Глава 2 сознание продукт развития материи

Конкретнонаучный подход к проблеме происхожде­ния сознания состоит в изучении непосредственных особенностей и этапов эволюции природы, приводящей к возникновению сознания. Этот подход содержится в данных физики, химии, биологии, космологии, антропологии и других наук. Философский аспект проблемы составляет наиболее общее содержание процесса развития ма­терии к мыслящим существам. Проблема заключается прежде всего в том, как и почему материя приобретает способность универсального отображения самой себя.

Материал конкретных наук показывает, что сознание возникает в результате закономерного развития приро­ды. Идя дальше, философия делает вывод о том, что вся материя как таковая обладает неустранимой и всеоб­щей способностью, высшим проявлением которой являет­ся сознание, способностью отражения. В научной форме существование этой способности было открыто диалек­тическим материализмом. «... В фундаменте самого зда­ния материи» можно лишь предполагать существование способности, сходной с ощущением». «...Логично пред­положить, что вся материя обладает свойством, по суще­ству родственным с ощущением, свойством отраже­ния»⁷⁸.

С выходом в свет «Теории отражения» Т. Павлова (1936) в марксистской философской литературе все бо­лее утверждается трактовка отражения как внутренней стороны, взаимодействия тел, выражающейся в соответствующей внешней реакции. Категория отражения рас­крывает, следовательно, внутреннее соответствие, адекватность изменений взаимодействующих тел и не мо­жет быть отождествлена с категорией взаимодействия. Вместе с тем, отражение нельзя представить вне связи с взаимодействием. Отражение есть способность материальных тел воспроизводить характер внешнего воз­действия.

Возникновение ощущений, психики, сознания лежит на общей линии развития этой способности воспроизведения, связанной с взаимодействием материальных тел.

Нетрудно понять, что ощущения и сознание суть не что иное, как внутренние моменты особых форм взаимодей­ствия животных и человека с внешним миром. Поэтому как догадка Дидро о пассивной «чувствительности» мо­лекул, так и аналогичные идеи Э. Геккеля, И. П. Павло­ва и других ученых в совершенно определенной форме связывали поиск первоосновы ощущений с фундамен­тальной способностью взаимодействия тел друг с дру­гом.

Основные ступени развития способности отражения определяются основными формами материи.

На уровне физической формы материи предметы ото­бражают друг друга в физических характеристиках, массе, ускорении, температуре, давлении, заряде, напря­женности поля и т. д. Поскольку своеобразие физической формы отражения, как и физического мира, в целом, ис­следовано еще недостаточно, можно отметить лишь наи­более общие черты, которые приобретает здесь способ­ность отображения. Прежде всего, физическое отраже­ние связано с масс- энергетическими взаимодействиями и поэтому «след», отображение имеет здесь масс-энергетический характер, т. е. так или иначе связано с дву­мя важнейшими свойствами физической формы материи. Отображение обладает здесь, далее, структурой, совпа­дающей со структурой физического взаимодействия. Ин­дивидуальность физических объектов обусловливает ло­кальность отображения. Наличие цепных взаимодей­ствий (передаваемых, например, от одного атома к другому) означает существование цепного отображения. Появление физической формы отражения, связанной с масс- энергетическими характеристиками объектов, физи­ческой структурностью, локальностью, цепными взаимо­действиями является отдаленной подготовкой возникно­вения психического отображения, которое невозможно без физических процессов отображения.

На уровне химической формы отражения объекты воспроизводят особенности друг друга в химических ка­чествах и свойствах. Химическая форма материи харак­теризуется большим, чем физическая, многообразием качеств и большей сложностью структур. Коренной осо­бенностью химических качеств служит то, что они суть явления над- масс- энергетического уровня, т. е. соотно­сятся и взаимодействуют друг с другом не по принципу масс- энергетических взаимодействий, а в зависимости от их места в системе химических элементов. Квантовая фи­зика показала, что все химические связи и превращения имеют свою физическую основу (что служит для неко­торых ученых поводом для отождествления химии с квантовой физикой), однако собственная природа хими­ческих связей имеет иные, чем масс-энергетические, принципы. Более того, парадоксальный характер ото­ждествления химии с квантовой физикой заключается в том, что квантовые закономерности атома суть физика, сформировавшаяся в соответствии с природой атомов как химических целостностей, т. е. квантово-физические явления, лежащие в основе химических превращений, суть теневая физическая основа последних. Сходство квантово-физических и химических явлений, которое служит поводом для сведения химизма к физике, оказы­вается на самом деле проявлением зависимости органи­зации физической основы химизма от более высокого химического уровня организации материи.

