Литературное свидетельство: «Круг моего бессилия замкнулся…»

Этими словами заканчивается рассказ «Руфь» из книги «Наваждение» удивительной современной писательницы Лилии Ким о молодой, внезапно овдовевшей женщине. Состояние ее героини как нельзя лучше отражает душевное смятение человека, когда его тревога становится депрессией, а депрессия — тревогой:

«Жизнь моя закончилась вместе с последним выдохом Хилеона. Я повисла между тем светом и этим, не в состоянии оказаться ни в одном из них. Жизнь никогда еще не была более бессмысленной, но покончить с собой у меня все еще не хватало духу, может быть, отчасти потому, что последними словами Хилеона было: „Пожалуйста, живи счастливо“. Он очень любил просить меня о какой-нибудь немыслимо сложной мелочи.

— Не переживай так, ты еще молодая, детей у тебя нет. Ты еще выйдешь замуж. Я сделала ремонт в твоей комнате. Нужно будет договориться перевезти вещи, — мать строит планы по поводу моей жизни.

Я услышала только: «детей у тебя нет» и разрыдалась. Мать принялась меня успокаивать, однако на лице ее досада, что я не понимаю, как она все хорошо придумала и устроила.

— А я не хочу жить! Я не хочу больше жить! Мама! Слышишь! Я, твоя дочь, не хочу жить! — крик раздается у меня внутри, продолжаясь надрывным эхом, обращенный в черную дыру, оставшуюся от моей души, куда я все более и более погружаюсь».

Утрата интереса, способности испытывать удовольствие

По научному этот симптом называется «ангедония» (утрата чувства удовольствия), по простому — это когда ничего не хочется делать, силы есть только лежать и смотреть в стенку. Процессы торможения в головном мозгу возобладали над процессами возбуждения: человека, страдающего депрессией, не только ничего не радует, но и не впечатляет. То, что раньше доставляло удовольствие, теперь кажется пресным, пустым, глупым. Впрочем, от тяжести депрессии и выраженность этого симптома сильно варьирует.

Легкая депрессия. В случае депрессивного невроза мы, конечно, можем чем-то заинтересоваться, хотя круг наших интересов значительно сократится, да и тот интерес, что возникнет, быстро погаснет. Чувство удовольствия как бы сглаживается и сходит на нет раньше обычного. Особенно отчетливо это осознается в сексуальной сфере — нет желания, не хочется, не увлекает. Но если приглядеться повнимательнее, то заметишь, что и программ интересных на телевидении не стало, и увлекательные книги перевелись, и работа — хомут, и отдых — омут. Какие-то удовольствия, конечно, еще есть, но мало в них удовольствия, мало. Характерная черта — утрата интереса больного к своему внешнему виду, женщины, например, перестают использовать косметику или делают это совершенно автоматически, то есть по привычке, а не из желания нравиться и производить впечатление.

Средняя депрессия. Если же у человека смешанная депрессия — от стрессов и от генов, то весь его интерес ограничивается тематикой болезненных переживаний. Если его беспокоит ситуация на работе, то он будет фиксироваться на каких-то ее нюансах — отношениях с начальником, с партнерами, сослуживцами. Причем фиксироваться болезненно, избирательно, так, словно бы кроме этих нескольких проблем в его жизни вообще ничего нет.

Чтобы вычистить одно, приходится выпачкать что-нибудь другое; но можно испачкать все, что угодно, и ничего при этом не вычистить.

Лоуренс Дж. Питер

Люди, страдающие такой формой депрессии, сохраняют пассивность, своего рода нейтралитет, даже в тех случаях, когда их окружающие активно выражают радость или заинтересованность. Чувство утраты удовольствия охватывает самые широкие пласты (пища теряет вкус, мир кажется «серым» и т.п.). Это переживание становится мучительным, тягостным, возникают постоянные сравнения себя с нормальными людьми: «Чему они радуются?.. Что им может быть в этом интересно?». В конечном счете такой человек приходит к мысли, что сам он уже «ни к чему не пригоден», сильно изменился, совсем на себя не похож, «стал не таким».

Тяжелая депрессия. Если же депрессия у человека генетическая, то утрата интереса и удовольствия может и вовсе дойти до полного отказа от какой-либо деятельности. Высказывания пациентов на этот счет звучат пугающе, они удивляются, как вообще можно испытывать заинтересованность и удовольствие. Они могут спросить у врача: «А вы можете чему-то радоваться? Чему?!» То, что раньше доставляло удовольствие, радовало или интересовало, кажется теперь бессмысленным, абсурдным, нелепым, чудовищным. У такого человека может возникнуть ощущение, что он и вовсе никогда в жизни не испытывал удовольствия или интереса. Настолько депрессия способна изменить не только наше ощущение настоящего, не только наши представления о будущем, но даже наши воспоминания о прошлом.