них нет украшенности, нет заботы о стиле. Он пишет просто, и в этой простоте их особое очарование. Никитин подробно описывает быт индусов.