Существенной особенностью химизма является не­сравненно большее, чем в физике, развитие качествен­ных превращений, получающих все более разветвленный и цепной характер. Механизмом превращений, приводя­щих к образованию все более сложных химических ве­ществ, выступает химический синтез, заключающийся в образовании нового слитного качества. В пределах это­го качества индивидуальность составляющих качеств становится непосредственно неразличимой, хотя химиче­ские ингредиенты сохраняют относительную самостоя­тельность в рамках структуры нового целого.

Отображение на уровне химизма состоит, следова­тельно, во взаимном изменении химических веществ, при котором возникает новое химическое качество. Присо­единяя или теряя атом или группу атомов, химическое вещество отображает внешнее воздействие, теряя старое и приобретая новое качество. Химическое отображение, таким образом, осуществляется и закрепляется образо­ванием нового химического качества и имеет в этом смысле прерывный характер.

Химический синтез есть непосредственный предше­ственник ощущения, которое тоже является своеобраз­ным синтезом особенностей взаимодействующих аген­тов – внешнего предмета и живого субстрата. У коллои­дов, последней ступени химического мира, предваряю­щей жизнь, возникает устойчивость, т. е. Способность коллоидных частиц (мицелл) сохранять свою индиви­дуальность и отделённость от среды, образовывать внут­реннюю структуру и все более сложные цепи химических превращений. Коллоиды приобретают специфические хи­мические свойства, являющиеся прообразами биологиче­ской активности: «защиты» и «привыкания» (повыше­ние устойчивости коллоидов к разрушающим воздей­ствиям извне), «сенсибилизации» (повышение чувстви­тельности к внешним воздействиям). Если в процессе физического воздействия тело, по-видимому, лишь про­являет свою устойчивость и противодействие разрушаю­щим воздействиям, то коллоиды ее повышают или пони­жают. Активность коллоидов есть своеобразное химиче­ское приспособление, подготавливающее появление био­логического приспособления.

Жизнь, как уже отмечалось, есть способ существова­ния специфического над химического субстрата, химическими компонентами которого являются белки, нуклеи­новые кислоты, жиры, углеводы и другие соединения. Этот способ существования состоит по существу в био­логическом самосохранении и самообновлении живого. Отражение на уровне живого приобретает следующие основные черты. Во-первых, отражение осуществляется здесь живым субстратом, организованным в виде отдель­ных живых организмов, популяций, видов и т. д. и обла­дающим несравненно большим богатством свойств и структуры, вследствие чего оно становится более слож­ным. Во-вторых, если в неживой природе отражение сли­то с общим процессом взаимодействия предмета со сре­дой, то в силу приспособительного характера жизни у организмов обособляется и специализируется особый вид отражения, отличный от непосредственного вещественно­го взаимодействия организма со средой (ассимиляции-диссимиляции). Основной функцией этого специализиро­ванного вида отражения становится «информация» об из­менениях внешней среды, необходимая для приспособ­ления организма к условиям его существования. В ходе эволюции живых существ этот вид отражения, разви­ваясь качественно и количественно, все более противо­поставляется непосредственному взаимодействию со сре­дой, в конечном счете обслуживая процесс самосохра­нения и самообновления живого. Раздвоение отражения на два основных вида является общей природной предпосылкой раздвоения человеческой деятельности на ма­териально-практическую и духовную.

На всякое тело падает два рода влияний: благо­приятные для его сохранения и неблагоприятные. Уже у коллоидов появляется элементарная способность увели­чивать или уменьшать свою восприимчивость к воздей­ствию внешнего агента. Однако это приспособление имеет эпизодический характер. Повышение или пониже­ние восприимчивости не диктует, специальной тенден­цией самосохранения коллоида, но вызывается опреде­ленными отношениями химических свойств реагирующих веществ. Для коллоида внешние воздействия классифи­цируются только по химическому сродству, а не по прин­ципу «полезные – вредные». Дифференцировка внешних воздействий на полезные и вредные предполагает такую целесообразность, когда все процессы, происходящие в теле, направлены, в конечном счете, на сохранение орга­низма. Химические «приспособления» подобной целе­сообразностью не обладают и содержат в себе предпо­сылки дифференцировки внешних агентов на благо­приятные и неблагоприятные.

Усложнение и совершенствование способности отра­жения у живых организмов происходит на основе появ­ления и развития специального субстрата отражения:

первоначально особых лабильных структур клетки, за­тем – чувствительных клеток, нервных клеток и нерв­ной системы, достигающей наивысшей сложности у че­ловека. В связи с появлением специального субстрата отражения – нервной системы – возникают особые со­стояния, обусловленные внешними воздействиями – нервное возбуждение и торможение, специальные фор­мы отражательной деятельности – условные и безуслов­ные рефлексы, специфические закономерности отража­тельной деятельности – иррадиация и концентрация, индукция и т. д.

Способность отражения на уровне живой природы проходит две основные ступени развития. Первая из них есть раздражимость, т. е. способность живых тел отве­чать на внешние воздействия состоянием возбуждения, которое выражается в той или иной внешней реакции. Раздражимость есть материальное физиологическое яв­ление, получившее наивысшее развитие. Раздражимая ткань обладает свойствами реактивности, лабильности, анализа и синтеза, индукции, иррадиации и концентра­ции процессов раздражения, своеобразным сохранением или «памятью» и т. д. Эти свойства служат предпосыл­кой возникновения аналогичных, но более сложных свойств психики.

На определенном этапе развития жизни раздражи­мость порождает чувствительность, ощущение, с кото­рых начинается вторая ступень развития отражения в живой природе – психика.

Основные черты психики глубоко родственны соот­ветствующим и предшествующим, но менее развитым чертам раздражимости. Раздражимость является той замечательной способностью живой ткани, которая вы­ступает в качестве «прообраза» психики: раздражимость в неразвитой форме содержит все основное, что есть в психике, – реактивность, анализ и синтез, «память» и т. д. Поэтому нельзя не видеть, если мы хотим остать­ся на почве фактов, что психика развивается из мате­риального свойства – раздражимости, т. е. предше­ствующей психике материальной ступени развития свой­ства отражения.

Раздражимость простейших живых существ, предше­ствующих появлению организмов, обладающих психи­кой, является оптимально развитой, так как в ней боль­ше, чем в других физиологических явлениях, выражены свойства реактивности, анализа и синтеза и т. д., и в то же время раздражимость на этом уровне развита менее, чем у существ, обладающих сложной психической деятельностью.

Психика животных также проходит ряд этапов, до­стигая наивысшего уровня развития у человекообраз­ных обезьян, который служит непосредственной предпо­сылкой возникновения человеческой психики с ее выс­шей формой – сознанием. Человеческая психика вклю­чает в себя очеловеченные формы животной психики (инстинкты, чувственное познание), специфически человеческие формы бессознательного и сознание, интегрирую­щее психику человека в целостное единство и держащее под своим контролем остальные уровни человеческой психики.

Какова природа психической деятельности? В чем за­ключается коренное отличие психики от допсихических, материальных форм отражения?

Центральным понятием, связанным с объяснением природы отражения как всеобщего свойства материи, является понятие адекватности отображения отобра­жаемому. Исходя из детерминистического понимания взаимодействия, мы с полным основанием делаем вы­вод о том, что испытывающее воздействие тело должно изменяться в соответствии с этим воздействием, т. е. должно в той или иной мере воспроизводить признаки воздействующего тела. Существование отражения, по­нятого в собственном смысле слова, является, очевидно, неоспоримым фактом. Однако необходимо выяснить ха­рактер, глубину и полноту воспроизведения телами осо­бенностей друг друга, что составляет содержание проб­лемы адекватности отражения. В наиболее общем виде адекватность может пониматься как воспроизведение качества, количества и структуры (формы) воздействую­щего агента.

* * *

Отражение характеризуется тремя основными осо­бенностями или закономерностями.

Поскольку любой материальный предмет изменяется лишь в соответствии со своей собственной природой, необходимо заключить, что наиболее общей закономер­ностью всех форм отражения является зависимость характера глубины и полноты, отражения особенностей воздействующих объектов от природы (качества, количества, структуры и т. д.) субстрата отражения.

В каждом акте отражения даны два тела: воздей­ствующее и испытывающее воздействие (мы отвлекаем­ся от того факта, что взаимодействие всегда носит двух­сторонний характер). Тело, испытывающее воздействие, изменяется в соответствии с этим воздействием. Значит, в изменении тела есть содержание, не зависящее от дан­ного тела и являющееся отраженным. Во то же время каждый предмет способен изменяться только согласно своей природе, и поэтому в его изменении имеется момент, не зависящий от воздействующего тела и связанный со спецификой тела, испытывающего воздействие. Внешнее воздействие, превращаясь в собственное состояние суб­страта отражения, переделывается согласно природе этого субстрата и принимает новую форму, отличную от формы воздействия. Между содержанием и формой от­раженного состояния имеются определенные отношения, которые изменяются по мере развития и усложнения материального субстрата отражения. Поскольку тело может изменяться только в соответствии со своей спе­цифической природой, в отраженном изменении нет ни­чего такого, что противоречило бы природе самого тела, выходило бы за ее рамки. В противном случае следова­ло бы допустить, что любое тело обладает способностью, фактически тождественной сознанию.

Указанные обстоятельства обусловливают важную особенность отражения, отношения между содержанием отраженного состояния («следа»), определяемого внеш­ним воздействием, и формой, зависящей от субстрата отражения. Тело адекватно воспроизводит лишь те каче­ства воздействующих объектов, которые присущи само­му отображающему телу. Такое отображение можно определить как отражение «с сохранением качества» воздействующего объекта. Значит, отображение аде­кватно качеству отображаемого лишь постольку, по­скольку тела сходны по своей природе, и не адекватно, поскольку они различны. Так, взаимодействия электро­статических полей обусловливают такое изменение этих полей, в котором сохраняется специфика отображаемо­го, ибо взаимодействующие объекты качественно одно­родны. Напротив, в процессе взаимодействия, связанного с превращением, например, теплоты в электричество, сходство отображения и оригинала становится весьма отдаленным, качественная специфика отображаемого сводится к специфике субстрата отражения. При взаи­модействии шаров А и В состояние воздействующего шара А адекватно воспроизводится в механических характеристиках шара В, однако последние неспособны выразить, например, природу электромагнитного поля или человеческой руки, которые привели в движение шар А.

Сходство оригинала и копии («следа») в подобных случаях состоит, в основном, в количественной эквива­лентности воздействия и «следа», происходит, напри­мер, передача определенного количества энергии безотносительно к ее форме. Существует также формальное (структурное) сходство воздействия и «следа» – взаимно однозначное, изоморфное, гомоморфное и т. д., кото­рые представляют большой интерес, в особенности в связи с созданием кибернетических систем. Как уже бы­ло показано в советской философской литературе, электронные счетные и управляющие устройства основаны на способности отражения, присущей любым материаль­ным телам. Следует добавить, что в кибернетических системах эта способность использована главным обра­зом со стороны ее формы: информация есть упорядоче­ние состояний отображающей системы в формальном соответствии с состояниями отображаемой. Отображе­ние в кибернетических системах не основано, таким об­разом, на воспроизведении качеств объектов как тако­вых, напротив, эти системы функционируют тем лучше, чем дальше отходят от отображения качеств.

Разумеется, в любых формах отображения качество воздействующего тела не безразлично для взаимодей­ствия как такового, оно является необходимым условием того, чтобы реальный процесс взаимодействия осуще­ствился; однако в изменении тела, испытывающего влия­ние, качество воздействия – в известных случаях – рас­творяется, стирается и сохраняется лишь количествен­ный и структурный эквивалент воздействия.

Сохранение качества внешнего воздействия в отоб­ражении – при условии качественного сходства или родства взаимодействующих тел – является, очевидно, вто­рой существенной закономерностью отражения.

Развитие материи от низших форм к высшим озна­чает усложнение и обогащение субстрата отражения. Включая в себя основное богатство низших ступеней развития, субстрат отражения приобретает, очевидно, способность адекватно воспроизводить все большее ка­чественное многообразие. Химический субстрат, включая в себя физический, получает способность адекватного воспроизведения не только химических, но и физических качеств. Биологический субстрат адекватно воспроизво­дит физические и химические качества посредством включенных в него физических и химических явлений. Однако физические качества, как таковые, воспроизво­дятся не в самом химическом «следе» как таковом, а по­средством лежащих в его основе физических же явле­ний; качества физических и химических агентов воспро­изводятся не самим биологическим явлением раздраже­ния, а его физико-химической основой. Таким образом, третьей закономерностью отражения является способ­ность материальных тел воспроизводить качества ниже­лежащих уровней материи посредством собственной основы, адекватной этим уровням (т. е. физическое – физически, химическое – химически). Ни химический, ни биологический «след» как таковой не содержат еще в себе отдифференцированных качеств нижележащих уровней и представляют собой слитное химическое или биологическое образование.

В ряде исследований по проблеме отражения упу­скается из виду, что вопрос об адекватности отражения есть прежде всего вопрос о воспроизведении качеств воздействующих объектов⁷⁹. Эта поистине ключевая сторона проблемы отражения самым глубоким образом связана с проблемой психики.

Обладая известным сходством с психикой, раздражи­мость имеет коренной недостаток: как конкретное биологическое явление, она обладает специфическим каче­ством конкретного материального образования и поэто­му состояние раздражения нервной ткани не воспроизво­дит качеств внешних агентов, эти качества стираются и нивелируются в однородном раздражительном процессе. В состоянии возбуждения ткани, хотя оно возникло на основе физико-химических процессов, реально не суще­ствуют как индивидуальности свойства, качества внеш­них физических и химических агентов, в нем выделены и существуют лишь собственные свойства раздражитель­ного процесса.

Отсюда, разумеется, отнюдь не следует, что состоя­ние возбуждения не детерминировано внешними воздей­ствиями. Живой организм не мог бы существовать, если бы его реакции не были в определенном смысле адекватными внешним воздействиям. Отражение на уровне раздражимости не становится менее адекватным, а, наоборот, углубляется и усложняется, ибо оно начи­нает подчиняться требованиям биологической целесооб­разности и оказывается теперь следствием не простого совпадения природы взаимодействующих субстратов, как это было на предшествующих ступенях развития, а ре­зультатом целесообразного приспособительного процес­са, возникающего на базе богатого биологического суб­страта. Вместе с тем усложнение характера отражения на уровне раздражимости достигается путем, связан­ным с утратой способности воспроизведения специфиче­ских качеств внешних агентов, которые (качества) стираются в качественно однородном раздражительном процессе. Эта однородность является непреодолимым препятствием для отражения многообразия специфиче­ских качеств внешних агентов. Усложнение и углубле­ние способности отражения на уровне раздражимости достигается посредством синтеза разнородных внеш­них агентов в однородном раздражительном процессе. Величайшим приобретением биологического отражения становится, таким образом, способность обобщения внешнего разнообразия в однородный раздражительный процесс. Специфическая форма адекватности раздражи­тельного процесса заключается в способности живого субстрата давать обобщенную оценку биологической значимости внешних агентов по двум решающим при­знакам: полезность или вредность для сохранения орга­низма.

Необходимо, следовательно, признать существование двух форм детерминизма – общей и специфичной для понятия отражения. Любая физическая, химическая и т. д. реакция тел детерминирована внешними воздей­ствиями и собственной природой этих тел, что целиком может быть отнесено и к отражению как внутренней стороне взаимодействия. Но для отражения, специфика которого связана с соотношением самого содержания воздействия и его «следа», детерминизм получает также специальный и более глубокий смысл; эта форма детер­минизма состоит в воспроизведении отраженным измене­нием собственных качеств внешнего воздействия. Без выделения этой формы детерминизма теряет всякий смысл само понятие отражения, все наши рассуждения об отражении приобретают сугубо вербальный характер.

Сущность величайшего скачка в развитии материи, связанного с переходом от материи не ощущающей к материи ощущающей, т. е. от до психических к психиче­ским формам отражения, заключается в том, что возни­кает не еще одна конкретная материальная форма отра­жения, а идеальный образ, в котором существуют, пред­ставлены, выделены, выявлены, отображены не собствен­ные свойства живого субстрата, а качества, свойства объекта. Образ несет в себе объективное содержание, адекватно (без сведения) выражающее качества внеш­них объектов. Это содержание выражено в субъективной форме, зависящей от субстрата отражения.

Если в состоянии возбуждения ткани не существует никаких других свойств, кроме свойств возбужденного субстрата, если все физические и химические свойства слиты в качестве возбуждения, то ощущение, психика отображает качества и свойства объекта такими, какими они существуют сами по себе, т. е. объективно. Отражен­ные в образе качества и свойства перенесены теперь на базу нового материального субстрата – живого субст­рата и существуют, следовательно, идеально.

На уровне живой материи необходимо, таким обра­зом, различать непосредственные свойства субстрата отражения, т. е. свойства самой живой ткани как таковой, и отраженные свойства, т. е. свойства внешних предметов. Замечательной особенностью психики (идеального) является выход содержания отображения за рамки непосредственных специфических свойств субстрата отра­жения.

Может создаться впечатление, что возникновение пси­хики означает нарушение основной закономерности от­ражения – зависимости характера, глубины, полноты отражения от природы субстрата отражения. Однако это нарушение является видимым. Выходя за рамки непо­средственных свойств субстрата отражения, содержание психики целиком обусловлено скрытым под этой непо­средственной и специфической природой субстрата отра­жения, как специфического материального субстрата, об­общенным материальным содержанием, которое является итогом предшествующих ступеней развития материи. На уровне биологической природы это скрытое содер­жание еще не имеет всеобщего характера, так как живое не противостоит еще миру как целому и не является вен­цом развития материи. Способность отражения собст­венных свойств предметов на уровне живой материи име­ет поэтому ограниченный характер – оно связано толь­ко с внешними, чувственными сторонами вещей.

Хотя на ступени психики объективное содержание отражения выходит за рамки непосредственных свойств материального субстрата отражения, способность тако­го отражения сама становится свойством высокооргани­зованного материального субстрата. Происходит, таким образом, своеобразное отрицание отрицания: нарушение закона зависимости содержания отражения от свойств материального субстрата отражения в одном плане приводит к «подтверждению» этого закона в другом, бо­лее содержательном плане. Способность адекватного воспроизведения всех без исключения предметов и яв­лений объективного мира (на ступени человека) сама является свойством определенного материального суб­страта, которое обусловливается богатым содержанием материального субстрата как итога предшествующего развития материи.

Переход к человеку, возникновение трудовой дея­тельности приводит к появлению наивысшей формы от­ражения – сознания, связанного со всеобщим и универ­сальным характером социальной формы материи. Созна­ние представляет собой поэтому отражение не только внешних признаков вещей, но и глубоких внутренних сто­рон их, т.е. сущности.

Проблема возникновения сознания содержит в себе все основные стороны проблемы сознания вообще и вплотную подводит нас к рассмотрению соотношения со­знания и его субстрата, сознания и отображаемой им реальности, сознания и материально-практической деятель­ности.